Спорим?

      Понедельник тяжелый, учитывая, что я проспала почти все воскресенье, поэтому ночь перед учебным днем провела за подготовкой работы, рассчитанной на два дня. Я совершенно не умею распоряжаться временем. Сонно потерев глаза, я тупо пялюсь на курсовую, над которой корпела не меньше месяца. В самом конце стоял «зачет», но комментарий преподавателя, написанный на отдельном листке, гласил, что только чудо спасло меня от провала и стоило бы постараться. Самое забавное — я и вправду старалась. Оценки скатываются с тех пор, как я начала слишком много времени уделять боям. Лишь бы не вылететь, когда осталось совсем немного. Я тяжело вздохнула и резко села на лавочку, стоящую в коридоре. Вокруг было не так много людей: пары на сегодня кончились. В пустую квартиру идти не хотелось — Тео сегодня дежурит.       Впервые меня так добивает этот комментарий. Я стараюсь изо всех сил, а получается на троечку. Сжала несколько листков в кулак и попыталась успокоиться. Это ведь просто оценка и просто комментарий. Ничего особенного.       Вот только я все равно чувствую себя паршиво. Облокотилась о холодную стенку, прикрывая глаза. Неплохо было бы поспать, поэтому я с трудом поднимаюсь на ноги и плетусь в сторону выхода. Людей почти не осталось.       — Долго же ты сюда шла, — раздался насмешливый голос. Я лениво повернулась на звук. Джейс. Стоял, засунув руки в карман кожаной куртки, склонив голову набок.       Я незаметно сжала губы и глубоко вздохнула. Вот что значит «моральный выбор». На первом курсе мне задали вопрос: буду ли я защищать клиента, если знаю, что он виновен? Я ответила просто и быстро. Практически не думала. «Виновен или нет — решать не мне, а судье. Моя задача — сделать так, чтобы он принял сторону клиента». Меня похвалили. Но дело не в том, что я умная или хотела выделиться. Я просто бегу от ответственности и важных решений. Не самый лучший выбор профессии, но я думала, что она послужит панацеей от моего страха. Вот только ничего не меняется. Я все еще боюсь. Не боли или увечий. Боюсь ошибиться. Боюсь выбирать.       — Не взяла ни номера, ни денег, — как ни в чем не бывало продолжал парень, подходя ближе. А я замерла, словно олень в свете фар. Считанные секунды до столкновения. — Сбежала куда-то. Отказаться хочешь? — он усмехнулся, поправляя лямку рюкзака.       — Нет, — тут же сказала я. — Времени как-то не было.       — Я тебе задолжал, — Джейс протянул мне деньги за бой и обещанный полтинник за гонки. Я безразлично кивнула и забрала купюры, запихивая их в скрытый под безразмерной серой толстовкой карман потрепанных черных джинс. — Ты неразговорчивая, — подметил он, а я просто мечтала, чтобы он заткнулся наконец.       — Точно. Вообще нет желания… Погоди. Как ты меня нашел? — я резко развернулась, щурясь. Любое повышенное внимание к моей персоне воспринимаю в штыки. Клетка — совершенно иное. Я представляю, что я не я. Вот так просто. Создаю альтер-эго, сильную личность. Жаль только, что удерживать эту маску стоит усилий.       — Просто спросил у Макса. Это было легко, — вяло пояснил Джейс, двигаясь в сторону мотоцикла. — Сегодня первая тренировка.       Больше всего хочется сказать, что у меня нет времени, и уйти, но на кону слишком большая сумма. Я сжала кулаки и губы, переминаясь с ноги на ногу.       — Хорошо. А где второй мотоцикл?       — Пока рано для второго. К тому же, я пока не хочу стать соучастником массового убийства, так что по городу тебе ездить нельзя.       Я скрестила руки на груди. Слишком много себе позволяю. Совсем забыла, что институт гораздо хуже Клетки. Потому что на ринге ты знаешь, с кем тебе драться. А тут все улыбаются с арсеналом холодного оружия за спиной. Мне надо всего несколько секунд, чтобы снова надеть маску. Совсем расклеилась. Дура.       — Хорошо.       — Ты когда-нибудь каталась? — спрашивает он, будто это сейчас имеет значение.       — Нет.       Никто не говорит о шлемах. А я не задаю глупые вопросы. Меня не смущает контакт с ним, поэтому я просто сажусь и крепче хватаюсь за Джейса.       — Даже не скажешь, что тебе противно прикасаться ко мне? — удивился он. Я чувствовала, как напряглись мышцы на его спине, когда он завел мотоцикл.       — А смысл в этом? В любом случае, так безопаснее, — холодно пояснила я.       Джейс дернулся, резко отпустил сцепление и еще более резко затормозил. Я врезалась носом в его спину. Втянула в себя воздух. Он сделал это специально. Несомненно специально.       — Вот так делать не стоит. Ты должна прижаться всем телом, понимаешь? — продолжал издеваться он. — Если бы не обхватила руками, как та, что до тебя, вообще бы свалилась.       Как та, что до тебя. Я усмехнулась, все же прижимаясь ближе, чтобы не удариться еще раз. Кажется, я начинаю понимать, в чем дело.       Им надоедают игры, где актеры осознают свою роль. Они хотят марионеток, не ведающих о том, что их жизнь — игра. Мне мерзко, но еще не ясно, кто будет кукловодом. Главное — чтобы мы соревновались на разных мотоциклах. Мне понадобится немного времени, немного связей, которыми я постараюсь обзавестись ради пяти тысяч, и я буду свободна. Эта мысль окрыляет не хуже фантастического чувства легкости в животе, когда мотоцикл трогается. Мягко едет, едва ощутимо. Но стоит оторваться от спины — в лицо бьет ветер. Я не улыбаюсь: этот жест доступен мне лишь в редкие моменты. Но это не значит, что я не наслаждаюсь.       Я ожидала, что поездка вернет мне эмоции. Я подвергаю себя все большему стрессу в надежде на то, что чувства вернутся. Но тщетно. Я медленно выгораю, когда рядом нет Тео. Осознание накатывает холодной волной пота. Я судорожно сжимаю ткань чужой футболки и ощущаю, как Джейс сбавляет скорость.       — Приехали? — я перекрикиваю ветер, бьющий в лицо. Мне не нравится медленная езда.       Он не отвечает, но ускоряется. Я прикрываю глаза. Голова болит неистово: стоило бы выспаться. Тео. Мне приятно возвращаться к этим мыслям. Всяко лучше, чем думать о едком комменатрии или самоуверенном парне, так нелепо распоряжающемся деньгами. Расточительство должно быть смертным грехом. Но что-то мне подсказывает, что этот парень не католик.       Тео. Тео-Тео-Тео. Имя на подкорке. Мантра. Я никогда не понимала, почему у него все еще нет серьезных отношений. Его сокурсницы вешались на него — я видела собственными глазами. Я не имею никакого права ревновать или злиться. Но это мне не особо мешает, на самом деле.       Джейс резко разворачивает мотоцикл. Я инстинктивно хватаюсь крепче. Мне кажется, я чувствую запах жженой резины.       — Твою мать… — шепчу я.       — Не передумала? — с явной насмешкой спросил он. — Можешь уже отпускать, — пренебрежительно, если не с отвращением. Вот так и слетела маска. Осталось понять, чего ради он затеял эту игру.       Я спрыгиваю, озираясь по сторонам. Передо мною ровная лента шоссе, проходящая по каменистой пустынной степи, поросшей желтой сухой травой и мхом. Не самый радостный пейзаж.       — Для начала…       — Я знаю. С теорией у меня все в порядке, — оборвала я Джейса, настроенного с явным скепсисом.       — Ты же говорила, что не каталась, — сощурился он. Солнце било прямо в лицо, а волосы казались красноватыми в причудливых лучах. Он провел рукой по кудрям, смотря прямо мне в глаза.       — Да, — не знаю, откуда взялось раздражение. — Я говорила только про теорию. Я так понимаю, второго мотоцикла не будет.       — На первый раз он и не нужен. Я не позволю угробить мой мотоцикл в одиночку.       — Пять штук для тебя не проблема, — вскинулась я. — Купишь новый.       Джейс скрестил руки на груди и засмеялся. Что-то не так. Мне не хватает Тео с его способностью читать людей. Гребанный живой детектор лжи. Как-то он пытался мне объяснить, как он это делает: описывал язык тела. Сначала я слушала, но потом оказалось, что это нужно сопоставлять с типом личности и ситуацией. Он говорил, что мне, как юристу, это пригодится при выборе присяжных хотя бы. Жаль только, что я не вижу себя, как юриста. Я вообще довольно туманно представляю свое будущее. Подозреваю, никаких радужных перспектив не будет. Моих сокурсников уже пригласили в агентства, у некоторых даже уже есть судебный опыт. У каждого из них есть подушка безопасности, а я просто качусь в чертову пропасть, пытаясь уцепиться за камни, но они лишь летят вслед за мной, угрожая расплющить при встрече с землей.       — Дело не в том, что я разбрасываюсь деньгами. Дело в том, что в своей победе я уверен.       — Тебе больше заняться нечем? — устало вздохнула я, забираясь на сидение. Сейчас я чувствовала невероятную силу, заключённую в черный поцарапанный корпус.       — Нечем, — просто подтвердил он, забираясь на место за мной. Я продвинулась вперед, оглядывая руль и дорогу перед собой.       Джейс нарочито громко фыркнул и быстрым движением положил мои руки на руль, заставляя сжать его. Два пальца положил на рычажок.       — Это сцепление, — зачем-то шумно выдохнул мне в ухо парень. Я дернулась, случайно ударяя его плечом по носу. Несильно, но такая случайность мне по душе.       — Мне в третий раз сказать, что с теорией я знакома? — грубо спросила я.       Тут же получила резкий толчок в плечо. Даже не зашипела. Привыкнуть можно ко всему. Поэтому я научилась переживать боль тихо, желательно, не подавая вида. Я медленно вздохнула и повела плечами.       — Не думай, что можешь остаться безнаказанной за свои выходки, — зло прохрипел он.       Я отпустила сцепление, убрав подножку. Джейс среагировал довольно быстро, а я даже не стану отрицать, что надеялась хотя бы на его испуг. Я тут же резко затормозила, сама влетев в руль. Ушиб на ребрах тут же отозвался болью, а сзади, к тому же, в меня влетел парень. Он зашипел и оторвал свою руку.       — Не хватайся так сильно, — прошипела я.       — Да? — он с силой нажал оставшейся рукой, но промахнулся. Не та сторона.       Я прикрыла глаза и мотнула головой, слезая с мотоцикла.       — Знаешь, чему учат в первую очередь при езде на скейте, сноуборде, лыжах… На чем угодно.       — Начинать движение? — после короткой паузы предположил Джейс, склонив голову чуть набок. Он тоже слез и выставил подножку. Теперь стоял, лениво опираясь на мотоцикл.       — Именно поэтому учитель из тебя херовый, — качаю головой. — В первую очередь учат защищать себя. На скейте учат падать…       — Упадешь на мотоцикле — едва ли что-то поможет, — фыркнул Джейс.       — Но экипировка поможет, не так ли? — настаивала я. — Иначе бы ты сам без нее рассекал.       — На опасных гонках она нужна. Здесь все нормально.       — Не придуривайся. Ты действительно такой идиот, что решил, что можно в первый раз кататься без шлема? Хотя бы шлема, блять… Поверить не могу.       — Ты не имеешь никакого права называть меня идиотом, — спокойно, но с угрозой протянул он. — Еще раз — и я не стану себя сдерживать. Плевать, что ты боец из Клетки. Я не отбитый бедный придурок, чтобы лезть в это болото. Но смотреть, как дерется грязь, довольно весело.       Он провоцирует. Я стараюсь сдержать себя, кусаю губы. Пытаюсь найти хотя бы одну причину не ударить его прямо сейчас, но пусто.       — Смешно слышать подобную хуйню от малявки без будущего и настоящего, — он понижает голос, наклоняясь чуть вперед.       Я держусь. Не знаю, зачем он меня выводит, но это точно не просто так.       — Молчишь, потому что ответить нечего? — спрашивает, ухмыляясь, будто победитель.       — Детский сад, — прохрипела я.       — Детский сад — то, что устроила ты со своим другом. Считаете, что у вас получится выбить себе нормальную жизнь? Ты так и останешься на дне, а его не возьмет ни одна больница.       Спокойствие — вот, что важно. Не дать ему понять, где слабость. Это всегда работает.       — Пялишься куда-то мимо. Как рыба, которую вытащили на берег. Притворяешься умной, но по факту… По факту рта раскрыть не можешь. Небось еще и думаешь, как хочется меня ударить. Языком проблемы решать не умеешь, а? — он подходит все ближе, а я не отступаю.       Впилась короткими ногтями в кожу ладоней. Вспыльчивость надо подавлять. Прежде всего, необходимо понять, чего он добивается. И просто не допустить этого. Джейс изворотлив. Пытается найти брешь в моей броне. Вот только он не знает, что броня моя дырява, как сетка для ловли рыбы. Он раз за разом попадает, а я держусь. Если он не видит боль, это не значит, что ее нет. Вот чему учит Клетка. Она изменила меня. Возможно, я не могу определить, когда люди лгут, но я точно знаю, как меняются глаза в момент страдания. Я вижу, как на мгновения они раскрываются, показывая уязвимое естество, скрытое под толстой оболочкой. Они думают, что защищают себя, на деле же изолируют, оставляя открытые раны гнить. Я знаю это по себе.       — Ты хотел честный спор, — медленно говорю я, стараясь держать себя в руках. — Так веди себя нормально. Я не обязана выслушивать твой поток дерьма, — каждое слово пропитано злостью. — Взялся учить — учи. Или ты таким образом сбежать пытаешься? Неплохо, в этом случае. Потому что иначе ты богатенький ребенок, только и способный языком щелкать, — зашипела. — Ты так цепляешься за деньги, потому что это все, что у тебя есть.       Джейс приподнял брови и кинул быстрый взгляд на часы.       — Три минуты держалась. Неплохо. Я думал, протянешь всего полторы.       — Очередные ставки? — устало спросила я. — Как же жалко.       — Понимаешь… Я не только уверен в выигрыше, но и зарабатываю на этом. Поинтереснее боев зрелище будет, — усмехнулся он. — Почти каждое твое решение обогащает кого-то. Или обедняет. Так что советую быть осторожнее. Многие поставили на то, что после моего признания ты уйдешь.       Я медленно перерабатывала всю информацию. Его поведение — продуманный сценарий. И, скорее всего, идет запись. Я тяжело вдохнула, скрещивая руки на груди.       — Кстати, в эту пятницу в Клетке тебя ждет сюрприз, — промурлыкал он, растягивая слова. Ему явно приносит удовольствие делать так.       Я вскинула голову, тряхнув волосами. Хоть они и были довольно короткими, из-за ветра все равно лезли в лицо, налипая на губы.       — Я бы на твоем месте ушел от такого позора.       — Хорошо, что я не ты. Поэтому я просто хочу небольшую компенсацию даже в случае проигрыша.       — Правда? — нахмурился он. — С чего это?       — В институте не так много девушек, согласных на такое безумие, — рассуждала я вслух, сложив руки на груди. — И игру с каждой желательно продлить подольше, я права? Я не хочу много. Тысячи будет вполне достаточно, — прищурилась я. — Еще я могу предупредить девушек из Клетки. Мне они поверят больше. Вы ведь не играете с богатенькими, так? — язвительно спросила я, делая шаг вперед. — Тысяча.       Все это время он смотрел на меня, щурясь. То ли от злости, то ли от интереса. Я не детектор. Но стоило мне закончить, он кивнул.       — Интересная выйдет партия, — протянул он.