Сыграть в ящик

Шкипер никогда никому бы не рассказал, даже под пытками. Еще одна история, достойная его паранойи, то, о чем не узнает ни один член его отряда, никто из их новых соседей, ни один человек на Земле – а если узнает, капитан просто его пристрелит, и даже не успеет помучаться совестью. Может, это и противоречит его моральным принципам, но то, что было тогда, его моральным принципам еще сильнее противоречило. Это было тогда, когда его отряд только набирался, медленно, но верно. Вместе с Ковальски они снимали квартиру в Бруклине, такую, дешевую дурацкую квартирку, а вдвоем – чтобы меньше нужно было платить. Комнату они честно поделили на две половины. С одной стороны спальня Шкипера, с другой целый научный комплекс, собранный из говна и палок, в котором вечно что-то происходило. Временами, конечно, Ковальски его бесил, но в целом, они прекрасно уживались вдвоем. Шкипера весьма обескуражил тот факт, что спустя три года его отсутствия этот парень все еще был там, ждал его и даже волновался все это время. Насколько тот вообще умеет волноваться. Кажется, по расписанию. Он отправился на важное задание в Мексику, и попал в неприятности. Стать пленником наркоторговцев, которые, к тому же, ни слова не знают на твоем родном языке, и договориться с ними нереально – не самая завидная судьба. Он бы, может, сбежал сам, но по чистой случайности его вытащили. Шкипер потом пару раз жалел, что сразу не пристрелили. Вот уже которые сутки ему не давали воды. Все бы ничего, он, может, продержался бы и дольше, но жара изматывала его. Едва разлепив веки, он ощущал жажду столь сильную, что готов был прокусить собственную руку и пить кровь из нее, лишь бы хоть что-то, да пить. Это была пытка, при которой не обязательно было даже давать ему в пайке соленое мясо. Мексиканское солнце убьет его самостоятельно, а его труп потом скормят собакам. У него не осталось сил даже на то, чтобы думать. Галлюцинации заменяли ему сны, потому что сон отгоняло неистовое желание получить хотя бы каплю холодной воды. Да любой воды! Грязной, ржавой, какой угодно, но воды. На рассвете он открыл глаза. Лицо, склонившееся над ним, он так и не смог потом стереть из памяти. Тонкое, с узким подбородком и четко очерченными скулами, слегка прищуренный ярко-синий здоровый глаз и аккуратный пластиковый имплант в роли «повязки» на втором. Этот парень потом сказал, что идея со стеклянным глазом ему не понравилась, слишком уж пошло это выглядит. Пошло, ага, как же… Он выпрямился и ушел куда-то тогда, Шкипер даже не слышал, что он говорил. Помнит только, что две пары рук подняли его и вытащили на тусклое рассветное солнце, посадили куда-то на скамью, и спустя пару минут кто-то приложил к его губам флягу с водой. Настоящей водой! Он пил и захлебывался, он готов был пить до тех пор, пока его не стошнит, но флягу вдруг убрали за секунду до того, как он успел в нее вцепиться. – Нельзя, – чужой голос с легкой усмешкой, незнакомый голос, раздался откуда-то слева. Родной язык! Еще лучше. Шкипер, наконец, начал соображать и обернулся. Ко лбу этого парня с имплантом прилипала тонкая прядь светлых волос. Он держал флягу в тонких пальцах, и капитан тут же переключил на нее свое внимание. – Дай организму немного отдохнуть и пей дальше, – сказал юноша, улыбаясь слегка криво, как будто только одной половинкой рта. – Говорить можешь? Шкипер кивнул. Он мог, только горло будто свело. Конечно, столько времени провести в молчании на горячем воздухе! – Кто вы? – спросил он, осматриваясь – вокруг было полно людей в одинаковой черно-красной форме, а вот тех ребят, что держали его в плену почему-то не было. Парень покачал головой в ответ на его вопрос. Шкипер еще долго потом не понимал, почему так. Кто же они на самом деле, он так и не понял, зато узнал, что они занимаются тем, что накрывают такие вот базы наркоторговцев по стране. Ну и, как оказалось, еще и вырезают их. Для большей уверенности. Он на многие вещи насмотрелся за свою жизнь, и даже удивляться не стал подобному положению вещей. – Американский военный? – парень удивленно вздернул брови, когда Шкипер немного рассказал ему о себе. – Занятно. И почему один? – Был не один, – хмуро ответил Шкипер. – Не будут же они весь отряд держать в плену. Флягу он, наконец, получил в свое полное распоряжение. Этот парень был прав, тело осознало, что влагу у него больше не отбирают, и пить теперь можно было нормально, а не до того, пока вода из носа не польется. В голове прояснилось, наконец, захотелось есть. Черт, а ведь у него уже дней пять ни крошки во рту не было! – Док, здесь все чисто, – доложил один из ребят, тех самых, в форме. – Отлично, – юноша поднялся со скамьи и небрежно отряхнул брюки. Он был белым. Для Шкипера это открытие после постоянной горячей темноты стало просто незабываемым событием. Земля под ярким солнцем кажется черной, в камеру едва попадает свет и рассеивается, смешиваясь с пылью, а сейчас его глаза почти жгло. Белые брюки, белая рубашка, такая чистая, что он считал это возмутительным – носить настолько чистую рубашку не на параде, и белые же волосы, тонкие и небрежные. Сам он рядом с этим человеком, наверное, выглядел тем еще дикарем. Но его вид успокаивал – чистота означает цивилизацию, а цивилизация свободу. Это, пожалуй, было одной из причин, по которой Шкипер тогда ему доверился. – Постой, – окликнул он этого парня прежде, чем тот успел уйти. – Мне-то как тебя называть? – Доктор Блоухол, – тот улыбнулся, глядя несколько исподлобья – Шкипер после узнал, что это одна из самых откровенных улыбок которые он мог выдать – и поправил имплант так, как люди обычно поправляют очки на носу. – Или просто док, как тебе будет удобнее. Капитан так и не узнал его имени. Ему позволили вымыться и привести себя в порядок. Его по-человечески накормили и даже нашли нормальную одежду, не из числа местной формы, конечно. Ему предоставили спальное место и дали отдохнуть. И он даже стал, наконец, похож на человека. Блоухол по большей части был чем-то занят, но общаться со Шкипером ему почему-то нравилось. Видимо, все его подчиненные ему порядком осточертели, а тут – совершено другой человек, новый, местами даже интересный, хотя Шкипер не мог сказать, что он действительно хороший собеседник. Доктор расспрашивал его о штатах, о его службе в армии, интересовался тем, что происходит в стране. Он и сам был оттуда, просто уже не первый год работал здесь, в Мексике, и давно не был дома. Капитан вообще узнал о нем много нового. Например, то, что называть его «юношей» было с его стороны не верно, док не многим уступал ему в возрасте, просто склад у него был несколько иной. Такие всю жизнь ходят с мальчишеским лицом, и вдруг, внезапно для всех и самих себя за один день могут состариться. А могут и нет. Черт их разберет. Блоухол лично собирал и заказывал на производстве оружие для своих людей – это было одним из его многочисленных талантов. Ему вообще нравилось говорит о том, что он умеет, словно ему всю жизнь не отдавали должного за это. А Шкиперу можно было рассказать, он слушал, кивал и временами даже немного восхищался. Пожалуй, ему иногда во время таких разговоров хотелось бы поработать с ним. Не так, как сейчас, а подольше и более… осознанно, что ли. Настолько этот парень казался ему перспективным. – Как поступим дальше? – спросил однажды Шкипер, когда вечером Блоухол лениво тянул какой-то сок через тонкую трубочку, отдыхая после работы. – Ты меня вытащил, конечно, это очень круто, но раз я еще жив, у меня пока осталось задание. Доктор втянул остатки сока с противным звуком, смял упаковку и поставил ее рядом с собой. Капитан поморщился. – Одному тебе тут бродить не безопасно, – протянул Блоухол. – Поработаешь немного на меня, а как понадобится ехать в какой-нибудь город покрупнее, подкину тебя туда. – И как часто ты выбираешься в крупные города? – Шкипер опустился на скамью, потеснив пустую коробку из-под сока. – Раз в три-четыре месяца, – задумчиво ответил док. – По мере надобности. Ладно тебе, ты же не торопишься. Шкипер не торопился, просто работа у него, как обычно, зудела где-то в заднице. Он понимал, что технически может отказаться от задания вообще, в конце концов, никто не в курсе, что он вообще выжил. Но, с другой стороны, он-то сам знал, что жив! И что способен если не завершить миссию, то хотя бы вернуться в штаты и доложить о потерях, знал тоже. Но торопить того, кто его вытащил, было, мягко говоря, не вежливо. Отсюда до ближайшего города больше полудня пути транспортом, не гонять же ребят дока туда-сюда ради него одного. Они и так бесплатно его кормили. И он остался. Помогал, чем мог, а мог он многое. Например, починить машину, откалибровать оружие, взять вахту на кухне. Хорошо уметь делать сразу целую кучу таких вот простых вещей. Он даже мог сказать, что здесь было весьма неплохо. За исключением одного нюанса. Капитану чертовски хотелось трахаться. Нет, он не был хреновым извращенцем, способным думать лишь о сексе, просто в миру с ним всегда так было. Видимо, во время заданий это естественное человеческое желание задвигалось куда-то глубоко, вытеснялось необходимостью выполнить свою работу. А здесь, в этом небольшом лагере, он чувствовал себя совершенно свободно, что, в общем-то, его и расслабило. Не было здесь стрельбы, окопов, ну, разве что ночные вахты были, так, на всякий случай. На гражданке он мог хотя бы отправиться в какой-нибудь бар, познакомиться там с симпатичной барышней и прекрасно провести ночь, а то и не одну. Здесь же баров не было. И, что самое поганое, барышень не было тоже. Блоухол брал на работу только мальчиков. Первые несколько недель все было в порядке, но когда капитан окончательно привык, это начало становиться некоторой проблемой. За неимением у него постоянной партнерши или вообще какой-нибудь большой любви, которая могла бы ему грезиться, его донимали весьма абстрактные сны, после которых нужно было срочно спустить, иначе его попросту разрывало изнутри от желания. На свое либидо Шкипер никогда не жаловался, в конце концов, ему всего тридцать пять, самое время для активной сексуальной жизни. Говорят, что если долго ничего не есть, то чувство голода вскоре пройдет. Так вот, с сексом так не прокатывает. Чем дольше он держался и чем чаще дрочил, тем сильнее хотелось трахаться. И если с тем паскудным чувством жажды ему помогли, то с этим он мог помочь себе только самостоятельно. Увы, в его положении, только рукой. Кроме всего этого, Шкипер не мог сказать, что он не рассматривал для себя секс с мужчинами. У него даже был подобный опыт, хоть и довольно давно, и вспоминать о нем ему не хотелось. Не потому что отношения его не устроили, а потому что человек оказался тем еще ублюдком. Он был молод и, в общем-то, не менее горяч, чем сейчас, они работали вместе, жарко трахались и им было просто отлично. А расстались они… из-за политических разногласий, если можно было так выразиться. После такого опыта мировоззрение капитана не поддерживало того факта, что однополый секс это плохо. Просто это был не его вариант. В обществе нормально, если ты мужчина, встречающийся с женщиной ради секса. А вот если ты мужчина, встречающийся ради секса с другим мужчиной – уже патология. Только вот члену его на всякое общественное мнение было положить. Или встать, тут уж как посмотреть. И, конечно же, по иронии судьбы, в качестве основного объекта, на который можно было положить глаз так или иначе, мироздание подбросило ему Блоухола. Возможно, потому что тот резко отличался от остальных, как по статусу, так и даже внешне – не носил этой черно-красной формы, заставляющей всех вокруг сливаться в единую картинку. А может, потому что именно с ним Шкипер проводил больше всего времени. Но факт оставался фактом, русло его сексуальной энергии текло именно в том направлении. Шкипер не сразу заметил это. Сначала пару раз ловил себя на том, что откровенно залипает на его задницу, когда док стоит к нему спиной или, тем паче, наклоняется. После напрягался, когда они находились слишком близко друг к другу. А когда в одном из его сновидений абстрактная картинка обрела вполне осязаемую и совершенно не женскую форму, даже почти смирился. Они пробыл тут уже больше трех месяцев. Все было настолько спокойно, что даже голову себе занять было нечем, а незанятая голова генерирует совершенно разные мысли. Они с доктором все еще часто разговаривали по вечерам или играли в шахматы, и теперь Шкиперу приходилось запираться в туалете, чтобы пережить результаты подобного общения. Он даже не должен был долго что-то представлять, все само вставало перед глазами, заставляя его глухо рычать, оглаживая собственный стоящий член. Он представлял, как заставил бы дока встать на колени и повернуться к нему задницей, поднять ее, погнувшись в спине. Как тот может блядски облизывать губы перед тем, как, например, отсосать ему. Его раскрасневшееся лицо со следами спермы на нем. А когда Шкипер думал, как тот стонет и выкрикивает его имя на каждом особенно сильном и глубоком толчке, он кончал вне зависимости от того, сколько времени это продолжалось. Только одна проблема была во всем этом – по-настоящему он Блоухола не трахал. – Сменим локацию на пару дней, – с этими словами док встретил его одним ранним утром, когда Шкипер только успел проснуться. – Какие-то дела? – спросил капитан, ероша мокрые волосы, он как раз только что окунул голову в холодную воду и теперь был абсолютно доволен жизнью. – Тут неподалеку есть городок, – Блоухол на секунду замолчал. – Даже, скорее, поселок. Нужно пообщаться с местным населением на предмет некоторых вопросов, ну, ты понимаешь. Тут у многих тесная связь с теми ребятами, которые тебя чуть не убили. – Я смотрю, у тебя к ним счеты, – усмехнулся Шкипер. – В некотором роде, – лицо Блоухола исказилось привычной ухмылкой. – Поедешь проветриться? – Куда ж я денусь. Кроме них двоих отправилось еще пятеро парней доктора – «лобстеров», как он сам называл их. Шкипер сидел за рулем и ехал по направлению стрелки в навигаторе, иначе по бездорожью было попросту никуда не добраться. Док лениво смотрел на дорогу сквозь солнечные очки. Имплант он на этот раз оставил в лагере, и глаз его, рассеченный белым шрамом ото лба почти до самой середины щеки теперь постоянно был закрыт. Капитан никогда не спрашивал, специально ли Блоухол не открывает его, или тот само по себе не открывается. О шрамах они вообще не разговаривали. Поселок правда оказался совсем рядом, километрах в тридцати от их лагеря. Его даже городом назвать было нельзя, всего несколько десятков небольших одноэтажных деревянных домов с плоскими, слегка наклоненными крышами. У ржавого рычага скважины босоногий мальчишка набирал воду в пластиковую бутылку. В паре дворов сушилось на веревках цветное белье. Пожалуй, во многих странах есть подобные поселения, простые, не знающие альтернативы, пугающие своей простотой и запущенностью тех, кто привык к большим городам и центральной канализации. Блоухола пейзаж не впечатлил, он всмотрелся куда-то в дальний конец улицы и кивнул. – Встанешь у того белого здания, – сказал он, закатывая рукава рубашки. Шкипер остановился там, где было велено, вторая машина встала позади, и оба мотора заглохли. Двое «лобстеров» остались на улице, Шкипера же, в числе остальных, док поманил за собой. Само здание выглядело куда цивильнее остальных, начать хотя бы с того, что оно было не из дерева, а из камня. Рамы небольших окон были плотно закрыты, в самом помещении было прохладнее, чем снаружи в солнечный полдень. Маленький проход, вроде подобия прихожей или комнаты ожидания, только без скамей, отделялся от остальной части здания тонкой бетонной стеной, отверстия в которой были запаяны металлическими решетками. «Как в тюрьме» – подумалось Шкиперу. Хотя, может, это место и есть какое-нибудь местное полицейское управление? Блоухол, видимо, был прекрасно осведомлен, куда ему нужно. Он, конечно, не говорил, что бывал тут раньше, да, в общем-то, и не должен был ни о чем докладываться. Фактически, Шкипер даже не работал на него, так, помогал по мелочи за еду и спальное место. Док распахнул вторую дверь, ведущую в основное помещение. Мужчина за деревянной лакированной стойкой тут же вскочил, бегло заговорив что-то на незнакомом капитану языке и склонив голову. Значит, Блоухол тут и правда не впервые. Мужчина все что-то лепетал, то ли оправдываясь, то ли убеждая в чем-то, и то и дело косясь на тройку «лобстеров» с автоматами в руках. Эти ребята его нервировали. Но док явно нервировал его больше. Блоухол подошел к стойке вплотную и вдруг одной фразой оборвал все его речи. Шкипер никогда не видел его таким, тот даже с подчиненными своими так не разговаривал. Капитан понятия не имел, в чем суть их пререкания, но понимал, что этот мужчина тут явно крайний и перевес не на его стороне. С языковым барьером в Мексике у него были проблемы, если в больших городах тут только ленивый не мог объясниться с ним на ломанном английском, то в такой глуши никто не утруждал себя его изучением. Блоухол же, судя по всему, владел испанским в совершенстве. Он повернулся к ребятам, сказал им пару каких-то фраз и те, кивнув, отправились осматривать помещение. Мужчина залепетал что-то еще быстрее, его сейчас, наверное, и свои бы едва поняли. Док снова прервал его, он хмурился и постукивал тонкими пальцами по деревянной стойке. Все эти оправдания его только злили. Шкипер не мог не признать, что это зрелище, отчасти, завораживает. Теперь, пожалуй, его фантазии будут включать в себя сцену, когда Блоухол вырывается и матерится, но, если его крепко взять за волосы и хорошенько трахнуть, все равно стонет, как последняя сука. Чтобы отвлечься от подобных мыслей, Шкипер прохаживался из стороны в сторону по прохладному помещению. В конце концов, его же позвали не работать, а проветриться, вот и нужно было ловить момент. Он уже порядка четырех месяцев не покидал лагерь, и, оказывается, чертовски соскучился по возможности побывать где-то еще, пусть и в забытом богом мексиканском городке. Разве что отдаленное, но весьма отчетливое чувство тревожности не покидало его с того самого момента, как они вошли в здание. Черт знает, что было тому виной: поведение этого мексиканца за стойкой, хмурое лицо Блоухола или то, как методично его «лобстеры» осматривали помещение. А может, и то, что весь этот город, по словам дока, был связан с теми наркоторговцами. Кто знает, что может случиться… Краем глаза он заметил движение в окне. Видимость была так себе, от улицы их еще отделяли эти решетки и маленький предбанник. Он бы, в общем-то, не обратил внимания, если бы не эта военная привычка замечать все вокруг себя, важно это или же нет. В конце концов, это просто могли быть те ребята, которые остались возле машин. Но смуглый мужчина в грязно-серой майке с автоматом наперевес вовсе не напоминал ему ни одного из «лобстеров». Вот тебе и плюсы узнаваемой формы! Мужчина сказал что-то в сторону, судя по всему, он был там не один, и бросил взгляд в окно. – Док, – Шкипер окликнул Блоухола не поворачивая головы и следя за тем, как медленно тот незнакомый ему человек поднимает оружие. – Что? – доктор повернул голову через правое плечо, и незрячим глазом не мог заметить, что происходит. Мужчина за окном держал автомат на изготовку. Помещение явно было решено зачистить. – Вот черт! – выругался Шкипер, поворачиваясь. – Док, на землю! Он успел. Реакция у Блоухола была медленнее, чем у него. Шкипер просто с силой надавил ему на затылок, заставляя нагнуть голову, а колени тот согнул сам, и капитан ухнул следом фактически под стойку за каких-то пару секунд до того, как первая серия выстрелов оставила след на стене. Дело запахло жареным. У Шкипера не было с собой никакого оружия, в отличие от «лобстеров» он его не получил, а его собственное кануло в Лету после того, как его забрали в плен. Фактически, он ничего не мог сделать. Блоухол сидел рядом, опираясь на одно колено и касаясь пола кончиками пальцев. Лицо его не выражало страха, скорее опасение и немного гнев, за то, что все пошло не по плану. Шкипер все еще держал ладонь на его затылке, тот даже не пытался ее скинуть. Трое оставшихся в помещении «лобстеров» несколько опешили, но быстро перегруппировались, чтобы дать отпор. Около пяти секунд Шкипер даже думал, что все, возможно, обойдется. Пока еще одна автоматная очередь не сразила в спины сразу двоих. Мужчина за стойкой что-то крикнул по-испански, капитан его не видел. Да, дело дрянь. – Я их отвлеку, а ты вали, – тихо сказал он Блоухолу. – Легко сказать, – отозвался тот, и к его голове приставили дуло автомата. – Куда прикажешь сваливать? Они попали в самую дерьмовую ситуацию из возможных. Двое оставшихся на улице ребят были уже мертвы, остальных застрелили после. Их же с доктором просто держали под прицелом, не трогали. Кто бы только знал, что у этого мямли за стойкой тоже окажется с собой оружие? Прогулка окончательно перестала нравиться Шкиперу. Он не понимал ни слова из того, о чем говорят эти парни, а вот Блоухол слушал внимательно. Когда автомат уперся ему в щеку, прошипел что-то, за что получил прикладом в живот. Вот что значит война на чужой территории. – Что они с нами сделают? – спросил Шкипер, пока несколько мексиканцев о чем-то весьма эмоционально общались в паре метров от них. – Они еще думают, – ответил док. – Раз сразу не расстреляли, жить будешь, не ссы. У него даже тон голоса изменился, не говоря уже о выражениях. Держался Блоухол, на удивление, хорошо, даже после того как ему хорошенько вдарили прикладом не утратил самообладания и гордости. Но явно чертовски злился. Или, может, скрывал за гневом страх, кто его знает. В конце концов, эти мексиканцы до чего-то договорились и несколько человек снова вышли на улицу. – Поедем на их базу, – пояснил Блоухол Шкиперу, который вообще ничего не понимал в происходящем. – А там решат, что делать дальше. Их вывели из здания, тыча в спину автоматами. К Шкиперу эти парни явно не испытывали особых эмоций, а вот доктор им абсолютно не нравился, по крайней мере, ему перепадало больше. Видимо, причина была в том, что и к нему у них были ответные счеты. Конечно, это ведь его ребята накрыли их лагерь, откуда вытащили полумертвого капитана. Возле одной из припаркованных рядом со зданием машин стоял деревянный ящик высотой около двух метров и шириной чуть больше одного. В такой едва поместился бы среднестатистический холодильник, если хорошенько его туда впихнуть. Им велели остановиться, после чего доктора весьма грубо ткнули автоматом между лопаток и что-то крикнули ему по-испански. Тот посмотрел на кричащего с долей явного непонимания, но, едва не получив в очередной раз прикладом в лицо, послушно сделал шаг внутрь ящика. – Что за нахер?! – возмутился Шкипер, но его не поняли, заталкивая в этот импровизированный гроб следом за Блоухолом. Кажется, это должно было быть их «перевозкой». Габариты капитана едва позволяли ему уместиться в ящике так, чтобы не вжать окончательно дока в противоположную стенку. Ему казалось, что его поджимает со всех сторон, особенно в области плеч. Блоухол-то спокойно тут поместился, сюда, пожалуй, еще двух таких же можно было впихнуть. А вот Шкиперу повезло меньше. Позади кто-то приставил крышку, послышались несколько ударов и какая-то возня. Их попросту заколотили. – О чем они вообще думают? – Шкипер попытался повернуть голову. – Если все пойдет нормально, выбью эту штуку, как только тронемся. – Не думай, что ты сильно умнее, чем они, – хмуро возразили ему в ответ. Капитан снова повернулся и столкнулся с Блоухолом лицом к лицу. Тот стоял, прислонившись спиной к задней стенке ящика. Очки он потерял еще в самом начале этой заварушки, и теперь впервые смотрел на Шкипера обоими глазами. Первый капитан видел часто и помнил хорошо – ярко-синий, живой. Второй видел без импланта вблизи впервые. Белый шрам рассекал веко, выделялся сейчас еще ярче обычного на покрасневшем от жары и напряжения чужом лице. Зрачка не было, вместо него лишь белесое пятно с расплывчатыми очертаниями, а если присмотреться – несколько пятен. Да и в целом, этот глаз отличался по цвету, был светлее и напоминал глаз какой-то мертвой рыбы. Волосы доктора прилипли ко лбу, а он даже убрать их сейчас не мог, трудно было в этом месте поднять руку. – Что ты хочешь сказать? – нахмурился Шкипер, глядя на него сверху вниз, сейчас их небольшая разница в росте словно бы увеличилась из-за мизерного расстояния между ними. – Они его что, зальют металлом? – Нет, – коротко ответил Блоухол. – Но стали бы они запихивать здорового мужика в хлипкий контейнер, как думаешь? Тут он был прав, Шкипер бы, например, не стал. Разве что предварительно связав, но их никто не стал связывать. Вообще-то, могли просто посадить и всю дорогу держать под прицелом, но это, судя по всему, как-то не вязалось с планами этих чертовых мексиканцев. Доктор явно понимал в этом больше. Спустя пару минут их тряхнуло – ящик подняли и переставили, но плашмя класть не стали, и то хлеб. Не дрова везут, в конце концов. Конечно, им же не трупы нужны, а два живых человека. Кто б еще знал, зачем? – Знать бы, куда они поедут, – Блоухол пытался подвинуться, чтобы заглянуть в небольшие отверстия сбоку ящика. – Сколько нам тут торчать? – Там за тобой есть еще, – сообщил Шкипер, упираясь взглядом как раз за спину своего невольного соседа по клетке. – Могу посмотреть, если подвинешься. – Нахрена? – грубо переспросил док. – Что ты там увидишь? Ну-ка, втяни брюхо… Шкипер даже возмутиться не успел. Блоухол толкнул его плечом в грудь, заставляя вжаться спиной в заднюю стенку ящика. Спустя минуту тихой ругани с обеих сторон и благодаря отличной гибкости доктора, он сумел, наконец, повернуться к Шкиперу спиной, и прильнул к небольшому отверстию здоровым глазом. Послышался шум мотора, ящик тряхнуло и они, судя по всему, тронулись. Блоухол все еще всматривался в отверстие и молчал. Капитана происходящее раздражало по всем параметрам. Во-первых, ему чертовски не нравилось, что ему активно грубили. Во-вторых, он никак не мог придумать достойного выхода из сложившейся ситуации. И даже ответить ему толком было нечего. В чем-то док был прав, Шкипер тут явно не при делах и мало в чем разбирается. И это бесило тоже. – На запад, – сообщил, наконец, Блоухол, отрывая взгляд от отверстия. – Нас везут на главную базу. – И? – Шкипер бы скрестил сейчас руки на груди, только вот он и так почти прижимался к доктору, и его рукам тут было бы весьма тесно. – Мне до фени, куда они нас везут, главное – что они с нами сделают? – Будут пытать, – кое-как пожал плечами Блоухол. – Или посадят за решетку, как тебя посадили. Или отправят кататься на пони вдоль радуги. Мне-то откуда знать? Я не экстрасенс! Шкипер закатил глаза и вздохнул. Вот потому он и разлюбил в свое время командную работу, хоть и был вынужден заниматься ей постоянно. В экстремальной ситуации мало того что сам не знаешь что делать, так еще и других на себе тащить приходится. – Ну, двигайся, мелочь, – произнес он, пытаясь поудобнее уместить согнутую в локте руку. – Если не знаешь, что делать, будем пробовать наобум. На «мелочь» Блоухол, частично повернувший назад голову, удивленно вздернул брови. Так с ним явно никто не разговаривал, и это несколько повергло его в ступор. В этот момент капитан, как мог, напряг руку и с силой ударил по задней стенке ящика. Никакого эффекта. – Разгон не взять, – посетовал он, и совершил еще пару подобных ударов – стенка колебалась, но тут же вставала на место, бить в одну и ту же точку было бесполезно. – А ты головой попробуй, вдруг получится, – чертовски ехидные интонации в голосе выдавали Блоухола с потрохами. – Помолчи хоть минуту, – выдохнул Шкипер, ему было не до пререканий. Верхняя крышка брала пример со стенки и ни в какую не желала сдвигаться с места. То ли ящик был так сколочен, то ли сверху на ней что-то стояло. В последнем Шкипер уверен не был, их шаткая конструкция и так должна была по логике навернуться на первой же хорошей кочке. Точно, навернуться!.. – Держись за что-нибудь, – сказал Шкипер, стараясь получше упереться ногами в нижнюю крышку ящика. – Зачем? – успел спросить доктор перед тем, как капитан, на сколько позволяло место, покачнулся, плавно перенося вес своего тела с одной стороны ящика в другую. – У тебя совсем крыша поехала, ты что делаешь?! – Пытаюсь нас отсюда вытащить, – кое-как прорычал в ответ Шкипер, освободив руки и уперевшись ими перед собой прямо над плечами Блоухола. – Перестань заниматься этой брехней! – увы, док сейчас мог только кричать на своего «сокамерника», ну, или разве что на ногу ему наступить, если в этом был какой-то толк. – Только хуже сделаешь! – Если эта штука упадет, она может разбиться, – быстро ответил капитан и всем весом навалился на ящик, толкая его вперед, и тем самым заодно вжимая доктора в стенку. – Ну, давай уже! И без того держащийся на божьем слове ящик накренился, провисел с полсекунды в черт его знает каком положении и, наконец, поддавшись, полетел вперед. Блоухол едва успел прикрыть голову руками, чтобы не впечататься лицом в пыльные доски. Ящик грохнулся плашмя и… замер. Машина остановилась, послышались голоса – видимо, эти мексиканцы решили проверить, что там творится. – Ты чертов идиот! – громко выругался Блоухол на выдохе. – У тебя башка только во время шахматных партий включается! – Он действительно мог разбиться, – пробубнил Шкипер, неудача так его расстроила, что даже ругаться он пока не мог. – Ты когда доску плашмя роняешь, она у тебя от пола что, как мячик отскакивает?! – док пылал таким гневом, что нагревал собой и без того горячий воздух внутри ящика. – Вечно меня окружают какие-то придурки! И слезь с меня, наконец, ты не перышко! Да, Шкипер никогда не был маленьким мальчиком, а Блоухолу под ним и вовсе было совсем не сладко. По крышке ящика постучали, снова послушались голоса. Казалось, их слегка подвинули. А после дверца машины хлопнула и они тронулись дальше. – Что-о-о?! – возмущенно воскликнул Блоухол. – Они нас не поднимут? Вот, спасибо! Три часа теперь будем так валяться. Да слезь ты уже, блять! – Что значит три часа? – опешил Шкипер, охнув – док резко выгнул спину и что есть силы пихнул его задницей прямо в пах. – То и значит, до их базы около трех часов пути. Капитан оперся на локти, и теперь доктор хотя бы мог нормально дышать. Дорога была ухабистой, их все время трясло, воздух в ящике был густой и пыльный, будто в печи. Блоухол положил голову на руки и теперь тихо рычал от злости. Шкипер молча хмурился и дышал ему в белобрысый затылок. – Объясни мне одну вещь, раз уж я по твоему такой тупой, – сказал он спустя десять минут молчания. – Они убили всех твоих парней, а меня оставили. Но нахрена я им сдался? – Видимо, думают, что ты тоже какая-то важная шишка, мой подручный или еще что, – на удивление спокойно ответил док, он неплохо устроился, сложив руки и подложив их под голову, повернувшись лицом в сторону отверстий для воздуха. – Как в прошлый раз было. – Что значит в прошлый раз? – у капитана внутри что-то неприятно завозилось. Блоухол криво улыбнулся, закрыл глаза и рассмеялся, что окончательно повергло Шкипера в пучину непонимания. Что-то точно было не так. Не их вылазка в этот город, не наркоторговцы, не обыск помещения, нет. Это что-то началось раньше. Намного раньше. – Ты действительно такой тупой! – словно бы с каким-то восхищением воскликнул, наконец, доктор. – Тысячу раз уже мог бы обо всем догадаться! Неправительственная организация, собственное производство оружия, терки с наркоторговцами. Шкипер, ты так ни разу и не задумался, что со мной и моими ребятами что-то не так? Капитан молчал и нервно сопел, сжимая кулаки. Он догадывался, к чему тот ведет, хоть и весьма примерно. Все это время его водили за нос. – Американский военный отряд очень сильно подпортил мне планы, – Блоухол говорил об этом так просто и с такой улыбкой, словно они тут задушевные дружеские беседы вели. – Вы мешались, и я решил по-быстрому от вас избавиться, пока вы еще не укоренились в этой глуши. И в процессе наступил на хвост тем парням, у которых ты просидел за решеткой, пока мои мальчики их не вырезали. Ты выжил, они, скорее всего, сочли тебя одним из моих, может даже хотели как-то повлиять на меня через тебя, черт их знает. – Так моих парней убили не наркоторговцы?.. – все события последних месяцев в голове Шкипера с пугающей скоростью обретали совсем иные краски. – Поздравляю, ты догадался, наконец, – снова усмехнулся доктор. – Зато я тебя вытащил. И даже сохранил тебе жизнь! Где «спасибо»? – То есть, я уже второй раз нахожусь в полной жопе, – градус кипения капитана рос буквально на глазах. – Из-за тебя, мелкий ты гаденыш?! – Понял, хрен я дождусь от тебя благодарности, – наигранно вздохнул Блоухол. Шкипера все бесило так, что он, пожалуй, свернул бы этому засранцу шею прямо сейчас, если бы не перспектива провести наедине с трупом три часа в душном ящике. Вот и верь после этого людям! Нет, если так подумать, конкретно ему Блоухол не сделал ничего плохого, да и не собирался, кажется, делать. И это еще больше вводило в ступор и раздражало. – Мне сказать тебе спасибо за то, что по твоему приказу я лишился своего отряда? – с такими же язвительными нотками в голосе спросил он. – И что сейчас меня могут тащить на расстрел с тобой на пару? – Ну, вот с расстрелом ты загнул, хотя, все может быть, – задумчиво кивнул док. – Но я мог приказать застрелить тебя в той камере. Или оставить там же подыхать окончательно. А ты пока жив, благодаря мне, кстати. – И с чего это тебе моча вдруг в голову ударила, что ты меня вытащил? – этот вопрос несколько подогрел любопытство капитана. Блоухол поднял голову, задумался, кое-как почесал переносицу и повернул шею. Теперь Шкипер мог видеть его здоровый глаз. У этого парня было словно две разные половины лица – одна жесткая, какая-то неживая, а другая привычная, человеческая. Эта его часть, если можно было так выразиться, умела нормально улыбаться, щурилась от яркого солнца и вообще нравилась Шкиперу куда больше, чем та, первая. Ее-то он раньше толком не видел из-за импланта, и теперь, кажется, вовсе ненавидел. – А почему бы и нет? – задал риторический вопрос доктор. – Я бы тебя даже честно подвез до города, если бы не все это, и ты бы отправился к себе в штаты. Что бы им сказало имя «доктор Блоухол»? Что я какой-нибудь независимый исследователь с вооруженной группой. В таких местах без сопровождения даже в сортир лучше не ходить. И никто бы не подумал, что тебя вытащил парень, контролирующий львиную долю наркотрафика в этой мировой заднице. Шкипер слушал, и его почему-то начало отпускать. Странное ощущение. Что вообще за человек сейчас едет с ним в этом ящике? Если подумать, он ведь мог ничего и не узнать. Блоухол прав, он вернулся бы в штаты, доложил о потере отряда, а правительство, возможно, послало бы новый и хорошенько расчистило доку и его парням дорогу, раз у него как раз с такими вот группировками не все гладко. А ведь как хорошо все было продумано! – Мои ребята мне осточертели, Шкипер, – вдруг, ни с того ни с сего, признался доктор. – А ты новый человек, с тобой можно было пообщаться. Да и вид загорелого мускулистого мужчины в моем лагере – не самое худшее зрелище. Капитан едва не подавился воздухом. Подобного заявления он уж точно не ожидал. Он старался не опускать взгляда на лицо Блоухола, чтобы кровь, ненароком, не отхлынула от мозга и не прилила кое-куда пониже. – Ты хоть слово правды мне сказал за это время? – Шкиперу стоило больших усилий перевести тему. – Кроме того, что говорил сейчас? – усмехнулся док. – Я сам собираю своим парням оружие. А, и мне правда нравятся рыбные палочки! – Вот обрадовал, очень ценная информация, – вздохнув, сказал Шкипер. Первая волна злости прошла, оставив после себя только раздражение. Какой смысл после драки махать кулаками? Его отряд уже не вернешь, что сделают с ними двумя одному богу известно, может, он вообще не доживет до вечера. И тут Блоухол, черт возьми, тоже прав. Его вина или нет, но, если бы не он, Шкипера бы здесь сейчас не было. И вообще нигде не было, за три месяца его труп превратился бы в нечто малопривлекательное, на таком-то солнцепеке. С другой стороны, его окончательно отпустило и это пресловутое чувство тревоги. Видимо, сыграло свою роль осознание того, что этим мексиканцам нужен вовсе не он, и что сам он тут не при делах. Да и вариантов того, как выбраться, у него не осталось. А нервно ожидать своей участи – не его конек. Они ехали все по той же ухабистой дороге, локти неприятно ныли. Пожалуй, к моменту, как их вытащат из ящика, если вообще вытащат, рук он чувствовать уже не будет. Но уж лучше бы он нервничал, злился или хотя бы боялся. Это спокойствие обстановки, жар чужого тела в замкнутом пространстве и тот факт, что иногда Блоухол возился под ним, когда что-то затекало – все это играло с капитаном чертовски злую шутку. Иногда, когда дышать становилось тяжело, он немного опускал голову и натыкался взглядом на чужой затылок и мокрую шею с прилипшими к ней белыми волосами. По лицу дока стекали соленые капельки пота, которые он периодически пытался смахнуть. В какой-то момент Шкипер с шумом выдохнул и из последних сил поднял корпус, уперевшись задом в стенку ящика за собой. Только не сейчас, черт тебя дери, ну почему все происходит так блядски не вовремя?! – Ты чего? – Блоухол снова повернулся к нему здоровым глазом, чтобы хоть что-то видеть. – Терпи, долго так не простоишь, а проветриться не получится. – Тебе тоже надо чем-то… дышать, – капитану было безумно тяжело, руки и без того затекли, а теперь приходилось держать себя целиком в замкнутом пространстве, и напрягалась каждая мышца, но опуститься обратно он не мог. Не хватало еще, чтобы этот парень узнал, что у его мастерски обманутого соседа по ящику на него стоит. – Я, как видишь, не жалуюсь, – дернул плечами Блоухол, пытаясь хоть как-нибудь размять их. – Ляг обратно, у меня из-за тебя вся жопа мокрая, противно же. – Нет, – коротко отрезал Шкипер, говорить ему сейчас было ой как трудно. Мысли о мокрой жопе доктора только подлили масла в огонь. А этот парень совсем в таких вещах незамутненный. Лишь бы не узнал, вот шум то поднимется. А им еще часа два так трястись в этой бочке. – Я серьезно, ляг, – Блоухол повернул голову, нахмурился, но его лицо вдруг вытянулось и приобрело какое-то непонятное, неопределенное выражение. – Постой, ты… – Нет, я сказал. – Не говори мне, что… – Черт, закрой рот уже, мать твою! – капитан зажмурился. – Не говори, что у тебя стояк, – завершил свою мысль доктор, и из груди Шкипера вырвался гневный рык. Этим он попросту выдал себя с головой, отговариваться теперь не было смысла. Блоухол снова уронил голову на руки, несколько раз нервно хохотнул, и вдруг, слегка приподнявшись, идеально прогнулся в спине и медленно потерся задом о ширинку капитана. Шкипер сдавленно охнул. В штанах стало совсем тесно, даже воздух в ящике теперь казался ему не таким горячим, настолько жарко ему было пониже пояса. – Господи, – протянул Блоухол, буквально падая обратно. – Ты меня сейчас ненавидишь, но у тебя на меня стоит. Разве это не охуенно?! – Ну ты и сука, – прорычал капитан сквозь зубы. – Нет, серьезно, дай-ка мне… – доктор попытался высвободить одну руку, чтобы завести ее за спину. – Нет! – воскликнул Шкипер, резко падая обратно, из-за чего выбил из легких Блоухола весь воздух. – Да-а-а, – тот уперся лбом в руки и глубоко вдохнул. – Ты делаешь мне день. Теперь он в полной мере ощущал, на сколько Шкипер его хочет, а хотел он чертовски. У капитана едва не закружилась голова. Он дрочил на этого парня последние два месяца, а сейчас тот лежит под ним и едва ли не постанывает от того, что чувствует на своей заднице его стояк. Если это какая-то шутка, но она безумно нелепая, но, как и сказал Блоухол, просто охуенная. – Благодаря тебе, мы теперь будем ехать оставшиеся два часа вот так, – кое-как выдохнул Шкипер, пытаясь отвлечься. – Доволен? – Да, – беззастенчиво ответил доктор, после чего снова повернулся к капитану здоровым глазом. – Трахни меня. Повисла немая пауза. – Что?.. – У тебя со слухом проблемы, я сказал тебе трахни меня, – с недовольством в голосе повторил Блоухол, ему явно не нравилось, что его приказ не поняли с первого раза. – Здесь? В деревянном ящике? В мексиканской пустыне?!.. – Блять, да, прямо здесь! – гневно воскликнул док. – Я дрочу на тебя хреновых три месяца, и может это вообще последний секс в моей жизни! Капитан только и смог, что раскрыть рот и застыть так. До него пока не полностью дошла суть сказанного. – У тебя вообще кровь от члена обратно к мозгу приливает? – язвительно спросил Блоухол. – Фраза про мускулистого загорелого мужчину тебя на подобную догадку не вдохновила? – Я не… – кое-как выдавил из себя он. – Твою-ж мать! Догадку, если она и была, Шкипер засунул куда подальше, иначе кровь еще раньше отхлынула бы от его мозга. Он кучу времени залипал на задницу Блоухола, а у Блоухола в этой заднице, оказывается, свербело. А теперь в эту же задницу упирался его член, увы, все еще в штанах. Стоило ему на секунду подумать о горячем потном теле доктора под ним, как терпеть стало совсем невыносимо. – И что, насухую? – кое-как спросил он, уже надеясь в душе, что здравый смысл к Блоухолу не вернется. – А выдержит? – Обижаешь, я себя разрабатывал, – недовольно, словно его недооценили, ответил док, нервно ерзая и добавляя дополнительных ощущений. – Блять, Блоухол, это не то, что я хотел прямо сейчас узнать, – Шкипер не выдержал и упал лицом в чужие мокрые волосы. – О, нет, – доктор снова выгнулся и весьма настойчиво терся о его ширинку. – Мне кажется, ты бы и от подробностей не отказался. Говори, что хочешь, но ты сейчас взорвешься. Капитан не мог не признать его правоту. Ему было больно и горячо, нужно было хоть что-то с этим сделать. Все мысли крутились вокруг того факта, что прямо под ним взмыленный и горячий Блоухол, который чертовски хочет его, и даже сам растягивал свой зад, думая о нем. Ох, даже представлять не стоит, что будет, если они выживут. Шкипер снова оперся на локти и поднялся над доктором. – Снимай штаны, – в приказном тоне сказал он. Если прижать подбородок к груди, можно было с такого ракурса увидеть, как Блоухол расстегивает ширинку и, подняв задницу, стягивает с нее светлые джинсы вместе с трусами. Было бы у них больше места, и Шкипер просто не дал бы ему ее опустить, так и оставил бы его с выгнутой поясницей, и ноги бы заставил раздвинуть пошире. – Теперь расстегивай, – продолжил капитан, и док незамедлительно вслепую нашарил его собственный ремень на штанах. Выбраться из плена жесткой ткани было чертовым блаженством. Блоухол прошелся ладонью по стволу и сдавленно охнул – представил, наверное, как все это в него поместится. Ловкие пальцы нащупали головку, массируя ее и размазывая по ней смазку. У Шкипера задрожали колени, не в такой момент следует держать планку. Он снова лег, прижимаясь возбужденным членом к мокрым от пота ягодицам доктора. Тот тут же громко протяжно выдохнул, потираясь об него, на сколько хватало места. И без того спертый воздух вокруг них уже успел за каких-то несколько минут пропитаться потом и запахом секса. А ведь они еще даже не начали. – Разрабатывал себя, значит? – хмыкнул Шкипер, опираясь теперь на один локоть, а вторую руку кое-как вытягивая вперед, так, чтобы Блоухол мог дотянуться до нее губами. – Ну давай, бери в рот. – Не то ты мне в рот даешь, Шкипер, – откровенно наигранно ответил док, лишь бы не уступать в злословии, но послушно потянулся языком к чужим пальцам. Сосал он отменно, уже от одного подобного зрелища можно было кончить. Активно работал языком, брал в рот едва ли не половину ладони и, прикрыв глаза от удовольствия, постанывал, стоило Шкиперу заставить его заглотить пальцы глубже. Да уж, и правда, не это ему стоит давать. Но в этой адской коробке не то что отсосать, здесь выживать то было трудно. – Какая же ты шлюха, – выдохнул Шкипер доку на ухо, и тот, рвано всхлипнув, болезненно прихватил его пальцы зубами. Когда пальцы капитана стали достаточно мокрыми, он, наконец, забрал руку и, опустив ее, сжал задницу Блоухола. Не зря он пялился на нее столько времени, там определенно было за что подержаться. Тот лишь кусал губы и тяжело дышал, сердце его колотилось, как бешеное. Стоило Шкиперу, наконец, нащупать тугое колечко мышц, как док резко рванулся назад, требовательно насаживаясь на его пальцы. – Ты чего такой нетерпеливый? – Шкипер пожалел, что не может взять этого парня за волосы, а лишь, выгнув кисть, ухватить за подбородок. – У нас еще полно времени. – Это у тебя полно, а я ебаться хочу, – все столь же беззастенчиво ответил Блоухол, едва ли ни рыча от негодования. Дважды Шкиперу повторять было не нужно. Он ловко выгнул руку и вошел сразу тремя влажными пальцами, чувствуя, как рефлекторно сжимается вокруг них, а после потихоньку расслабляется чужой зад. Блоухол вскрикнул, но вопль тут же перешел в стон. Каким же, черт возьми, он был горячим! Дал бы фору, пожалуй, даже песку в пустыне. – Еще, – тут же потребовал док, пытаясь как-нибудь поерзать, но лежа по большей части под чужим весом сделать это было тяжело. Ему явно было больно, но трахаться хотелось сильнее. Шкипер немного подвинул руку, подстраиваясь так, чтобы было удобнее. Сколько, интересно, этот парень себя разрабатывал? И, тем более, с какой целью? Мысль о том, что тот представлял в себе его член, когда вставлял в себя четвертый по счету палец, не давала ему покоя. Он медленно сдал назад, после чего снова также резко толкнулся внутрь, выбивая из доктора очередной выкрик и всхлипы. Он то ли кричал от боли, то ли стонал от удовольствия, но скорее все сразу. Капитан ритмично трахал его пальцами, чувствуя, как тот все больше расслабляется и рвется двигаться вместе с ним. – Ты так громко орешь, что они нас услышат, – усмехнулся Шкипер. – Да похуй мне, – Блоухол лишь замотал головой, собрать мысли воедино у него сейчас не получалось. Шкипер вышел, тряхнул кистью, чтобы размять пальцы, и, плюнув на них, вошел снова – на сей раз почти всей рукой, до середины ладони. Доктор заорал еще громче, кусая собственную руку до белых следов. Он то и дело дергался, словно хотел поднять зад выше, но капитан мешал ему это сделать. – Какой же ты, мать твою, узкий, Блоухол, – стараясь размеренно дышать проговорил Шкипер. – Ты тисками меня сожмешь. – А ты бы не жаловался, – хрипло ответил тот, собирая в кучку остатки самообладания. Капитан не жаловался, он предвкушал. Все его фантазии, в которых он варился в последнее время, сейчас происходили наяву, и оказались даже круче, чем он думал. Им бы места побольше, флакон смазки, и можно вообще не вылезать из койки, пока он не растрахает дока так, что тот ходить не сможет. То ли ощущения были сейчас такими яркими, то ли он действительно никого раньше так не хотел. Никаких светлых чувств, ничего, просто целое море желания. Драть за волосы, заставлять брать свой член в самое горло, выбивать крики удовольствия из другого человека и кончать от них. Как будто где-то в этом парне был встроенный распылитель афродизиака. Наконец, капитан вышел, оставив Блоухола тяжело дышать, хрипеть сорванным горлом и всхлипывать. Тому было пусто. Только что его растягивала мокрая горячая широкая ладонь, и вот его оставили лежать с подставленным задом в ожидании продолжения. Шкипер не спешил, он вообще никогда не спешил в таких вещах. Да и к чему, их же никто не торопит? Он бы на месте тех мексиканцев сейчас наслаждался криками из кузова. И гадал, убивают там кого или все же трахают? Без смазки было тяжело. Шкипер долго сплевывал на ладонь, чтобы хоть как-то увлажнить ствол собственного члена, каждое прикосновение к которому вызывало в его теле целую электрическую волну. В конце концов, смирившись, что лучше не станет, и все равно будет больно, он слегка сменил центр тяжести и навис над Блоухолом как мог, пока тот, расслабившись, ждал, когда тот соблаговолит продолжить. Шкипер всегда считал, что растягивать боль – дело кощунственное, лучше резко, и сразу перетерпеть. Блоухол вздохнул, когда головка чужого члена прижалась к его анусу, и его очередной крик, пожалуй, слышала половина пустыни. Капитан был прав, его словно зажало в тисках. Было чертовски горячо и в то же время больно, но от ощущений он зажмурился так сильно, что перед глазами поплыли белые пятна. – Как же тебя… много, – только и смог выдавить из себя док. – О-о-о, нет, – капитан приподнялся на локтях, примеряясь. – Подожди. Войти целиком в таком маленьком пространстве с первого раза он не смог. Напрягая все мышцы, он со смесью стона и рычания подался вперед, вжимаясь в Блоухола еще сильнее. У того даже сил на крик не осталось, он лишь шумно втянул воздух с каким-то странным звуком. Будто ему хотелось подать голос, но тот вдруг пропал. – А вот теперь меня много, – с усмешкой сообщил он, нависая над самым ухом доктора. – Не передумал? – После того, как ты вошел в меня по яйца? – в тихом голосе Блоухола слышалось ядовитое возмущение. – Не отбирай конфету у ребенка, двигайся давай. – Нет, ну какая же ты все-таки шлюха, док, – хохотнул Шкипер, которому этот факт, на самом деле, весьма нравился. Сначала Блоухол все еще кричал, пока окончательно не сорвал горло. Смазки не хватало, вернее, ее и не было, а сплюнуть на ладонь все равно что одной спичкой попытаться осветить улицу. Было больно, сухо и горячо. А после стало уже плевать. Шкипер вбивал доктора в пыльные доски всем весом, тот стонал не прекращая, требовал еще, дергался и брыкался, как мог. Капитан сумел кое-как снова дотянуться до его рта пальцами, и Блоухол жадно вцепился в них, явно не будучи против того, чтобы его ебали сейчас сразу с двух сторон. Капитан едва совладал с собой и вышел, перед тем, как кончить. Перед его лицом была лишь чужая белая шея, в которую он жадно впился зубами, с рычанием спуская на чужую задницу. Ох и помянет же его док потом недобрым словом, если их через часок не пристрелят. Сам Блоухол кончил несколько раньше, и теперь к поту на его рубашке прибавилась еще и сперма. – Блять, – только и смог произнести он, упираясь лбом в доски под собой, завел руку назад и вслепую нашарил затылок Шкипера, крепко прижимая его лицом к своей шее. – Святые бляди, схрена ли это так охуенно?.. Капитан не был против, оставляя на ней еще пару багровых засосов, в дополнение к тому случайному. Пускай, когда их вытащат из этого ящика, хоть поймут, что они не так уж плохо провели время. Может, даже позавидуют. Блоухол все еще лежал и бесцельно матерился, пока что его гениальных мозгов хватало только на это. Шкипер кое-как застегнул ширинку. Никогда еще он не проводил свободное время лежа в собственной же сперме на парне, на которого только что кончил, да еще и в деревянном ящике. Когда Блоухол слегка подуспокоился, Шкипер снова приподнялся на локтях, чтобы тот мог хотя бы натянуть штаны. Док делал это медленно, с шипением и тихими ругательствами сквозь зубы. Каждое движение сейчас давалось ему с трудом, а сидеть он и вовсе нормально не сможет еще несколько суток. Если доживет, конечно. Наконец, доктор справился с джинсами, и Шкипер осторожно опустился сверху, стараясь лишний раз его не кантовать. – Слушай, – хриплым полушепотом сказал Блоухол, у которого горло явно пострадало ничуть не меньше, чем задница. – Вот сейчас я точно не хочу умирать. Чтобы еще когда-нибудь так потрахаться. – Комплимент зачтен, – Шкиперу его высказывание показалось чертовски смешным, но в то же время безумно грустным. Он не слабо вымотался. Опустив голову, извинился, что полежит так несколько минут, а после снова даст доку возможность дышать. Какой бы скотиной тот ни был, не издеваться же над человеком, с которым вас могут поставить к одной стене на расстрел. С которым ты, к тому же, только что чертовски охуенно ебался. Да, пожалуй, ради такого Шкипер тоже не отказался бы выжить. Нет, было у него множество других причин, но сейчас они временно отошли на задний план, слишком уж свежи были воспоминания. Их резко тряхнуло, сначала один раз, после второй, что-то треснуло и мотор заглох. Блоухол поднял голову. Разглядеть что-то в отверстия для воздуха было невозможно, борта кузова мешали обзору. Шкипер напрягся. Судя по всему, приехали. – Слишком рано, – все еще хрипло, но уверенно сказал док. – Там что-то не так. – Машина сломалась? – предположил Шкипер. Послышались крики, в которых он снова ничего не мог разобрать. Незнакомые голоса, топот ног и… выстрелы. Целая очередь выстрелов, черт его разберет с какой стороны. Он по привычке нагнул голову и едва не впечатался носом в затылок Блоухола. Шум, снова крики, еще выстрелы и пробивающаяся в щели между досками дорожная пыль. Их еще раз тряхнуло, что-то упало, видимо, совсем неподалеку, и все стихло. – Что там, черт возьми, происходит? – задал риторический вопрос капитан, в этом ящике ему никто не мог ответить, док явно понимал не больше него. Послышался какой-то скрежет, после звук, с которым пытаются ножом отрезать кусок старой древесины за неимением другого инструмента. Кто-то, по-видимому, забрался в кузов. Еще минута, и крышка ящика за спиной Шкипера заскрипела, гвозди один за другим вырывали из досок. Спину его обжег яркий солнечный свет. – Живы? – спросил кто-то над ним на отличном, понятном ему английском. Капитану подали руку и помогли выбраться из ящика. Знакомая черно-красная форма, даже лица знакомые. Эти ребята каким-то образом их нашли. Нашли и вытащили! То, что упало рядом с их ящиком, оказалось трупом одного из мексиканцев, который не слишком удачно заскочил в кузов перед тем, как получить пулю. Блоухолу тоже помогли выбраться, но тому явно было куда хуже. На ногах он вообще едва держался. – Док, с вами все в порядке? – один из «лобстеров» передал шефу бутылку воды, такие штуки они всегда брали с собой, куда бы ни направлялись. – Жив и ладно, – огрызнулся в ответ Блоухол, делая несколько глотков, морщась от того, как холодная жидкость обжигает горло, и заодно вылил часть воды себе на голову. – Мы поздно перехватили информацию, что эти твари будут там сегодня, – пояснил все тот же парень. – И опоздали. Пришлось гнать за вами сотню километров. – Хорошо, что они решили взять меня живым, – вздохнул док. – То место – сжечь, пусть никому не достается. Через месяц накроем их, действуем по старому плану. Без этой точки они потеряют еще тридцать процентов прибыли. Шкипер слушал все это с новым для него взглядом на вещи. Теперь он знал, что Блоухол и его парни просто устраняют конкурентов. Все это было подвязано на огромные бабки. Ни о каком благородстве тут не шло и речи. Да, они сожгут поселение дотла. Нет, они никого не оставят. Даже детей и женщин. А он – Шкипер – ничем не сможет этому помешать. Блоухол, наконец, вспомнил про него. Ну, что ж, этот вариант событий Шкипер не рассматривал, но умереть от рук того, кого ты только что выебал – странная перспектива, разве что не самая приятная. Док ничего не стал говорить ребятам, те пока были не в курсе, что капитан теперь слишком много знает. – Остаешься? – только и спросил Блоухол, щурясь здоровым глазом от яркого солнца. Шкипер нервно облизнул сухие губы и отвернулся. Остаться здесь, выжить, перевозить наркотики, заниматься тем, что он ненавидел, убивать невинных людей ради собственной выгоды. Трахать этого парня – он был уверен, что так будет – каждый хренов день вместо того, чтобы дрочить в туалете. Может, даже втянуться и однажды забыть, что он, вообще-то, был военным. Вообще-то, не самая плохая перспектива. По крайней мере, он останется жив. А судя по тому, что он уже показал себя не последним человеком, у потенциального шефа явно будет в фаворе. – Одна просьба: когда будешь меня убивать, сделай это быстро, – ответил он, снова поворачиваясь к собеседнику. – Медленной смертью я уже подыхал, мне не понравилось. Конечно, он не останется. Не втянется, не выдержит всего этого. Рано или поздно сорвется и сбежит, причем скорее рано, чем поздно. Шкипер мог изменить даже своей стране, но не своим принципам. А принципы говорили ему, что лучше сдохнуть, чем так жить. На лице Блоухола, кажется, на секунду отразилось сожаление. А может, у Шкипера просто глаза еще не привыкли к яркому свету. Док повернулся к одному из ребят и молча вытащил у него из обмундирования нож, покрутив его в руках. Неужели даже руки готов замарать? Это ради него-то! Ради Шкипера! Он с трудом ходил, прихрамывал и явно был не в форме, на лице его проскальзывала гримаса боли, но он все же сделал несколько шагов, чтобы оказаться рядом с капитаном. Шкипер поразился тому, как можно так гордо держаться после того, как тебя только что выебали в задницу насухую здоровеным членом. Да Блоухолу сейчас, наверное, самому сдохнуть хочется. Или, как минимум, упасть лицом в пол и лежать так, пока не попустит. Но тот лишь подошел на расстояние вытянутой руки и остановился. Несмотря на сложившуюся ситуацию, Шкиперу он все еще казался чертовски привлекательным. Мокрые белые волосы, выжженные солнцем, искусанные губы, алые после душного ящика щеки и багровые засосы, так собственнически оставленные капитаном на его шее. Жаль, что они не встретились при иных обстоятельствах. Может, все сложилось бы лучше. Блоухол поднял руку и разжал ладонь. Нож ровно воткнулся в сухую землю у ног Шкипера, даже не пошатнулся. Доктор так и стоял перед ним, его незрячий глаз снова был закрыт. – Забирай и вали, – сказал он сухо. – Не понял?.. – Шкипер уже приготовился к тому, что ему перережут горло, а он даже посопротивляется, пока кто-то из «лобстеров» его не застрелит, но это… – Ты два раза чудом выжил, – продолжал Блоухол, его лицо не отражало никаких эмоций. – Выживешь еще раз – считай, заслужил. Он развернулся и пошел к машине. Кто-то из ребят попытался было ему помочь, но он лишь отмахнулся. Доктор Блоухол не принимает чужой помощи. Доктор Блоухол никому не верит. Даже своим. Шкипер наклонился и вытащил нож из земли. – Еще увидимся, – услышал он и поднял взгляд, столкнувшись с насмешливым выражением на лице дока. – Надеюсь, что нет, – произнес Шкипер так, что вряд ли собеседник его услышал. Он провел в Мексике еще два года. Не потому, что ему понравилось, а потому что так сложились обстоятельства. Выучил язык, который когда-то был для него пустым звуком. Узнал особенности мексиканской кухни. Сменил восемь работ. Нашел Рико – то еще исчадие Ада, если подумать, но этот парень ему понравился, было в его безумии нечто завораживающее. А после притащил все это с собой в штаты вместе с грузом воспоминаний и баек, которые не стыдно было рассказать внукам. Ковальски нашелся все на той же квартире в Бруклине. Ничего не сказал, словно капитан пропадал не три года, а три недели. А потом они хорошенько напились вместе, и лейтенант – уже лейтенант, сколько всего за три года может измениться в жизни людей! – в первый и последний раз разревелся на его плече. От облегчения. Рико остался с ними, ему и податься-то было некуда. Все что он мог – выговорить пару слов на английском, но такие сложные конструкции как, например, имя Ковальски так и оставались для него протяжным «Р-р-р» и откровенным ломанием языка. Зато он умел копаться в двигателях и обезвреживать бомбы. И у Шкипера, наконец, снова появился свой отряд. С такими же моральными принципами, как у него самого, конечно. Он, может, и ненавидел командную работу, но хорошо запомнил одну вещь – никогда не плавай в одиночку.