Записки доктора Ремеди

— Что ж ты за доктор-то такой?! Твои методы устарели и не помогают! А ещё они весьма жестоки! — Где ж ты видел щадящее лечение в наше время? А насчёт не помогают, молодой человек, я бы поспорил… Расхаживающий по маленькой комнатке взад-вперёд юноша остановился и гневно воззрился на сидящего за столом и с интересом наблюдавшим за его нервными передвижениями человека. Лица у собеседника юноши видно не было, всё скрывала «птичья» маска, что носили сейчас большинство докторов после весьма долгих эпидемий. Это было эталоном защиты, хотя, по мнению самого врача, что сейчас флегматично наблюдал за едва не закипающего от возмущения юношей, защиту от болезней можно было бы сделать и понадёжнее.       Молодой посетитель тем временем фыркнул, укоризненно посмотрев на доктора. — Это не оправдание твоим методам. — Послушай, —устало вздохнул человек в маске. Разговор ему уже начал надоедать, хотелось выставить этого щенка за дверь, чтобы не мешал работать. Итак времени на него врач потратил уже достаточно.— Не только ты критикуешь мою практику. Это делают все врачи, что со мной знакомы. И ты в том числе. Тебе просто повезло оказаться в одном со мной городе, чтобы высказать это. Я от этого устал. Я исследую, создаю новое, а вы меня ещё гоните. Так что, дорогой гость, не смей сомневаться в моих методах. — Но…— хотел было возразить молодой доктор. — Кстати, от твоего общества я тоже устал. Ты тут недавно, а уже успел мне истрепать все нервы. — Н-Но…— снова попробовал перевести беседу в нужное русло юноша. — Ты повторяешься. Это нехорошо. У меня есть лекарство от заиканий. — И что же это за лекарство? — ядовито поинтересовался молодой врач. Его собеседник жестом изобразил вспышку, прокомментировав: — Сжечь. — Кого? — остолбенел юноша. — Ты видишь кого-то, кроме нас? Но дверь позади тебя. Это тонкий намёк на то, чтобы ты свалил в самый краткий срок. Молодой доктор явственно скрипнул зубами. — Я добьюсь того, чтобы тебя лишили лицензии. — Да ради Медицины. Главное, уйди уже наконец. — Я так этого не оставлю, Ремеди! — Уходи уже. Юноша решительно вышел, хлопнув напоследок дверью, чем изрядно удивил того, кого он назвал Ремеди, ибо тот нашёл в этой ситуации две поразительные вещи: надоедливый щенок всё же ушёл и дверь не развалилась на куски от такого сильного удара. Невероятно, сколько злобы может умещаться в одном только человеке. И ведь его от этого даже удар не хватил.       Врач снял маску с лица и полной грудью вдохнул свежий воздух. Всё же в этой штуковине было душно, но в целях предупреждения заболеваний приходилось терпеть. Сам Ремеди, кстати, был не так стар, как представляли его многие, не видевшие его без маски. Ему было где-то под тридцать. Мужчина с бронзово-рыжими волосами и тёмными зелёными глазами (сейчас покрасневшими от хронического недосыпа и постоянных напряжений) не был эталоном красоты и мало чем выделялся бы из толпы, будь он простым обывателем. Но жизненный путь он себе выбрал… не из лёгких. Да и ещё подобные индивиды очень досаждают, надо сказать.       Ремеди отложил маску и взялся за перо. Сейчас он заканчивал рецепт очередного лекарства. Правда, пока не опробованного. Но в теории оно должно лечить от всевозможных заболеваний, связанных с дыханием. Гм… Надо будет опробовать. Обязательно надо будет… Ремеди был на редкость увлечённым человеком. Настоящим фанатом своего дела. Подобно алхимикам, что пытались найти формулу философского камня, этот доктор самозабвенно марал бумагу и тратил ингредиенты, силясь создать легендарную панацею от всех болезней. Но увы, пока дела у него шли плохо. Он изобрёл много новых методик лечения, но оставался недоволен своими достижениями. Ремеди пытался достичь идеала, но, увы, сколько всего помнить не способна ни одна голова, в связи с чем доктор вёл свои собственные, тайные для всех остальных записи, добавляя свои замечания к каждому рецепту. Вот и сейчас, закончив расписывать ингредиенты для лекарства, врач небрежно чирканул пару примечаний (относившиеся, к слову, не только к препаратам, но ещё и к людям, на которых он свои изобретения испытывал): «Состав должен прочистить дыхательные пути… Так, не забыть добавить тот экстракт, должен усилить эффект. Кстати, тот парень пока живой и вроде не жалуется. По крайней мере, никто в городе на поминки ни на чьи не собирается, а он не приходил… Надо будет заглянуть к нему (на полях пометка в виде крестика и подписи: " Надеюсь, не придётся тягать священника для того, чтобы похоронить несчастного. Столько мороки!»)… Кстати, смесь против лишая помогла. Собака, живущая во дворе, перестала выть (пометка на полях: «И слава Богу!»). Надо будет попробовать на людях. Правда, мои коллеги называют меня маньяком. Что за чушь! Их невежество не знает границ! Я просто трудолюбивый. Скажу им при встрече (пометка на полях в виде черепа и перекрещенный костей). Да-да… Главное не забыть… Так… Режим сна надо нормализовать…» — подумав, Ремеди зачеркнул последнее предложение.— «Нужно лекарство от головных болей. Не забыть сделать, очень важно!» — задумавшись ещё больше, доктор написал где-то снизу очень мелко: — «Чёртовы «коллеги». Если так пойдёт и дальше, то и впрямь лишат лицензии да выгонят взашей. Меня окружают несведущие люди. Я-то думал, доктора — действительно умные учёные мужи. Кошмар…»       Подняв голову от записей, врач взглянув на догорающую свечу. Засмотревшись на пламя, он задумался о том, что, возможно, панацея от всех болезней рядом. Буквально в двух шагах от него. Но взять эту формулу не получается… Эх… Жаль, что ему отпущена только одна жизнь. Это огорчает… Ремеди подпёр щёку рукой, в которой держал перо. Вот у свечи есть огонь, его ведь можно как-то ещё использовать, нежели чем прижигать раны. Например, действительно выжигать заразу, как он и грозился этому недалёкому щенку… Гм… Нужно будет попробовать и посмотреть что из этого выйдет. Но завтра, всё завтра…       Ремеди протяжно зевнул, прикрывая рот ладонью. Голова уже стала тяжёлой, а тело немедленно требовало отдыха. Помимо того, что врач весь день был на ногах в поисках лечебных трав и параллельно с этим ходил по больным, прописывая им лекарства или же проводя хирургическое вмешательство (в зависимости от ситуации), он ещё и весь вечер, да и час ночи просидел над лекарствами. Да ещё и этот юнец дел добавил… Так, всё. Спать и только спать. Сон лечит… Вот примерно за такими мыслями Ремеди и тихо-мирно уснул прямо за столом, уронив голову на исписанные листы…        «Утро — каждодневное чудовище, я убедился. Мало того, что спина дьявольски болела, так ещё и чернила оказались не засохшими. Просто класс. И за что на меня так Вселенная сердита? Не забыть бы ещё ненароком уточнить, чем можно смыть накрепко приставшие чернила с лица. А то ведь с исписанной рожей хожу, да и память что-то подводит меня в последнее время. Этот день придётся проходить в маске, а то засмеют — точно не отмоюсь, и я уже не про чернила…»       Ремеди почесал кончиком пера край уха, смотря на неровно выведенные строчки. Петухи уже давно пропели, врач встал ещё до них и первых лучей солнца, но так и не смог выйти из дома, чтобы отправиться по своим делам. Как Ремеди уже упоминал в своих записях-заметках (была у него такая привычка — записывать некоторые моменты своей пёстрой биографии. «… Бумага стерпит, в отличие от людей, которые вряд ли захотят слушать о проблемах врача…» ), утро не принесло никакого облегчения. Мало того, что на правой половине лица отпечаталось всё то, что было написано вчера. Нет, конечно, это, может, в какой-то мере и полезно ( «…забыл рецепт — посмотрел в зеркало, вспомнил. Практичность…» ), но очень уж заметно. И «коллеги» засмеют как пить дать. Будет как дополнительный повод выгнать такого ненормального. Всё равно только об этом все врачи из их общего цеха и мечтают…       Ладно, уже никуда не денешься. Ремеди решительно надел маску, закрепив её ремешками, и, поправив одеяния, вышел из дома. От порога он направился в небольшую рощицу, что росла совсем рядом с городом. Там врач обычно набирал полезных растений, которые шли на отвар. Травникам он уже давно разучился доверять ( «…Эти торгаши, в отличие от своего товара, они действительно натуральные… Только шарлатаны, а не травы…» ). Так что приходилось собирать всё своими силами. Правда, дорога до леса и собирательство немного скрашивает будни. Что-то в этом есть успокаивающее…       Настроение немного поднялось. Ремеди, насвистывая себе под нос, свернул с дороги, углубившись в небольшой лесок, растущий на окраине города. Здесь, естественно, было куда тише, чем на улицах, что также не могло не радовать. «Может, бросить всё и переехать жить в лес?» — рассеянно подумал врач, глядя на начинающие желтеть листья сквозь стёкла в маске.— «А что, тут и не достаёт никто…» Но Ремеди тут же фыркнул и тряханул головой, отгоняя прочь столь слабовольные мысли. Какой переезд? Врач он, в конце концов, или просто погулять вышел?! Все эти размышления были тут же отброшены в сторону, едва рыжий доктор заметил впереди небольшое скопление нужных трав. Присев рядом, Ремеди стал аккуратно срывать травы, складывая их в сумку, висящую на плече.        «…Многие думают обо мне, будто я не знаю ничего, кроме того, чтобы сжигать и травить. Но ничего подобного! Просто эти… не шибко умные люди отрицают такое понятие как профилактика, а после недоумевают, почему же у них так много заболевших, а гуляющая по улицам зараза выкашивает две трети населения на раз. Так что могу с гордостью заявить, что в моём городе никогда не было эпидемий. Но, кажется, и до них мы тоже дойдём, раз уж сюда стали присылать новеньких, которые точно не производят впечатления людей, хоть что-то смыслящих в эффективной медицине, да ещё и мешаются под ногами, ограничивая мою свободу действий. О времена, о нравы!..»       Собирая травы и срезая по пути кору с некоторых особых пород деревьев, Ремеди уходил всё дальше в лесок. Потеряться в нём он не боялся. Вот уж! Столько лет здесь бродит! За это время врач не только выучил все тропы, но и запомнил буквально каждый пень. Вот и сейчас Ремеди без труда ориентировался, про себя отмечая естественные ориентиры. Вон за тем деревом притаилось немного сон-травы, так часто применяемой на практике, а там, у ручья, неплохо было бы набрать тех ростков… Позабыв про всё на свете, рыжий доктор увлечённо занимался собирательством. Опомнился он только тогда, когда сумка уже была под завязку набита различными необходимыми растениями. Порешив, что, пожалуй, на первое время столько будет достаточно, Ремеди, довольный собой и проделанной работой, бодрым шагом направился домой, по пути набирая ещё и хворост. Никогда лишним не будет. Про утренние проблемы он уже и думать забыл.       К своему дому врач подошёл, когда полдень был уже в самом разгаре. Жители, встречаемые им по пути, почтительно уступали дорогу. Некоторые даже здоровались, приподнимая свои головные уборы. Ремеди только приветливо кивал в ответ, предпочитая ничего не говорить.        Правда, при подходе к дому его хорошее настроение улетучилось очень быстро. И в первую очередь из-за приоткрытой двери. Ремеди точно помнил, что закрывал её. Шальная мысль о ворах скользнула где-то на границе его разума, но тут же скрылась. Нет, бред. Ну какие воры? Никто и никогда в своём уме не полезет в дом к доктору без приглашения. Оставался только один вариант, и Ремеди он решительно не нравился. Господи, лучше бы воры… Доктор зашёл в дом, захлопнув за собой дверь. — А, Ремеди, добрый день, — в полутьме помещения различался долговязый силуэт человека в типичной для врача одежде. Полумаска покоилась на поясе, а потому и хорошо было видно скуластое, немного вытянутое лицо.       «Коллеги пожаловали…» — скрипнул зубами Ремеди, но вида не подал. Он свалил хворост у очага и занялся разведением огня, демонстративно не обращая внимания на непрошенного гостя. За спиной рыжего доктора кашлянули. — Третья полка, крайнее слева. От кашля помогает, — отозвался Ремеди, не поворачиваясь. — Помилуйте. Я абсолютно здоров, — ответил всё тот же вежливые и, верно, чертовски терпеливый врач. — А вы не заблуждайтесь. Здоровых нет, — рыжий осторожно подложил в появившийся в очаге маленький огонёк немного бересты, заставляя разгореться его больше. — Возможно, — раздался дипломатичный ответ. Визитёр явно не хотел вступать в спор с коллегой.— Но всё же я пришёл сюда из-за вас. Точнее… Из-за ваших методов лечения. Они неприемлемы, это вам говорили много раз. «Ну вот, началось…» — мысленно вздохнул Ремеди. — Чем же они неприемлемы? — всё же спросил рыжий, решив отложить праведное возмущение на потом. — Вы все проблемы решаете… радикально. При помощи огня, на котором вы, судя по всему, помешаны. А ещё вы не поддерживаете правила, соблюдение которых обязательно для всех врачей. Мне дальше продолжать перечислять ваши проступки? — голос незнакомого доктора стал жёстче.       Огонь при помощи бересты очень быстро разгорелся. Ремеди, подумав, положил туда хворост и полено, после чего встал, отряхнул руки в перчатках и прошёл к столу, заваленному бумагами и пустыми склянками. — Вы меня слушаете? — уже раздражённо спросил незваный гость, хмуро посмотрев на рыжего. Тот вместо ответа раскопал свою книжицу и, открыв где-то на середине, пододвинул её к коллеге. — Вот что я ищу. Вот оправдание всем этим, как вы выразились, проступкам, — резко сказал Ремеди, ткнув пальцем в низ страницы.       Гость склонился над рукописным текстом. Вглядываясь в неровные, торопливые строчки он нахмурился, недовольно поджав губы. — Панацея? Панацея от всех болезней? Рассказывайте сказки! Этого не существует! — презрительно бросил визитёр, осторожно, будто ядовитую змею, отодвинув от себя книжицу. — А кем доказано? Я приблизился к разгадке, я точно знаю, что это возможно! — горячо возразил Ремеди, чувствуя, что из-за разгоревшегося огня в камине в доме становится тепло, а в маске — душно. — Вы гоняетесь за легендами и после этого говорите о профессионализме? Если это шутка, то она не смешна, — процедил гость.— Я думал, что те многие, кто о вас говорил весьма неприятные вещи, ошибаются. Но, вижу, что они совершенно точно правы. Вы либо безумец, либо глупец, раз верите старым легендам.  — Как вас зовут? — осведомился Ремеди, выпрямившись и взглянув на незваного гостя с высоты своего роста. — Фростен. — Так вот, господин Фростен… Я вижу, у вас большая практика. Очевидно, что вы просто не хотите ломать все устои, коими были окружены много лет. Также я представляю, что будет, если вдруг окажется, если ваши рецепты и настои будут в один прекрасный момент бесполезны, ибо на всё будет панацея. Вы называете себя врачом, хотя сами не стремитесь улучшать качество лечения и изобретать новое! — к концу своего небольшого монолога рыжий доктор перешёл уже едва ли не на обвиняющий тон. Его самого буквально трясло от возмущения. — Так выскажите мне это в лицо, Ремеди! — Фростен подскочил на месте, резко встав со стула, и с уже открытым презрением взглянув на своего собеседника.— Хватит прятаться под маской! — Прячусь? Я?! Да как вы смеете?! — взвился Ремеди, позабыв обо всём на свете. Он сорвал с головы маску, втайне радуясь, что наконец сможет вздохнуть полной грудью, избавившись от духоты. — Вы явно не понимаете о чём говорите! Я не нуждаюсь в обвинениях, и я не должен ничего никому доказывать, вам ясно?! — процедил сквозь зубы рыжий, с вызовом глядя прямо в глаза собеседнику.       Но тот, кажется, и не заметил этого всплеска. Господин Фростен с прищуром разглядывал самого врача. — Так вот что… Считаете всех нас сборищем идиотов? «Несведущие люди», ха! — вдруг язвительно процитировал гость.— И, кстати, да. Лицензии вас лишат. Я за этим, в общем-то и пришёл. Так что будьте добры отдать бумагу мне, и можете идти куда вам заблагорассудится! — И где ваши доказательства, что это так? — фыркнул Ремеди. — Да у вас всё на лице написано! Рыжий доктор хотел было возразить, что его мимику не так поняли. Но потом осёкся, вспомнив о так и не отмытых чернилах. «Действительно… На лице написано…» — Что ж, — Ремеди, сдавшись, открыл ящик стола и вытащил оттуда бумагу, отдав её Фростену. — Быть посему. Но знайте, что из-за таких вот консерваторов медицина и не движется дальше. — Я запомню ваши слова, — гость скомкал лицензию и равнодушно швырнул её в огонь.— Я и вас запомню. Как сумасшедшего. — Не забудьте перед смертью написать мне приглашение на ваши похороны. С удовольствием посмотрю, как вас будут закапывать. Может, даже станцую. Только ради вас. — Всего доброго, Ремеди! — Фростен резко повернулся и вышел из дома, хлопнув дверью.       Рыжий доктор тяжело опустился на стул, где прежде сидел гость. Он посмотрел в огонь, где уже давно сгорела его лицензия, а потом, немного подумав, повернулся к столу и, пододвинув к себе чистый лист бумаги и макнув перо в чернильницу, принялся выводить на этот раз ровные и аккуратные строчки на листе…

***

      На следующе утро в доме было тихо и чисто. В очаге угли уже даже не теплились, полки, прежде заставленные склянками, впервые за несколько лет были абсолютно пусты. Дверь, некогда всегда плотно закрытая, сейчас была нараспашку. Дом казался абсолютно заброшенным. Единственное, что указывало на то, что он когда-то был обитаем, — это записка, оставленная на столе, где было аккуратно выведено лишь одно слово: «Remedium». Остаётся только догадываться, куда подевался хозяин, и для чьих глаз было написано это послание… А город продолжал жить своей жизнью. На пустой дом глядели с удивлением, но никого он особо не заботил. Стоит, не мешает — и ладно. В общем, жизнь продолжалась. И на том спасибо. «…Что ж. Когда-то это должно было произойти. Честно говоря, ничуть не удивлён. В каком-то смысле это даёт новые возможности. К примеру, всегда хотел побывать в другой части света. Сестра всегда говорила, что сидеть на одном месте, когда вокруг столько всего неизведанного — грешно. Как всегда, она оказалась чертовски права. Ох… Записная книжка уже закончилась. Пора заводить другую. На севере, говорят, неплохие делают. Не махнуть ли туда?..» Д-р Ремеди, 13-е число месяца Золотых Листопадов