Кровавая Луна

05.06.19, среда, Оренбург, 22:30 Александрина распахнула подернутые ужасом глаза, огляделась вокруг и вздохнула с огромным облегчением. Её окружала знакомая обстановка: все те же голубые обои, поблескивающий хрусталь люстры, рабочий стол с выдвижными ящиками, светлый пушистый ковёр, окно, выходящее на лес и многоэтажки... Слава богам!!! Только бы поскорее забыть зубодробительный кошмар, который ей приснился. Это был темный подземный лабиринт: в его бесконечных разветвлениях Александрина пыталась найти выход. То тут, то там раздавались надрывные стоны, глухой лязг цепей, протяжный скрип дверей и другие зловещие звуки, ассоциирующиеся с кассовым ужастиком. Девушка попеременно проваливалась в ямы, угождала в паутину и натыкалась на тупики. Приятного, конечно, мало, но двигаться надо было быстро. Иначе чудовище, притаившееся в темноте настигнет её и... Растерзает? Выпьет кровь? Оторвет голову? Как долго оно будет её убивать?.. Неважно. Главное все время идти. Не успела Александрина подумать об этом, как её глаза уловили впереди какое-то движение. Испугавшись, девушка попятилась, запнулась ногой о камень (а может быть сталагмит), и упала на холодный пол подземелья. Первой её мыслью было - немедленно подняться и бежать, что есть сил. Только вопрос - куда? И какой в этом смысл? Ведь оно уже здесь... Страшное чудовище смотрело на неё из полумрака пещеры и облизывалось. Его облик был ужасен: высохшее, словно мумия, тело покрывали раны, струпья и нарывы; из развёрзнутой пасти торчали клыки, в глубоко ввалившихся глазницах горели безумные красные глаза. Увидев Александрину, оно издало утробное рычание и пронзительный вопль, перешедший в визжание и истерический хохот. Девушка замерла, словно парализованная, страх ледяными тисками сковал все её тело, лишая возможности пошевелить даже кончиком мизинца. Но самым жутким для Александрины было вовсе не осознание собственной смерти. В мерзком, донельзя безобразном лике чудовища... В его осанке, движениях... Даже в режущем слух нечеловеческом фальцете... Проскальзывало что-то до боли знакомое. Вот, почему сердце девушки сжалось до размеров молекулы и отказывалось разгонять кровь по сосудам. Вот, почему она, не предпринимая никаких действий, лежала и смотрела на монстра во все глаза. Она не могла поверить... Она не хотела верить... Видя, что Александрина не намерена бежать, чудовище опустилось на четвереньки и неторопливо подползло к своей окаменевшей жертве. Его ноздри хищно раздувались, смердящая пасть сочилась слюной, немигающие багровые глаза источали жажду крови и убийства. Из уст девушки чуть не вырвалось одно единственное имя, которое бы, уже вряд-ли что-нибудь изменило... Да и произносить его не поворачивался язык. Чудовище громко втянуло воздух и приблизилось к жертве: его огромные клыки заострились и увеличились в размерах. Когда они нащупывали её сонную артерию, Александрина закрыла глаза и мысленно попрощалась с возлюбленным, предназначенным ей самой судьбой, с родными, близкими, знакомыми... Со всеми, кто окружал её в жизни. Она уже перебрала в ослабевающем, но все ещё здравом уме все свои желания, которым никогда не суждено осуществиться, незавершенные дела, идеи и проекты, которые ей не дано воплотить в реальность... Как вдруг все внезапно изменилось. Раздался истошный рев и отвратительный хруст: как будто кто-то вгрызался в чью-то плоть, перемалывая кости и сухожилия. Меньше всего на свете, Александрине хотелось открывать глаза. Представшая перед ними картина вызвала у девушки крайнее удивление, быстро сменившееся потрясением. В шаге от нее стоял Клаус с торжествующей ухмылкой на окровавленных губах. Он смотрел куда-то в сторону... Где, сокрытое тенью, лежало чудовище, с разодранной шеей, вывернутой под неестественным углом. - Что ты наделал... - подавленно проговорила Александрина. Первородный гибрид перевёл на неё взгляд и манерно развёл руками: - Я тоже очень рад тебя видеть. Кстати, если не заметила, я только что спас твою жизнь, так что, всегда пожалуйста. Вытерев рот тыльной стороной руки, гибрид брезгливо поморщился: - Ох и отвратная же у тебя кровь, дружище... - Он мертв? - тем же тоном спросила девушка. Когда она указала на безвольно лежащее у стены чудовище, её рука дернулась. - Ты о монстре? - непринуждённо улыбнулся Клаус. - Не волнуйся. Он не причинит тебе вреда. По крайней мере сейчас... Его глаза потемнели и сделались суровыми: - Но, когда настанет время, я буду неподалёку. - Что ты имеешь ввиду?! - воскликнула Александрина, но гибрид уже исчез. В её ушах ещё долго стоял вечно уверенный голос Альфы. Да. Именно - долго. Поскольку после его исчезновения девушка не сдвинулась с места и продолжала лежать в той же позе, пока её мышцы не затекли. Она не могла прийти в себя и цеплялась за обличие Клауса, как за что-то нерушимое. Чтобы осознать произошедшее... Чтобы повернуть голову, увидеть то, что она должна была увидеть, и не сойти с ума... Когда вынужденное бездействие стало невыносимым, Александрина медленно поднялась, и, словно в трансе, сделала несколько заплетающихся шагов вперёд. Она не хотела смотреть... Но, здравый смысл приказывал ей признать беспощадную истину: в том злом и, вместе с тем, жалком существе, в том монстре, который жаждал её смерти, девушка узнала своего суженого. И сейчас, он лежал в нескольких метрах позади неё, поверженный. Или мертвый... А что, если она ошиблась? Что, если Клаус спас её от клыков какого-нибудь вампира-мутанта? Что, если её непозволительно разыгравшейся драматическое воображение просто сыграло с ней злую шутку? Только бы это было так! Чтобы не упасть в обморок от тошнотворного головокружения, Александрина сделала несколько глубоких вдохов, и, скрепя сердце, обернулась. Место, где несколько минут (или несколько часов?) назад пребывало чудовище, пустовало. Монстр исчез, оставив после себя лужу тёмной, засыхающей крови. Что это значит? Он все еще жив?? Не успела девушка понять, что испытывает в большей мере: облегчение или страх, как протяжный крик боли, заполнивший все пространство лабиринта, заставил её вздрогнуть. Это определённо был не монстр (Стефан?), который хотел ее убить и не Клаус. Александрина не была уверена, что слышала голос мученика раньше, по крайней мере, в реальной жизни. Но, тем не менее, ей показалось, что она знает, кому он принадлежит... "Час от часу не легче! - отчаянно думала девушка. - Ну и что же мне теперь делать?! Искать Стефана-монстра? Ведь он потерял много крови и получил сильную травму. Спешить на помощь голосящему бедолаге? Или прятаться? Ведь в любом случае чудовище (является оно Стефаном или не является) может напасть в любую минуту". Пока Александрина в замешательстве стояла на месте, крик повторился. Надорванный. Мучительный. Душераздирающий... Девушка зажмурилась и закрыла ладонями уши: "Всё! Я не хочу больше ни видеть, ни слышать! Ни находиться в этом чёртовом лабиринте!" Мысленно прокричав слова, сработавшие как кодовая фраза или волшебное заклинание, она проснулась. Стены родной спальни действовали успокаивающе, а обонятельные рецепторы обязывали сконцентрироваться на более прозаичных вещах, таких, как, например, аппетитный запах рыбы, готовящейся на гриле. Стефан приготовил ужин? Но, когда он успел? Александрина потянулась к тумбочке и разбудила дремавший айфон. Его экран высветил четыре цифры-подсказки: 22:30. Ничего себе! Она проспала одиннадцать часов! Наскоро поправив постель, девушка заглянула в зеркало, пригладила тёмные прямые пряди, запахнула приятный к телу голубенький халат и поспешила на кухню. Перед глазами вдруг всплыли пугающие очертания чудовища и победный вид Клауса; а в ушах зазвенел страдальческий голос, обладателя которого она предположительно знала, хоть и не была с ним знакома... Как же ей поступить? Рассказать Стефану и Анастейше о злополучном лабиринте? Или выбросить все это из головы, и не тревожить понапрасну себя и близких ей людей? В конце концов увиденное и услышанное оставалось в рамках сна, каким бы реалистичным он не казался...