Часть 1
1 сентября 2018 г. в 22:20
— Тадю, осторожнее, — Станислав мягко обнимает любимого за плечи и целует за ухом. — Тадю, коханек, всё хорошо?
— Да, — Тадеуш слабо улыбается, смущённо прижимаясь к нему. — Спасибо, мне так приятно, что ты обо мне заботишься.
— Ну что ты, мне же совсем несложно, — Понятовский улыбается. — Я же люблю тебя.
И Костюшко прекрасно знает цену этим словам. Он хорошо помнит, как Стась боролся за него, как в особенно трудную минуту отказался от всех договоров с Екатериной, отбросил всё и каким-то чудом помог, как потом, после победы, нанимал лучших врачей, приказывал покупать самые действенные лекарства, чуть ли не лично следил, чтобы всё делалось вовремя, и не отходил от его постели. Костюшко помнит, как Понятовский засыпал в кресле, держа его за руку.
И он готов так же любить в ответ.
— Тадю, о чём ты задумался? — Станислав ненадолго разворачивает любимого к себе и прижимается губами к тёплому лбу, проверяя, не начинается ли вдруг жар. Перед глазами вновь встаёт то, как он чуть не потерял Тадеуша из-за лихорадки, и теперь Понятовский пойдёт на всё, чтобы не допустить подобного вновь.
— Просто вспоминал, — Костюшко обнимает его за шею и, дождавшись, когда Стась наклонится к нему, ласково целует, прикрывая глаза от удовольствия. — Славек, ну не волнуйся, со мной всё в порядке. Уже ничего не болит, даже голова прошла, всё хорошо. Ну Славек… — он послушно открывает шею, позволяя Станиславу делать, что заблагорассудится, и тот проходится поцелуями до ключиц, стягивая с плеч любимого простой сюртук и довольно бережно валя на траву.
— Какой ты красивый, — Понятовский с удовольствием верит его словам, но всё равно ведёт себя очень осторожно, отслеживая каждое движение любимого. — Тебе не холодно? — тут же с дотошностью наседки спрашивает он, перекатываясь и укладывая Тадеуша на себя, укрывая их всё тем же, пусть и смятым сюртуком.
— Нет, но ты сейчас окончательно сведёшь меня с ума своей заботой, — Тадю смеется и счастливо смотрит на возлюбленного. Станислав вместо ответа зарывается пальцами в его кудри и нетерпеливо притягивает к себе.
— Сам о себе ты не позаботишься, уж я знаю, — наставительно замечает он. — Знаешь, какой ты был худой в самом начале лечения? О, видел бы ты себя в зеркало! Кожа да кости, я насилу откормил тебя так, чтобы ты хотя бы не напоминал скелет.
— Неправда, я весил вполне себе прилично, — Костюшко краснеет и прячет взгляд, хотя что уж там. Он и сам знает, что и впрямь зарабатывался так, что забывал поесть.
— Ты такой милый, когда споришь, — Понятовский ласково щёлкает его по носу.
— Стась, это нечестно, ты пользуешься моими слабостями и своими талантами в очаровании, я против такого не устою, — Тадю кладёт голову ему на грудь и вслушивается в мерный стук сердца.
Им так хорошо, так спокойно вместе, они оба уверены друг в друге. Не это ли самое важное? Их чувство уже испытано войной и болью, сложностью выбора, невзгодами, болезнью… Но оно выдержало, оно оказалось достаточно крепким, и теперь они всегда будут вместе. Теперь-то им нечего бояться.
— Тадю, прости меня, — вдруг роняет Станислав, поглаживая любимого по спине.
— За что? — удивляется Костюшко, мягко глядя на него. — Стась, солнышко моё, тебе совершенно не за что извиняться.
— Нет, есть, — качает головой Понятовский. — За то, что не сразу выбрал верную сторону. Если бы я помог тебе раньше, ты бы не получил этих ран, не мучился бы… О, если бы я рассказал тебе о своих чувствах сразу!
— Т-ш-ш, ну что ты? — Тадеуш целует его в лоб, прижимается губами к виску, спускается к скуле. — Стась, не нужно, не кори себя. Всё уже в прошлом, и это совершенно от тебя не зависело, слышишь?
— Слышу, — покорно отвечает Станислав, подставляясь под его ласки. — Тадеушку, коханек, не останавливайся, — просит он, чувствуя, как руки любимого расстёгивают жилет и забираются под рубашку. — Мне так хорошо с тобой, так тепло.
— Не остановлюсь, — серьёзно обещает Тадеуш, прекрасно понимая, что Понятовский имеет в виду. — Я люблю тебя, Станислав.
Станислав улыбается и закрывает глаза, доверяясь чутким родным рукам.