Найти себя друг в друге

После событий предыдущего дня его единственным желанием было проспать несколько сотен лет. К сожалению, у судьбы на него были другие планы. Взглянув на экран телефона — 06:28, Кит сладко потянулся под пледом и обнаружил рядом с собой пустое место. С учётом того, что Лэнс любил спать до обеда, его отсутствие в такую рань было донельзя подозрительным. Захотелось пить. Он кое-как выпутался из теплой ткани и начал искать свою бутылку, которая должна была лежать где-то в дебрях его рюкзака. И чем он только думал, когда брал с собой столько всего ненужного? Однако ни в одном из карманов заветная вода так и не обнаружилась. Когане перерыл всё вверх тормашками, а затем, психанув, просто перевернул сумку, вываливая вещи на пол палатки. Бутылка, как ни странно, своего присутствия не объявила. Умирая от жажды, он в слабой надежде заглянул в рюкзак Лэнса. Но и там воды было не больше, чем в Сахаре. Махнув рукой на утренний холод и желание поваляться ещё чуть-чуть, он выполз из убежища и поплелся к ручью, который заметил вчера недалеко от их места остановки. Еле переплетая ноги — сон не желал отпускать его из своих цепких объятий, он добрался до кустов какой-то густой растительности, росших недалеко от источника. Кит осторожно пролез между ветками, всё-таки схлопотав несколько ударов по лицу, и вышел на берег. Слабый ветерок приятно щекотал кожу, вокруг ни души. «И где только носит этого припадочного?» Кит задумался. Что взбрело в голову этому поклоннику Лары Крофт, раз он проснулся с первыми лучами солнца и удрал в неизвестном направлении, не предупредив? Хоть бы записку какую-нибудь оставил, что ли. Он не волнуется, вовсе нет. Просто в голове мелькают страшные картинки, где Лэнс, совершенно безоружный, стоит в окружении диких зверей, не в силах защититься от их острых зубов. Или висит на краю обрыва, удерживаясь из последних сил, а прямо под ним разверзлась черная пугающая бездна. Или лежит в глубоком обмороке, раненый, под деревом, истекая кровью. И да, он совсем не переживает. Ни капельки. Царившее вокруг спокойствие разрезал тихий всхлип. Кит дёрнулся от неожиданности и поскользнулся на мокрой от росы траве, чудом избежав падения. Он прислушался. Звук повторился, и Когане на цыпочках пошёл в ту сторону, откуда он доносился. Парень изо всех сил старался не шуметь, чтобы его не заметили раньше времени. Он нырнул в густые заросли и начал медленно пробираться сквозь колючую листву, выискивая глазами источник странных звуков. Подросток обогнул массивную корягу и замер, заметив в пяти метрах от себя худую ссутуленную спину. Теплая кофта болотного цвета то и дело вздрагивала. Лэнс Юноша сидел на сером камне, вжав голову в плечи так, что видна была лишь одна макушка темных каштановых волос. Рядом на траве валялись бутылки, наполненные водой до самых краёв. Вздохнув с облегчением, Кит тихо вылез из своего укрытия, чтобы ненароком не испугать МакКлейна резкими звуками. Он подошёл почти вплотную — между ними было сантиметров тридцать. — Эй? Лэнс подпрыгнул на месте и медленно повернулся к нему лицом. Кажется, он всё-таки испугался. — Кит? А... Ммм... Что ты тут делаешь? Голос был сиплый и отдавал хрипотцой, будто он не разговаривал несколько дней или болел ангиной. — Могу задать тебе тот же вопрос. — Оу, ну... Я пошёл воды набрать, — быстро нашёлся МакКлейн и попытался непринуждённо улыбнуться. Кит внимательнее всмотрелся в лицо напротив. Едва заметные веснушки на щеках, похожие на звезды на ночном небе, совсем поблекли, сливаясь с смуглой кожей. Голубые глаза, обычно яркие и светящиеся радостью, потухли, оставляя лишь темное размытое пятно вместо чистого цвета океана. Губы, когда-то мягкие и нежные, были искусаны в кровь. Они кривились в жалком подобии улыбки. Лэнс отчаянно пытался обмануть его и, как он всегда делал, справиться со всеми проблемами в одиночку. Вот только уже слишком поздно — Кит заметил тонкие мокрые полосы на щеках. Как шрамы — Ты плачешь, — скорее утверждение, чем вопрос. — Нет, —ответили ему дрожащим голосом и шмыгнули носом. «Вот упрямый дурак» — А это тогда что? — Когане тыкнул в чёткий солёный след. — Дождь. — Дождевая вода пресная, дурень, — Кит всегда знал, что был не особо хорош в плане поддержки, — ну, рассказывай. — Нет. «Ох, вы только гляньте, сколько гордости у этого болвана» Лэнс развернулся обратно, снова показывая Киту свою спину. В воздухе повисла длинная пауза. Тишина убивала медленно, но верно. — Я... я ведь хотел как лучше... И... да, я сам во всём виноват... Не стоило врать им... Но знаешь... Я всё понимаю... Я понимаю, что от моей болтовни хочется повеситься. Я понимаю, что мои шутки и подкаты глупые. Я понимаю, что ничем не выделяюсь. Я ведь... обычный. Я знаю, что всем надоел. Что меня никто не воспринимает всерьёз. Что я клоун и дурак. Я знаю всё это, и безумно благодарен... тебе и ребятам, что вы терпите меня. Что продолжаете общаться. Несмотря на то, что я сижу у всех в печенках. Я... знаешь, я хотел собраться всем вместе. Чтобы целым составом. Сокровища — это... это ведь круто, да? Мы бы жарили сосиски и хлеб вечерами. Рассказывали страшилки. Играли во всякие игры там. Я... я хотел, чтобы мы повеселились. Вместе. Но... никто не согласился пойти. Кроме тебя. Всхлип... — Это глупо, знаю. И ты сейчас будешь смеяться: плакса Лэнси-Лэнс... страдает из-за собственной тупости. Но видишь ли... Время, проведённое с вами действительно... важно для меня. Я не такой умный, как Пидж и не такой добрый, как Ханк. Я не могу соревноваться в силе с Широ или в упорности с Аллурой. Даже место одинокого крутого волка, и то занято тобой. Среди вас я... я белая ворона. Но я пытаюсь быть лучше... честно. Ради вас. Чтобы когда-нибудь вы смогли принять меня, не презирая и не стесняясь. Всхлип... — Я ведь хотел... чтобы мы отдохнули. Команда, вторая семья и... и всё такое. Но меня послали. Потому что... это и вправду глупо. И вам нет до меня никакого дела. Спасибо, что всё-таки пошёл со мной. Хотя бы из жалости, но... но всё же. Но... ты один. А два человека — так себе компания. И... ты, наверное, не в курсе... Роло и Най тоже не хотели идти. Я соврал, потому что хотел как лучше. Да, они бы потом обиделись на меня, но... но мы бы славно провели время. Возможно... они простят меня... когда-нибудь. Хотя нет. Вряд ли. Всхлип... — Было бы круто, наверно, собраться так. Но я же... дурак. Не стоило затевать всё это. В конце-концов, все мои идеи заканчиваются провалом. Но я обещаю, что исправлюсь! Я буду стараться, правда! Всхлип... — Просто... хотел повеселиться... с вами... чтобы хоть на минутку представить, что я ваш друг... а не шут какой-то... А то совсем паршиво в последнее время... Я... прости... не хотел вываливать это на кого-то... забудь всё... и давай представим, что ничего не было, ладно? Всхлип... «Ты самый тупой человек, которого я знаю, Лэнс МакКлейн» Кит рванул с места и стиснул его в крепких объятиях. — Ты самый крутой человек, которого я знаю, Лэнс МакКлейн. Парень дёрнулся. Но вырваться не удалось. — Тебе не обязательно утешать меня, Маллет. — Я не утешаю. Я говорю, что думаю. — Врешь. — Ни в жизни. Когане подвинул парня и сел рядом на камень. Переместил руки с груди на талию, прижимая поближе к себе вздрагивающего Лэнса. Он коснулся ладонями чужого подбородка, приподнял смуглое лицо. И стёр большими пальцами горькие слёзы, безмолвно текущие по щекам. А потом опять, когда появились новые потоки. И снова. Но не позволял опускать прекрасные печальные глаза. Только не сейчас. А Лэнс плакал. Сначала тихо, словно боясь спугнуть такое хрупкое мгновение. Затем громче. И громче. И громче. Не жалея сил. И голоса. Навзрыд. Протянул руки к чёрным длинным волосам, запутавшись в них пальцами. Сжимал сильно, не желая отпускать никогда. И смотрел. Водопады солёной воды текли, мешая видеть чётко, но он, не отрываясь, смотрел в серовато-фиалковые глаза напротив. Почти не моргая. И веря. Спустя минуту он заметил чужие слёзы. И кто сказал, что в космосе не бывает дождей? Только они там исключительно соленые. Как вода в океане. — Ты... Почему? — Не могу смотреть, как ты ревешь, придурок! Невыносимо видеть космический ливень. Что угодно. Кроме этого. — Перестань. — Ты первый начал. Вы видели дождь в воде? Кит видел. Словно тысячи метеоритов падают на Землю. Так же больно. — Не могу видеть тебя таким, Маллет. — Взаимно. — Я серьезно. — Я тоже. Но и в открытом космосе, и в бескрайнем океане капли одинаковые. — Хорошо. На счёт «три» оба прекращаем. Солёные. — Раз. Будто бы пустые. — Два. Но наполненные чужой болью. — Три. Дарящие надежду. Пока не появится солнце. Чтобы стереть все шрамы друг друга. И, посмотрев в зеркало, увидеть не себя.

***

— Всё. Пошли домой. Я позвоню Ханку, он придумает, как вытащить нас из этой глуши. — Нет, Лэнс. Мы пойдём искать твои дурацкие сокровища. — Ты же сказал, что здесь ничего нет? — Хочешь сказать, что я зря собирал сумку? — Спасибо. «Ради этой улыбки стоит умереть»