Воспоминание

Влажные пальцы скользят по гладкой поверхности, оставляя на ней следы; я закрываю глаза словно слепой, пытаясь кончиками пальцев почувствовать его содержимое, вспомнить чувства, переполняющие меня тогда, тот момент и то, что ему предшествовало, все мгновения моей жизни, проведенные с ними. В голове только мысли о времени, когда мы были вместе, счастье, радость и тепло, разливающееся по телу. Мой день рождения, мне тогда исполнилось шесть, весело, подарки, смех. Я вижу все это со стороны… это сон? Не хочу просыпаться! Синяя коробка?.. А, мой подарок, тогда мне подарили робота, я с ним не расставался. Всем весело, хочу к ним, мама, папа, они в нескольких шагах, надо только подойти, медленно шаг за шагом, нас разделяет только расстояние вытянутой руки, еще шаг и… что?.. что произошло?.. Темно, жарко, все тело будто объято пламенем, мама, папа, где вы? Мама? Тело все еще горит, но это не имеет значения, она стоит так близко, нежно улыбаясь, проводит тыльной стороной ладони по моей щеке. От счастья я не могу произнести ни слова, просто стою и смотрю на нее огромными удивленными глазами, наполненными счастьем, мама, это она, это точно она, ее улыбка, ее нежные руки… Внезапно на ее лицо набегает тень, она делает шаг назад, опускает руку. — Мама?.. Пламя окружило ее… — Нет! — я закричал и побежал к ней, но она все отдалялась от меня, ноги становились тяжелыми, ее фигура ускользала все быстрее и через несколько секунд растворилась во тьме. В ту же секунду появилось еще одно видение из воспоминаний, мой дом, коридор, ведущий к кабинету отца, снова жар, нет, пламя, не хочу смотреть, не хочу открывать дверь, снова этот сон…его лицо, я должен взглянуть на него, лицо убийцы. Мама и папа… они мертвы, огонь, везде огонь, он в центре комнаты держит в вытянутой руке пистолет, направленный на тело отца. Эта татуировка на его руке. Его лицо со зловещей улыбкой покрывается огнем. От страха отчаяния и гнева дыхание перехватывает, тело не двигается, он смотрит на меня, нет, не смотри, не подходи, бежать, тело не двигается. Страх. Боль. Ненависть. Темнота. После огня всегда приходит пустота. Я упал на колени, слезы текли по моим щекам. Крича, я схватился за волосы и со всей оставшейся силой начал тянуть за них… Жарко. Больно. Пустота. Больше ничего не хочу, хочу лишь исчезнуть, хочу забыть. — Банни, эй, Банни, где ты? Кто это? Где? Котецу-сан! Почему он здесь? Почему я его слышу? Спаси меня, Котецу-сан! — А, вот ты где, клевая у тебя ванная, и джакузи есть. Банни, ты что, спишь? Пробудившись от кошмара, я резко открыл глаза, передо мной стоял Котецу-сан, слегка наклонившись ко мне. Сам не понимая, что делаю, я резко обнял его. Мне все равно, что он подумает, сейчас меня может спасти только он. Прошу, спаси меня, Котецу-сан… — Банни?.. Что с тобой? Кошмар приснился? Я не слышал того, что он говорит, просто крепко сжимал его в объятьях. Придя в себя, я отпустил напарника, медленно подняв голову, увидел удивление на его лице. Он не мог понять, что происходит. — Прости, Котецу-сан, демоны из прошлого наведались. — Все еще видишь тот сон? — Да, к сожалению, от него никуда не деться. — Не знаю, чем тебе и помочь напарник, ну если только могу позволить обнимать себя, когда тебе будет плохо. Я удивленно посмотрел на него, он улыбался, но глаза были серьезными. — Котецу-сан… — А что, ты же меня уже нес на руках. Он начал смеяться, так заразительно, что и я обо всем позабыл и тоже рассмеялся. Котецу-сан так близко, я знаю, что только он меня спасет от этой тьмы, добрый, заботливый и надежный напарник днем и необузданный, дикий и жестокий зверь ночью, доказывающий через боль факт моего существования. — Выпьем?! — задорно улыбаясь, сказал он… стоя в одном полотенце? Я так резко проснулся, что даже и не заметил, как он разгуливает по моей квартире в полотенце! «Для ветерана у него довольно-таки неплохое тело, смуглая кожа, мускулистые руки, накаченный пресс, да и лицо тоже ничего. Из-за того, что волосы мокрые, они кажутся длиннее, капли воды падают с кончиков волос, скользя по шее, и медленно стекают по его груди, повторяя каждый изгиб». Я не мог отвести глаз от этого зрелища, я смотрел до тех пор, пока частичка воды не скользнула по кубикам пресса и впиталась в полотенце. Если сдерживаю себя, нельзя показывать виду. Не хочу, чтобы он возненавидел меня, ведь тогда это случилось спьяну, и скорее всего он не притворяется, а на самом деле ничего не помнит. Котецу-сан, а почему ты все еще у меня? Скоро последний поезд уедет. — Ну, я решил остаться сегодня у тебя. Надеюсь, ты не против, Банни? Мы давно не пили вместе, да и ты в последнее время меня избегаешь, вот я и подумал, выпьем, поговорим. — Я? Я не избегаю тебя, просто в последнее время много чего случилось, дел много, времени свободного нет… — Мм… вот как? А я уже подумал, что я тебя чем-то обидел. — Обидел? Нет. «Что я делаю? Смотрю на обнаженное тело Котецу-сана?! Я не могу выдать себя. Нет, определенно нет, я просто следил за каплей, бегущей по его телу! Это совсем другое». Никогда не видел смысла в самообмане, но сейчас я понимаю, что иногда это необходимо. — Котецу-сан, надень что-нибудь. — Да ладно тебе, жарко же, да и вообще, что тут такого? Мы же оба мужчины. — Да, правильно, мы оба мужчины, — эти слова тараном вбивались в мою голову. Взгляд снова притягивается к его телу, не могу ничего с этим поделать: «Только бы он не заметил». Он подошел к холодильнику, открыл дверцу и полез за пивом. — О, много же пива с прошлого раза осталось. Ты после той пьянки вообще не пил, что ли? — Котецу-сан, ты так говоришь, будто я сутками в запое, тот раз был первым, я вообще не имею привычки пить. — «Не имею привычки пить»? В прошлый раз по тебе не видно было, ты выхлебал больше моего, и нес какой-то бред. — Не правда! — Правда-правда, Банни так напился, что еще немного и начал бы петь. — Ну что, пить будешь? — Нет. — Точно не будешь? Возьму и тебе, может, передумаешь, а если нет, выпью я. — Как знаешь. Он подошёл и неуклюже плюхнулся на диван. — Молодец, Банни, говорил же тебе, диван в квартире вещь нужная. О, какой мягкий, и на нем так удобно, а? — Не знаю. — Ты что, на нем еще не сидел? Ну ты даешь, зачем же ты его тогда купил? Он приподнял левую бровь так, как делает тогда, когда чего-то не понимает. — Не знаю, просто так. «Котецу-сан, сам же орал в прошлый раз, что сесть негде, пол холодный, вот и купил», — подумал я. — А, все, понял, ты купил его для своего друга и напарника, тигра, я польщен. — Вовсе нет, вот еще. — Да ладно тебе, Банни, я просто пошутил. Он вытянулся, зевнул и откинул голову на спинку дивана, капли, стекавшие с его волос, теперь падали прямиком на обивку дивана, и моментально впитывались, но мои глаза все еще были будто приклеены к нему. Не сводя с него глаз, я искал причину, по которой в случае, если он заметит, смог бы оправдаться. — Ноги болят. Я сегодня на всю жизнь набегался. Куда мир катится? Даже преступников нормальных не осталось! Это же надо было додуматься в рабочих костюмах пойти грабить банк, а затем вернуться на работу, как ни в чем не бывало? Нет, ну конечно, клоуны по сути смешные и глупые, но я думал, что это они такие только на сцене, но надо отдать им должное, бегают они быстро. Надо было профессию тщательнее выбирать. — Как ни удивительно, но я с тобой согласен. Вместо того чтобы искать следы «Уробороса», я потратил весь день на беготню за клоунами, хотя бы очки заработал. — Сколько раз тебе говорить, очки это не главное, главное – спасение невинных и поимка преступников! Да и вообще, расслабься, найдем мы твой «Уроборос». — Да… — Банни, мне кажется, или ты думаешь сейчас о другом? — С чего ты взял? О чем мне еще думать, как не о моей свершившейся мести?! Я столько лет этого ждал! Да ты прав, сейчас меня волнует не «Уроборос», даже не месть, единственное, о чем я сейчас думаю, чего хочу, это Котецу-сан, мои постыдные желания, воспоминания о той ночи, все тело горит, и я думаю о том как бы потушить это пламя, не могу выдать себя, не хочу, чтобы ты меня возненавидел. Желаю того, что больше никогда не повторится. Нечестно. Из-за того, что Котецу-сан все забыл, он может вот так запросто разговаривать со мной, как ни в чём не бывало, а я нет, не могу просто смотреть на него, не могу просто прикасаться к нему, каждое действие, направленное на него, вызывает у меня страх быть разоблаченным. Видимо, только я продолжаю об этом думать, и почему я не могу забыть об этом, так же как он это сделал? Я все еще чувствую жар, который поглотил меня в тот день. Он сжигает меня, похожий на тот огонь из воспоминаний. Такой же беспощадный и всепоглощающий, сводящий меня с ума, наполняющий страхом, заставляющий трепетать… похож, но он отличается от него, тот жар ласкал мое тело, я терял голову от страсти, а не от страха. Нет, нельзя думать об этом, как он и сказал, «давай забудем…», да, именно так, я все забуду, так же как забыл он. — Эй, Бани, Баааани. — Пожалуйста, не называй меня так, Котецу-сан, я Барнаби. — Да ладно тебе, эта кличка тебе идет, — снова он улыбается, такой добрый и нежный, забавно-неуклюжий, сама справедливость, таким его все знают все, и таким его видел я. Но тогда, в ту ночь, он был совсем другим, полная противоположность его обычного состояния, грубый, жестокий, страстный, как дикая кошка, тигр, именно он, свирепый тигр. Всякий раз, когда я вспоминаю выражение его глаз, меня охватывает страх, я никогда его таким не видел, я никогда не думал, что он может быть таким, от доброго и веселого Котецу-сана ничего не осталось. Всему виной алкоголь, в трезвом состоянии он никогда бы не сделал такого, он не был бы таким. Но он пил и раньше, и гораздо больше, так почему? — Эй, Банни, ты меня вообще слушаешь? — Что? — Я тебе тут уже битый час рассказываю о нашем подрывнике, а ты меня даже не слушаешь! — Прости Котецу-сан, задумался немного. — В последнее время ты постоянно в таком состоянии, где-то витаешь, с тобой точно все нормально? Ты слишком себя накручиваешь! — Да все нормально, не обращай внимания. — Не напрягайся ты так, все утрясется, вот увидишь. Ох, пиво кончилось, пойду-ка я в магазин, куплю еще, а то так, не трезв и не пьян, скоро вернусь. — Давай я схожу, у тебя волосы еще не высохли. — Не надо, я сам, куплю заодно и чего-нибудь съестного, а то твои заморозки мне не по вкусу. — Тебе что-нибудь купить? — Нет, спасибо. Котецу-сан, возьми ключи из кармана моей куртки, я собираюсь принять душ, могу не услышать звонка. «Да где же они?.. не тот карман. Вот он, а это что такое? Фотография?! Это же Банни и его родители». — Их там нет? — А? Что? — Ключи, в кармане их нет? — А, нет, все нормально, я их нашёл. Ладно, я быстро. *** Что же с ним происходит? Он слишком много думает об этой организации и о прошлом, я понимаю его чувства, но постоянно жить прошлым нельзя, всё свое настоящее, он губит его, тратя исключительно на месть, но недавнее его поведение с ней не связано, что же с ним? Зачем я себя обманываю, Кобураги Котецу, ты же знаешь, что это из-за тебя! После той ночи, он начал себя странно вести: сначала избегал меня, отводил взгляд, каждый раз, когда я открывал рот, что бы что-нибудь сказать, он быстро отворачивался и уходил, говоря, что появилось срочное дело. Черт, я уверен, что это из-за того, что я тогда сказал про его смысл жизни, месть, «Уроборос», его родителей, чем еще я мог его обидеть?! Всему виной мой длинный язык. Мы точно не подрались, утром кроме головной боли ничего не было, да и у него на лице синяков вроде не осталось; надеюсь, я только ограничился своим заявлением «Смысл твоей жизни полный бред, месть это еще не все!». Какой же я идиот! Я очень сильно напился тогда, такое редко бывает, но день был паршивый, мы проиграли подчистую этому «Лунатику», настроение было поганое, и мы решили выпить у Банни дома. Сначала я не собирался оставаться, но после четвертой банки пива решил переночевать, да и как я мог уйти и лишить себя возможности увидеть своего вечно серьезного молодого напарника в пьяном состоянии, помнится еще идея сфотографировать его таким, но, кажется, после еще нескольких банок уже было не до этого. Мы разговаривали, несли всякий бред, жаловались на жизнь — и все, на этом конец моих воспоминаний о той ночи. Утром, я проснулся в постели Банни. Голова была такой тяжелой, что и поднимать её с подушки не хотелось, я медленно встал и пошел в ванную, там стоял Банни только что из душа, в халате с мокрыми волосами. Когда он меня увидел, то его глаза наполнили страхом и злобой, тогда я подумал, что по пьяни сильно задел его, поэтому не стал спрашивать, что случилось ночью, чтобы еще больше не обидеть. Я просто сказал «давай забудем…», он сильно удивился, пару минут Банни стоял и смотрел на меня огромными глазами, но потом сказал: «Да, так лучше, давай». После этого он и начал меня избегать. Когда мы были на задании, мой напарник был собой, но когда мы снимали костюмы, он становился странным, но потихоньку все начало приходить в норму. — Я уже столько прошел, даже не заметил, сколько магазинов пропустил. Надо купить побольше того, что любит Банни, как поссорились пьяные, так и помиримся. Телефон? Интересно кто это? — Котецу милый, выручай. — Нэтан? — Да, а кто еще может звонить тебе ночью?! — Что случилось? — Тут проблема одна, нужна грубая сила. — Ладно, скоро буду. Вот только решил наладить отношения с Банни, и вот те на. Надо сказать ему, что не вернусь сегодня. — Котецу-сан? — Эй, Банни, у меня тут появилось неотложное дело, так что я не вернусь сегодня. — Что-то важное? Я могу помочь, Котецу-сан? — Нет, все нормально, тут я и один справлюсь. — А, ну хорошо, тогда в следующий раз. — Ага, пока, напарник. — До свидания, Котецу-сан. Надеюсь, у Нэтана там не что-то серьезное, а то в последнее время проблемы сыплются одна за другой, появление «Лунатика», запутанная информация об «Уроборосе», проблемы с Каеде, да и эта неразбериха с Банни, только мы нашли общий язык, и он начал признавать меня как напарника, и на тебе. Хочу забыться хотя бы ненадолго… *** Даже холодный душ не помог мне придти в себя, тело все еще горит, не могу отделаться от странных мыслей, посещающих меня, не могу забыть жар, который испытал в тот день, звериный взгляд, которым он смотрел, его жестокость, его руки, сжимающие мои плечи, его тяжелое дыхание, грубые поцелуи, то тепло, которое разливалось во мне. В ту ночь я впервые за последние 20 лет не думал о смерти родителей, о мести, об «Уроборосе». Все мои мысли тогда занимал он, сначала я был в шоке и переполнен ненавистью, никак не мог понять, почему Котецу-сан это делает со мной, как он может, ведь это я, его напарник, его друг, мужчина, в конце концов. Я кричал, просил, умолял его остановиться, но от этого он становился еще агрессивнее. Мои тело и душа ныли от боли, затем, ведомый его эгоистичными желаниями, я погрузился в пучину страсти, голова опустела, все мысли испарились. Все, чего я тогда хотел, это «еще», больше его грубых поцелуев, больше страсти, больше прикосновений, я хотел чувствовать его еще глубже в себе. Прикасаясь к еле видным отметинам, оставленным им тогда, я теряю голову от возбуждения, вспоминая, как он впивался зубами в мою плоть, кусая до крови, затем нежно слизывал ее, пронзая меня своим острым взглядом. Я стал одержим той ночью, ласкаю себя, думая о нем, о том, как он резко входил в меня, как смотрел, как прикасался, как грубо держал меня, как причинял мне боль, как не раз кончал в меня. Его жар разливался внутри меня, слезы не переставая текли по моим щекам, я обнял его за шею, но он тут же отшвырнул меня, резко перевернул на живот и снова вошел сразу во всю длину. Я, не переставая, стонал и кричал, но теперь уже от наслаждения. Иногда он дразнил меня, замедляя темп, я выкрикивал его имя, умоляя не останавливаться. Все это время он молчал, он не проронил ни единого слова, только когда все закончилось, он повернул меня к себе и с улыбкой дьявола на лице, сказал: «Боль, доказательство того, что ты жив». — Котецу-сан…Коте…цу-сан… Каждый день я вижу его, и на меня накатывают воспоминания, порой я не могу себя сдерживать и убегаю от него, как только он приближается, каждый вечер я так же, как и сейчас, ласкаю себя, думая о нем и вспоминая события той ночи. Каждую ночь так же, как и сейчас, испачканный в липкой жидкости, я проклинаю себя за то, что предал память своих родителей, я пытаюсь, но не могу сопротивляться этому. Котецу-сан скоро вернется, если он увидит это, то возненавидит меня, надо еще раз принять холодный душ. Телефон звонит?! — Котецу-сан? — Эй, Банни, у меня тут появилось неотложное дело, так, что я не вернусь сегодня. — Что-то важное? Я могу помочь, Котецу-сан? — Нет, все нормально, тут я и один справлюсь. — А, ну хорошо, тогда в следующий раз. — Ага, пока, напарник. — До свидания, Котецу-сан. Неотложное дело? Может, он все понял и теперь я ему противен? Для Котецу-сана это же всего лишь ошибка, он так и сказал, «давай забудем». Ему было противно делать это со мной, он просто был пьян. Я хочу уснуть, чтобы больше не думать об этом. Все тот же кошмар, дом охвачен огнем, хочу проснуться! Холодно. Дождь? Проснувшись, но еще не открыв глаз, я услышал звуки дождя и грома и почувствовал холодные капли на моих щеках, от непонятного испуга я открыл глаза. Темная фигура нависала надо мной — Котецу-сан?..