Dangshin

— Ты назвал меня любимым при всех! Ладно мемберы, но фанаты! Трансляцию смотрело девятьсот тысяч человек, Чонгук! Чимин заходит в комнату и бросает на кровать рюкзак, а Чон заходит за ним и закрывает дверь за собой. Старший редко злится, но сегодняшний день — исключение. Чон Чонгук спалился при аудитории и у шипперов появилось ещё больше доказательств того, что эти двое трахаются. Испепеляющий взгляд Пака пускал по телу Чонгука табуны мурашек один за другим, заставляя чувствовать озноб. В гневе Чимин страшен и может сотворить что угодно, но не своему возлюбленному Чонгуку. Может быть… — Извини, Чимин-щи. Я постараюсь держать язык за зубами в следующий раз, — малинововолосый смотрел виноватым взглядом исподлобья, пытаясь успокоить старшего. — Никакого секса неделю. Всё. Чона как током ударило. Он испуганно посмотрел на парня, сложив руки, словно молится, и подошёл почти вплотную. — Только не это! Что угодно, но не это. Я могу стирать твои трусы месяц, могу покупать еду, но не оставляй меня без наслаждения, пожалуйста, ну хё-ё-ён. Чимин на это лишь ещё раз пронзил того взглядом и, сложив руки на груди, хмыкнул. — Это твоё наказание, Чонгук. Даже сладкое «хён» из уст младшего не смогло повлиять на решение парня, и макнэ сдался. — Я умру без тебя ночью, Чимин-щи. Надув щеки, Чон развернулся и направился к выходу из комнаты, шаркая тапками по паркету. . Крепость Айхенвальд в овервотче защищена благодаря прекрасным игровым навыкам Чонгука и световой пушке Дивы. Решив отвлечься от проблемы нехватки наслаждения в постели, он восполняет её в играх, жертвуя сном, хотя, не сделай он ту ошибку, он мог бы жертвовать сном немного по-другому, чуть громче и не в одиночестве. — Очередная битва выиграна. Да я игровой гений! — парень вскинул руки вверх, толкнувшись на кресле на колесиках дальше от стола, и потянулся. На часах два ночи и вроде бы пора идти спать, но плохое настроение (читай: обида на Чимина) заставляет продолжать изматывать себя играми, насиловать свой мозг и частично тело хотя хотелось бы насиловать другое тело. Жажда мучает Чона уже час, но не хватает силы воли даже выйти из комнаты. За дверью послышался какой-то шум и ручка медленно опустилась, а в щели появилось лицо, превзошедшее в 2017 году все лица мира своей красотой. — Чонгук, чего не спишь? — замотанный в одеяло от гуччи вошёл в комнату Тэхён, тихо закрыв дверь. — Играю. Не хочешь со мной, хён? — кивнув в сторону компьютера, пролепетал макнэ. — Ты же знаешь, что я в этом не силён. Он молча подошел и сел на кровать позади Чонгука. — Вы с Чимином поругались? Ким Тэхён, на самом деле, очень проницательный человек. От него ничего не скроешь, но он не подаёт виду, что что-то знает. Наверное, Чон мог бы назвать его одним из самых мудрых мемберов. — С чего ты это взял? — сложно было делать вид, что ничего не произошло, но Чонгук выдавливал из себя все актерское мастерство, что у него есть. — Трансляция. Ты действительно жёстко спалился. Тэхён громко выдохнул, будто давно уже знает обо всём и ему лишь жаль Чонгука в этой ситуации. Младший же покрылся испариной, застыв на пару секунд, и выдал: — О чем ты? Ким одарил Чона самым проницательным взглядом, какой только есть в его арсенале. — Вы с Чимином слишком очевидные. Другие мемберы вряд ли догадываются о ваших отношениях, но после сегодняшнего, возможно, они решили подумать своими головами и сопоставить все, что вы двое творите эти два года. — Хён, так ты правда знаешь? — сказать, что Чонгук в шоке — ничего не сказать. Челюсть его почти на полу, а глаза по пять копеек. — Не переживай об этом, просто расскажи, что случилось и почему ты играешь в игры вместо того, чтобы делать… то, что вы делаете каждую ночь. — Хён! — лицо и уши Чонгука слились с волосами, став малиновыми. — Я слышу все, живу ведь в соседней комнате. Тэхён пожал плечами, будто это пустяк — слышать, как его друзья трахаются друг с другом и при этом скрывают свои отношения и ориентацию. В первый раз заметив нежные прикосновения парней друг к другу и многозначительные взгляды, он не придал этому значения, но замечая все больше и больше деталей с каждым днём, блондин обо всем догадался, а звуки из закрытой комнаты по ночам лишь подкрепляли его уверенность. Чонгук все ещё не уверен, стоит ли рассказывать старшему о том, что произошло, так как ни с кем ещё он об отношениях не рассказывал и пока не собирался, но раз Ким уже знает подробности их интимной жизни, рассказать о ссоре не должно составить труда. — Чимин-щи разозлился из-за того, что я назвал его так сегодня. Он сказал, что никакого мне секса целую неделю… — Чон грустно посмотрел куда-то вниз и сжал губы. Нет, он не был похотливым самцом, жаждущим совокуплений 24/7, но, занимаясь этим с любимым, он будто исцелял себя после тяжелого дня. Одно лишь присутствие Чимина рядом делает его счастливей, а слияние с его телом дарит ещё более незабываемые ощущения. Это не назвать обыденностью или чем-то, что может надоесть, ведь оба получают наслаждение друг от друга и от своих чувств. — Чонгук, ты не должен расстраиваться из-за этого. Если это время ты будешь копить все собравшиеся в тебе чувства, то в конце недели наказания сможешь подарить Чимину самый незабываемый секс в его жизни. Тэхен выглядел так, будто говорит о самых обычных вещах, как что ел на обед или во сколько проснулся. Такой разговор со старшим казался макнэ слишком неправильным и непривычным, за гранью чего-то нормального, но, казалось, Ким не осуждает ни его, ни Чимина, принимает их такими, какие они есть. От блондина создавалось ощущение, что ему можно доверять. — Незабываемый? Мы перепробовали столько, что сложно придумать что-то оригинальней, — кажется, сболтнул лишнего. Но старшего это не смутило. — Я имею ввиду незабываемый в другом смысле. Ты должен показать Чимину свои чувства, открыться ему ещё больше, чтобы он тоже открылся и полностью тебя простил, понимаешь? В отношениях взаимопонимание — очень важная часть, и чтобы у вас больше не было серьезных конфликтов, стоит поговорить по душам, а после этого уже предаваться плотским утехам. Головной компьютер Чонгука заглючил на несколько мгновений, но, переварив только что услышанное, он был немного удивлён. — То есть… по душам поговорить? Это довольно сложно. Но спасибо, хён, я что-нибудь придумаю, — Чон улыбнулся, не обнажая заячьи зубки. — А сейчас тебе нужно пойти спать, хорошо? Если уж совсем невтерпёж, пойди в ванную и- — Нет, все в порядке, мне этого не нужно, — парень ещё больше смутился. — Тогда спокойной ночи. Тэхён, взяв назад в руки своё одеяло и накинув его на плечи, прошествовал к двери «изящной» походкой, споткнувшись о ковёр напоследок. . Сонный, Чонгук уже проснулся, но ещё не открывал глаза. Он слышал, как кто-то постукивает по клавишам его ноутбука и даже по дыханию смог узнать этого человека. Делая вид, что ещё спит, он повернулся на бок и повёл губами, словно видит десятый сон. Звук печатания прекратился на какое-то время и вновь возобновился. Тогда, поняв, что жертва игры Чона отвернулась, он медленно открыл сначала один глаз, а затем другой. На его стуле сидит Чимин в пижаме и очках, немного щурится, глядя в экран. Он поправил растрёпанные волосы в свойственной себе манере и, наклонив голову чуть вбок, опять начинает печатать. В глазах Чонгука парень выглядит невероятно софтово, аж хочется этого щеночка утопить в своих объятиях и никогда не отпускать. Пак мимолетно посмотрел на младшего, а потом опять к нему повернулся, уже задерживая взгляд на его открытых глазах и улыбке тонких губ. — Уже проснулся? Доброе утро. Чонгук же молча встал и, подойдя к креслу сзади, навалился на него, обнимая Чимина. Он оставил поцелуй на милом небольшом ухе парня, а потом, перейдя к щеке, наконец неразборчиво проговорил: — Доброе утро. Покрывая висок и щеку Пака легкими чмоками, он становился все ближе к его губам. — Чонгук, скучал за мной ночью? Говорил, что умрешь, а сейчас, вон, живой, целоваться лезешь. Шатен вскинул брови, требуя ответа. — Я люблю тебя, — Чон впился губами в чиминовы, не слишком углубляя поцелуй и скоро отрываясь. — Очень скучал. Пак какое-то время молчит, глядя на парня, а потом, быстро чмокнув его опять в губы, смотрит в глаза и тихо говорит: — Я тебя тоже люблю. Резким рывком руки Чонгук разворачивает кресло к себе и приближается к Чимину, сразу углубляя поцелуй языком. Старший вынужденно раскрывает губы, впуская его, и по привычке отвечает, что-то тихо стоня себе (и, разумеется, Чонгуку) под нос. Руки малинововолосого поползли под футболку парня, пытаясь снять ее. Пак отстранился, отодвинул Чона от себя и резко опустил одежду вниз, точно давая понять, что он не намерен поощрять его, так как тот все ещё наказан. — Чонгукки, даже не старайся, меня не переубедить. — Ну хё-ён, эта ночь была такой тяжелой, позволь мне расслабиться с тобой. Чимин встал с кресла, оказываясь почти на одном уровне с Чонгуком, и, сложив руки на груди, потребовал объяснений: — Почему это ночь была тяжёлой? Ты смотрел порно и не смог кончить? Или, чего хуже, тебе эротические сны со мной снились? Разберись со своим стояком, а потом поговорим. Взгляд младшего опустился вниз и наткнулся на выпуклость в зоне паха, причём довольно большую из-за того, что одежда свободная и не сковывает… ничего. Буквально ничего. — Вот блин. . — Как там у вас с Чимином? — как бы невзначай Ким обратил внимание Чонгука на себя. Дорога на телестудию обещала быть длинной, остальные сидели на сидениях впереди, поэтому шанс поговорить был идеальным. — Он ещё дуется. Чонгук откинулся на спинку, тяжело вздохнув и кинув телефон куда-то на сиденье. — Ты пытался уломать его? — Да, пытался, — вспоминая свою крайне неудачную попытку затащить Чимина в постель, он совсем отчаивался. — Зря, — Чонгук уставился на Тэхена в ожидании объяснений такого заявления. — Ты должен делать вид, что тебе это не нужно. Ты думаешь он не изголодается по тебе? Если ты будешь игнорировать его провокации и не вестись на них, то он сам перейдёт к действиям. Ким многозначительно улыбнулся и подыграл себе бровями. . Чон вваливается в комнату Чимина посреди вечера громче, чем нужно было бы. Шатен удивленно смотрит на него, отвлекаясь от телефона. Чонгук быстро подходит, хватает того за плечи и настойчиво проговаривает: — Ты. Мне. Нужен. Чимин-щи. На лице Пака проскользнула улыбка, но тут же исчезла. Он нахмурил брови, отодвигая от себя парня. — Я же сказал, Чонгук, никакого с- — Да я не об этом, — макнэ рассмеялся. — Я проиграл спор Хоби-хёну и на мне стирка всех вещей ребят. Пойдёшь со мной в прачечную? Чон взял в свои ладони руки Чимина и потряс их, щенячьими глазами глядя на старшего и умоляя его. — Я первый смог избежать стирки, а ты хочешь, чтобы я пошёл с тобой? — говоря возмущённым тоном, старший пытался избежать этой участи. Пронзительный взгляд чёрных омутов смотрел прямо в душу. В больших глазах возлюбленного Чимин видел себя, фальшивого себя, пытающегося изображать обиженного и злого хёна, хотя он и сам совершенно не против проводить с Чонгуком больше времени и коротать ночи вдвоём. . — Спасибо, что согласился, Чимин-щи. Двое идут по пустой улице, освещаемые лишь яркими вывесками пустующих в это время ресторанов и кафе. Их пальцы рук переплетены, а тишину нарушают тихие разговоры о каких-то пустяках. Прачечная недалеко и если там будут люди, даже держаться за руки будет некомфортно. Поэтому такие моменты, когда можно быть по-настоящему близко друг к другу вне общежития, они оба ценят больше всего. Как и ожидалось, они там оказались не одни. Какой-то мужчина за тридцать сушил гору трусов и носков. Они загрузили вещи в стиралки и сели на близстоящую лавочку, уставившись каждый в свой телефон. Время словно шло медленнее, чем обычно, а листать твиттер было невероятно скучно. Дверь за незнакомцем закрылась, оставив парней в шуме стиральных машинок. Безмолвно, не отрываясь от телефона, Чонгук передвинулся ближе к парню и взял его руку в свою. Он переплел пальцы и слегка сжал чиминову руку, блокируя свой телефон. Пак понял намёк и тоже отвлёкся от гаджета. — Чимин-щи, я правда скучал за тобой. Давай больше не делать подобные перерывы, мне больно от этого. Они оба смотрели не друг на друга, а вниз, на свои ноги, потому что зрительного контакта и не требовалось. И слов тоже не требовалось. Их объединяла связь, необъяснимое понимание друг друга на расстоянии и независимо от ситуации. — Извини, Чонгук, наверное, я и правда слишком затянул с твоим наказанием. — Я сам виноват, признаю. Все хорошо. Я все равно люблю тебя. Чон медленно повернулся к Чимину, а его свободная рука легла на пакову щеку. Он уже привычно приблизился к парню, оставив нежный поцелуй на его губах. Младший хотел было отстраниться, но тот схватил его за футболку в области груди и насильно приблизил к себе опять, углубляя поцелуй и зажмуривая глаза сильнее, будто Чонгук — единственное, в чем он сейчас нуждался. Их языки переплетались и изучали ротовые полости друг друга, а сами парни постепенно ложились на скамейку. Напор Чонгука казался Чимину таким привычным и любимым, что он забыл обо всем. Когда старший полностью лежал, а Чон был сверху, тот отстранился и посмотрел на свои наручные часы. — Прошла ровно неделя с тех пор. Полагаю, мое наказание закончилось? — малинововолосый усмехнулся, закусив губу. — Меньше слов — больше дела, Чонгукки. Эти слова заставили что-то внутри Чона щелкнуть, и с необъяснимым желанием он набросился на Пака, параллельно раздеваясь, так быстро, как только мог. Не было никакого желания отрываться от губ партнера, но чтобы до конца стянуть джинсы с Чимина, он отстранился от него с громким чмоком. Сейчас их совершенно не заботило, что кто-то может зайти или увидеть, ведь целую неделю они оба только и думали о том, как хотят оказаться в объятиях друг друга и утонуть в любви вместе. — Входи быстрей, Чонгу-ук, — Чимин сладко протянул, стона от нетерпения и извиваясь в руках младшего. — Не так быстро, малыш. Чон спустился ниже, дав свету от лампочки попасть на лицо Чимина и слегка ослепить его. Шатен слегка опешил и поднял голову, чтобы посмотреть, что собрался делать Чонгук. Все непонимание откинулось сразу, как Пак почувствовал губы макнэ на головке своего эрегированного члена. Возбуждение в паху ударило с новой силой, и он запрокинул голову от удовольствия. Чимин пустил пальцы в волосы парня и слегка надавил, давая знать, что хочет большего. Тогда тот раскрыл рот шире и, пряча зубы, вобрал в себя горячую плоть. Пак надавил на затылок сильнее, так, что почувствовал упирающийся в живот ниже пупка широкий нос. Он ослабил хватку, дав Чонгуку отдалиться и подышать, но он, решив не мучить партнера ожиданием, опять обволок губами головку и, слегка посасывая ее, помогал себе возбудить Чимина языком. Тот, в свою очередь, не стесняясь стонал, а нога легла на шею Чонгука, чтобы проще было надавливать. Чон сосал громко, с причмокиванием, смакуя старшего и его естественную смазку, сочащуюся из достоинства. Он размазывал ее по всей длине, чтобы губы скользили быстрей, и с каждым заглатыванием он все уверенней, не боясь показать свои навыки, доставлял партнеру удовольствие. Иногда приходилось сглатывать накопившуюся во рту слюну, так как нахождение агрегата Пака в ротовой полости стимулировало ее выделение. — Приступай к делу, я не хочу кончать раньше тебя, — простонал Чимин, закатывая глаза от удовольствия. — Как скажешь. Выпустив изо рта член, Чонгук уместился меж ног парня и приставил к его дырочке уже свой. Крайняя плоть давно растянулась по длине, открывая гладкую головку. В этот раз Пак закрыл замок из ног на спине парня, чтобы не дать ему выйти из себя, желая иметь его целиком и полностью, пока Чонгук будет иметь его самого. Резко, но без затруднений, член вошёл в Чимина, наконец даря ему долгожданные ощущения. Он поместился весь в него, несмотря на размер, благодаря долгому времени растягивания. Это было время, которое старший ни за что не хотел бы возвращать, так как получать боль от секса с любимым человеком — самый что ни на есть ад. Чонгук двигается неравномерно, резко вбивая свой кол в Чимина и медленно отстраняясь назад. Пак притянул младшего за плечи к себе, чтобы не оставлять его губы без дела. Он обвил руками его шею, целуя страстно и глубоко, пока в нем набирал темп Чон, уже желая кончить поскорее от нетерпения и нежелания сдерживаться. Он задевал простату с каждым движением, что заставляло Пака стонать в поцелуй, а его член ещё больше краснеть от собравшейся в яичках спермы, готовой вот-вот выплеснуться наружу. Последний раз войдя полностью, резко, малинововолосый задержался в таком положении, кончая внутрь Чимина, когда тот излился себе на живот. Оба дышали тяжело сквозь поцелуй, желая запечатлеть этот момент в своей памяти навсегда. Чонгук вышел, рукой помогая себе выпустить остатки спермы на Чимина. Тот же лежал неподвижно, смотря в потолок и пытаясь отдышаться. Но уже через минуту он вернулся в реальность. — Чонгук, как прикажешь идти домой с выливающейся из задницы спермой?