Promise

      В голове не было ровным счетом ничего. Таким истощенным — морально и физически, — Гэвин Рид себя не чувствовал даже в самые плохие дни на работе. Этот выходной сломал все представления об усталости. О, детектив уже был выжат до последней капли, и даже банально шевелиться ему было откровенно больно — ныла каждая мышца, тупой болью отдавал каждый поврежденный участок кожи. И если вы думали, что он попал в очередную перепалку из-за работы — вы оказались правы лишь наполовину. Рид попал из-за того, что никогда не умел держать язык за зубами, а свою задницу — подальше от проблем. — Далеко собрались, детектив? — насмешливый голос ебучей железяки прорезал тишину, нарушаемую активным пыхтением Рида, пытающегося добраться хотя бы до стакана с водой, а желательно — до другой комнаты с железным замком на ней. Широкие ладони вновь легли на бедра мужчины, после чего его вновь сдвинули назад — к невыносимо горячему телу заебавшего в самом прямом смысле андроида. — П-подожди, железка, отъебись… — уже мученически стонет мужчина, никогда не подозревавший, что его можно так заездить. Однако Ричарду это удалось, как никому прежде. — Я кончил только дважды, — спокойно отвечает этот сраный кусок пластика, в очередной раз начиная покусывать шею мужчины. — А ты обещал сколько пожелаю, где угодно и когда угодно.       Рид дрожит — то ли от того, что шея его слабое место, то ли от нежданного предвкушения, то ли, все-таки, от усталости. Только чертовому RK глубоко насрать на состояние своего напарника. Его губы вновь касаются губ Гэвина, и этот поцелуй мало чем отличается от предыдущих — сначала с намеком на нежность, а затем такой же агрессивный, как и все его действия. А за этими обманчивыми поцелуями и крепкими объятиями необратимо следует грубый толчок в расслабленное тело, которое от такого вероломного вторжения тут же напрягается, как струна. — Тише, тише, Гэвин, — шепчет андроид с почти издевательской лаской, обдавая его ухо горячим дыханием. — Каждый раз как будто первый. Только вот ты давно не девственник, детектив, так что не пытайся вызвать жалость.       Новый толчок — Рид стонет и выгибается в крепких объятиях Ричарда, впиваясь ногтями в его плечи. Царапины на его коже не проявляются, но девать это напряжение некуда. Сил отвечать нет — они закончились еще после первого раза. Но тело действует на голых инстинктах, медленно и совсем не в такт резковатым толчкам оборзевшего андроида. Разумеется, его это не устраивает — и Ричард обхватывает детектива за талию, резко насаживая его на свой член, вырывая из него хриплый протяжный стон. Риду кажется, что еще немного — и он просто отключится, как бракованная железка. Но новый укус в плечо немного бодрит, заставляя вскрикнуть, а андроид вновь усмехается, слизывая капельки крови, проступившие на коже мужчины, одновременно начиная свои дьявольские скачки. А Гэвин мечтает о том, чтобы это закончилось как можно скорее — как бы неебически хорошо ему не было, тело уже отказывалось функционировать нормально. Он и так ощущал себя тряпичной куклой в зубах злобной шавки. Поэтому, несмотря на растекающееся по телу наслаждение, он проклинает чертову машину — мысленно, ведь язык уже не ворочается. Его хватает только на бессмысленные стоны и всхлипы.       Толчки ускоряются. Рид цепляется за напарника сильнее, все же повреждая его кожу и какой-то дальней частью сознания ощущая гордость за себя. Правда, уверяет он себя, за это железка отыграется. И Рич шипит, видимо, получая информацию о повреждении. Следует череда укусов — сильных, беспощадных, буквально сразу же наливающихся синевой, — от которых детектив судорожно дергается и… с хриплым возгласом кончает, выгнувшись в руках мучителя, после чего незамедлительно вырубается, уронив голову на плечо Ричарда. Тот ухмыляется. Надо же, каким нежным оказался его выебистый детектив. Ну, ничего, думает он, укладывая Рида в постель и прикрывая одеялом. У них еще столько времени впереди…