Чонгук [23:40] Умираю, есть хочу
Чимин [23:40] Так в чем проблема поешь Джин [23:41] Он не может, так как проиграл Чимин [23:41] ??? Хосок [23:41] Точно, у вас же сегодня были съемки в «Давайте поужинаем вместе» Хосок [23:42] Чонгук-и проиграл???Чонгук [23:42] Да и теперь не могу поесть до утра
Чонгук [23:42] Нам такой район неудачный попался
Джин [23:42] Но я ведь смог попасть на ужин хахахаЧонгук [23:43] Тебе просто повезло
Чимин [23:43] Но уже ведь никто не снимает, просто иди и поешь Легко сказать (как и сделать), но Чонгук все равно не может. Он проиграл, а значит будет нести наказание как положено. Домой он приезжает уже ближе к двенадцати ночи, но, как и ожидалось, здесь тишина. Чон уверен, что это далеко не потому что все спят. Камбэк на носу, и все ребята упорно работают, доводя результат до идеала. Чонгук бы тоже пошел в комнату для практики, но он весь день, можно сказать, не питался. Утром быстрый завтрак в машине, и днем перекус снэками. Если сейчас потратит еще больше энергии, то точно заснуть не сможет из-за кричащего организма, а завтра важные съемки, и хоть пару часиков, но урвать для сна надо. Поэтому, все взвесив, парень топает в свою комнату. Он и раньше был счастлив, что эта единственная комната рассчитанная на одного человека досталась ему, но сейчас особенно. По крайней мере, никто не услышит его позорное от проигрыша пение желудка. Быстро приняв душ, ложится спать, не тратя драгоценное времени на интернет. Все что ему надо — это заснуть, а завтра он восполнит все упущенное, бодрствуя до последнего. Время идет и Чон уже в третий раз проверяет время на телефоне. 1:31, а он все еще не спит. Чертов организм, который отказывается спать с пустым желудком. Он ведь уже перестал бурно расти, так какого черта? Серьезно, лучше бы это время тогда на тренировки потратил, чем так бесполезно лежать. Чувствуя, как начинает раздражаться, ставит себе условие. Не заснет в ближайшие десять минут, тогда точно пойдет в зал, в котором, скорее всего, уже битый час трудится Чимин-хен. Но не проходит и пяти минут, как становятся слышны шаги за дверью. Напротив его спальни находится комната Намджуна с Тэхеном, кто-то из них пришел? Но гадать долго не приходится. К его удивлению, заходят именно к нему и в проеме, на который падает лунный свет с окна, показывается силуэт Юнги. Он заходит, тихонько прикрыв за собой дверь, а обострившийся нюх моментально улавливает аромат токпокки. Приглядевшись, можно увидеть маленький белый пакетик в руках гостя, судя по всему с райской пищей для Чона. — Чонгук-и, спишь? — в тишине комнаты его прекрасный голос звучит громче, чем обычно, но младшему это нравится. — Нет, — переворачивается на спину, чуть приподнимаясь, — а ты пришел испытывать меня? Я даже отсюда чувствую запах еды. Юнги на это легонько улыбается, подходя ближе и присаживаясь рядом на кровать. — Нет, я здесь, чтобы накормить тебя, балбес, — убирает пакет, доставая содержимое в пластмассовой коробочке. — Ты ведь, гордый ребенок, так до утра ничего и не возьмешь в рот, хотя даже заснуть не можешь, — ворчит, а Чон вздыхает, все-таки хен его слишком хорошо знает. — Я просто хочу, чтобы все было честно, — упрямо гнет свое, стараясь не смотреть на содержимое гостинца. — Во-первых, ты и так делаешь все честно, это я такой плохой, пришел и пытаюсь накормить тебя. Во-вторых, у нас завтра важные съемки, и ты должен быть на человека похож, так что считай это на благо всей группы, — подмигивает, подталкивая еду ближе. У Чонгука внутри борьба идет, и он пока не понимает, кто выигрывает. Юнги на это смотрит какое-то время, а потом, вздыхая, первый берется за палочки. — Ну, раз ты сам не можешь, — подносит лакомый кусочек к губам Чона, — то мне придется помочь. Давай, хватит пялиться на меня и открывай рот, — говорит в ответ на недоуменный взгляд хозяина комнаты. Они давно вместе, но такого рода нежности все равно происходят относительно редко, поэтому тут уже Чонгук никак не может отказать. Запрещенный прием. Все съев, младший приходит к выводу, что это были лучшие токпокки в его жизни. После первых трех раз, Мин перестал кормить, возложив эту ответственность на уже вообще-то большого мальчика. Но Чон, естественно, не смог удержатся, и под недовольное ворчание, но Юнги все же съел пару кусочков, которыми его покормил Гук. Чонгуку тепло, он сыт и любимый хен рядом, на часах 2:09, самое время светиться новогодней гирляндой от счастья. — Ну все, мне пора идти, — говорит, собрав в один пакет весь мусор, Мин. — А ты должен заснуть, понял? — Куда ты? — тихо лепечет, обнимая Юнги за шею и притягивая ближе. — Разве не ты говорил, что мы завтра на людей должны быть похожи, так что останься. — Мне осталось совсем маленький кусочек дописать в студии, а потом я сразу спать, — отвечает, упираясь руками в кровать. Чонгук прекрасно понимает, что этот самый кусочек до сих пор не написан из-за него. Скорее всего, хен прочел его сообщения в чате, а затем, боясь, что он заснет в муках голода, бросил все и пришел. Если бы не он, все, наверно, было бы уже закончено, и Юнги сейчас пошел бы спать в комнату, а не обратно за рабочее место. — Прости, что отвлек, — виновато опускает глаза. — Знаешь, мне как раз нужно было проветриться, — говорит, нежно трепля за щечки младшего, — так что не заморачивайся. — Угу, — тихонько соглашается, — но это точно не может подождать до завтра? Альбом ведь уже готов. — Возможно, — задумчиво тянет старший, — но мне правда хочется закончить это сегодня. — Хорошо, — смиряется, — но постарайся не засиживаться, — разочарованно бормочет Чон, убирая руки с родной шеи. А он-то уже начал надеется, что сегодня будет тот самый редкий день, когда хен поспит с ним рядом. Юнги понимает эту смену в настроение младшего, ему и самому уходить не хочется, но надо. Не желая покидать эту комнату просто так, тянется к губам напротив, получая сразу же ответ. Мин целует медленно — в своей манере — растягивая момент и уложив младшего на лопатки. А затем отстраняется, напоследок еще раз чмокнув. — Увидимся утром, — ласково убирает челку со лба, все еще нависая сверху. — Спи, Чонгук-и. А затем быстро встает, пока не передумал, и направляется к двери, уже там услышав в спину ворчливое: «Завтра я тебя также укладывать буду, а потом свалю». По-доброму усмехается, но уже не комментирует это. Не сказать, что он сильно против, все равно уйти мелкий не сможет. А сейчас Юнги надо поскорее дойти до своей студии и завершить последние штрихи в песне, которую он планирует подарить Чонгуку.