***
Какая-то старушка на сидении сзади покашливая отсчитывала мелочь. Не спавший уже дня два Гера пытался вспомнить, куда ехал. Был час пик, так что все места в автобусе были заняты. Какая-то неприятная особа сверлила в Гере дыру, затем повернулась к своему мужу и довольно нагло прошептала, весьма громко, по крайней мере в душном автобусе дыхание людей принесло до ушей Геры этот шепот очень быстро, что-то вроде:"Обдолбанный, что-ли". Было весьма обидно. Он заканчивал серьезное произведение, на которое согласился за гроши, едет за едой в надежде встретить сон в убаюкивающем автобусе, а какая-то примерная бухгалтерша и горе- семьянин смеют называть его наркоманом. Если он и был наркоманом, то только книжным. На следующей остановке в автобус заходит девушка с черными волосами, немного запутавшимися на концах. Садиться было некуда и она присела рядом с Герой. Не сказать, что Георгий такой уж ловелас, но по этикету поэта нужно быть в расположении женщин. Повернув измотанную голову так, чтобы посмотреть прямо в глаза напряженной незнакомке и поймать её внимание, он хмыкнул и начал: -Вы не думайте, что я наркоман. Я знаю, как выгляжу сейчас, какие у меня синяки под глазами. Просто я не спал несколько ночей. Не стоит так напрягаться. Глаза девушки забегали. Когда Гера убрал от нее свой сонный взгляд, она посмотрела на его сползшую с сидушки фигуру, напоминающую тёмную тающую свечу. Лохматый черноволосый парень с мертвенно - зеленевшей кожей, чернеющим от синяков под глазами лицом и кривоватым носом, изящно крючковатым, с небольшой горбинкой. На шее вилась татуировка в виде лозы. Широкие плечи несли на себе черное пальто, в карманы которого были запрятаны руки с трубочками выпирающих вен. Парень прикрыл глаза. Тонкие губы содрогнулись в неясной улыбке. -Я... Я не думала, что вы наркоман,-начала леди. -Ну, вон та женщина с мужем думала.- Гера приподнялся и мотнул голову в сторону оскорбившей его женщины и ее супруга. Девушка взглянула в указанную сторону, но быстро отвернулась от зыркающих глаз пары. -Вас как зовут?- продолжал Гера. -Кхм, -в горле девушки встал ком,-Я Олеся. Она была растеряна. Никогда не считавшая себя красивой и привлекательной, девушка не знала, как отвечать на флирт. -Георгий,-Улыбнувшись сказал парень и протянул новой знакомой руку. -И что дальше?- задала глупый вопрос Олеся, так похожий на ее неопытную натуру. -Ну... Например... Номер телефона, для начала?-ответил Георгий. -Диктуйте, -Олеся ответила, как девушка с ресепшена -холодно и серьезно. Геру позабавил такой ответ, но он продиктовал свой номер обаятельной новой знакомой, которая вышла на следующей же остановке. Приятный человек***
Сёма- распиздяй. Самый настоящий. Умеет ловить кайф от жизни, не парясь ни о чем, всегда на веселе и для нервной работы таксиста весьма раскайфован. Он не любил менять этот уклад жизни, текущей так, как потечет, но чертов бритоголовый педик портит ему всё за несколько часов. На самом деле, не сказать, что у Сёмы была такая уж неприязнь к Георгию, просто его раздражал этот юноша всем своим обаянием, свободой мысли и мечтательностью, что гордо, но пьяно нёс он в день их первой встречи. Таких людей, не очень красивых, но до ужаса обаятельных, чей внутренний голос оглушает, а улыбка слепит, хочется растоптать, ведь не может нечто такое быть в мерзком заурядном мире. Душный бар, вкусная выпивка и плохая музыка, которая служила скорее метафорой того, что если в жизни всё хуйня, то и атмосфера во всём своем депрессивном романтизме будет загублена плохой музыкой, убивающей весь терпкий вкус этого момента. В общем, за стойкой сидела темная фигура и чиркала что-то в блокноте, потягивая виски и, подпирая голову рукой, иногда хмыкала и покрякивала. Семён же в ту злосчастную ночь поругался со своей девушкой, да ещё и друг кинул, сука эдакая. Хоть проблема и кажется поверхностной, но предательство и обида легли тяжелым грузом на плечи парня. Сидели темная фигура и Семён в разных частях барной стойки и со временем последнему это показалось весьма раздражающим и он подвинулся к темной фигуре. Та в свою очередь стучала ручкой по стойке. "Необычный",-первое, что пришло на ум. -Не кажется ли тебе, что здесь слишком отстойно?- весьма прямо и отчасти нахально обратился к темной фигуре Семён. Два полуприкрытых серых глаза посмотрели на Сёму, оценивающе, как на колбасу на базаре. Далее снова уткнулись в свой блокнот, а тонкие губы кинули фразу: -С кем имею честь? -С человеком, у которого в жизни всё хуйня сегодня. Этого, пожалуй пока достаточно.-ответил Семён, указывая официанту, чтобы он повторил текилу. -Взглянув на пойло Семёна, его собеседник бросил: -Забавно, что пьем мы одно и то же. -Разве,-вопрошал Семён. -Да. Разговор не клеился. Туманный разум, неясные движения, однако своей горечью алкоголь распутывал языки, что сыграло с героями плохую шутку. -Семён,- заявил парень и протянул руку. -Георгий,- ответил его собеседник. Угостив Георгия парой рюмок текилы и расшевелив на разговор, он исповедался в своих проблемах, проронил слезинку. Далее совсем отбитый разговор пошел уже на более личные темы и в пьяной речи звучали ласковые слова о детстве, воспоминания со школы и просто истории из жизни. Из всего этого выросло дерево, ветви которого были темой для разговора и из одной росла другая и так далее. Спустя почти два часа пьянки и по неосторожности слегка перебрав они решили продолжить выпивать дома у Геры. Весьма опрометчивое решение. Заказали парни такси, пьяные и веселые сели и поприветствовав своего водителя, Сёма начал разговор: -Грр, я ведь тоже таксист, ты представляешь?Гера тяжело вдохнул. - Вот и я тоже нет. А ты кем работаешь? Гера слегка покачал головой, замялся, а затем ответил: -Поэт. -Чего? Я думал последний поэт в истории это типа Пушкин... В наше время есть поэты? -Да, как видишь. -Хм...-Сёма зевнул.-Странно. Попахивает халтурой. Как это так, поэт? Что он вообще делает? - Берет ручку и пишет, бля! - ответил Гера и шлепнул Сёму по щеке. Не со зла, а просто так. Они ехали не очень долго. Остаток времени каждый из них поочередно смеялся ни с чего, затем рассказывал пьяную шутку и теперь уже оба парня, захлебываясь переодически отпиваемой водкой, гоготали от всяких глупостей, каламбуров и острот по поводу того, что девушки в большинстве своём похожи на брюкву. Приехали. Лицезреть пришлось дом в районе, где семьями обычно не заселяются. Жалкое зрелище. Жалкое, но по своему интересное. Кирпичный дом выглядел не так уж и плохо. Старенький, но вполне душевный. Вокруг ржавые гаражи и выбитые в дороге ямы. Где-то недалеко слышался лай собаки. Было темно и крыльцо освещал массивный, но одинокий в своём существовании фонарь. Еще один стоял около другого подъезда. Гера достал ключи и приложил их к домофону. Запиликав, дверь открылась и герои зашли в грязный коридора. На стене, облезшей и грязной, было написано, что некий Миша мол пидор, а Таня шлюха. Далее было сердце, в котором с ошибкой было накарябано: "My Wayfu Osana Najimi". Сидя на плохо освещенной кухне они пили водку и закусывали яблоками из холодильника Геры. Бритоголовый юноша в недоумении шарил по карманам, в поиске пачки сигарет. Немного поворчав он всё таки достал злосчастную сигарету и закурил. Ох, видел бы он себя в тот момент... Пьяный фиолетовый взгляд, клубы дыма, поднимающиеся над головой, через которые проходит нежный желтоватый свет. Его уставшие и обаятельные глаза скользнули по столу, тонкие губы держали сигарету. Ни одна курящач женщина в мире, будучи пьяна ни за что не будет настолько обаятельной в такой момент. За окном- жизнь ночи, в этой квартире- жизнь Геры и наступает один из самых важных событий ее событий. Семён наблюдал за каждым движением парня, смотрел в его хмельные глаза, скользил взглядом по изгибам руки, лениво держащей вынутую изо рта сигарету. Мгновение! Клокочущее чувство опускается к солнечному сплетению и расползается импульсом, который и заставил Семёна резким порывом испить дым сигарет из губ Георгия. И вот, пьяные, молодые и красивые они весьма косолапо пошли к спальне. Семён, ведомый Герой не говорил ни слова и черт пойми, что было в его мыслях. "Один раз",-лишь промелькнуло волнующей вспышкой в его разуме. Возможно тогда в их глазах это и было моментом высшей страсти, хотя со стороны и выглядело весьма неуклюже. Одежда покидала их тела, их плоть наполнялась желанием и кровью. Кровать с серыми простынями, горечь водки на губах. Сопротивление неподготовленного Геры не могли значить совершенно ничего, Семён был напорист и хоть до конца не понимал, что будет дальше, усыпал грудь Геры поцелуями. Очарованный этим моментом, заколдованный этими глазами и после долгого и глубокого поцелуя, инициатором которого был Гера, убитый напрочь этим тонким изгибом губ, Сёма просто хотел, сам не понимая чего именно, но зная, что с Герой. Георгий в свою очередь, понимая неопытность, но пылкость партнера понял, что просто так всё это не кончится, нащупал в небольшой тумбочки около кровати лубрикант. Парень растер вязкий гель между своих ног, свёл их вместе, а затем, обхватив ещё не до конца возбужденный член Сёмы, толкнул между своих ног, немного шевеля ими. Хоть это и был не полноценный секс, однако ощущения всё равно приятные. Гера ласкал себя руками, а Сёма трахал его между ног. Мокрые волосы Сёмы падали на лоб, простынь намокала от пота Геры, темп увеличивался. Своей плотью Семён задевал плоть Геры, от чего становилось еще лучше. Какой вид дрожащего и вздрагивающего парня на серых простынях, какие томные глаза... Влажные поцелуи и такое горячее тело, ах, оно словно пылало! Неужели это явь? Может всё это радужный сон таксиста, вызванный огромным количеством алкоголя? Но что же это такое горячее и стонущее в его руках? Это не девушка, не женщина, это недавний собутыльник, поэт, тот, кто мломал его навсегда. Это всё мираж и именно Семён убедил себя в этом. Всем нам известно, каким напряженным выдалось утро, как тяжело было с хмельной головой писать этот бред ради отмазки для самого себя. Сила самовнушения действовала, но оставляя после себя лишь горы трупов и разбитых сердец. Гера, проснувшись в холодной постели рядом с разбивающей сердце запиской, похмельем и как буд-то до сих пор ловя на себе этот взгляд, эти глаза с горящим в них желанием, чувствовал себя самым несчастным мужчиной на земле. А Семён пошел мириться со своей девушкой, чтобы очиститься от звания "Миши пидора" навсегда. Именно так это и выглядело для него: непонятный эпизод с неким Герой, который художник Алкоголь написал в его жизни в серых тонах.