Черная Роза

Каждый день жизнь преподносит мне дохлых крыс, а не сюрпризы. Только я успеваю расслабиться, адаптироваться под новую обстановку, как вдруг все переворачивается вверх дном или на меня опрокидывают корбку с мелом. И что я делаю? Я соглашаюсь с обидчиками и их словами, что их злит и еще больше выводит из себя. Любую мою фразу они оценивают как провокацию, призыв к новому действию. Солнце начало скрываться за горизонтом, окрашивая бескрайнее небо в не только привычный огненно-красный, а комбинируя в себе теплые оттенки удивительной палитры: местами переливался малиновым цветом, нежно-розовым, а также персиковым. Минорная музыка, играющая в наушниках, придавала атмосфере некую неуловимую тоску. Небо казалось настолько невероятным и прекрасным в этот момент, что я не могла отвести от него взгляд. Шум дороги и автомобилей за окном периодически доносился до меня, но даже это не казалось раздражающим. Гармония души — залог успеха во всем. Я тяжело вздохнула. Нужно видеть только хорошее и дорожить каждой минутой. Я настраивала себя на позитивный лад и отгоняла негативные мысли прочь, но это давалось мне тяжело. Я прекратила рассматривать небо и глянула вскользь в правую сторону от себя: возле меня сидела девушка, читающая книгу. Я ее практически не замечала в классе, да и выглядит она тихоней. Очень удивительно, потому что она довольно симпатичная и, должно быть, пользуется популярностью. А ведь ее волосы, медного цвета, идеально гармонируют сейчас с закатом. В ней есть что-то, что отличает ее от других. Ее, вроде, зовут Тачибана Айяно? Не уверена. Обычно, девушки намного лицемернее, чем парни. Они играют в дружбу и носят маски в выгоду для себя. Пытаются казаться милыми и добрыми, но в тоже время, их жестокость может не знать границ. Даже взять Юми: она создает впечатление глупой, наивной девчонки, но стоило мне заварить кашу и обратить против себя Хирико, как Юми стала главной злодейкой. Словно, она всегда ждала возможности выпустить наружу свою истинную сущность и получала от этого явное наслаждение. Забавно и смешно, но с этим срочно нужно что-то делать. Только я прекрасно осознаю одну вещь: чем больше сопротивления и отпора давать, тем им интереснее будет доставать меня. Бездействовать и соглашаться — тоже не вариант. Нужно придумать иной способ. Безусловно, эта поездка на выходные — глупая затея. Да и кому в голову взбрело везти детей в пятницу, неужели нельзя было дождаться субботнего утра? Неудачный спор с отцом, отсеянные аргументы и вот результат: я сижу в автобусе и последующие несколько суток проведу в «дружном» коллективе своего класса. Две ночи и три дня. Насколько я поняла, подобное будет и в следующем семестре. Такие мероприятия проводили только для первогодок, считая, что на некоторых учеников вступительные экзамены, новое окружение могут сильно давить. Цель поездки — создать крепкий, дружный коллектив, вдохновить учеников усерднее учиться и познакомиться поближе друг с другом. Меня напрягало то, что я должна провести выходные с классом. Мне не нравился факт, что я буду делить номер вместе с Кейко. Мне не нравилось, что мы будем вместе завтракать. А самое главное: я не смогу отдохнуть. Мне хватает того, что я вижу эти лица, которых видеть не желаю, по пять-шесть раз в неделю. — Ох, — я достала наушники из ушей, голова немного побаливала. — Как прошла прошлая «дружная» поездка? — Пустая трата времени, — девушка оторвалась от книги и мы встретились взглядами. Ее глаза были пусты, ничего не выражающими. Это придавало ей образ фарфоровой куклы. — Я бы с радостью не участвовала в этом. — Родители? — Риторический вопрос. Ответ очевиден. — Аналогично. — Мне сдается, Исихара-сан, — меня немного удивило, что девушка обратилась ко мне по фамилии. Ведь все обращались ко мне по имени, стараясь этим лишний раз задирать меня, демонстрируя непочтение, — что ты растеряна. — С чего бы? — Я склонила голову на бок, ожидая ее ответа. — Изначально, когда ты только перевелась к нам, ты была полна уверенности и у тебя имелась конкретная цель, не так ли? — Эта девчонка мне начинала нравиться. Разговор с ней не вызывал отвращения и утомление. — Но сейчас ты выглядишь иначе, словно потеряла интерес к тому, к чему стремилась. И от этого в растерянности. — Айяно, ты заблуждаешься. Я, предварительно подложив руку, облокотилась на окно головой, прикрыв глаза. Ехать нам оставалось не более двадцати минут. Мы направлялись в город Оцу, а конкретно — в отель, расположившийся на набережной озера Бивако. Про это озеро складают легенды, пишут стихи и всячески романтизируют. Я не видела в этом ни капли романтики. Это обозначено тем, что еду я туда в компании недомерков. Когда мы добрались до места назначения, перед нами предстала высотка. На территории отеля располагались несколько бассейнов, которые сейчас не к чему, поскольку плавать под открытым небом — холодно, также имелась зона ресторана и, само собой, парковка. Мы вошли в здание и первое, самый главный пункт, прошли регистрацию на ресепшене. Наши номера располагались на последних двух этажах. Нам велели отнести вещи, а после спуститься на ужин. Вечер пятницы, и нет, чтобы оказаться дома в уютной кроватке, мы находимся здесь. Мне хотелось уже быстрее вернуться и забрать у Котаро своего котенка. Я переоделась в повседневную одежду: надела черные джинсы, белую блузку и осталась в своих черных туфлях. Затем спустилась к трапезе. Для нас было подготовлено шесть столов, за каждым должно было сидеть по пять учеников. Классный руководитель сидел отдельно, словно наблюдая, пытаясь подловить учеников, ведущих себя нетактично, забывших о манерах, кто могли опозорить честь Ракузана. После ужина нам выделили время «для себя». Разрешили прогуляться по окрестностям, обойти местные магазины, наведаться на набережную и, категорически без опозданий, вернуться к девяти часам вечера. Все с большим задором разбились по своим стаям и с великим воодушевлением поспешили осматривать окрестности. Плюс в поездке — на меня не обращали внимание, скорее всего, из-за надзора учителя. Я направилась на смотровую площадку и рассматривала набережную, заодно и столь знаменитое озеро Бивако. Прохожие выглядели счастливыми и беззаботными. Но я не чувствовала никакого прилива эмоций. Все было обычным, ничем непримечательным. Я уперлась на перила ограждения. Ветер начал подниматься, от чего медленно начало холодать. Все-таки, уже не лето. Я оглянулась: никого из класса не осталось рядом и на душе сразу стало спокойнее. Я почувствовала некую свободу, которой, к сожалению, длиться долго было не суждено. Возле меня возник Акаши. Необычно было видеть его в серой кофте и черных джинсах, хоть по палитре цветов это не особо отличалось от школьной формы. Парень выглядел очень по-домашнему. Одноклассник развернул в руках лист бумаги и вручил его мне. — Читай вслух, — мое внимание полностью приковал к себе Акаши. Я с непониманием смотрела на него. — Не заставляй меня повторять дважды. Его взгляд был таким же, как при первой встрече. Испепеляющий и властный. По спине пробежался холодок. Я поспешно принялась читать содержимое, как было велено: — «Акаши-сама, у меня нет прав писать Вам о подобном, после всех доставленных проблем. Не сочтите за грубость. Я знаю насколько это нелепо…» Я, отчасти, осознавала, почему Акаши вручил мне этот несчастный лист бумаги. Я произносила слова тихо, с особой осторожностью. У меня было ощущение, что если я прочту что-то не так, не с той интонацией, то непременно обожгусь от бумаги. — «Глупо полагать, что Вы станете читать это подобие письма. Есть то, что я не осмелюсь сказать Вам в лицо. Потому и пишу, оскверняя лист бумаги своим почерком. Акаши-сама, в один момент, я осознала насколько поражена Вами. Ваш образ застыл в моем сердце. Ни одного дня не проходит без мыслей о Вас. Акаши-сама, я влюблена в Вас. Для меня это безумно, но я очень рада, что осмелилась открыть свои чувства…» Я прикусила губу, дойдя до следующей строки. Мне не хотелось продолжать. Странное ощущение засело внутри меня. Я даже, в некоторой степени, почувствовала себя подавленно. — Дочитай до конца, — произнес Сейджуро, когда мое молчание затянулось. — «С уважением, Исихара Миюки». Дочитав письмо, я смяла лист бумаги в руках. Мои волосы непослушно развивались на ветру, я даже пожалела, что не собрала их в хвост. Я обернулась к Сейджуро, убирая очередную прядь с лица. — Наверно, ты тронут до глубины души от столь чувственное признание, — мне хотелось смеяться. Эта ситуация с письмом казалась абсурдной, бредовой, неуместной. — Ты пришел дать ответ или насмехаться надо мной? Я посмотрела на клочок смятой бумаги. Акаши так и сверлил меня взглядом. Пробежали мурашки по коже — то ли от холода, то ли из-за Сейджуро. Я ожидала его ответа и реакции. Внутри меня разгорался интерес, успешно скрашивающий сегодняшний серый день. — Так, что ответишь? — я словила лукавую улыбку Акаши. — я отвечу, если ты взамен выполнишь то, что я скажу, — насмехается и выдвигает свои требования. Акаши Сейджуро во всей красе. Вот и вся его Дьявольская сторона начала всплывать. — Боишься? — Я ничего не боюсь! — моментально опровергнув его теорию, подтвердила свои слова: — я согласна с твоими условиями. — Не будешь стараться увильнуть? — самодовольная улыбка на его лице не давала мне покоя, а его мнение о том, что я не сдержу своих слов, меня задели. — Я сдержу свои слова, — Сейджуро сделал один шаг в мою сторону, сократив расстояние. Подобное уже случалось, но не приносило никакого наслаждение, лишь заставляло напрячься. — Таков мой ответ: для начала признайся мне, а не пытайся воспользоваться ситуацией, в которую тебя ставят одноклассницы, — я не знала, что думать о Сейджуро: то ли таким образом проявлялось его дурное настроение, то ли, наоборот, хорошее расположение духа. Но я была уверена в одном: я чертовски сглупила. — Когда будешь признаваться, делай это оригинально, — я настолько разбито себя чувствовала, что весь мой воинственный запал испарился. — Ответ ты получила, осталось расплатиться. — Что тебе нужно от меня? Ухмылка исчезла с его лица, возвращая ему привычный скучающий вид. Сейджуро направился к отелю, оставляя меня без ответа. У меня и в мыслях не было, что он подошел ко мне из-за того, что знал, что я не являюсь автором письма. Это выглядело так, словно он уверен, что это моих рук дело и хотел понасмехаться. Потешить свое тщеславие, растоптав признание. Я не могла поверить, что пошла у него на поводу, что согласилась на его условия. Неужели я еще больше вырыла себе яму? Теперь сомнений у меня не оставалось: Акаши Сейджуро — сущий демон.