ТОЛЬКО ТЫ

— Как ты? — хрипло произнес Гэб, поднимаясь с пола и, возвращая темные очки на переносицу.       Его голос был тихим и хриплым. Маринетт успела заметить, что он натянул на плечи сползающий плед, пока подходил к дивану. Ее мысли путались в то время, как взгляд блуждал по окружающему пространству. Она приподнялась на локтях и, наконец, села, подтянув ноги к себе и, снова кутаясь в плед. — Что произошло? — сипло спросила она, когда Агрест остановился в нескольких шагах от нее. — Ты упала с мотоцикла в озеро. Извини, но мне пришлось тебя переодеть, — он жестом указал на стул, стоящий близ камина, через спинку которого была перекинута одежда Маринет, с которой все еще продолжала медленно скапывать озерная вода, оставляя на полу заметную лужу. — И ты раздел меня догола? — приподняла бровь девушка. — Там нет ничего, чего бы я не видел прежде, — равнодушно пожал тот плечами. — Или ты бы предпочла остаться в мокрой одежде и заболеть?       Внешне он оставался абсолютно спокоен. Но, о Боги, чего ему это стоило! Сердце бешенно ударяло о ребра и Габриэль молча молился, чтобы не выдать себя. Он изо-всех сил старался сдержать себя от желания сгрести ее в объятия и прижать к себе, как можно сильнее. Обнять ее такую сонную, растрёпанную, со спутанными волосами, с растёкшейся тушью, одетой лишь в один свитер. Его свитер. Обнять и сказать, как сильно он скучал по ней все это время, как испугался, когда снял шлем и увидел ее лицо, как ему хочется отругать ее и запретить ездить на этой опасной для такой хрупкой девушки штуке, что теперь он ее никуда не отпустит и ему плевать, что скажут другие. Но он продолжал все также стоять и сверлить взглядом растерянную девушку.       Маринетт судорожно сжимала край шерстяного пледа. Гэб ее переодевал и видел голой. Что ж, он прав и в этом нет ничего особенного, он и правда все это уже видел. Нет, черт возьми, нет! Это Габриэль Агрест ее переодевал и видел голой. Этот именно тот человек, которым она всегда восхищалась, на которого хотела быть похожа и под чьим руководством мечтала работать. Это отец Адриана прикасался к ее обнаженному телу. Это отец ее бывшего парня заставлял ее плавится в его руках и выстанывать его имя. С каждой секундой глаза брюнетки распахивались все шире. — Ты… — произнесла Маринетт одними губами. — Как ты здесь оказалась? — перебил ее мужчина. — Ты хоть, понимаешь, что мотоциклы не предназначены для хрупких девичьих рук? Для тебя это может быть опасно. — Я как-то не думала об этом, — призналась она, — ох, — спохватилась девушка. — Ох, мы же собирались отдохнуть на выходных в домике у озера. Крестный Адриана оставил ему ключи от дома и я должна была съездить туда и все проверить, а потом позвонить друзьям. Где мы сейчас? — Ну считай, что посмотрела, — усмехнулся мужчина, пытаясь переварить полученную информацию.       Похоже, что его мечта провести выходные в спокойной обстановке, чтобы иметь возможность все спокойной обдумать, летела ко всем чертям. С минуты на минуту здесь должен был появиться его сын с друзьями. И надо было срочно что-то придумать.       Обхватив колени руками и, глядя куда-то в пол, Маринетт пыталась привести мысли в порядок. Друзья ее, наверняка, ищут и беспокоятся, а она сидит непонятно где, да еще черт знает в каком виде. Нужно было как-то связаться с ними и дать о себе знать. Но телефон тоже, скорее всего, промок, как и вся ее одежда. Может позвонить с телефона Гэба? Ха-ха, чтобы Адриан узнал номер отца? Нет, определено не так. Возможно, с этим стоит повременить. У нее и так много вопросов, на которые она намерена получить ответы прямо сейчас. — И что мы теперь будем делать? — спросила она, не поднимая глаз. — Я отвезу тебя домой, а потом ты… — спокойной начал Гэб. Но Дюпэн-Чен перебила его, сердито цокнув языком. — Я не об этом. Я про нас. Что мы теперь будем делать «с нами»? — Я ведь уже говорил тебе, что женат, — устало вздохнул он. — Хватит! — откинув плед, Маринетт вскочила с дивана и быстро подошла к нему, сверкая глазами. Широкий свитер болтался на хрупком теле и доходил до середины бедра, оголяя стройные девичьи ножки. — Хватит уже этого фарса, Габриэль Агрест! Я видела твою татуировку и прекрасно ее узнала! Как долго ты еще собирался водить меня за нос, потешаясь над моими чувствами? — Что? — опешил мужчина от такого напора. — Ты… — он сделал глубокий вдох, снимая очки. — Я так и знал, что все это плохо кончится, — Агрест-старший опустил плечи, устало потирая переносицу. — Конечно, ты знал! — зло продолжала брюнетка. — Ты ведь прекрасно знал, кто был тогда перед тобой в баре! Что, небось весело было, да? Переспать со мной, как с пустышкой, а потом смеяться за моей спиной? — Я тебя предупреждал, — не выдержал Габриэль. — Ты же сама сказала, что не хочешь знать, кто я! — Да, но тогда я считала, что мы в равных условиях, что мы незнакомы. Но я и представить себе не могла, что меня поимел отец моего друга, моего бывшего парня! Ты ведь, помнится, был очень расстроен тем, что мы с Адрианом расстались. Что, взыграла гордость? Агресты ведь не привыкли, чтобы их бросали! Решил отомстить за сына? — Что за бред ты несешь?! — сорвался Габриэль, тоже переходя на крик. — Бред? Это я-то несу бред? А заливать, что ты женат это по-твоему не бред? Что, не хватило смелости признаться? Вы только посмотрите, великий Габриэль Агрест испугался! — пытаясь во всем разобраться и расставить все точки по местам, они напрочь забыли где находятся, что ее ищут друзья, и что эти друзья уже скоро будут здесь. — Да! Да, черт возьми, я испугался! — он сорвал с головы бандану и взъерошил волосы. — Испугался, что ты меня возненавидишь за это! Пойми, я этого не хотел, — он грустно вздохнул, подойдя к камину и, широко расставив ноги, скрестил руки на груди — Я не хотел, чтобы все так случилось. Не хотел привязываться к тебе, не хотел целовать тебя в тот вечер, когда вы с подругой напились, не хотел влюбляться в тебя… — неотрывно глядя на огонь, он говорил тихо, медленно, подбирая слова. — Сначала я считал, что та первая ночь была просто ошибкой. Но позже понял, что меня тянет к тебе, как магнитом… Знаешь, дело не только в сексе… Я… Да, знаю, я за свою жизнь много чего повидал, но таких, как ты, я не встречал. Ты словно лучик света в этом мире, такой яркий, чистый, искренний, который стремиться каждого вокруг себя согреть своим теплом. И… и я не хотел делать тебе больно. — Но ты сделал, — за его спиной раздался тихий всхлип. — Если бы ты только знал, как мне было больно. Да, я не знала, кто ты, но, поверь, я сожалела о том, что не захотела этого узнать в ту первую ночь. А потом ты просто не дал мне шанса узнать тебя. — Сейчас ты знаешь, — он продолжал смотреть на огонь, боясь встретится с ней взглядом. — Сейчас я хочу знать совсем другое, — она нервно закусила губу. — И что же? — Кто я для тебя? — затаив дыхание, она ждала ответа, и секунды промедления казались ей вечностью. — Я уже сказал. Я влюбился в тебя, хоть и не хотел этого. Влюбился, как мальчишка. — Габриэль, — вздохнув с облегчением, Маринетт сделала шаг вперед, слегка коснувшись рукой его плеча. — Но это ничего не меняет, — продолжал он. — У каждого из нас своя жизнь.  — Я не понимаю тебя, — нахмурилась девушка. — А тут нечего понимать. В моей жизни кроме Адриана есть только работа. Когда он женится, а я надеюсь, что это случится в скором времени, я стану дедом. А вот у тебя ещё всё впереди: учеба, карьера, будущая семья, дети. — Семья? Дети… — она облизнула пересохшие губы. — То есть ты хочешь, чтобы я вышла замуж и нарожала кучу детей? — А разве не все девушки твоего возраста этого хотят? — он изогнул бровь, все еще не глядя на нее. — Нет! То есть… Да… — она рассеянно взмахнула руками. — В смысле ты вот так просто говоришь мне, чтобы я… Но ты ведь только что сказал, что любишь меня… А теперь ты говоришь, чтобы я завела семью. Я тебя не понимаю. — Так будет лучше для тебя, — все также спокойно продолжал мужчина. — Лучше для меня? Это ты так решил? А ты меня спросить не хочешь? Не хочешь узнать чего я хочу? Хотя, куда тебе! — возвела руки к небу Дюпэн-Чен. — Ты ведь у нас великий Габриэль Агрест! Ты привык всё всегда решать за других! Раньше ты всё решал за сына, а теперь решил за меня взяться? — Я просто хотел, чтобы ты была счастлива, — он наконец развернулся к девушке, заглядывая ей в глаза. — Счастлива? Ты решил, что если человек, который мне интересен, тот, кем я всегда восхищалась, который стал мне дорог, будет меня избегать, то я буду счастлива? — Послушай, Маринетт, — он сжал ее плечи, хмуря брови. — Смотреть на работу знаменитого человека из зрительного зала и восхищаться ею это одно. А связать свою жизнь с человеком вдвое старше себя совсем другое. Можно провести ночь с незнакомцем из бара, но нельзя полюбить человека, с которым у тебя нет будущего. Тебе нужен кто-то твоего возраста. Молодой человек, который сможет дать тебе семью, которого ты смогла бы полюбить. — Почему ты опять решаешь все за других? — сделав шаг вперед, она взяла его лицо в свои руки. — Мы никогда не узнаем есть ли у нас будущее, если не попробуем. И мне не нужен кто-то другогй, мне нужен ты… только ты… потому… потому что… я… я люблю тебя. — Но… — Габриэль рассеянно моргнул. — Как? Почему? — «Почему?» А разве для этого нужна причина? — Дюпэн-Чен удивленно приподняла бровь. — А мне всегда казалось, что любят не за что-то, а вопреки, — она слегка погладила его скулы большими пальцами. Он едва ощутимо дрогнул и накрыл ее ладонь своей рукой, сильнее прижимаясь к ней щекой. — Маринетт… — протянул он, прикрыв глаза.       Приподнявшись на носочках, она оставила легкий, почти невесомый поцелуй на его губах. Мужские руки мгновенно обвили ее талию, сильнее притягивая к себе и, углубляя поцелуй. Плед скользнул с его плеч вниз, оголяя безупречные рельефы мышц. Губы Габриэля жадно сминали податливые девичьи губки. По телу Маринетт подобно разряду электрического тока прошла мелкая дрожь, заставляя сильнее прижаться к оголённому торсу. Агрест почувствовав, как она судорожно выдохнула в поцелуй и это вызвало легкую улыбку на его лице. Но двоих влюбленных, освещенных лишь светом камина заставил отпрянуть друг от друга странный шум, доносившийся откуда-то сверху.