Farewell

      Проснувшись, он почти ничего не чувствовал, только кашу внутри головы, как будто ее набили ватными шариками. Тор помнил, что произошло, как его пронзила адская боль, от которой хотелось кричать, и что он канул в небытие. Теперь что-то сдерживало его ломоту и головокружение, но не знал, что именно. Мысли путались.       — Твое ранение неглубокое, но серьезное, — говорил кто-то рядом. Голос знакомый, поэтому Тор был спокоен. Он открыл один глаз, затем второй. Справа от него сидел Локи.       — Локи?! — бог грома попытался вскочить, однако трикстер предвидел и не дал ему этого сделать. — Что ты… Что ты здесь делаешь? — не унимался Одинсон.       — Тише… Тише, Тор, — прошептал Локи, посмотрев на брата заботливым взглядом. — Расслабься, пожалуйста, — вежливо произнес он, нежно касаясь прохладными кончиками пальцев горячего места вокруг ранения. Он заметил, что по телу Тора прошлась мелкая дрожь и оно покрылось мурашками. Лафейсон остановился, но потом продолжил, едва улыбаясь. Одинсон почувствовал облегчение и вздохнул полной грудью.       — Что с твоим лицом? — обеспокоенно и даже чересчур озадаченно спросил Тор, пытаясь коснуться его рукой. Синяки и ссадины далеко не украшали бледное лицо Лофта. Рассеченная бровь, царапина на лбу и уже затянувшийся шрам на шее. Лафейсон резко поймал его руку и огрызнулся.       — Не трогай! — вспылил Локи, но, усмирив свой пыл, продолжил, — не прикасайся ко мне, пожалуйста, — нервно сглотнув, он отпустил его руку.       — Почему? Что произошло, Локи? — совершенно ничего не понимая, сосредоточенно произнес Одинсон, стараясь не шевелиться. Ладонь трикстера легла на рану, находившуюся ниже пупка с правой стороны. Она приятно охладила кожу, а пальцы приятно массировали ее.       — Тебя ранили клинком, отравленным смертельным ядом. Я пришел тебе помочь, — рассудительно произнес Локи и посмотрел на Тора. Яркие изумрудные глаза внимательно следили за реакцией брата. Одинсон прошипел от боли, которая вдруг, как нож в сердце, вонзилась в его тело. — Прости, прости, — суетливо приносил извинения Лафейсон, — я не хотел. И да, я — всего лишь иллюзия. Меня здесь нет.       — Нет, Локи, — Тор покачал головой. — Я не об этом. Что с тобой? — последние слово бог грома произнес более четко. — Что это? — он указал на многочисленные синяки на руках Лафейсона.       — Танос, — шепотом произнес Локи. — Этот фиолетовый монстр пойдет на все, лишь бы найти себе союзников. И не терпит, когда ему лгут и предают его, — бог обмана коротко усмехнулся. — Поэтому я у него не в любимцах, — трикстер пожал плечами и улыбнулся. — За такие проступки титан наказывает. Жестоко наказывает. Он пытал меня, долгое время держа взаперти в подземелье. Это, — нефритовый взгляд указал на руку, — остатки такой роскоши. Видишь ли, моя магия долгое время не находила выхода, потому что он удерживал ее. Тело не может быстро восстанавливаться. Энергии слишком мало, к тому же она почти вся ушла на твое лечение, — трикстер смотрел на Тора, не моргая, и не мог насладиться им, ведь разлука была действительно долгой.       — Прости меня, — умиротворенность сменилась непониманием. — Я должен был помочь тебе. Я знал, что ты в опасности, — Локи был удивлен и не осознавал, правильно ли он думает. В комнате повисло неловкое молчание.       — То есть до тебя дошло мое послание? — тактично спросил Локи. По взгляду Тора он убедился, что это на самом деле так. — Я был в отчаянии. Не знал, что делать, — удрученно опустил голову.       — Что он намерен сделать? — смотря куда-то в потолок, осведомился Тор.       — Танос? — уточнил Лафейсон. — Бездна его забери! — выругался трикстер и чуть было не соскочил со стула.       — Локи! — пробасил Одинсон, укорив младшего брата за такие слова. Его суровый взгляд сосредоточился на Локи.       — Прошу прощения, сын Одина, — театрально закатил глаза бог лжи и обмана.       — Не паясничай, — Тор что, воспитывать его вздумал? Лафейсон уставился на брата и засмеялся.       — Ты перегибаешь палку, — намекнул Лофт и играючи ткнул его в бок.       — Доиграешься, проказник! — сын Одина рукой коснулся его колена и сжал, но затем убрал. — И я ничуть не перебарщиваю, а восполняю пробелы в твоем воспитании, братец, — хохотнул Одинсон. — Ну, так что?       — Он намерен истребить половину всех жителей Вселенной, так сказать, уравновесить. Ресурсов не хватает, Тор, — как бы соглашаясь с теорией Таноса, произнес Локи и поджал губы, — поэтому он так жаждет, что бы воцарился баланс.       — Ты заодно с ним, — утвердительно прошептал Тор. — Это он показал тебе Тессеракт, — бог грома начинал злиться, это было видно по его руке, сжавшейся в кулак. Локи, стараясь усмирить его, попытался развеять обстановку, робко дотронувшись до него. Почувствовав доверие со стороны брата, Лафейсон положил ладонь на его плечо.       — Нет. То есть да, но… — трикстер был растерян, он не знал, как лучше выразиться, поэтому начал осторожно и не спеша, указывая на важные детали. — Послушай, Тор, — парень сделал паузу, — внимательно. Он хочет уничтожить все, — произнес, выделяя последнее слово, в очередной раз доказывая, как это значимо. Трикстер считал на пальцах. — Я помогаю ему, чтобы, во-первых, — разогнул указательный, — спасти свою шкуру, во-вторых, — добавил средний, — помочь вам. Если это было бы не так, меня здесь не было бы, — малахитовые глаза сверкнули, синяки под ними добавляли ему ужаса. — Сам посуди, зачем мне лгать тебе и играть за два фронта? Мне нет выгоды, — опустошенно закончил Лафейсон.

#Patrick Doyle — Science and Magic#

      — Я скучал по тебе, Локи, — неожиданно ласково произнес Тор, ожидая реакции Локи. Лафейсон поднялся с места и трепетно коснулся кончиками пальцев его лба.       — Здесь еще одна царапина, — словно доктор, Лофт поставил диагноз Одинсону, не обращая внимания на недоуменный взгляд бога грома, который, казалось, в этот момент готов был испепелить его за это.       — Ты слышишь меня? — ошеломленно произнес сын Одина, сопровождая небесно-голубым взглядом все действия трикстера.       — Да, — коротко, скрывая подлинные эмоции, сказал Лофт, не смотря Тору в глаза. От него веяло холодом. Но на самом деле Локи просто всегда боялся таких разговоров.       — И ты не хочешь ничего сказать? — озадаченно нахмурив лоб, спросил бог грома, рассматривая брата, нависшего над ним. — Нет, — протянул Тор с ухмылкой. — Ты хочешь, но боишься, — да, он знал брата, как никто другой. Одинсон раскусил его. — Считаешь, это слабостью.       — Я тосковал по тебе, Тор, — мгновенно выпалил Локи, будто бы обжегся об огонь.       — Почему ты… — начал было лекцию бог грома. До него медленно доходили слова, только что сказанные Лофтом. — Что? — трепетно переспросил Одинсон, не отрывая лазурный взгляд от находившегося рядом бога лжи.       — Да, — ответил на немой вопрос. — Я тосковал по тебе так сильно, — их взгляды встретились, и Локи запнулся в словах, смутившись, но все-таки нашел силы взять себя в руки, — что ты не представляешь, — нужно срочно перевести тему. — Лежи и не дергайся, — доктор Лафейсон вновь начал лечить пациента, однако тот его не послушал и взял баночку с мазью, находившуюся на тумбочке рядом с кроватью. — Норны! Тор! — вспылил Локи. Это была просто защитная реакция на сентиментальный момент. Сердце бешено колотилось. — Я же сказал, — на выдохе произнес трикстер слабым и уставшим голосом. — Дай сюда, — он попытался выхватить баночку из рук непослушного брата.       Одинсон не давал Локи достать ее, постоянно изменяя местоположение руки, в которой находилось лекарство. Почти. Почти получилось. Только Тор, воспользовавшись этим моментом, потянул Лафейсона за ворот костюма и тот, не удержавшись, чуть не упал на брата. Лофт стоял на локтях, их лица почти соприкасались. Одинсон смотрел в потерянные нефритовые глаза, которые бегали в поисках пристанища. Бережно убрав с лица локон антрацитовых волос, могущественный бог грома не выдержал и коснулся сухими теплыми губами бледного подбородка Локи, плавно переходя на шею.       — Не надо… — прошептал трикстер одними лишь губами с закрытыми от ласки глазами.       — Надо, — требовательно произнес Одинсон, сделав губы влажными. Головокружение, которое испытывал Локи, не описать словами. Он обезумел от наслаждения, однако смог сохранить самоконтроль.       — Тор, мы не можем. Стой! — Лофт оперся на голый торс брата, не давая ему продолжить. Красота Локи сейчас казалась особенно хрупкой. Но самыми удивительными в его внешности являются глаза: смеющиеся, нежные, светло-зеленые, как море в предвечерний час, когда даже ангелы поддаются соблазну. Море… Локи похож на корабль, который несется по волнам, отдавшись на волю ветра. Сможет ли он когда-нибудь бросить якорь в тихой гавани или разобьется о скалы, оставив после себя жалкие обломки? Этого Тор не знал.       — Мы все можем, Локи. И ты сам знаешь это, — слов не хватает, чтобы передать, как сильно его привлекает младший брат. Все в нем. Длинные пальцы и мягкие на вид губы, красивые выразительные глаза. Голос. Безумно заводящий, бархатный голос. Тело. Запах. Тор просто подается вперед и обхватывает Локи руками за плечи. Бог грома медлит секунду — всего секунду, потому что на большее не способен, а потом дергает Лофта на себя, и тот поддается.       — Прекрати, — уже не сопротивляется бог коварства. Он считает удары своего сердца. — Продолжай, — совсем сдавшись, Лофт целует его. Ему кажется, что он умирает, ведь его Тор на вкус приятнее, чем сама жизнь. Губы мягкие и горьковатые, податливые и нежные. Он укладывает одну ладонь на пресс Тора, а второй интуитивно обхватывает его затылок.       Когда поцелуй из нежного становится напористым, Локи понимает, что скоро задохнется. Что странно, это осознание не заставляет его оторваться от чужих губ, наоборот, он прижимает Тора сильнее. Однако иллюзия исчезает, оставляя после себя волшебные зеленые искры. Услышав шаги, Тор понял, что испугало брата. Дверь открылась.       — Ну, привет, Златовласка! — радостный Тони с цветами и его свита с воодушевленным гулом прошли в глубь комнаты.