***
Медленным шагом направилась к выходу, размышляя, стоит ли мне оправдывать ожидания той девушки. На самом деле, я была бы не против получать процент тех ставок, но тогда игра стала бы менее привлекательна. Пусть думают, что я игрок. Вот только… Если они так щедро разбрасываются такими суммами, какие вертятся в их кругах? Я хмыкнула, невольно думая, что бы было, если бы я родилась в настолько богатой семье. Сейчас такая жизнь кажется даже тоскливой. Чего желать, если все есть? Скатываться до уровня тех уродов? В какой-то степени я понимаю их сейчас, но менее гадкими их поступки от этого не становятся. Я бы не променяла уют нашей с Тео каморки на богатый дворец. Даже когда нам придется разойтись, мне будет не хватать наших драк за расчески или душ, когда вода кончается. Я фыркнула от смеха, вспоминая это, и чуть покрутилась на месте, не в силах стереть с лица идиотскую улыбку. Сейчас не терпелось поговорить с другом больше всего. На последнем месте была перспектива снова видеть мерзкую усмешку. Я сама не заметила, как мысль о предстоящей тренировке стерла всякое подобие радости с лица. — Да если понаблюдать за твоей мимикой, можно справочник по развитию шизофрении писать, — услышала я насмешливый голос. Тяжело вздохнув, я крутанулась на пятках, разворачиваясь на звук. Нисколько не удивилась. — У тебя лицо такое, будто тебя только что заставили отходы перебирать, — заявил Джейс. — Потому что предстоит аналогичное, — скривилась, направляясь к парню. — Ты выглядишь, как обиженная восьмилетка, — засмеялся Андервуд, хватаясь за бок. Я беззвучно перекривила его, что не осталось незамеченным. Джейс утер несуществующие слезы и шумно выдохнул. — Ты идешь? — с подозрением спросил он, щурясь. — Да, — я несколько раз кивнула, сжимая кулаки. Джейс склонил голову набок. — Твой друг разве не запретил нам общаться? — Ты немного путаешься. Мы не запрещаем ничего друг другу. Каждый выбирает сам. — А то я решил, что это стокгольмский синдром, — протянул он. Я фыркнула, закатывая глаза. Направилась к мотоциклу, но он так и остался стоять на месте. Я сложила руки на груди, приподнимая брови. — Я могу взять его и попрактиковаться сама? — выразительно спросила я. — Ты хочешь, чтобы я пошел за тобой? — спросил Джейс с насмешкой. Он никогда не бывает серьезен? Бывает, конечно. Когда угрожает. — Идиот, — сорвалось с губ. Я развернулась, направляясь к мотоциклу. Реакция не заставила себя ждать. Андервуд резко схватил меня за руку и дернул, разворачивая к себе. Я пошатнулась, хватаясь за его рукав, чтобы устоять на ногах. — Я тебе говорил, что ты не имеешь никакого права оскорблять меня, — прошипел он, а мне стало смешно. Сколько агрессии из-за одного оскорбления. — А ты не имеешь никакого права трогать меня, — в тон ему ответила я. — Собираешься ехать или только болтать и можешь? Говорю же, у меня не так много времени. Я тут только из-за денег. — Да? — он прищурился. — Признаешь, что ты продажная? — Если под продажностью ты подразумеваешь примирение с перспективой нахождения рядом с тобой, то да. Я совершенно точно продажная, — я благодарила богов, что не запнулась, говоря это. Юридический учит говорить чисто и без запинок. Иначе не выжить. — Не у всех серебряная ложка во рту с рождения, знаешь ли. — Завидуешь? — несколько разочарованно протянул Андервуд. — Мне скорее вас жаль. Вы столько в жизни пропустили. — Ага, жизнь в маленькой квартирке; вечный страх, что не получится поступить на бюджет; отсутствие машины и нормальной одежды… Ты про это говорила? — Я про отсутствие свободы. — Это у нас свободы нет? Я могу в любой момент сделать что угодно. — Но ты тут. Споришь со мной. Не жалко ли, — тихо произнесла я, за что тут же получила по лицу. Пощечина, но болезненная. Давно я их не получала. — Не смей смотреть на меня осуждающе. Ты из Клетки. Кулаком все же совесть не позволяет. Я хмыкнула и медленно кивнула. Резкий выпад, удар ребром ладони прямо по кадыку. Джейс пошатнулся, хватаясь за горло. Он закашлялся, качая головой. Оперся рукой о столб. — Если думаешь, что я буду терпеть подобную хрень, ты сильно ошибаешься, — я быстро отошла назад, чтобы нас разделял мотоцикл. Все же Тео говорил правильно: на его стороне сила. А против грубой силы особо не попрешь. Джейс застонал, запрокидывая голову. Он поправил одежду и разочарованно вытащил из-за ворота что-то. Я не смогла разглядеть: он вовремя отвернулся. — Твою мать, как же с тобой сложно, — простонал он, оглядываясь. Я нахмурилась, ведь ожидала злость, а не это. — Из-за тебя я повредил микрофон. Вот же черт… Могла ударить в живот или ноги, как нормальные люди? Или хотя бы лицо? — ругался он, но тон был совершенно не серьезен. — Блять… До сих пор в горле першит. — Что ты… — я мотнула головой. — Похоже, тренировка отменяется. Нужен новый микрофон. — Нет, — тут же сказала я. — Можно ведь хоть раз потренироваться нормально? Без твоих замашек. И без зрителей. У тебя будто раздвоение. На публику одно, а за кадром другое, — я почувствовала себя в безопасности. — Не я пишу сценарии, — фыркнул он и тут же умолк, прищуриваясь. — Не я делаю ставки. — Зачем ты это рассказываешь? — я склонила голову чуть набок, опираясь о мотоцикл. — Разве не смысл в том, чтобы я не знала, а потом мне было… — я усмехнулась. — Что вы там прогнозируете? Боль, отчаяние или вселенскую тоску? — Смысл в том, что мы измеряем цену каждого. Насколько низко готовы пасть люди ради денег. — Вы так циничны. Отбери у вас деньги, что останется? — я сморщилась. — Даже ваше напыщенное эго сдуется. — Мое прекрасное лицо останется со мной, — с фирменной улыбкой произнес Андервуд. Я едва сдерживала свою мимику. Он наверняка ждет этого. Ждет, пока я сорвусь. Я выдыхаю, медленно сжимая ладони в кулаки. — Ты вообще бываешь серьезен? — раздраженно спросила я. — Ведешь себя просто… — я мотнула головой, задыхаясь в словах. Но на языке были лишь маты. — Поражаешь, — хмыкнул он. Улыбка дрогнула, а на лице снова будто маска. Это состояние пугает. — Я думал, ты умнее. Он направился ко мне размашистым шагом. Многих усилий стоило оставаться на месте, а не начать отступать. Я просто представила вокруг себя Клетку и толпу. Легче оставаться сильной, когда знаешь, что за слабость тебя забьют до смерти. Поэтому я редко отступала на первых секундах. Нужно показать силу, чего бы это ни стоило. Мне нужна аудитория. — Ты едешь? — он кивнул на мотоцикл. — Или я шлем зря брал? — Надо же… Это будет единственный нормальный раз. Грех пропустить, — произнесла я. — Может, попробуешь повести? — спросил Джейс, бросая мне защиту. — Не боишься, что я устрою массовое убийство? — Готов попробовать, — пожал плечами он.***
Одно дело — сидеть за чьей-то спиной, совершенно иное — чувствовать эту мощь самой. Я могла остановиться. Могла ускориться. Могла вывернуть руль. Иногда это пугает меня. Не скорость, а темные мысли. Слишком уж часто они мелькают, а я удивляюсь, пока не замечаю их у себя, не осознаю, насколько впала в отчаяние. Не осознаю, насколько близка я к грани. Иногда бывают дни, когда я физически не могу встать с кровати. Не из-за ушибов или ранений. Просто я парализована. Не могу управлять своим телом, потому что мое место заняла темная сторона. Еще одно альтер-эго. Возможно, я чертов Билли Миллиган. В такие моменты я не хотела существовать вообще. Но сейчас я не чувствовала жизни, как ожидала. В моей голове по-прежнему роились мысли о насущных делах. Но я не чувствовала себя беспомощной больше. Потому что в моих руках две жизни. — Что-то ты медленная, — закричал Джейс из-за моей спины. — Я сейчас засну. — Так поспи, — ветер бил в лицо, и я не была особо уверена, что он слышал мои слова. Когда мы приехали на место, Андервуд пнул меня в спину, и я затормозила. Я оглянулась, стараясь понять, что нам тут делать. Мы снова в том же месте, хотя достаточно трудно определить что-то в таком однообразном пейзаже. Я нахмурилась, слезая. — Опять тут? Покажешь на этот раз что-то полезное? — Да, — кивнул Джейс, вытаскивая из рюкзака перчатки. — Держи. На сегодня они тебе понадобятся. В пятницу обязательно приходи, кстати. Я протянула руку, но тут же одернула ее, щурясь. — Будет возможность неплохо заработать. Вы пока не знаете, но будет особое веселье в честь сдачи курсовых. Я фыркнула, отворачиваясь. На самом деле, это означало, что грядет нечто грандиозное. Наверняка мне не понравятся эти изменения, но, будем честны, Клетка не может нравиться. Мне невероятно нужна эта победа. — Давай договоримся, — проговорила я. — Ты должен проиграть мне. — И что мне с этого будет? Ты просто хочешь, чтобы я заплатил тебе? Были более короткие способы, — слегка разочарованно протянул Джейс. — А если мы… Если будет ничья? — Не будет, — отрезал Джейс. — Тогда мне придется выиграть. От этих денег зависит… — я тут же осеклась. Передо мной было два пути: предать себя или остаться в этом болоте. Я сжала губы и отвернулась. Соблазн слишком велик. — Что же зависит от этих денег? Твое будущее? — с равнодушием проговорил он. — Не смеши меня. Слышу эту фразу постоянно. Твои гневные тирады пропали, стоило уйти зрителям? Как ты там говорила? — хмыкнул он, делая вид, что вспоминает. — Точно. У тебя будто раздвоение личности. — Хорошо. Можно… Заключить еще сделку. Ты платишь мне. А я должна тебе желание. — Какой в этом смысл, если я могу просто обыграть тебя? — скривился Джейс. — Поверить не могу, что ты предложила такую чушь. — Смотрю, я удивляю тебя все больше, — нервно усмехнулась я, выхватывая перчатки из его рук. — Не в лучшую сторону, — улыбнулся Джейс. Но в этот раз улыбка не была жуткой. Она была… приятной, в какой-то мере. Конечно, это не перекрывало того факта, что он конченый ублюдок, но отрицать эстетическую сторону вопроса было бы до неприличия неправильно. — Я дерусь в Клетке. Ясно же, что моральные принципы у меня на нуле. — Но ты чересчур высокого мнения о себе. Когда я предложил тебе легкий способ заработать деньги, ты с чего-то решила свести все в русло проституции, я прав? Вообще-то, я хотел, чтобы ты писала за меня лекции. Сама в курсе, что в плане внешности ты на нуле. Иначе стал бы с тобой в одной комнате жить просто друг? — он говорил, будто крался. Пытался прощупать почву. — Ты на юридическом, — сказала я вдруг. В нашем комплексе невероятное количество факультетов. — Да. Но что-то мне подсказывает, что ты меня не сталкерила. — А ты меня сталкерил? Хотя… Глупо спрашивать. Ты выжидал меня у дома. Знаешь о моем друге. Удивительно, что на семью ничего не накопал, — Джейс поднял палец и приоткрыл рот. — И знать ничего не хочу. Молчи. — Если хочешь сделку, она будет на моих условиях. — Смотря какие, — с сомнением произнесла я, натягивая перчатки. — Три желания. Без херни, вроде «желаю сотню желаний», слово скаута, — прищурился он. — И в чем смысл? — осторожно спросила я. — А в чем смысл жизни? — неожиданно спросил он, склонив голову набок и подавшись чуть вперед. — Что? — прохрипела я, отодвигаясь. — Смысл в наслаждении и развлечении. Вот и все. Ничего философского. Я фыркнула, качая головой. Было довольно сложно сдерживать едкие комментарии, но сейчас не время. Обязательно выскажу все. Я скривилась, натягивая перчатки на руки. — Для таких, как ты… Возможно. Для меня — нет. — И в чем же смысл для тебя? — он говорил таким тоном, каким обычно разговаривают взрослые с детьми, строящими глобальные планы на будущее. Пренебрежительно-снисходительный. — Мы не настолько близки. Лучше начать тренировку, — отрезала я, протягивая руку к шлему. Вот только не успела я коснуться нагретой солнцем гладкой поверхности, как Джейс схватил мою руку. — Я знаю, на что хочу поспорить. Но это надо довести до конца. — Какой спор? — заинтересованно спросила я. — Сделка, скорее. Я плачу пять тысяч долларов, а ты организуешь мне жизнь в нищете. Я остолбенела, широко распахнув глаза, а потом согнулась пополам от смеха. Я цеплялась за руль мотоцикла, чтобы удержаться на ногах. От боли резало живот и бок, я начинала задыхаться. Отдышавшись, я выпрямилась, вытирая глаза. Не знала, что умею так смеяться. Положила руку на сердце, пытаясь задержать дыхание. — Повтори, — выдавила из себя я. — Ты слышала. Я хочу попробовать жить, как ты. — Но я не живу в нищете, — тут же оскалилась я. — Далеко нет. — Я хочу две недели прожить так, как живешь ты. — Невозможно. Придется отказаться от гонок, квартиры или комнаты. От одежды тоже, желательно. Начать с сотни долларов. — Ты же снимаешь комнату с Тео… Я могу полностью оплатить вам ее на год вперед и поселиться с вами. — Нет, — тут же отрезала я. — Это наша комната. — Двадцать тысяч, — довольно громко сказал он. — Мне нужно. Никаких камер, обещаю. Или можешь исполнить три моих желания, но гарантировать, что среди них не будет этого, я не смогу. Только вместо двадцатки получишь всего пять. Думай резче, — грубо произнес он, бросая мне шлем. Я лихорадочно прикидывала все «за» и «против», проворачивая в руках шлем. — Двадцать пять, — сдавленно произнесла я. — Пятьдесят, и я селюсь на месяц. Я зажмурилась и протянула руку. Ее тут же пожали. Я еле выдохнула, пытаясь осознать, насколько глобальна моя ошибка и как вообще сказать это все Тео. Я не знаю, убиться самой или подождать, пока это сделает он. Я скривилась. Но сумма слишком велика, чтобы пасовать. Разделим ее пополам. И никому из нас не придется участвовать в боях. Месяц — не так уж и много. — Сегодня переговори со своим другом, а завтра я перевезу вещи. — Никаких вещей. Начинаешь с сотни, — с наслаждением сказала я, пытаясь забыть о предстоящей мучительной смерти от рук лучшего друга. — Только свои конспекты. Но я сомневаюсь, что они у тебя есть. Телефон тоже нельзя. Ничего. — Похоже, не только ты влипла, подруга, — присвистнул он, закидывая руку мне на плечо. Я лишь злобно дернулась, отходя в сторону. Надела шлем и кивнула на мотоцикл.