Немного больше чем соседи

Девочки разбирали свои вещи когда в комнату вошла Вероника. Она была все стой же приветливой улыбкой и войдя облокотилась о дверной пролет и посмеялась. Девочки подошли к ней и ждали чего-то. — И все же, твои родители показались мне милыми.- шепнула Сойер, а паша устало вздохнула. Она слышала это много раз и, обычно после этих слов начиналась лекция о том что их нужно ценить и так далее.- Но, только давай без обид, это вам по секрету, — она наклонилась к девочкам, упираясь руками в свои колени- эта Лиза, в общем, она мне кажется какой-то занудной и безответственной женщиной.- Вероника хихикнула, а Паша решила поддержать беседу: — Вот и мне так кажется! Я рада что меня кто-то наконец то понял. — А вот твой папа очень заводной и веселый.- подметила Женя и улыбнулась. Вероника и Павел согласились с девочкой, после чего Сойер завела другую тему — Послушайте, вам нужно спать, а у меня нет кроватей.- Вероника смущенно положила руку за шею- Я и сама сплю на матрасе без кровати… мне кажется что так веселее и удобнее. О чем это я? Ах, да, я могу предоставить вам диван и много одеял и подушек, которые можно также постелить и на полу, хорошо? — Спасибо большое, мы обязательно, что-нибудь придумаем! — воскликнула Женя и крепко обняла Сойер. Напоследок женщина сказала: — Ох, и вы можете называть меня просто «Ви» или «Роника», договорились? — она еще раз тихо посмеялась и помахав рукой девочкам на прощанье, удалилась в спальню. *** Паша разобрала все сумки и решила спуститься на первый этаж проведать тыковку и взять несколько подушек. По пути можно было хорошо осмотреть дом, ведь в этой суете, девочки просто напросто не успели этого сделать. Из пустой детской, темный коридор вел сначала к лестнице, а потом и в другие комнаты, по-видимому, довольно большого дома. Паша осторожно наступила на голубоватый ковер которым был застелен коридор. Только сейчас девочка заметила, что весь второй этаж был в бело-синих спокойных тонах. Подняв голову к белоснежному потолку, она увидела ряд круглых отверстий в нем. Видимо, там были лампочки и освещали коридор. В двух-трех метрах от детской была ванная комната, а напротив нее еще одна спальня и наверное для гостей. Двери были нежно синего оттенка. Еще немного дальше располагалась комната Вероники, после которой коридор кончался. На стенах между комнатами теснились рамки с фотографиями, некоторые из них были даже подписаны. Вот один черно-белый снимок с подписью «Мистер и Миссис Чарльз строят дом.», а вот другая, более старая, на которой стоит два мужчины и три женщины, все они разных возрастов и похожи друг на друга. В руках девочки, по-видимому, стоящей рядом с родителями и родителями родителей, кулек с ребенком, а на заднем плане уже достроенный дом. Снизу приклеена бумажка «Пополнение Бенгсов». Уже на следующем фото можно увидеть детей в школьной форме, а выше снимок солдатов в мундирах подписанный как «Меддисон и Брук». На чуть поздних фотографиях все так же виден дом и похожие друг на друга люди сменяющие друг друга. Меняются только фамилии да имена в названиях. Паша не заметила как дошла до конца коридора. Теперь из окна на нее падал неестественно яркий и желтый свет фонаря. У окна не было ни подоконника, ни штор, а только белая рама да чистые стекла в ней. Слева от него девочка заметила лестницу. Она шла вверх- на чердак, и вниз. «На чердаке мне делать нечего.» подумала Паша прежде чем положить свою руку на деревянные перила и спуститься по скрипящим ступенькам. Стена лестницы тоже была увешана рамками. На фотографиях, уже с цифрами и буквами на подписях было много детей разных возрастов, там всегда стояла одна и та же девушка. Это была Сойер. Паша очень удивилась когда поняла что она вовсе не меняется. На каждом фото Вероника одного и того же роста, в деловом костюме, с одинаковой прической, и, кажется одного возраста. Среди снимков детей в форме, были и фото из рощи. Вот старшеклассники из кружка по труду мастерят фонтан, а вот юные садоводы сажают маленькие деревья. На снимке рядом- ученики лепят армию снеговиков, играют в снежки и охотно убираются в роще и ухаживают за ней… «Что же с этим местом сейчас?» — в голове Паши пронеслись воспоминания о почти мертвом месте за школой огороженным колючей проволокой и лентой, которой обычно помечают места преступления. Что стало с веселыми учителями и учениками? Все они превратились в серую массу, а директор… похоже только он был счастлив. Наверное ему нравится смотреть на страдания детей. Наконец лестница закончилась и в нескольких метрах от нее была запертая дверь на улицу. У двери зашторенное окно, рядом диван, тумбочка из дерева, два торшера по обе стороны дивана, стеклянный стол и несколько книжек на нем. Напротив дивана располагались полки с кассетами, дисками, небольшим телевизором, статуэтками и рамками. Подойдя ближе, девочка разглядела в них детские рисунки- рисунки учеников Вероники. Кривые, аккуратные, красивые и не очень- все они создавали теплую атмосферу в доме, атмосферу заботы и любви. Из гостиной выходили двери на кухню, еще одну детскую и в комнату заставленную книгами. Обойдя первый этаж, Павел заметила, что он сделан в светло-желтых тонах. По мимо входной, дверей на нем больше не было, а окна кое-где были зашторены. Поэтому, здесь было достаточно темно, но как сказала бы Женя «Пашкины глаза фонарики- это лучшее что было дано людям!». Она всегда злилась, когда Павел пыталась отрицать это. У входа на кухню спал Тыковка. Ему было уютно и хорошо, Паша решила что не стоит тревожить своего четвероногого дружка и взяв подушки с одеялами поднялась к Жене. — Тебя долго не было.- подметила девочка помогая Паше растащить подушки. — Разве? — удивилась та и быстро перевела тему- Ты здесь останешься? — А ты… куда-то уходишь? — Женя обеспокоенно смотрела на замявшуюся подругу. — Ну, а что? — такой ответ явно не очень понравился синеволосой и она начала сверлить Пашу взглядом.- Хорошо, я собираюсь уйти из этой комнаты… здесь обстановка… давящая.- вздохнула девочка стоя у выхода с подушкой в руках. Женя непонимающе смотрела на девочку пока та не вышла к коридор. Теперь Женя слышала только звук закрывшейся двери и шум воды. Евгения взяла одеяло и пошла за Павлом. Девочка как раз заканчивала чистить зубы и немного удивилась приходу Жени. — Можно с тобой остаться? — смущенно спросила синеволосая, стоя в дверях ванной комнаты. — Что за вопросы? — улыбнулась Паша- Конечно можно. Мне будет одиноко без тебя… Женя держала подушки, а Павел застилала ванную несколькими одеялами- им показалось что это хорошая альтернатива гамаку или кровати. Когда все было готово, девочки подложили себе под спины подушки и легли поперек ванной. Здесь было довольно тепло и без одеяла или же пледа. Паша сняла очки и толстовку, а Женя распустила собранный на затылке хвостик, от которого уже начинала болеть голова. Сейчас, когда синеволосая уже почти уснула, а Паша освещала комнатушку своими глазами, в доме стало так тихо, как никогда еще не было. Если в том же амбаре, в любое время ночи можно было услышать шум ветра, покачивание деревьев, пение сплюшек и подобные посторонние звуки, то в доме Вероники не было слышно даже проезжающих по дороге рядом машин. Все это очень сильно давило на Пашу и, в конце концов, та вышла в коридор. На ковре яркими, желтыми прямоугольниками падал свет все того же фонаря. Павел спустилась по лестнице на первый этаж и вышла на задний двор. Там было прохладно и спокойно. Из-за огней города небо было необычного для этих мест пурпурно-синего цвета. Трудно было понять, сколько осталось до рассвета. Девочка села на ступеньки у двери и уставилась в одну точку. Занятие оказалось довольно увлекательным, и Паша не услышала, как на ступеньках появилась еще одна довольно высокая фигура. Персона села рядом и вздохнула. Это заставило Павла повернуть голову в сторону сидящего. Это был отец девочки. Анатолий приветливо улыбнулся и протянул дочке чашку с чаем. — Чего сидим на морозе? — посмеялся он. Этот человек всегда отличался позитивом и своей любовью к шуткам, поэтому веселая интонация отца вовсе не удивила Павла. — Привет пап…- та взяла емкость с напитком и подула на его поверхность. От чая поднялись «струйки» пара. Это зрелище всегда завораживало девочку в детстве- Спасибо за чай. — Знаешь, когда тебе было пять, — Анатолий окунулся в воспоминания- зимой ты очень любила на рассвете разбудить меня с Артемкой и выбежать на улицу. Затем вы натягивали капюшоны на шапки и выдыхали через рот с криками вроде «Смотрите! Я дракон!». А потом играли в догонялки все еще выкрикивая подобные словечки.- мужчина рассмеялся и взглянул на улыбающуюся Пашу. — Да, пап, я помню. Ты нам потом еще приклеивал картонные крылья на куртки.- девочка обняла отца отставив кружку с остывающим чаем на ступеньку. — У тебя все хорошо? — Анатолий аккуратно приобнял Павла. — Да, вполне хорошо.- кивнула та отпустив папу и хлебнув немного уже остывшего чая. — Тогда пойдем в дом? — он встал со ступенек и помог встать девочке- Тебе бы по хорошему выспаться сегодня.- Паша последовала в дом допивая содержимое кружки. *** Дверь в ванную приоткрылась и опять была освещена желтоватым светом. Женя мирно спала, и Паша аккуратно легла рядом. — Рада что ты все же вернулась…- шепнула Евгения прижимаясь к подруге и беря ее за руку. — Я не могу без тебя…-прошептала девочка в ответ подруге и поцеловала ее в лоб. По телу Паши пробежала волна тепла и в животе появились бабочки.Соседки заснули довольно быстро, ведь как часто говорила Женя «спать хорошо, а дремать в объятиях Павла лучше»