Хочу чувствовать. Хочу дышать

Я не знаю, почему стал так дорог ей. И уж точно не могу понять, почему она стала дорога мне. Я всегда ощущал себя змеей, чья кожа холодна, и у которой нет сердца. Которой не ведомы чувства. Да, мне казалось, что я никогда не смогу почувствовать абсолютно ничего. Но она все изменила. Рангику изменила меня. С детства я убивал. Я мог только лишать людей жизни, пока не встретил ее. Она придала смысл моему существованию. Ее появление дало мне причину, чтобы жить дальше. Рангику стала для меня ярким лучом летнего солнца, осветившим мой тусклый и затхлый серый мир. Полный тишины – вязкой, пыльной, удушающей, — он казался мне чужим. Нет, это я был в нем чужаком. Скользкий и хитрый, как змея. Постоянно сощуренные глаза. Лисья ухмылка. Даже мое имя…при нашей первой встрече Рангику сказала: «Гин? Странное имя ». Я хорошо помню это: тогда я в очередной раз подумал, что не принадлежу этому миру. Но если раньше меня это не особо волновало, то после знакомства с Рангику…мне хотелось жить в ее мире. Хотелось видеть одно солнце, дышать одним воздухом, встречать одни и те же рассветы и закаты. Впервые за долгое время мне хотелось просто быть с кем-то. Быть с ней. Защищать ее улыбку, не видеть слез на ее красивом лице, оберегать ее от боли и разочарований – вот чего я желал. Но также я желал заставить страдать того, по чьей вине едва не умерла дорогая для меня девушка. Ради этого я решил стать синигами. Чтобы убить того, кто причинил ей боль. Убить Айзена Соуске. Я собирался отомстить, но не поинтересовался: а нужно ли это ей? Она просто хотела быть со мной, а я ушел, ужасно огорчив своим уходом ту, для которой лишь счастья. Но решение было принято, и я не имел права отступать. Я стал синигами, втерся в доверие к Айзену и ждал подходящего момента. Но я и подумать не мог, что Рангику окажется настолько упрямой и смелой. Она пошла за мной. Она тоже стала синигами и вступила в Готей 13. Ее присутствие осложняло мой план, поэтому я сделал еще одну глупую вещь – начал вести себя с ней безразлично и старался избегать наших встреч. Это не пошло на пользу ни одному из нас. Я чувствовал, что оскорбляю ее своей отстраненностью, но ничего не менял, потому что хотел и дальше защищать Рангику и ее улыбку. Я стал капитаном третьего отряда, она – лейтенантом десятого, но даже тогда ничего не изменилось. Стена отчуждения и холодности, возведенная моими руками, все еще преграждала нам дорогу друг к другу. День за днем, год за годом все мое существо пронзала боль. Я чувствовал ее и понимал, что я не в силах так долго откладывать свою месть. Мне хотелось, чтобы наши отношения с Рангику снова стали прежними. Мне не хватало ее. Ее теплой улыбки, взгляда ее бездонных небесно-голубых глаз, шелка ее волос. Ее всей. Я чувствовал, что хочу все вернуть на круги своя – и она тоже. Я думал, что вскоре наше желание исполнится, и даже не мог представить, что жестоко ошибался… …Как только Айзен пронзил мое тело мечом, я, наконец, понял, что все было бесполезно. Все рухнуло. Исчезло в одночасье. Испарилось. Улетучилось. Превратилось в пыль. Слезы Рангику. Я дал себе обещание, что сделаю все, лишь бы она не плакала, но… Вот они, стекают по моему лицу. И девушка, склонившаяся надо мной…недавно такая жизнерадостная…а сейчас такая одинокая. Мне была противна мысль, что это я – причина ее слез, ее безудержных рыданий. Тогда я уже точно знал, что люблю ее, и что она тоже любит меня. Я не хотел покидать ее, не хотел видеть, как она страдает из-за меня, но я был бессилен. На последнем издыхании я дожидался Куросаки Ичиго и, когда он пришел, я осознал, что в последний раз вижу Рангику. Все внутри меня кричало: «Я хочу чувствовать! Хочу дышать! Хочу любить ее!» Но эти безмолвные крики были оборваны моей смертью. Последнее, что я слышал – рыдания девушки, которую любил. Которая любила меня… Сейчас, находясь в небытие, я помню лишь то, что было связано с Матсумото Рангику. С той самой рыжеволосой девушкой, которая заставила меня научиться чувствовать. И теперь я могу думать только от том, что даже после смерти я люблю ее...