Мы не можем жить без любви

– Рош! Рош! Я должен показать тебе кое-что! Бенедикт вбежал в комнату. Он запыхался и, лучезарно улыбаясь, встал возле создателя и бросил на его стол некий свёрток. В таких обычно доставляют почтой выписанные книги. – Посмотри! Посмотри! Это они! Эти вампиры – авторы настоящих книг. Рош не сразу понял, в чём дело, и, в отличие от своего отпрыска, был взволнован лишь тем, что его оторвали от работы. Давным-давно великая Маарет нанесла ему дружеский визит и преподнесла в дар несколько древних табличек и старых рукописей, соблазнив также и предложением однажды побывать в её огромной библиотеке. Рош вообще очень любил старые свитки и прочие редкости, таких же свидетелей старины, как и он сам, но, к сожалению, после той ночи они больше никогда не виделись и о возможности подержать в руках реликвии, хранившиеся в стенах дома бывшей бунтарки Первого Поколения, пришлось забыть. Но сейчас перед ним лежал этот давний подарок рыжеволосой женщины, который он в день их встречи положил в одно из своих хранилищ и почему-то только сейчас вытащил из закромов и решил изучить, всего за несколько минут до того, как возгласы Бенедикта заполнили собой комнату. У Рошаманда, к слову, тоже есть библиотека, не такая большая и значительная, как у Маарет, но всё же достойная внимания. Когда-то, впрочем, и она была больше, пока много веков назад весомую часть её сокровищ не постигло несчастье в лице всё того же обожаемого Бенедикта, который не справился с новыми способностями и при помощи Огненного Дара поджёг листы. Рош тогда очень рассердился, громко кричал и свирепо ходил по комнате, размахивая руками, чем немало напугал отпрыска. Тогда Бенедикт был отослан, или, как он сам это называл, «отлучён от создателя» и с тех пор отказывался тренироваться в применении своей силы. После случившегося он вообще решил забыть о том, что обладает этим, с позволения сказать, даром. Годы без Бенедикта были мучительны для Рошаманда. Желая заполнить образовавшуюся пустоту внутри себя, он создавал других вампиров, но никто из них не питал к создателю особенной любви. Они быстро отдалялись от него, и вдвойне печально было то, что некоторые, покидая его, примкнули к сатанинскому культу Детей Тьмы, предпочтя обществу Роша упадническую жизнь на кладбище в окружении рваных лохмотьев и источающих тлетворную вонь могил. Только тогда Рошаманд осознал, насколько был несправедлив в своём гневе по отношению к единственному искренне любящему его отпрыску. Ведь это он должен был обучать того, кому передал Кровь! Он должен был следить за тем, что происходит в стенах его дома! А мягкий и наивный Бенедикт, как всегда, оказался жертвой его выпадов, на этот раз повлекших за собой серьёзные последствия. Долгое время Рошаманд не решался вернуть Бенедикта, из гордости, а в большей степени из уверенности в том, что, раз он не просится обратно, значит, очевидно, счастлив и, объятый миром, чертит свою судьбу в вечности. Ох, если бы Рош только знал, как нуждался в нём Бенедикт! Как он корил себя за содеянное, как, будучи слабым вампиром, выживал среди людей, охотясь на больных, ждущих смерти и неспособных оказать сопротивление. Он отказывался поверить в собственные силы, которые, безусловно, были, пусть и не такие, как у многих других вампиров его возраста, и от которых он усиленно продолжал отмахиваться. Бенедикт совершенно перестал заботиться о себе, отключался от голосов мира, не слушал мысли и тем самым подверг себя опасности. Однажды в его дневное убежище проник старый алхимик по имени Магнус, заковавший вампира в цепи и насытившийся его волшебной кровью. Бенедикт кричал, плакал, он не мог вырваться, а Магнус всё пил и пил, похищая у своего создателя бессмертие. Беспрецедентный случай, в будущем всколыхнувший весь вампирский мир! Рош узнал об этом слишком поздно: через мысленные голоса других до него дошёл протяжный вопль его отпрыска, который звал своего создателя. И он тут же отозвался на этот зов. Рошаманд нашёл Бенедикта в ужасном состоянии, обессиленного, закованного в цепи и покрытого пятнами крови, следами его слёз. – Он похитил её, похитил Кровь, Рош! Он… – простонал искалеченный вампир, и это всё, что он успел сказать до того, как провалиться в сон. Рош нёс его по небу, убаюкивая на руках, время от времени порывисто целуя в лоб и прижимая к себе. Дома он бережно переодел Бенедикта и уложил на свою кровать. Дневной сон они провели в объятиях друг друга, а вечером Рош произвёл обмен кровью, чувственно, страстно, как они всегда делали это и после. – Что он с тобой сделал, мой дорогой…Что он с тобой сделал! – причитал Рошаманд. А Бенедикт только радовался, что снова здесь, что вызывает сочувствие у своего создателя, что снова нежится в его объятиях. – Я убью его. Я разорву его на части и принесу их тебе! Сделаешь с ними, что пожелаешь! - Нет-нет, не стоит,- отвечал Бенедикт. Он уже и не злился на новоиспечённого отпрыска. Скорее, даже был ему благодарен.- Я предпочёл бы, чтобы его части остались на своих местах. – Но почему? – недоумевал Рошаманд. – Почему ты не хочешь дать мне разделаться с ним? Он сковал тебя и мог оставить умирать на солнце, если бы ему только вздумалось, он… он мог убить тебя, мог уничтожить, а ты… Я не понимаю! – кричал он, бегая по комнате и яростно размахивая руками, но Бенедикт уже ничего не боялся. Этот гнев предназначался его обидчику, а не ему. Бенедикт повернулся набок и подпёр голову рукой. – Тебе это важно? – спросил он. – Конечно, – удивился Рошаманд. Он уже сидел на полу, обхватив ладонями его лицо,- Ведь это ты, - шептал он, целуя его щёки, веки, губы, – моя любовь… моё создание. – Да, создание, – ответил Бенедикт, чуть отстранившись, – А он – моё создание. – Только не говори, что ты любишь его! Не говори, что простишь ему… – Тш-ш, – прервал его Бенедикт, приложив палец к его губам. – Я этого не говорил. Зачем нам убивать его? Он украл Кровь и теперь такой же, как и мы, но я не испытываю к нему ненависти, ибо он – моё создание, часть меня. Так пусть он живёт и процветает, сколько ему угодно. Что плохого в том, что жизнь моя течёт в других, равно как и твоя – во мне? Такой невинный, такой чуткий, такой… – Пообещай мне, что не тронешь его. – Обещаю, – ответил Рош.- Однако посмотреть на него позволь. Ох, лучше бы он этого не делал! – Какой же он урод! – были первые слова Рошаманда, когда он увидел Магнуса. – Ты со своей тонзурой и то был намного прекраснее него! Хотя, конечно, я не мог допустить, чтобы тебе досталось бессмертие, пока ты в таком виде. Но он! Он же старик, просто горбатый урод! И ничто бы это не исправило, ничто! Именно поэтому необходимо тщательно подбирать наследников, тех, кто действительно достоин Крови! – Этот человек жаждал обрести бессмертие и обрёл его. Разве хотя бы поэтому он не достоин уважения? – отвечал ему на это Бенедикт. – Уважения?!- вскрикнул Рош.- О чём ты, Ганимед? Он заточил тебя! Он насилием отобрал у тебя то, что я дал тебе из любви. Я унёс тебя к небесам, дабы ты обрёл бессмертие и мог летать! А он приковал тебя к земле и чуть было не лишил всего! Они долго ещё спорили, по прошествии лет снова и снова возвращались к этому разговору, и, как казалось Бенедикту, в большей степени Роша волновало не то, что бессмертие было похищено, а то, что похищено оно было не красавцем вроде него самого, а старым горбуном. – Попадись он Детям Тьмы, они бы мигом с ним расправились! Только за это я и мог бы их уважать! – Да-да, конечно, - не вслушиваясь в очередные причитания, отвечал Бенедикт. Однако Дети Тьмы его не уничтожили. Он вошёл в огонь, и весть об этом вскоре дошла до его создателя. – Это самое разумное его решение! Так и нужно было сделать с самого начала!– радостно воскликнул Рошаманд, когда узнал об этом. Однако Бенедикт не разделил его радости. Он заметно погрустнел, осунулся и вышел из комнаты. Из-за стены Рош слышал его всхлипы, но не подал виду, что слышит их. Рош слишком не любил Магнуса, чтобы искренне расстраиваться из-за его смерти, но сочувствовал Бенедикту и наконец-то смог его понять, ведь и сам же он – создатель, не раз терявший своих детей и до ужаса боящийся новых потерь. Больше о Магнусе они не говорили. И вот сейчас Бенедикт стоял, склонившись над ним. Такой живой, такой красивый и такой желанный. Эти каштановые волосы, растрёпанные от быстрого бега, эти глаза, излучающие свет, эти губы, которые хочется целовать, сминать без устали снова и снова. – Ох, извини, – встрепенулся Бенедикт, – Я и не думал, что ты чем-то занят. Эти надписи очень древние и ценные, судя по всему. – он провёл пальцем по иероглифу. – Да, это те самые дары Маарет,- ответил Рош, - Однако…- он притянул Бенедикта и усадил его себе на колени, – Сейчас я готов от них отказаться. Что ты мне принёс?- улыбнулся он. Юноша мило улыбнулся в ответ и протянул руку к свёртку: – Здесь находятся две книги. О них говорят бессмертные по всему миру, ибо написали их вампиры, открыв людям тайны нашего рода. Но эти тайны меня не интересуют. Они стали авторами, они раскрыли свои души перед миллионами! И они поняли главное,- он придвинулся ближе и обнял Рошаманда за шею, – Мы не можем жить без любви. И не важно, как мы стары, сильны и какими богатствами владеем. Без любви мы не можем существовать. Это невозможно, – он легко коснулся губами щеки Роша.– И они это знают – несмотря на всю свою молодость. Ты должен прочесть это, они невероятны! Рош подался вперёд и поцеловал его. – Хорошо, – ответил он. – Но только при одном условии. – И что же это за условие? – изумился Бенедикт. Рошаманд взял со стола книги и протянул их ему: – Ты сделаешь это вместе со мной, Ганимед. Почитай своему создателю.