Долгие минуты

Тик-так… Тик-так… Тиканье часов до боли раздражало юное девичье сердце. «Он специально это делает. Уверена, что сидит в машине возле дома. Тянет время». Вдох — выдох. Она считает пульс. Ей надо успокоиться. Но злость не утихает внутри, а ждёт своего часа, чтобы обрушиться лавиной на виновника сего очередного нервного срыва. Девушка не помнит, когда в последний раз у них было всё гладко. Наверное, в начале отношений. Тогда они были счастливы и влюблены. Сейчас любовь не ушла, но они поспешили. Не узнали друг друга до корки, а теперь уже невозможно уйти, когда другой засел под кожей. Девушка мерила комнату длинными шагами. Она делала это механически, размер комнаты стал известен в первую ссору. Тринадцать шагов в длину и девять в ширину. Периодически цвет карих глаз падал на стрелки часов. Тик — так, тик — так. «Когда-нибудь я выброшу их. Уже давно никому не нужны настенные часы, чтобы смотреть время». Каждый раз она думала об этом. Но оставляла всё как есть. Сложно избавиться от привычки. Эти часы словно точка опоры в хаосе их взаимоотношений. Она засекала начало ссоры и конец. Каждый раз особенный. Из размышлений её вывел звук открывающейся двери. «18. 45. Раньше, чем обычно. Интересно, сегодня придёт этому конец или.?» Высокий парень с темными короткими волосами и измученным взглядом спокойно снимал обувь и верхнюю одежду. Если плохо знать его, то можно подумать, что ничего не предвещает беды. Но от её взгляда ничего не скроется. Стиснутые зубы и сжатые кулаки. Они ждут, когда кто-то сорвется. Первым начинает он: — Как твой день? — несмотря на вторую половинку, спрашивает парень. — Мне надоело, почему каждый раз ты поступаешь так? — гневно выпалила девушка, развернув лицо молодого человека к себе, — когда это прекратится? — Я случайно? — скорее спрашивает, чем утверждает. — Это преступление! Почему я не могу встретиться с друзьями? Днем, в семейном кафе, где никто из нас не будет пить алкоголь. Я устала от этого, — девушка хотела бы разрыдаться, но слез просто не осталось. Разговоры ни к чему не приводят. Всё повторяется как день сурка. — Я случайно, — уже утвердительно повторяет юноша. — Какой раз? Какой раз ты забираешь все ключи якобы случайно. Неужели так сложно поговорить со мной, объяснить, что не так, — от нервов у девушки задергался глаз. Она прошла в зал и уставилась на проклятые часы. «Только 10 минут прошло. Я думала, что вечность»! Молодой человек бесшумно последовал за ней. Голова болела с самого утра, хотелось быстрее закончить этот конфликт. Он обнял её и прошептал: — Вот такой я нелепый. Спешу и хватаю еще одну пару ключей. — Отпусти меня. Говорила ли девушка об объятиях или в целом? Наверное, всё сразу. На минуту воцарилась тишина. Мужские руки сильнее сжали хрупкое женское тело. — ОТПУСТИ! — девушка крикнула и стала вырываться. От неожиданности хватка ослабла. — Успокойся, не начинай. — О, нет! Хватит. Этот тон мудрого лиса оставь для глупцов, которые не знают тебя. Ты не хочешь говорить. Тогда начну я! Девушка была на взводе, ей надоели эти игры в молчанку. Она больше так не могла. — Давай я расскажу тебе одну историю. Присаживайся. Не хочешь? Как хочешь. Я сяду. Итак. Жил был один мальчик. Был он здоровенький, румяненький, но родители его не любили. Отца интересовала выпивка, пока, в конце концов, он не отдал богу душу. Мать для приличия попечалилась пару дней и стала искать нового мужа. И плевать ей было на сына-лапушку, который сутками мог голодать. Годы шли. Мальчик взрослел. И чем старше он становился, тем больше злости копилось в нем. Связался мальчишка не с теми людьми. И…Случилось чудо. И он решил, что глупо прожигать жизнь. Поступил в университет, помирился с мамой. И думал, что все обиды ушли. И спустя несколько лет уже юноша встречает девушку, в которую влюбляется. Наверное, они должны были жить долго и счастливо. Но… — К чему этот цирк? — молодой человек вопросительно поднимает бровь, — я… — Заткнись и слушай. Оказалось, что юноша гребаный деспот и садист. Нет, физически он никогда не ударит свою принцессу. Куда приятнее уничтожать морально. И представляешь, этот мальчишка совсем не понимает, почему это происходит? Почему ему хочется делать ей всё на зло? Она же не виновата, но он же не тупой, чтобы изводить кого-то просто так. Значит, выносим его девушке обвинительный приговор. Железная логика у парня. Идут месяцы. И девушка нашла ответ за мучавший её вопрос, за что? За что ей приходится терпеть беспричинные моральные унижения? Ты догадываешься, милый? Девушка смотрела в глаза своей второй половинки, не мигая. Сегодня всё пошло по-другому. В их обычный сценарий это не вписывается. Молодой человек продолжал молчать и хмуро смотреть. — О, у тебя нет ответа. Но он всегда был. Жалкий трус. Смотри правде в глаза. Ты не простил свою мать. Жаль, что на ней не удалось отыграться? Зато есть девушка, которую можно подозревать во всех грехах, мотать ей нервы. Скромно заявляю, если твоя мать — блядь, то… Договорить она не успела. Резкий удар по голове заставил свалиться с дивана. Несколько секунд она приходила в себя. Глаза расширились, а рот искривился в ухмылке. Не поворачивая лица к парню, она продолжила: — Да, твоя мать — блядь, которая забыла о своем ребенке. Пару членов для неё были важнее собственного сына. И ничто это не изменит. Сука, ты такая. Но я… Я не виновата в том, что с тобой так поступили. Моя забота и любовь была использована против меня. Ах, как здорово отыгрываться за всю боль, которую ты испытал в детстве. Но я не твоя мать. И за чужие грехи платить не буду. Молчишь? О, я знаю, стоит мне повернуться, и ударишь меня. Будто это мое разрешение. Жалкий трус, бей давай. Можешь представить на моем месте свою шлюху мать, — слова вылетали изо рта будто яд из змеи. — Замолчи! — тихий шепот и громкое падение шкафа. Стеклянные дверцы осыпались, словно листья осенью. Весь пол был усыпан кристаллами. И два человека, словно потерявшиеся щенки на разных берегах реки, не издавали и звука. Прошло полчаса. Девушка молча встала и направилась к выходу. Не поднимая головы, беззвучно она шла и шла, оставляя за собой кровавые следы. — Дура! Молодой человек подхватил её на руки и понес в ванну. Там он нашел перекись, пинцет и вату. Парень встал на колени и стал обрабатывать ступни. Стекло не хотело покидать тело, но он кромсал раны до тех пор, пока кристаллы не покинули плоть. Молчание угнетало. Он поднял взгляд, отбросил её волосы рукой. Слез не было. Лицо девушки походило на маску. — Всё? — губы, кажется, даже не двигались. — Да, надо бы повязку наложить. Девушка спрыгнула с подоконника в ванной, толкнула плечом парня и вышла в коридор. Кровавые следы как в самых страшных сказках. Отодвинулась дверь гардеробной, откуда забрали спортивную сумку и кеды. Обувь ужасно давила на раны, но лицо оставалось неизменным. Когда девушка коснулась дверной ручки, она спросила: — Помнишь? — Никаких измен и избиения. — Прощай. Она тихо закрыла за собой дверь и растворилась в толпе многомиллионного города. «Спасибо, что ударил меня. Иначе бы я не ушла. И мы бы не выбрались из этого лабиринта. Если мы и похожи чем-то с твоей матерью, то лишь в желании сбежать от тебя. В этот раз виновата не я. Хорошо, что вчера уже перевезла свои вещи. И я забыла посмотреть на часы. Сколько же мы ругались? Плевать. Надо поклеить новые обои. И я так не съездила в горы. Счастливая жизнь, и никаких часов». По городу шла девушка с тяжелой сумкой наперевес. И она была самой счастливой. И неважно, что обувь хлюпает.