Грязные осколки

      Неторопливо ступая по узорчатым каменным плитам, мальчик затаил дыхание, внимательно вслушиваясь в эхом отдающие собственные шаги. Он миновал уже порядком пяти двустворчатых дверей, на которых были изображены символы разных кланов: витиеватый красный закрученный узор, символизирующий Деревню Скрытого Водоворота — тут хранили свои письмена представители клана Узумаки; бледно-голубое облако, гордо протянутое вверх — это Хьюга; два чёрных как смоль клыка — небезызвестные любители собак Инузука, далее были расположены читальни Яманака и Сенджу. Дойдя до нужной двери, Саске на миг остолбенел, озадачено разглядывая символ собственного клана: огромный красно-белый веер с чётко вырисованными плавными линиями. Жар огня.       — Мама, папа… — одними губами произнёс Саске, трепетно обводя символ Учиха Ичизоку.       Он вставил ключ в заржавевшую и покрытую густой паутиной замочную скважину, медленно повернул, и замок с грохотом повалился на пол, отворяя заветную дорогу ко всем секретам. В помещении стояла кромешная темнота — хоть глаз выколи, и первым делом мальчик метнулся к окну, чтобы раздвинуть плотные шторы и впустить наконец лучик света. Ткань была покрыта толстым слоем пыли, в горле запершило, а лёгкие сдавило от приступа удушья.       — Как же здесь грязно. — оправившись от кашля, констатировал мальчик. Хоть дети зачастую и пренебрегали порядком, но у Саске начинался нервный тик при виде грязных разводов на стёклах или слоя пыли на мебели, а тут и вовсе была беда.       Став рассматривать помещение, залитое утренним ярким солнцем, он отметил большое количество возвышающихся стеллажей со множеством разнообразных книг в толстых переплётах — некоторым, судя по тусклым цветам и стёртым коркам, было явно несколько веков.       — Так, так, так… «Значение символа Учиха Ичизоку», «Традиционная одежда Учиха Ичизоку», «Свадебные обряды Учиха Ичизоку», — зачем-то он оглашал названия томов. — всё не то! Хм, а это что у нас? — заинтересованно глянув в самый неприметный уголок, сказал мальчик.       Саске достал огромную книгу в красивом синем переплёте с мелкими вкраплениями золота. Тяжёлая. И, по всей видимости, дорогая. «История основания Деревни Скрытой в Листве и непосредственное участие Учиха Ичизоку» гласила надпись. Он впился глазами в книгу, внимательно перечитывая несколько раз и не веря собственным глазам. Интересно. Конечно, в связи с последними событиями юному Саске было совершенно не до учёбы, но он всегда обладал отменной памятью, и даже самые скучные и монотонные лекции запоминал от и до, неужели он мог упустить такое? В Академии им рассказывали об основании Конохи как о прямой заслуге Первого Хокаге — клан Учиха даже между строк не упоминался! Ловко спрыгнув с лестницы, Саске нетерпеливо сел за стол и приступил к чтению, вчитываясь в каждое слово, силясь запомнить всё до мельчайших подробностей.

***

      «Глава 1. Краткая характеристика основных участников событий и их биография.       Хаширама Сенджу — глава Сенджу Ичизоку, более известный как Бог Шиноби, являлся одним из основателей Деревни Скрытой в Листве, и по совместительству, Первым Хокаге. Родился во времена межклановых войн в семье главы клана Сенджу и обычной женщины. Единственный известный обладатель Стихии Дерева. Был женат на куноичи из Деревни Водоворота — Мито Узумаки, более известной как первая джинчурики Девятихвостого Лиса. Так же, имел родного брата — Тобираму Сенджу, который после его смерти и унаследовал титул Хокаге. Был убит неизвестным во время Первой Мировой Войны Шиноби.       Мадара Учиха — глава Учиха Ичизоку, известный как обладатель Вечного Мангёку Шарингана. Глаза получил в дар от брата — Изуны Учиха, когда тот находился при смерти после сражения с Тобирамой Сенджу. Идея названия деревни принадлежит именно ему. Единственный, кому на практике удалось провести операцию по пересадке глаз. Придерживался идеи о семейном долге отдавать глаза нуждающимся. Был убит Хаширамой Сенджу во время попытки напасть на Коноху с помощью Девятихвостого Лиса.»

***

      От прочитанного в глазах двоилось, а в голове стоял жуткий гул. Саске испуганно захлопнул книгу в надежде, что новоприобретённая информация развеется. Пересадка глаз? Братский долг? Нет, это какой-то вздор! Он отчаянно не верил в то, что в его клане имели место быть подобные практики. Учиха — клан любви — так твердила ему мать с самого детства. Неужели любовь появлялась через самопожертвование? Предательские слёзы собрались в уголках глаз, а из груди слышались надрывистые всхлипы. Теперь он понял, почему в ночь резни Итачи оставил его в живых. Брат не просто пожалел его — он выращивал новую пару глаз.       Саске медленно охватывала истерика, окончательно лишая здравого рассудка. Он не человек, не личность, а просто сосуд. Каково больше никогда не увидеть солнце и облака? Каково навеки погрузиться во тьму? Нет! Он не хотел быть марионеткой, и если самой судьбой велено умереть в юном возрасте — то лучше от собственных рук.       Мальчик дрожащими руками потянулся к потайному карману рюкзака. Он нащупал заточенный коллекционный кунай и крепко сдавил рукоять.       Глаза… всему виной его проклятые глаза! И если их не станет, Итачи не сможет побороть слепоту и больше никогда не навредит кому-либо. Дрожь никак не получалось унять, а от волнения на лбу выступила мелкая испарина.       Он мысленно посчитал до трёх и молниеносно направил острый кунай в сторону правого глазного яблока.