***
Глубоко вдыхаю через нос, с небольшим давлением рассматривая интересный пол школьной лестницы. Особенно громким кажется стук собственного сердца, который разрушает тишину этого помещения. Каждому человеку необходимо побыть в одиночестве. Когда родители не подходят с просьбами, друзья не начинают грузить своими проблемами, и ты остаешься в абсолютной тишине наедине со своими мыслями. Несмотря на то, что Диланс «та еще балаболка», как называет ее дядя Стэн, с ней удобно молчать. Молчать, потому что тебе комфортно с человеком находится в состоянии отрешенности. Не то молчание, что давит на тебя и заставляет тело неприятно сжиматься. Иногда молчание может сказать больше слов. Люди думают, что если ты один — ты одинок, но я думаю, что быть в окружении не тех людей — наиболее одинокая вещь. Звучит абсурдно, но это лишь мои мысли. Сидя в парке, где кроме нас нет ни души гораздо приятнее, чем в окружении толпы народа, из которых я никого не могу назвать своим другом. Вот там и я чувствую себя одиноко. И проходя по шумному коридору, где со всех сторон доносятся надоевшие голоса одноклассников, я начинаю еще больше ценить наше общение с Мэй.***
Отрываю лицо от парты. Какого черта? Вроде, я должна чувствовать облегчение, ведь пятница — священный день многих учеников. День перед выходными и желанным отдыхом. Однако, пятница так и остается дерьмом, потому что я вынуждена сидеть на информатике, и, что еще хуже, не иметь возможности заблокировать свои мысли, чтобы спастись от размышлений. Хоть, внешне, на той злополучной (или все же нет?) лестнице, я казалась лишь слегка шокированной, мое сознание буквально кричало: «Какого черта здесь происходит?». Мне непонятно. Непонятно мое собственное отношение к подобному. Мало того, что это странно, учитывая то, сколько лет я провела в своем созданном мире, и, наверное, я должна быть рада, что кто-то вообще обращает на меня внимание и старается наладить контакт. Но, с какой целью? Все это слишком неясно и мне явно не стоит думать об этом. Как и в тот момент я предпочла побег. Сбежать от мыслей, и от всех, кто вызывает отклонения от моего стабильного состояния. А точнее от Тома. Я слишком много думаю, хоть мой внешний образ и рисует совершенно пофигистичного человека.***
Еще раз поправляю волосы, на которые уже обрушилась тонна лака для волос, ведь все должно быть идеально. Очередной вечер, где необходимо фальшиво улыбаться, осыпать комплиментами людей, которых осуждаешь, и заниматься тем, что делать ненавидишь. Классический вечер моей жизни. Олив на этот раз выбрала персиковое платье, и вся семья в очередной раз ей восхищаются. Чтобы не чувствовать себя опустошенно, я отворачиваюсь направляясь к двери. Думаю, к концу вечера мои ноги не будут так легко передвигаться, и мне придется усилием воли удерживать ровную осанку и идеальную улыбку. Снова. Уже у Портвелов на вечере начинаю искать глазами Беттани. Буду играть все по старой схеме, думаю, она даже не заметит подвох. Беттани я нахожу рядом с Олив, они, так же как и за ланчем, весело болтают. Я не завидую сестре, и вовсе не желаю общаться с Беттани, но, она решила украсть и мою «девушку» тоже? Абсурд. Наверное, после пары сотен комплиментов, Беттани выберет самолюбование, чем разговор с Олив. Она-то явно не станет «осыпать комплиментами» Дельвуд. В этом преимущество на моей стороне. — Вот вы где? — вклиниваюсь в разговор, и, после пары комплиментов, Беттани действительно уходит со мной, но она уже не бросается обнимать меня при каждом удобном случае. Заметив, что ей откровенно скучно, предлагаю одну идею. — Может, сбежим? Насколько я знаю, в саду Портвелов очень красивые цветы и освещение для фотографий отличное. Беттани принимает мое предложение с радостью, но, я вижу, что она будто немного другая. Поникшая, что-ли. Наверное, кто-то раскупил все сумки от Prada, вот она и в депрессии. Однако, как ее «парень», я должен поинтересоваться. Куда ж я денусь… — Сегодня ты какая-то другая? Могу я чем-нибудь помочь? — Я тебе нравлюсь? Вопрос конкретно выбивает меня из колеи. Одно — восхвалять влюбленную дурочку, другое — отвечать ей, когда она смотрит совершенно серьезно, словно это правда имеет значение. — Конечно, тут даже думать не надо! — А почему именно? Ну, все ясно. Общей похвалы ей недостаточно, поэтому она решила собрать еще больше восхищения. — У тебя очень красивые глаза. Новое платье отлично сидит. И прическа очень тебе идет. — А кроме всего этого? Помимо моей ангельской внешности? — Ты добрая, — в голове уже звучит ехидный комментарий Мэй, но я сдерживаю свой смех, продолжая воображать, — с тобой приятно общаться, и ты ценишь людей, которые находятся рядом с тобой. Всегда придешь на помощь, — так много лжи я не произносил класса, наверное, с седьмого. Видимо, Дельвуд сочла этот ответ удовлетворительным, но, все же, оставшийся вечер оставалась в таком же подавленном состоянии.***
— Еще не спишь? — Нет, что-то хотела? — Да так, стало скучно, решила поболтать. — Понятно… А куда вы с Томасом вчера ушли? — Гуляли в саду. — И как? У вас все серьезно? — Вроде, да, но, я все чаще думаю, что мне нужно что-то менять в жизни. — О чем ты? — Иногда я думаю, что это все клево, и я прирожденный мастер спорта в моде и стиле, но я думаю, я хотела бы заниматься чем-то более серьезным. Знаю, звучит глупо и я, наверное, зря тебя отвлекаю и все такое. — Продолжай, мне правда интересно. — Хочется представлять из себя что-то. Впечатлять людей не прической и макияжем, а чем-нибудь стоящим. Думаю, это бред, прости, что нагружаю. — Вообще, это классно. Раньше я тоже думала, что тебя интересует лишь новый блеск для губ, но, ты довольно хорошо разбираешься в искусстве. Хочешь, сделаем проект у меня дома? Заодно и поболтаем, пока Томас на учебе. — С удовольствием! Приеду в пять? — Буду ждать.***
— И что это за каракули? Опять рисуешь разную херню? — высокий парень со светлыми волосами и насмешливым выражением лица садится за парту рядом с Мэй и начинает заглядывать в альбом. — Отъебись, Тревор. — Ух, какие мы слова знаем. Дай-ка посмотреть, — пытается выхватить альбом, и Диланс начинает откровенно злиться, хоть со стороны и кажется, словно она не замечает. Почему каждый считает своим прямым долгом доебаться до меня? Потираю лоб ладонью и поворачиваю недовольный взгляд на Тревора. Почему бы просто не пойти нахер, не обращая внимания на меня? Надо сделать шоу? Прилюдная перепалка, что может быть лучше? Только вот, цирковой обезьянкой я не нанималась, поэтому запихиваю в рюкзак свои вещи и говорю Тревору еще раз: — Свали нахуй, кретин. А что? Терпеть — не моя фишка. Гораздо проще послать человека, чем выслушивать насмешки. К тому же, мне плевать. Абсолютно похер, лишь бы он съебался и оставил меня в моем привычном одиночестве. — Хочешь меня остановить? — да что у этого типа с головой? Снова выбираю стратегию полного безразличия, когда слышу знакомый голос: — Она же сказала тебе отвалить, — Том развернулся в сторону Тревора, испепеляя его недовольным взглядом. Не знаю, чем бы закончилась данная недоперепалка, если бы в класс не зашёл учитель, с порога призывая всех сесть на месте и замолкнуть. Тревор никогда бы не пошел против Тома. Банально из-за его отца. Какой идиот станет лезть на рожон? Может, поэтому Том, чувствуя собственную защищенность, решил мне помочь, или причина в другом? Зачем ему это? В этом паршивом гадюшнике слухи распространяются быстрее скорости света. Уж слишком много придурков, не умеющих держать язык за зубами.***
— Я слышала ты заступился за девочку в классе. Мэйв, кажется? — Мэй. А что? — Просто стало интересно, — Бет лениво накручивает на палец прядь своих волос, и нерешительно продолжает, — Том, я тут подумала… Нам нужно взять перерыв. Воздух словно выкачали из легких. Какой еще перерыв? Узнай об этом мой отец — мне просто не жить. Видя, что я конкретно шокирован (Беттани-то думает, что я боюсь потерять ее), она кладет ладонь на мое плечо и утешает, что ей просто нужно разобраться в себе, и сосредоточится на образовании. Бет и образование? Ну и бред. Что вообще происходит? Стоит только жизни наладиться, всплывают новые обстоятельства и все снова идет плохо. Не помня как, но я все-таки возвращаюсь домой, готовясь к очередной моральной давке и полному взрыву мозга. И, кажется, ноги сделаны из железа, однако, из гостиной доносится женский смех, и заглядывая туда я нахожу Беттани и Олив. Смешки прекращаются, и теперь я вижу лишь два обеспокоенных взгляда, конечно, я выгляжу не очень. Как человек, идущий на верную смерть. — Как ты? — Беттани спрашивает, словно ее правда интересует мое состояние. — Могу я попросить об одной услуге? — Конечно. — Не говори своему отцу. И моему. И вообще никому. Хочу оставить это втайне, остальным знать не за чем. Моментально выпрямляю спину и пообещав Бет молчать, я со спокойной душой убегаю к себе в комнату. Пока все хорошо. Осталось решить небольшую неловкость с Мэй, но, после таких шокирующих новостей мне море по колено, поэтому, стараясь не думать, о том, что я пожалею, пишу королеве пассивно-агрессивных: «Буду ждать тебя в парке»