Сахар

Быть бариста — значит давать людям возможность увидеть мир по утрам в ярких красках и без желания убивать. Бертрам понял это еще лет в шестнадцать, когда его попросили подработать в кофейне родителей Реджа, где сам Хейн предпочитал в жизни не появляться. И Бертрам не понимал почему. Ему нравилась эта большая очередь с самого утра. Он заряжался энергией от работы и терпкого запаха кофе и дарил эту энергию всем вместе с какими-нибудь дурацкими фактами про кофе и сахар. Про сахар было больше. Но он честно старался находить что-то новое. По крайней мере потому что ему самому было интересно. Но после двенадцати кофейня начинает заметно пустеть и именно в эти часы сам Бертрам начинает хотеть спать. Он зевает, делает себе американо втайне от менеджера, кидая туда неприличное количество сахара и, воровато оглядываясь, пьет, надеясь, что ни один клиент его не увидит в таком виде. Но его надеждам было уготовано не сбыться, как только маленький звоночек оповестил о прибытии нового клиента. Клиентки, если быть точнее. Она была одета в мешковатый, просто огромный свитер дурацкого канареечного цвета. Ее волосы были в полном беспорядке, даже если и была попытка сделать из них пучок и закрепить карандашом, то она провалилась. Девушка устало подошла к кассе и чуть-чуть прищурилась, смотря на меню. Потом со вдохом потерла глаза и прищурилась еще раз. Она прошептала что-то вроде «почему я не надела линзы» и достала из бокового кармана своего потертого ярко-желтого рюкзака очки. Она двигалась очень медленно, словно спала на ходу и сейчас Бертрам был совсем не против, потому что он вряд ли сможет двигаться быстрее. Что закажет? Капучино? Латте? Возможно, эспрессо, с учетом насколько сонной она была. Она надела очки и только сейчас он увидел, что глаза у нее ярко-зеленые. Почти неестественно зеленые. Она все равно прищурилась, но уже не так сильно.  — Раф-кофе покрепче и с зефирками, — услышал он наконец и кивнул.  — Раф-кофе будет готов, — проговорил сонно Бертрам.  — С зефирками, — тут же добавила девушка. Холтер остановился и обернулся. Ее зеленые глаза смотрели на него с предельным вниманием. — Это важно. Холтер усмехнулся и кивнул.  — С зефирками, — повторил он, кивнув. Руки двигались совсем медленно, и он никак не мог собраться, чтобы начать работать быстрее. Он понимал, что скорее всего девушка в отвратительном желтом свитере его уже ненавидит, потому что стоит у кассы уже как десять минут, скучающе осматривая витрину с разными десертами, почти пересчитав все деньги в бутылке для чаевых, на которой написано «на отпуск бедному бариста» и уже почти заснув стоя.  — Раф-кофе, — объявил Бертрам, подходя к кассе. Девушка встрепенулась и сразу пошатнулась. Видимо она действительно уснула стоя. Это как вообще? — С зефирками, — добавил он, улыбаясь. Девушка благодарно берет стаканчик, нечаянно касаясь своими пальцами его. У нее была очень нежная и теплая кожа. Это все, что Холтер мог сказать. Ну и еще ему бы захотелось потрогать еще, потому что кожа была действительно нежная.  — А ты знала, что, если смешать глюкозу, тростниковый сироп и селитру, получится один из видов ракетного топлива, которое используется любителями модельного ракетостроения? — спросил Бертрам, уже ожидая ту самую удивленную улыбку, которую ему дарят каждый раз, когда он кидает вот такие вот факты. Девушка стояла пару секунд с закрытыми глазами, пробуя на вкус кофе. А потом улыбнулась.  — Кукурузный сироп, — проговорила она тихо и медленно посмотрела на него. Что-то серьезно в ней изменилось. От пары глотков кофе она стала совсем другим человеком. Бертрам подумал, что включил лампочку, потому что от девушки не веяло сонливостью, а больше энергией. Словно она вся начала светиться изнутри. Дурацкий желтый свитер, желый рюкзак, ее светлые волосы — сейчас она вся была сделана из солнца, без шуток. Это из-за кофе?  — Что? — пытается вынырнуть из своих мыслей парень, но ему удается с трудом, потому что во рту все сухо и он чувствует, как покалывает кончики пальцев от переизбытка энергии. Это она сейчас его заряжает.  — Ракетное топливо можно сделать из глюкозы, селитры и кукурузного сиропа, — повторяет девушка и в это раз улыбается еще шире. — Вкусный кофе, спасибо! Она махает ему рукой и выходит на улицу. А он не может поверить, что так затупил и перепутал тростниковый сироп с кукурузным.

***

Лидия просыпается, когда спать под одеялом становится жарко. Она стонет, отворачиваясь от окна и проклиная свою соседку, которая специально оставляет окно открытым и не зашторенным, из-за чего вся ее постель нагревается к полудню. Девушка перекатывается в поиске прохладного местечка до тех пор, пока не падает на пол с протяжным стоном.  — Ты в порядке? — слышит она из кухню Валери и приоткрывает один глаз.  — За что ты так со мно-о-ой?! — простонала Лидия, делая попытки встать с пола, но он был таким прохладным, что это было практически невозможно и она распласталась по полу в форме звездочки. Она услышала, как дверь открылась, и Валери неслышно подошла к ней, присев на корточки.  — Опять читала свои форумы?  — Википедию, — поправила ее Лидия. Она знала, что соседка сейчас закатила глаза.  — Не важно. Когда ты спать начнешь? Нормально спать, я имею ввиду, а не вот эту вот пародию? — Лидия приоткрыла один глаз, хитро посмотрев на подругу.  — Мне просто стало интересно, и я не могла остановится, — проговорила она, приподнимаясь на локтях.  — Пятый, — говорит Валери.  — Что?  — Ты сказала эту фразу в пятый раз за эту неделю, — проговорила Валери. — Почему ты такая… странная, Лидс? –спросила устало Валери.  — Эй! — вскрикнула Лидия совсем без энергии. — Это было очень обидно! — проворчала Лидия, вставая на ноги. Валери махнула ей рукой с усмешкой. — Ты купила кофе? — спросила она, выходя к ней на их общую кухню. Валери замерла, а потом с виноватой улыбкой повернулась к ней. Лидия простонала, возводя руки к потолку, словно молила богов ниспослать ей этот напиток, но те казалось ее не услышали, и девушка поняла, что ей снова придется идти в ближайшую кофейню, в которой работал странный парень, который перепутал кукурузный сироп с тростниковым. Лидия, умываясь, проверила погоду на телефоне и достала из своего шкафа свитер цвета охры, собрала свои волосы в какое-то подобие пучка, закинула рюкзак на спину и помахав соседке рукой вышла на улицу, на встречу с кофе. Она зашла в помещение, попутно замечая, что тот бариста выглядит не лучше нее, хотя его рабочий день давно начался, а ее утро не случайно наслоилось на полдень.  — Раф-кофе с зефирками? — услышала она, стоило только подойти ближе. Из-за плохого зрения она не могла увидеть всех деталей, но она точно видела, что его волосы выбелены и казались ей седыми, а сам бариста зевал, пока набирал ее заказ в компьютере.  — Покрепче, — тут же уточнила Лидия. Тот хмыкнул, но кивнул. Он двигался еще медленнее ее, и девушка даже пожалела, что нагрузила беднягу работой, когда он был явно не в том состоянии чтобы сварить адекватный кофе. И в то же время она понимала, что если сейчас не выпьет бодрящего и сладкого напитка, то уснет на паре Бизнесс-процессов и это никак нельзя было допускать. В банке для чаевых добавилось несколько долларов и бумажка со смайликом. На этот раз на витрине были все чизкейки, но Лидии все еще хотелось попробовать медовый капкейк с корицей. Она думала, что это будет вкусно. Вообще все, что содержит в себе корицу будет вкусным по ее скромному мнению. А если там будет мед, то это станет пищей богов. Тех самых, которые не сжалились над девушкой и не прислали ей чудесным образом кофе прямо в их кофеварку.  — Крепкий раф-кофе с зефирками готов, — проговорил парень, подавая ей стаканчик. Лидия благодарно кивнула, беря его в руки и тут же делая несколько маленьких, но быстрых глотков, блаженно прикрывая глаза. Это самое чертовски сильное самовнушение, которое у нее когда-либо было. Самовнушение о том, что после глотка кофе через пару секунд ей уже не хочется спать, она бодра и полна сил, готова делиться своей, как выразилась Валери, «солнечной энергией» со всеми желающими.  — Желтый сахар считается значительно более полезным, чем белый. Он быстрее усваивается и считается элитным сортом в США и Японии, — проговорил парень, широко улыбаясь. Он был гораздо выше нее. Почти на голову, наверное. Лидия снова прищурилась, смотря на него, но с трудом могла увидеть черты лица. Высокий блондин — вот все что она могла о нем сказать. Но она была признательна за то, что он говорит разные факты. Так она точно знает, что это один и тот же человек. Она улыбнулась и кивнула, все еще чувствуя вкус шоколада на языке.  — А еще США являются один из крупнейших импортеров сахара. И Индонезия тоже, — сказала в свою очередь она. Парень, наверное, удивился, она не могла сказать точно. Но он затих, а потом она услышала смешок. Да, ради этого она сидела в Википедии до самого утра.

***

Блондинка стала приходить почти каждое утро. Стабильно заказывала раф-кофе, слушала его факт или сразу выпаливала свой. Они иногда уходили от темы кофе и сахара, но совсем редко.  — Самый сильный заменитель сахара — лугдунам почти в 300000 раз слаще сахара.  — Серьезно?  — Ага.  — Я знала только про стевию и фруктозу.  — Лимон содержит больше сахара, чем клубника.  — Я и так это знал.  — Но ты раньше не говорил! — Это был слишком очевидный факт.  — Первый монумент рафинаду установлен в Чехии, где он и был придуман.  — Серьезно? Чехи?  — А ты бы на кого подумала?  — США, конечно!  — Сахар… — но кофе-машина слишком громко работала, и он не расслышал что она говорила дальше, поэтому подошел ближе.  — Что? — переспросил он.  — Сахар, — он неловко улыбнулась. В очках она выглядела как хипповый ботаник, но это было даже мило, — в стиках закончился, — и она пальцем указала на пустую коробочку, где были стики сахара. Должны были быть, но их сейчас не было. Бертрам рассмеялся, неловко почесав шею. Он встретился глазами и понял, что она подумала о том же. Казалось, он отозвался на «Сахар», словно это было его имя. Она прыснула, закрывая рот руками, и он засмеялся вслед за ней.  — А меня зовут Лидия, — проговорила она, беря пустой стаканчик с прилавка. Она достала черный маркер из кармана своего желтого рюкзака. — И это мой… — она очень старательно писала им на стаканчике, — номер, — она отдала стаканчик ему, ослепительно улыбаясь. Бертрам подумал, что она странная какая-то, но не смог заметить какое-то внутреннее ликование. Значит сахарные факты, как пикап-прием действуют!  — Я напишу, — сказал он, стараясь, чтобы его тон не сделал эти слова обещанием. Лидия усмехнулась и подмигнула.  — Жду с нетерпением, — она сделала небольшую паузу, — Сахар. Самая дурацкая кличка, которую когда-либо ему придумывали, почему-то стала милой.