Порабощённые души

— Ух, бля, — на моей башке корова что ли танцует? Ну и жесть как болит. Я с трудом открываю глаза и привстаю на локти чтобы осмотреться. Вокруг меня разбросаны парты и стулья и у меня такое чувство что меня на одну из этих сломанных парт головой бросили. Кроме срача из школьных принадлежностей и кусков школьной доски я заметил четыре трупа, или не трупы это. Но понять дышат они или нет я не могу из-за головокружения. Как-то я и не сразу заметил, что голова больше не болит. Обрадовавшись тому что корова устала танцевать я поднялся и покачнувшись, схватился за одну из немногих уцелевших парт. Встав наконец твёрдо я начал рассматривать спящих. Дышат, значит не трупы. Я засмотрелся на страшненькую немку в сером платье с красными подворотами. Оторвав от неё взгляд я начал осматривать других. Шатенка с зелёной клетчатой юбкой, блондин с хвостиком и маленькая девочке в полосатом свитере. Последняя захрипела и поморщилась, я подошёл к ней и она заплакала. — Г-голова болит, — и хныкает. Если честно, то у меня лёгкая паника. Всё же дети — это страшно, а плачущие дети ещё страшнее. Я присел на колени, аккуратно глажу её по голове и говорю слова, которые, как я считаю, должны её успокоить: — Тише-тише, сейчас боль пройдёт и тебе станет легче, — знаю, не самое то что наверное нужно, но это всё на что я способен. К моему счастью девочка успокоилась и открыла глаза, она взвизгнула: — А, чёрное чудище! А вот это обидно было, я сделал страшное лицо и кривляюсь: — Я страшный демон и я пришёл съесть тебя, — десять баллов за актёрское мастерство мне, великому Бадду. — Не ешь меня и я больше не буду называть тебя чудищем, обещаю! — девочка мило завертела хвостиками и я чуть ли не заржал. — И кричать и плакать больше не будешь? — всё таким же театральным голосом я играю «чудище». — Да, я больше не буду кричать и плакать, — она начала быстро вытирать слёзы. — Ну и отлично, — я тут же перестал играть «чудище» и похоже что даже улыбнулся от абсурдности этой ситуации. Девочка встала, разглядывает меня: — Ты меня обманул! Ты не чудище, — она тыкает пальцем в мою сторону и удивлённо таращит глаза. — Это ты меня так назвала и знаешь ли — обидно, — я скорчил обиженную моську и она повелась. — Прости, я испугалась, в смысле не испугалась. Ты ведь не монстр, я просто., — она виновато начала перебирать слова и так и не закончила мысль. — Давай так, если ты выполняешь обещанное мне, то я не буду обижаться. Идёт? — Идёт, — неуверенно сказала она и сзади я услышал чих. Похоже что за нами всё это время наблюдали… — Просто шикарно, — блондин с кошачьими глазами аплодирует и присаживается на парту, за которую я придерживался при вставании. — Слушай, она может, — договорить я не успел и кошак с хрустом упал вместе с поломанной партой, — обвалиться, — запоздало, но лучше поздно чем никогда. Хотя это выражение здесь не очень уместно. — Поздно ты, — с хрипом прокомментировал блондин, потирая болящую часть поясницы. Я подошёл к нему и помог встать. — Спасибо. — Не за что. — Дяденька, вам не больно? — маленькая подбежала к нам и оттряхивает «дяденьку» от грязи, которая отпечаталась на его штанах от парты. — Да какой же я «дяденька» я не настолько стар, — усмехнувшись он отодвинул её от себя. С пола наконец-таки стали вставать девушки. Мы с блондином переглянулись и пошли к ним. — Всё хорошо? — Если бы мне дали таблетку от этой боли, то всё было бы отлично, — немка взяла мою руку и встала на ноги. Блондин помогал второй девушке: — Не назовёте ли вы своё имя, леди? — Назову, если ты уберёшь весь этот мусор, — она брезгливо отряхивает юбку от пыли, недовольно скорчившись, подошла к доске и что-то ищет. — Эй, что ты делаешь, недовольная леди? — «кот» подошёл к ней. — Тряпку, возле доски всегда лежит тряпка. Пф, серьёзно, она вообще видела где находится: — Не думаю что в этом здании найдётся что-то для уборки и таблетки если и найдутся то они будут в негодном состоянии. — Эх, жаль, — похоже у немки перестала кружиться голова, — эм, а никто случаем не знает, что мы здесь делаем? Все задумались, после недолгого молчания блондин начал говорить: — Без понятия, но может для начала мы все назовёмся, а потом начнём размышлять? Я думаю что он прав, всё же обращаться ко всем на «эй» немного неловко: — Раз предложил — называйся первым. — Ладно, я — Эдвард. Я подошёл к нему и пожал руку: — Бадд. Маленькая назвалась Ниной, а немка невыговариваемым — Элдридж. Ну и имена у немцев. Эдвард сверлил взглядом неназвавшеюся, а она подняв нос всё кривится: — Что? Я всё сказала. — А тебе сказали, что тряпку здесь не найти, так что называйся пока мы постарели пока ты там перестанешь упираться, — эта девка меня бесит, ну нельзя же не называться из-за того что в кабинете грязно. Она поджала губы, щурит глаза и наконец-таки сказала: — Беата. — Свершилось, теперь мы можем поговорить о том, что мы здесь делаем, — я прям обрадовался, теперь главное узнать об том, что мы здесь делаем и по возможности побыстрее свалить от сюда. — Не знаю. — Я тоже. — И я. — Я вообще ничего не понимаю. …Мда, никто ничего не знает. Что может быть хуёвие? — Может уже выйдем из этой помойки да узнаем у тех кто снаружи, — Беата вскочила и направилась к двери. — Здравая мысль, — я пошёл за ней. — Ну ок, — Эдвард и девки последовали за нами. Снаружи класса не лучше — если в классе был хоть какой-то свет через щели досок, то здесь света вообще нет. Правда в дали я заметил что просвет через окно есть, но здесь его вообще не было. Делать нечего, девушки держались за нас что бы не потерять и мы пошли так вдоль коридора где-то пятьдесят метров. Длиннющий, сука, ведь мы до света так и не дошли. — Какое же огромное здание. — Аа, я на что-то наступила! — Беата продолжает приглушённо визжать. — Не визжи и иди дальше, — Эдварда этот визг подзаебал ещё на десятом метре. Не завидую я ему. — Мне страшно, — маленькая прижалась к Элдридж. — Не волнуйся, Нина, впереди есть свет и мы скоро туда дойдём, — надеюсь она успокоится. Но над ухом я услышал Элдридж: — Ты это десять метров назад говорил. — Ну теперь точно скоро. — Мне почему-то кажется, что мы не приближаемся. Я остановился, Эдвард прав, мы уже давно должны были дойти. Что-то не так. — Ты почему остановился? — Это как-то странно, мы и вправду не приближаемся к свету, он как-будто отдаляется от нас. — Ты же не считаешь что мы в ловушке тьмы. — Беата, не неси ерунды, — Эдвард скоро с ума сойдёт. Я подошёл к стене, нащупал дверь. — Быть того не может, — это тот самый кабинет из которого мы вышли. Как такое возможно? Мы все вошли в кабинет, пока все шокируются я взял ножку стула, вышел в коридор и бросил её. Она исчезла и по затылку меня что-то ударило и упало на пол, я посмотрел вниз. Это та самая ножка которую кинул на свет. — Как ты это сделал? — Эдвард шокировано на меня смотрит. — Это какая-то петля, мы всё это время ходили на месте. Эд, постой здесь и понаблюдай за мной. Я пошёл по коридору вижу открытую дверь, прохожу мимо неё и впереди снова появляется эта же дверь. — Та-да, — невесело я сказал, — мы вот так и ходили всё это время. — Да быть того не может, — Элдридж выглядывает из-за двери вправо и влево и как-будто пытается вникнуть в то как это работает. Я вошёл в класс. Что же делать? Эта хрень должна каким-то образом деактивироваться. Все в это время лазают по классу, что-то ищут. Беата хлопнула меня по плечу. Я развернулся и она всучила мне фонарик, который весь в паутине, и держит она его в тряпочке (всё же здесь была тряпка): — Вот, я нашла в шкафчике, это должно рассеять тьму. Эдвард скептически посмотрел на неё: — Ты уверена что дела в этом? — Да, но потом появятся монстры. — Беата, не неси чепухи. Я взял фонарик и вышел из класса. Включил его — не работает. Немного тряски и ударов по нему его включили и я начал освещать коридор. Вокруг какие-то странные цветы, довольно-таки крупные и единственный что был на полу был раздавлен. Оу, так вот на что Беата наступила. Пол вокруг цветка немного разъеден кислотой. Осветив проход я пошёл и открытая дверь не появляется, значит я продвигаюсь. Счастливый, вернувшись назад, я позвал остальных пойти за мной. — Бред какой-то. Как это работает, Беата? — Во тьме мы ничего не видим, рассеяв тьму — мы открываем путь. — Как же это странно звучит. И откуда ты это знаешь? Беата уже начала игнорировать Эдварда. Фонарик мигает и тухнет, но он уже и не нужен. Цветы здесь уже огромные и их отростки двигаются. И мне кажется или на отростках зубы? Что-то эти цветы не дают мне покоя. — Ты чего опять встал? — Эдвард ткнул меня локтем. — Да просто эти цветы. Они могут быть опасны? — Даже если и да, то их можно легко порвать. Беата посмотрела на цветы: — Они источают тьму. — Беата, не неси чепухи. Я пошёл дальше, некоторые цветы уже размером с приличный котёл. Ростки начали к нам тянуться, сначала аккуратно, но потом они стали агрессивнее и нам уже приходилось прям отбиваться от них. Элдридж держит Нину около себя и не даёт хищным отросткам достать маленькую. — Легко порвать говорил ты, да они как-будто из стали сделаны. — Я не виноват. Оу! Эдварда один зубастый отросток схватил за ногу, я ударил по отростку и отцепляю ногу от зубов. — Спасибо, — Эдвард уже по внимательнее следит за отростками. — Смотрите, там дверь может туда? — Элдридж указывает на единственную не облепленную растениями дверь, но возле неё особенно огромные растения. Их меньшие сородичи и так много проблем доставляют, а эти в себя льва могут запихнуть. Но мы всё же туда двинули. Мы с Эдвардом прошли успешно, но девок схватили. Возле двери пожарный топор, я разбиваю его, хватаю топор и рублю отросток, обхвативший Нину. Странно, эти растения направили все отростки на Элдридж и Беату и ни одного на меня. Я просто не успеваю их рубить, а Эд голыми руками ничего им не сделает. Нина вбежала в класс и вовремя. Дальше я увидел как ростки подняли ввысь Беату и разорвали её пополам, кровь брызнула на меня, а Элдридж ростки засунули в цветок, в котором кислота её начала растворять. О ужас, этот крик был таким громким что я закрыл уши и выронил топор. Чёрт, чёрт, чёрт, чёрт я ничего не мог сделать, я не мог их спасти! Эдвард схватил топор и меня оттащил в класс. — Бадд, Бадд. Бадд! Приди в себя, — Эд пытается привести меня в порядок а у самого слеза потекла. Кошмар. Этот крик не выходит из моей головы. Я слышу этот крик. Эд что-то говорит, но я его не слышу. Этот крик сводит меня с ума…