Потерянный Свет

Литерия никогда в жизни не видела столько пепла. Когда полчища нежити разоряли Луносвет, эльфийка сражалась на улицах горящего города. Запахи серы и горящей плоти проникали под одежду, липли, словно гнойные мухи, к коже, и выворачивали желудок наизнанку. Страдания, которые претерпели эльфийка и ее народ в то страшное время, были неописуемо ужасны. Казалось, ничего не могло быть хуже. Но если нашествие Плети было апогеем ужасов мира, что же происходило сейчас? Огонь алчно набросился на Тельдрассил и помчался к кроне так быстро, будто сам Рагнарос, Владыка Огня, направлял проклятое пламя. В считанные минуты мировое древо превратилось в самый большой факел на Азероте. А вместе с ним... - МОНСТРЫ! Ночная эльфийка, с которой Литерия сражалась минутой ранее, бросилась на ненавистного врага, выставив перед собой тонкий изогнутый клинок. Отчаянная атака, в которой не было ни мастерства, ни навыка. Эльфийка крови рефлекторно парировала выпад, отведя клинок, и шагнула в сторону, пропуская противницу лететь по инерции вперед. - ЧУДОВИЩА! УБЬЮ! Сколько ненависти было в этих молодых глазах кал`дорай! Сколько чистого, искреннего желания убить свою противницу. Литерии было больно на нее смотреть. Она не хотела убивать - она больше никого не хотела убивать. Только не после такого. Привычным движением мысли эльфийка обратилась в себя. Отрешившись от внешнего мира, она прошептала одну единственную молитву: «Свет, дай мне силы...» Ничего не произошло. Литерия инстинктивно отбила яростный выпад эльфийки. Один, другой, третий. «Свет, прошу, положи конец этой бессмысленной битве!» Никто не ответил. Продолжая работать на одних рефлексах, Литерия отбила меч противницы, бросилась на нее всей массой своих латных доспех и повалила на спину. - Перестань! Прошу, перестань! - кричала Литерия в пылающее ненавистью лицо. Кал`дорай дернулась один раз, другой, но паладинка крепко держала её. Наконец что-то сломалось в ночной эльфийке. Она разом вся обмякла, выпустила из руки меч и забилась в беззвучных рыданиях. Литерия тяжело вздохнула и слезла с поверженной противницы. Мысли хлынули в ее разгоряченную голову. Она посмотрела на свои руки — они стали ей отвратительны. Скольких она убила в этой войне - войне, которая должна была положить конец угрозе Альянса. Она убивала за правое дело... За правое? Но теперь что-то было не так. Паладинка снова обратилась в себя, пытаясь отыскать тот внутренний маяк, ту частичку Света, что жила в ней и направляла ее руку. Она нашла пустоту. Потрясенная, Литерия не заметила, как ее противница перестала рыдать, не видела, как она медленно подтянула к себе меч. Она заметила ночную эльфийку только в самый последний момент, когда та вскочила, словно кошка, и бросилась всем телом на врага, целясь острием клинка в сочленение доспехов. Паладинка могла сопротивляться, но... какой смысл? Клинок кал`дорай так и не нашел свою цель. Огромный серый грифон - откуда он тут взялся? - повалил эльфийку на землю. Грифон ударил клювом - и рука его добычи хрустнула. Его когти вцепились в ее лицо, рвали кожу под аккомпанемент душераздирающих воплей. Следом за ним откуда-то взялась женщина - нет, Отрекшаяся - с глефой наперевес. По ее тяжелому, решительному взгляду Литерия поняла, что будет дальше, хотела крикнуть, остановить свою спасительницу от непоправимого... Взмах глефы прервал страдания ночной эльфийки. - Нет... - вырвалось у Литерии: больше стон, чем крик. - Зачем... - Соберись, - резко бросила Отрекшаяся. Затем, уже мягче, добавила: - Она бы тебя убила. - Я хотела... Я могла... Но она ничего не могла. Эльфийка стащила с себя ненавистный шлем, подняв в воздух толстый слой пепла. Ни на что не способная, она упала в грязь... и зарыдала. - Ничего, поплачь, поплачь, - сказала Отрекшаяся своим шелестящим голосом. - Только больше не делай таких глупостей. Теперь они захотят убить тебя, едва завидев. Всех нас. Поэтому мы должны убить их первыми. Вокруг Литерии начался какой-то шум, суета, но она ничего не видела - не хотела видеть. Ей просто хотелось плакать - о себе, о ночных эльфах и о том будущем, что ждет их всех. - Пойдем, Царапка, - пробормотала Отрекшаяся. - Мы здесь закончили. Грифон отряхнулся, поднимая в воздух неимоверное количество пепла, и зашагал рядом с хозяйкой. А Литерия осталась на берегу, и вместе с ней - сосущая пустота в душе.