Всё не так просто

      Всю следующую неделю Бэкхён провёл у ЕХО, правда большую часть времени омежка провёл с Чанёлем. Оно и не удивительно, ведь всё это время альфа очень переживал за состояние Бэка, поэтому старался находиться рядом с ним как можно больше. Даже когда Чанёля вызывали в кампанию, он всегда делал всё как можно быстрее, чтобы поскорее вернуться к омежке, но таких моментов было очень мало, буквально три, чему Чан был несказанно рад. И как бы сильно Пак не старался оставаться с Бэком наедине, это ему, к сожалению, не всегда удавалось, потому что другие мемберы тоже переживали за Бэкхёна и тоже хотели проводить с ним свободное время. И как бы Бэкхёну не хотелось проводить время с Чаном, компании остальных ребят он всегда был рад. Но больше всего омега радовался, когда приезжали Минсок, Чондэ и Сехун. Они приезжали, к сожалению омежки, не каждый день, но очень часто, особенно Минсок, который больше всех переживал за своего лучшего друга. Вот и сейчас он сидит на кровати и в очередной раз спрашивает, всё ли в порядке с его другом. — Мини, — выдохнул Бэк, беря старшего за руку и начиная поглаживать тыльную сторону его ладони, они всегда так делают, когда пытаются успокоить друг друга, — я в порядке, правда. Да, признаюсь, мне всё ещё больно, но не так как всегда, мне правда легче, ты же сам видишь. Ну вот скажи мне, когда я последний раз во время течки разговаривал? — А такое было вообще? — удивился Ким, после чего друзья засмеялись, но смех быстро сменился тишиной, потому что оба понимали, что это всё совершенно не смешно, — Ладно, ты прав. Если ты можешь разговаривать, то тебе, видимо, и правда лучше. — Именно, так что прекращай переживать, нервные клетки не восстанавливаются. — Ради тебя мне ничего не жалко! — мягко улыбнулся Сюмин, а после Бэк утянул его в крепкие объятья, так пара друзей и осталась лежать, — Так когда ты собираешься домой возвращаться? — Ну, оценивая моё состояние, думаю в пятницу. — Завтра что ли? — удивился Минсок, потому что прекрасно понимал, что состояние, про которое говорил Бэк, всё ещё, скажем так, не очень. — Что завтра? — спросил только что вошедший в комнату Чанёль. — Я домой уеду, — тише, чем хотелось, сказал Бэкхён, на самом деле, он не хотел говорить Чану эту новость до последнего. — Почему так рано? У тебя же ещё не закончилось ничего! Ты же всё ещё плохо спишь! И покушать у тебя не всегда получается, потому что боль обостряется! Ты уверен, что тебе пора домой? — Бэк! Почему ты не говорил мне про это? — возмутился Ким, потому что думал, что с его другом действительно всё хорошо, ну, лучше, чем обычно это бывало. — Я…я не хотел тебя волновать. Ты всегда переживаешь за меня и забываешь, что у тебя есть омега, который волнуется о тебе, а ты тратишь своё время на меня. — Бэк, скажи честно, ты идиот? — Минсок совершенно не понимал своего друга, — Да, я очень сильно переживаю за тебя, потому что ты мне очень дорог. Ты мне как брат! И ты прекрасно это знаешь, и Чондэ об этом прекрасно знает, и он всё понимает и тоже вообще-то переживает за тебя, и он всегда интересуется твоим самочувствием, когда я возвращаюсь от тебя. Так что выброси эти мысли из головы и перестань скрывать от меня правду, я так ещё больше переживаю, понял меня? — Понял, прости меня, — тихо ответил Бён и почувствовал, как его стали обнимать ещё крепче. — И да, никуда ты завтра не поедешь. — Но. — Никак но, Бён Бэкхён, тебе ещё рано для таких подвигов. — Да какие подвиги? — Бэк! — Ладно, хорошо, я ещё останусь тут на некоторое время. — Вот и славно, — улыбнулся Минсок, всё же отстраняясь от друга, — и, Чанёль, если ему будет хуже, сообщи мне, пожалуйста. — Без проблем, — ответил Пак, мило улыбаясь.       На самом деле, сначала Чан очень ревновал Бэкхёна к его друзьям, особенно к Сехуну. Да, Чанёль помнил, что у того есть истинный омега и они счастливы, но альфа всё равно не мог перестать испытывать это чувство. Но с каждым его визитом он замечал, что друзей связывают отношения больше похожие на семейные, но никак не романтические. И ещё очень помогал забыть про эту глупую ревность и сам Бэк, который перед сном именно ему дарил нежные поцелуи, а на утро оказывался именно в его объятьях. — Ладненько, уже достаточно поздно, я пожалуй пойду, Чондэ уже заждался там, наверное. — Может, ещё останешься? — жалобно протянул Бэк, который не хотел, чтобы его друг уходил так скоро, уже прошло четыре часа, но Бэка это, походу, не сильно волнует. — Прости, — улыбнулся Сюмин, потрепав младшего по его блондинистым волосам, — ты сам мне говорил про то, что я с тобой забываю про своего омегу, а сейчас отпускать не хочешь? — Ну я же… Ты прав, тебе пора домой. Когда в следующий раз придёшь? — Я ещё даже не ушёл, — засмеялся Ким, до сих пор удивляясь, какой же его друг всё-таки ещё ребёнок, — Завтра точно не смогу, отец звонил, просил к нему зайти. — Ох, — удивился Бэк, — давно он тебя не вызывал. — Да…ладно, я пойду, пока. — Пока, — ответил Бэкхён, не скрывая грусти в голосе и протягивая руки к другу за прощальными обнимашками. — Пойдём, я провожу, — предложил Чанёль, когда друзья наобнимались.       Проводив друга, Чанёль вернулся в спальню к омежке, который, видимо, о чём-то задумавшись, неотрывно смотрел в потолок, не замечая возвращения альфы. — О чём задумался? — тихо спросил Чанёль, ложась рядом со своим омежкой и сразу же обнимая его. — О Минсоке, — как-то тяжело выдохнул Бэк, поворачиваясь к альфе лицом и заглядывая ему в глаза, — о его отце. — А что, с его отцом что-то не так? — аккуратно спросил Чан, зарываясь своей рукой в мягкие волосы Бэка. — Та нет, с ним всё хорошо, просто… — Бэкхён на секунду задумался, думая, можно ли это говорить альфе, но потом всё-таки решил, что можно, потому что он ему доверяет, — просто мне недавно звонил отец. Ещё до всего этого. И он сказал, что у семьи Мини какие-то проблемы, и я теперь боюсь, а не стало ли всё ещё хуже. — С чего такие мысли? У семьи Минсока какой-то опасный бизнес? — Нет, совсем нет, просто…я сейчас говорю, как сын бизнесмена, а любой бизнес не безопасен, ты никогда не знаешь, что будет с тобой и твоим бизнесом завтра. — Я понимаю тебя, отчасти, но, согласись, не всегда же всё идёт в худшую сторону. Надо всегда думать о хорошем, хорошо? — Угу, — после недолго молчания Бэкхён всё-таки ответил и сразу получил быстрый поцелуй в нос, из-за чего омежка невольно улыбнулся, — спасибо. — Та не за что, — мягко улыбнулся Чан, ещё ближе притягивая к себе своего парня, — кстати, я тут подумал. — И что ты надумал там себе? — Может, как твоя течка закончится, мы сходим на свидание? — Ты сейчас серьёзно? — удивился Бэк, который, на самом деле, был очень счастлив сейчас, — я согласен. — Прекрасно, — улыбнулся Чанёль и утянул омежку в нежный поцелуй.       Поцелуй сначала был совершенно невинным, но потом Чан углубил его, заставляя Бэка приоткрыть ротик, чтобы он смог своим языком проникнуть внутрь. От такого у Бэка невольно вырвался сладкий стон, который стал усладой для Паковских ушей. Изучив ротик омежки как следует, Чанёль решил переключить своё внимание на его шею, которая так и манила к себе своей идеальной кожей и этим чудесным ароматом весенних цветов. Боже, этот аромат просто сводил с ума бедного альфу, Чанёль на полном серьёзе считал, что аромат Бэки — это лучший аромат, что он слышал в своей жизни, а из-за своей работы он слышал слишком много ароматов. Правда среди всего этого множества он так и не смог отыскать тот единственный запах, что предназначен ему судьбой. Хотя сейчас он очень даже счастлив, даже без этого единственного аромата, сейчас таким ароматом для него является аромат Бэки и никакой другой ему не нужен.       Пока Чанёль наслаждался ароматом и нежной кожей Бэки, сам омега еле-еле сдерживался, чтобы не застонать на всё общежитие, ему было слишком приятно, слишком хорошо, просто слишком. Из-за всех этих ощущений, что дарил ему Чанёль, Бэкхён и вовсе забыл о боли, которая всё никак не проходила. Но, он заметил, чем ближе к нему Чанёль, тем ему легче, поэтому сейчас омежке очень хорошо. Он чувствовал буквально каждое прикосновение альфы, будь то его ладонь, что сжимала его талию, будто то его нос, что слегка задевал кожу на шее, Бэк чувствовал абсолютно всё. И он даже не знал, почему именно, может, потому что Чанёль прикасается там, где никто не прикасался, или может, потому что к нему прикасался именно Чанёль. Бэк понятия не имел, что именно заставляет его чувствовать всё так ярко, но ему это было и не важно, так как сейчас ему хорошо и с ним Чанёль, которого Бэк за такое короткое время успел полюбить. Кто-то скажет, что так не бывает, что прошло слишком мало времени, Бэкхёну это совершенно не важно, ему важен только Чанёль, который почему-то остановился. — Что-то не так? — обеспокоенно спросил Бэк, когда Чанёль отстранился от него. — Нет, всё хорошо, просто… — Просто…я тебя…я тебя не привлекаю? — Что? — Чан действительно не понимал столь глупого вопроса, — Нет, конечно, нет, ты меня привлекаешь, ещё как привлекаешь. — Тогда что не так? — Просто, — Пак немного замялся, потому что, как бы он ни хотел Бэка, говорить ему об этом было неловко, — просто я не хочу так. Ну сам подумай, за стенкой сидят ребята, которые явно были бы не рады такому сюрпризу на ночь. Та и тебе, как я вижу, не очень комфортно, ты же сейчас сдерживался, чтобы не застонать, ведь так? — Угу, — очень тихо ответил Бэк, чувствуя, как его щеки начинают гореть от смущения. — Ну вот, а я не хочу, чтобы ты сдерживался, я хочу полностью насладиться тобой и твоим прекрасным голосом, хорошо?       От такого заявления у Бэка, наверное, всё лицо покраснело, но он еле заметно кивнул, после чего получил лёгкий поцелуй в губы. Бэкхён очень любил, когда Чанёль вот так его быстро чмокал, он сам не понимал, почему именно такие поцелуи ему нравились больше всего, но это так.       Подарив омежке ещё пару поцелуев, Пак ушёл в душ, оставив Бэка одного. Но пока альфа был в душе, к Бёну зашёл Исин, который больше всех, после Чанёля, сблизился с омегой. Друзья начали болтать о чём-то совершенно неважном, пока Чжан вдруг не выдал. — И как Чанёль остаётся таким спокойным рядом с тобой? — Ты о чём, Исин-хён? Вы же сами говорили, что после тура ещё ничего не чувствуете. — Не чувствовали. Действие наших таблеток прошло ещё в начале недели, поэтому то я и в шоке, что Чанёль так спокоен рядом с тобой, сам же помнишь, что он устроил после того концерта.       На такое заявление Бэк смог лишь кивнуть, ибо он не знал что и ответить. Быстро переключив тему разговора, Исин ещё немного пообщался с омегой, а после, пожелав спокойной ночи, ушёл, оставив Бэка наедине со своими мыслями. Слова старшего всё никак не могли выйти из его головы. Он начал размышлять по этому поводу, но ничего, кроме как Чанёлю всё-таки не нравится его запах или Чанёлю не нравится он сам, прийти на ум не смогло. Из-за чего омежка расстроился, и это сразу же заметил вернувшийся альфа. — Что случилось? — обеспокоенно спросил Пак, садясь на край кровати, но ответа не последовало, — Бэк? — Тебе не нравится мой запах? — тихо спросил Бэкхён, пряча от альфы наворачивающиеся слёзы. — Что за глупые вопросы ты сегодня задаешь? — Тогда почему ты никак не реагируешь на меня, учитывая, что у меня течка? — Потому что я всё ещё под действием таблеток. — Но Исин-хён сказал, что их действие прошло ещё в начале недели. — И кто его за язык тянул, — выдохнул Чанёль, беря ручку Бэка в свою и переплетая их пальцы, — да это так, но я выпил ещё одну дозу, потому что когда я проснулся, а в нос ударил твой запах, я…я…я возбудился, очень, поэтому решил принять ещё дозу, чтобы не сорваться и не навредить тебе… — Ты не можешь мне навредить, — вдруг перебил Бэкхён альфу, заглядывая тому в глаза. — К сожалению, могу, — очень тихо ответил Чан, опустив голову. — Пак Чанёль, не говори ерунды. — Бэк, это не ерунда, а если бы я тебя…изнасиловал. — Не думаю, что это было бы изнасилованием, ведь не только ты можешь сходить с ума из-за чьего-то запаха, — смущенно ответил Бэк, закусив губу. — Оу, приму к сведению, — хмыкнул альфа, наконец забираясь в кровать, — но я всё равно не хочу, чтобы твой первый раз произошёл в нашем общежитии…ой, или у тебя уже будет не первый раз? — Первый, — очень тихо ответил Бэкхён, утыкаясь своим заалевшим лицом в грудь альфы. — Ребёнок, — ближе притягивая к себе омежку и обнимая его за талию, улыбнулся Чанёль, — маленький, смущающийся малыш. — Я не малыш, — возразил Бэк, всё так же не отстраняясь от груди альфы. — Малыш, мой любимый малыш, — ответил Чан, целуя Бэкхёна в макушку, — давай спать, уже поздно. — Угу, — согласился Бэк, удобнее устраиваясь в объятьях Пака, спокойной ночи, Чани. — Сладких снов, Бэки.