Фотография

Аомине двигается резко и жестко. От каждого его толчка раскрытый журнал подпрыгивает на кровати, страницы негромко шелестят. Кисе c фотографии на развороте улыбается. Кисе настоящему не до улыбок. Аомине редко бывает нежным и аккуратным, но сегодня он превосходит сам себя. Кисе неудобно, он пытается приподняться, опереться на колени, но Аомине наваливается сверху, прижимая к кровати, продолжая грубо вбивать в твердый матрас. Возбужденный член Кисе трется о колючее покрывало, и ощущения от этого весьма болезненные и неприятные. Еще одна попытка сбежать от мучительного чувства снова заканчивается неудачей: ладонь Аомине резко ложится на затылок Кисе и вжимает его голову в кровать. – Они все смотрят… – слышит Кисе злобный шепот у своего уха. – Трогают своими грязными руками… Ладонь с затылка исчезает, и по крайней мере, становится легче дышать. – Никто не должен видеть, никто не должен трогать, – Аомине кусает за «загривок», где-то в районе седьмого позвонка. Кусает сильно, сжимает зубы, и Кисе едва не вскрикивает от неожиданности. – Только я могу делать все, что захочу! – Аомине ускоряется, запускает пальцы в светлые волосы, сжимает кулак. – Мой! Последнее слово даже не похоже на крик, скорее, на рык дикого животного, защищающего свою добычу. Кисе сейчас и чувствует себя добычей. В оргазме Аомине выгибается, еще сильнее надавливая на бедра Кисе, и тот стонет – то ли от наслаждения, то ли от боли. Аомине тяжело дышит, отваливается в сторону. Освобожденный, Кисе вдыхает полной грудью, моментально переворачивается на спину, словно боясь, что снова будет прижат к кровати. Но Аомине даже не смотрит в его сторону. Член Кисе все еще напряжен, но тягостное ощущение от колючего покрывала проходит быстро. Кисе обхватывает его пальцами, начинает быстро двигаться, желая скорее достичь разрядки, но Аомине отталкивает его руку. Прежде, чем Кисе успевает удивиться, он чувствует на своем члене жесткую ладонь Аомине. Всего пары движений оказывается достаточно, чтобы теперь уже Кисе выгибался, и снова стонал, но на этот раз боль точно ни при чем. – Мой, – снова констатирует Аомине. Журнал с фотографией Кисе соскальзывает с кровати и захлопывается.