Демон

Дасти пребывал в лимбе. В последние месяцы ходили слухи о закрытии клуба, которые быстро перебили потоки других свежих новостей. Однако для многих объявление на портале любимого заведения стало неожиданностью: Нотингзон планировался к переоформлению и перезагрузке. Что скрывалось за этими размытыми понятиями неизвестно — сотрудники хранили гробовое молчание, поэтому ничего конкретного никто из знакомых и друзей Дасти не знал. Завсегдатаи гадали о современных световых установках на танцполе, бывший персонал клуба упоминал обновленное меню, напитки и кухню, но ни слова о будущем, кроме изменений, от владельца клуба, мистера Гете, не было — только весточка о новорожденном — альфе. Сколько лет этот альфа управлял Нотингзоном, со дня основания, и таких значительных перемен за это время не происходило. За три года регулярных походов Дасти наизусть выучил все столы, ступеньки, закоулки, подсобки, диваны и расположение софитов. Он с ходу мог подсказать активным новичкам где, чем и как было сподручнее заниматься, а для стесняшек у него выработался целый вводный курс о раскрепощении. Больше всего омегу привлекали именно новые люди, которые неминуемо проходили через двери клуба каждый уикенд. Бывали увлекательными и старые знакомые, но большей частью его интересовали совсем неизвестные лица, жадные до музыки, алкоголя, танцев и новых ощущений. Чем нравился Нотингзон широкой публике, так это свободными нравами. Да, немногие могли позволить себе частые походы в это сакральное для города место, но оно того стоило, как не уставал повторять Дасти. За исключением драк и громких скандалов разрешалось практически все — от легких наркотиков до группового секса — администрация на все закрывала глаза, порой, самостоятельно устраивая тематические вечера. Стыд и смущение умирали в посетителях, едва те переступали порог клуба, отрешаясь от опостылевшей повседневности и оставляя до утра лишь голод развлечений. Для многих заведение Гете стало самым любимым местом, в которое возвращаться хотелось снова и снова. Сам Дасти уже не мыслил жизни без Нотингзона, нагруженный со всех сторон работой и социальными обязательствами. Именно здесь омега мог позволить себе расслабиться и творить все, на что накладывались рамки морали и общественного порядка за пределами клуба. Упиться вусмерть и танцевать на столе? Пожалуйста, лучше даже без одежды. Схватить первого попавшегося из толпы и поцеловать взасос? Без проблем, еще и обнимашек добавят. Курнуть травки и перепихнуться на ближайшем диване с незнакомцем? Всегда жаждущие секса безымянные посетители были в любой момент готовы окунуться в разврат. Порой и мест свободных не было, заставляя самых отчаянных размещаться в кабинках туалета, для галочки скрываясь от в упор не замечающих происходящее официантов. С регулярностью пару раз в месяц всю ночь напролет клуб не затихал от стонов и пошлых звуков, едва скрываемых громкой музыкой. Но в одну ночь привычный ритуал даровал неожиданные последствия. Дасти не помнил лица того альфы. Ни его запаха, ни вкуса, ничего. Молодой, стройный, чуть ниже его самого и достаточно сильный, чтобы сдержать его не самую хрупкую фигуру. Только имя и наслаждение, с которым Дасти кричал его, пока не охрип — Дэймон. Невысокий, непримечательный парень подкатил к нему в баре, угостив напитком дня. Дасти уже успел заправиться тройной порцией текилы, поэтому новая доза в его адрес окончательно отключила любую внимательность и световосприятие. Но вместе с тем до дрожи прошила желанием грубого безумного секса. Прямо сейчас. — За мной, щедрый благодетель. Отплачу с лихвой, — наметанным глазом просканировав зал на наличие мест, Дасти с досадой покачал головой на занятые диваны и потащил альфу в туалет. Они набросились друг на друга, даже не захлопнув дверь кабинки, просто ввалившись внутрь. Прижатый к стенке омега млел от глубоких поцелуев с привкусом сладких коктейлей и непрестанно терся о крепкий стан партнера, призывая к активным действиям. Тот не спешил, чем спровоцировал Дасти на инициативу, из-за которой он чуть вырвал ремень из шлеек брюк. Наконец, самому альфе надоела беспорядочная возня и дерганье пьяных рук, которые он уверенно отстранил от защелок, чтобы с четкой координацией вскрыть защиту и оттянуть белье. Там, в неоновом свете инфракрасных ламп, для Дасти свершилось настоящее открытие, больше похожее на свидетельство явления чего-то потустороннего. Омега никогда такого не видел, поэтому поначалу заподозрил в иллюзии перебор с алкоголем. Обычный член альфы — ничего особенного. Размер, форма, строение — сотни подобных он держал в руках и пробовал на вкус. Но когда альфа возбудился после нескольких уверенных движений руки, то по спине Дасти пробежались мурашки. Всю нижнюю сторону ствола украшала пара дорожек из шариков, вшитых под кожу и твердых на вид. Что-то в неуверенном взгляде партнера заставило омегу вытрясти галлюцинацию из головы, развернуться и спустить штаны, выгибая спину в приглашении. И тот не отказался, немного размяв мокрое колечко пальцами, и вставил свой необычный член без лишних сомнений. Омега не возразил, хотя обычно бесился, когда его не спрашивали, на подавителях ли он или нет перед тем, как заниматься сексом без резинки. Но сейчас было не до этого. Изначально Дасти рассчитывал на быстрый жесткий трах с незнакомцем, поэтому и отвел его в туалетную кабинку, где было достаточно уединения, чтобы не стесняться отпущенных с привязи инстинктов. Но то, что устроил ему альфа, заставил омегу пожалеть о сделанном выборе. Шариков было немного, всего пять-шесть пар, это Дасти помнил. Однако ощущались они всей сотней, когда бились о простату. Словно слабые разряды тока, они заставляли омегу плясать от каждого толчка альфы, хватаясь за бочок, как за спасательный круг. Дасти не был сверхчувствительным и почти гордился своей выдержкой, натренированной годами и тысячами партнеров, но этот непримечательный с виду альфа дал испытать омеге границы собственного самоконтроля. И они наступили гораздо раньше, чем ему хотелось. Пять минут секса, и омега мысленно молился, чтобы тот, наконец, выпустил узел и прекратил эту сенсорную пытку, но желанный момент все не наступал. А когда Дасти всхлипнул непрошенными слезами от ощущения беспомощности в оргазмической агонии, едва пол оросился его спермой под бесконечные толчки проклятого члена, альфа остановился, заглянув в его лицо с тревогой. — Что случилось? Тебе больно? — с беспокойством спросил альфа, повернув его заплаканное в экстазе лицо к себе. — Я думал, тебе нравится. — Нет-нет, — вытирая глаза тыльной стороной ладони, пробормотал Дасти пересохшим от криков и стонов горлом. — Просто обидно, что кончил раньше тебя. — Но я уже, как бы, — робко ответил альфа, с испариной на лбу и блестящими от похоти глазами. — В смысле, кончаю. — А где узел? — недоуменно покрутил задом омега, помычав от очередного разряда удовольствия в попке. — Или я того не стою? — Там, где и должен быть. Смотри. С этим словами Дэймон вытащил член и взял в руку. И тут случилось нечто, что омега мог назвать только шоком. Дасти замер с открытым ртом, наблюдая, как ладонь альфы с силой прошлась вдоль ствола, на котором появилось небольшое утолщение, а не цельный крупный узел, и в тот же миг из головки выкатились характерные капли белой жидкости, бессовестно пачкая пол. Затем еще раз, и еще. — Очуметь. Ты можешь трахаться в сцепке без узла. — Ага. Круто, да? Вот я и подумал, что раз дрочить так охуенно, то секс будет вообще атас. — Верю-верю. А теперь доведи дело до конца, наконец. *** Первые две недели спустя туалетных открытий, после которых пришлось отлеживаться весь день, Дасти заходил в клуб каждый день, в надежде снова встретить того альфу, но ему не везло. А затем в кулуарах местных компаний поползли слухи, что появился какой-то «демон», который пьет душу партнера через секс, быстро превратившиеся в городскую легенду. Омега узнал об этих байках случайно, задержавшись у бара, пока готовили его напиток. Пара человек по соседству, мало знакомые Дасти, перетирали какие-то новости, но коктейль был готов, музыка играла все громче, и омега забыл о странных слухах в тот же миг, как опустился напротив очередного новичка, чтобы просветить о местных развлечениях. Шли месяцы, и Дасти потерял надежду когда-нибудь снова увидеть альфу с удивительным достоинством. Отдушиной неожиданно послужила работа, от влияния которой омега и бежал, как от огня, скрываясь в полумраке Нотингзона. Работать на правительство было доходно, но иногда приходилось трудиться больше обычного, и как раз в то время Дасти был благодарен дополнительной разнарядке, спущенной сверху. После той первой роковой встречи омега заинтересовался, как и откуда появился такой вид пирсинга. Эти генитальные украшения не пользовались популярностью, и на то была очень веская причина. Редкий альфа соглашался на столь жестокие манипуляции со своим достоинством из-за малоизвестной, но говорящей предыстории. Подобные негуманные обряды зародились в древности, в одном из южных царств. То государство просуществовало не больше пары веков и за тысячу лет упоминания и хронологии почти стерлись из истории. Но благодаря немногим, но фанатичным энтузиастам-исследователям удалось восстановить утраченные знания о забытой омегакратии. Как поборник равноправия, чье призвание заключалось в лоббировании законов в интересах омег, Дасти был удивлен, что остались даже следы существования такого святотатства. Десять лет назад в начале своей карьеры он стал бы свидетелем неверия и шока, захоти и расскажи в то время начинающий юрист окружающим о превалировании омег над альфами на всех уровнях — политически, законно, материально — вплоть до рабства. Однако сейчас, благодаря изменению государственной политики, пусть во много лишь номинально, но доминирование альф официально оспорено до той степени, что новое поколение, рожденное при Дасти, будет мыслить совсем иными категориями, которым современные альфы лишь учатся. Что касалось монографий, посвященных канувшей в небытие зеркальной картине общества, то они произвели достаточно впечатлений на чиновничье сообщество и законодателей, а затем и на простых людей, когда интерес к исследование падшего царства стал массовым. Дэймон, сам того не подозревая, дал в руки Дасти сильный аргумент, пригодившийся в спорах с колеблющимися и сомневающимися, что дало новый заряд скорости в стремительной гонке обновлений. В тех трудах содержалось много чего интересного об устройстве основных ветвей власти, принципах торговли, культуры быта и следы искусства. Но Дасти, само собой, в первую очередь обратил внимание на абзацы, где упоминались подобные Дэймону практики. И их оказалось немало. Пораженно качая головой во время первого чтения, омега удивлялся, поражался, белел от ужаса и потел от возбуждения. Коктейль чувств, навеянный фантазией, еще долго бушевал в нем. Родоначальниками пирсинга являлись банальные кольца, выполненные из металла и нерастягивающихся тканей или дерева. Поначалу исследователи склонялись к мнению, что подобные практики служили своеобразной пыткой, но с появлением все большего числа косвенных доказательств, историки убедились в том, что эта черта была распространена повсеместно и носила постоянный характер, а значит, не могла быть инструментом допроса и кратковременного воздействия. В выводе историки утверждали об ограничениях узлов, как о средстве подавления — символе неволи, обозначающем принадлежность в эпоху преобладании омег над альфами. Помимо набора традиционных свобод в том обществе уделялось особое место функции размножения, точнее — продолжения рода. Омеги имели абсолютную власть и право выбора, поэтому к зачатию и беременности относились с великой осторожностью. Раскопки предъявили множество материальных доказательств этой теории, как-то опасные ошейники, кляпы, намордники явно предназначавшиеся для крупных альф. А для высшей касты предполагались металлические наплечники, защищавшие шею и сочленение плеч своеобразной физической броней от феромонных меток. Для альф, являвшихся низшей кастой — прислуг, воинов, рабов, с рождения и до смерти урезанных в правах, оставление потомства могло быть едва ли не заветной мечтой, к которой те стремились, выслуживаясь перед господами. Также приводились математические выкладки, основанные на демографической ситуации тех лет. Они говорили о тотальном дисбалансе между полами, колеблющимся от области к области с кратной разницей — от пяти до двадцати альф к одному омеге. У Дасти кружилась голова от новых знаний, но в нем зародилась уверенность, что на многих вхожих в высокие башни и большие кабинеты такая ретроспектива произведет решающее впечатление. Главное — выбрать момент, и омега, к его удаче, обладал этим чутьем в совершенстве. *** Шел сорок третий день со знаменательной встречи с уникальным альфой. И тот же сорок третий день, как его видели в клубе. Дасти знал, Дасти считал. У бара что-то зацепило внимание. Линия знакомых и не очень людей пила, целовалась и общалась между собой, но в полумраке, взрывающемся отблесками светоустановок, все смешивалось в сплошную разноцветную стену спин. Ситуация интриговала и возбуждала нескромный интерес, что же такого увидели глаза, заметил мозг, но разум не осознал, заставив омегу присмотреться повнимательнее. В конце концов, один из одиночек — широкоплечий и невысокий альфа в неяркой футболке — встретился взглядом с изучающим барных оккупантов омегой. Мрачный, сконфуженный непривычной обстановкой тип пытался заговорить с соседом, но тот явно не горел желанием на дальнейшее общение. И тут все встало на свои места. — Я слышал, что ты стал демоном, который пьет души через секс? — с ухмылкой протянул Дасти, вклиниваясь рядом со знакомым альфой. — Не смешно, — мрачно пробормотал Дэймон, явно бывший в курсе слухов. — Что, какой-то омежка не выдержал твоего напора? — Я не был в Нотингзоне с нашей последней встречи. — Почему? И откуда тогда появились эти байки? — Не знаю. А насчет себя… — в задумчивости разжевав губу, альфа кисло продолжил. — Ну, скажем так, я переоценил свои силы и почти неделю провалялся с растяжением всего, что только можно. А потом подумал, что если я не хочу повторения этой неприятности, то должен подкачаться. — Это было полтора месяца назад, — опешил Дасти. — Вот я и пришел, чтобы проверить результаты тренировок, — кивнул Дэймон, сверкнув несмелой улыбкой. — И правда, зачем еще сюда приходить, — пробормотал под нос омега, уколотый шпилькой безразличия, и громко продолжил. — Тогда пойдем. Проверим, насколько сильнее ты стал за это время. *** Дэймон не разочаровал. Дасти в приказном тоне скомандовал долой штаны, едва усевшись на закрытую крышку унитаза. Альфа не стеснялся и покорно подставил свой агрегат для исследования шустрых рук и зорких глаз. Теперь пирсинг больше представлял собой произведение современного искусства, чем простое украшение. — Ну, ты и псих. Вшил еще больше? — Да, только на узле. Их еще не видно, но ты почувствуешь, обещаю. *** — Не слышал еще? Демон снова объявился! — шептались в толпе. — Серьезно? Где ты его видел? — Не я, но слышал, что он обрабатывал кого-то в чилауте. Парень орал, будто его резали. Так страхово было, что я нахрен сбежал. — Офигеть. Больше с незнакомцами на сортирный трах не буду соглашаться. После того, как Дасти вернулся к своему спутнику после невольно подслушанного разговора, омега вызвал такси и попросил расчет в баре. — Знаешь, я, кажется, понял, кто виноват в этих слухах, — невесело посмеялся он и шагал вслед за Дэймоном на выход, понимая, кто был жертвой знаменитого демона, чей крик перепугал незамеченного свидетеля. Что ж, подумал Дасти, в следующий раз он постарается так громко не орать.