Кровавая Луна

06.06.19, четверг, Оренбург, 00:01 Стефан и Александрина сидели на изящной кованой скамейке, окружённой плакучими ивами, мерно потягивали тонкое ароматное вино, лакомились жареной рыбой, тающей во рту и негромко беседовали. Время от времени, они любовались на ночное оренбургское небо, усеянное гигантскими звездами. Возможно, где-то среди них притаилась Кровавая Луна, чтобы наблюдать за вампиром и человеком, чьи судьбы она объединила на века... Грустная история Белого Рыцаря подходила к концу, и Дама Сердца, ловила каждое его слово, чтобы не упустить ни малейшей детали. - Когда мне стало известно о смерти Веро, я отправился в обитель Конте, чтобы найти улики, доказывающие или опровергающие причастность Деймона... - мистический нефрит сверхъестественных глаз подернулся пеленой воспоминаний о минувшей трагедии. - Поскольку по моим венам уже очень долго не циркулировала человеческая кровь, я не мог применить внушение на огромное количество людей, проживающих в том особняке. Да что там! Я не мог загипнотизировать даже одного человека! Но кое-кого, я, все же сумел уговорить... - И кого же? - поинтересовалась Александрина, наслаждаясь плодовым нектаром, в котором алкоголь почти не ощущался. - Доминику Торетто... Одну из служанок, - ответил Стефан, как можно обыденнее. - Доминика, Вероника... У них там все женские имена так похожи? - не преминула заметить его бдительная возлюбленная. - Вовсе нет! - поспешно поправил её вампир. - В имени "Доминика" ударение на третьем слоге, а в имени "Вероника" - на втором. От внимания Александрины не укрылось, что младшему Сальваторе неловко говорить об этом эпизоде. И то как он судорожно схватил ополовиненную розовую бутылку, чтобы добавить себе вина, было лишним тому подтверждением. Осушив бокал залпом, Стефан тяжело вздохнул, опустил голову и замолчал. Молчала и его суженая. - Тебе достаточно полуслова или полувзгляда, чтобы понять, что у меня на душе? - риторически спросил он спустя несколько минут. Смущение в его голосе переросло в раскаяние. - Видимо, Кровавая Луна наделила тебя этой способностью. - Ну, есть немного, - не отрицала Александрина. - Может, все-таки расскажешь? - Конечно, расскажу! Я и собирался сделать это, потому что обязан быть честен с тобой! Подняв на девушку глубокий (истинно Стефанский) взор, вампир долгое время сканировал милые сердцу шоколадные очи. "Стараешься предугадать её реакцию или просто даёшь себе фору, чтобы собраться с духом?" - насмешливо полюбопытствовал образ Деймона. "Исчезни! - отмахнулся от него младший Сальваторе. - Ещё тебя здесь не хватало!" "Вот как? - все с той же ехидцей укорил его старший брат. - А я думал, ты по мне скучаешь". "Скучаю... - более, чем искренне признался Стефан. - До такой степени, что ты периодически являешься в мой мозг, чтобы его взорвать". "Вот смотрю на тебя и не врубаюсь, чего ты паришься из-за какой-то фигни? - резко перевёл тему Деймон. - Ну, переспали вы с этой служанкой. И что? Ты со своей благоверной Александриной тогда даже не встречался, кроме как в твоих нетленных грезах". "Мы с Доминикой не спали вместе! - праведно возмутился Стефан. - Я - не ты!" "Даже не претендуй, - самолюбиво усмехнулся Деймон. - Ибо я такой один". "Я знаю, брат... Таких как ты больше нет, - с ответной усмешкой констатировал Стефан. - Ты всегда помогал мне... Может и сейчас поможешь? Что мне делать? Я так боюсь её потерять..." "Больше уверенности, Супермен! Ты Сальваторе или нет? - вынес приговор Деймон. - Руби правду матку, раз уж начал и не дрейфь!" "А если она отвернётся от меня?" - выдал своё самое страшное предположение Стефан. "Не отвернется, - на свой, Деймоновский лад, заверил его Образ. - Твоя прическа и взгляд из под бровей сделают свое дело, как и всегда, братец". "Спасибо тебе..." - посмеявшись его извечной шутке, проговорил Стефан. "Вперёд и ни шагу назад!" - напутственно кивнул ему Деймон и исчез. Белый Рыцарь ни на секунду не отводил от Дамы Сердца "взгляда из под густых чёрных бровей". - Чтобы подчинить Доминику своей воле, мне пришлось пригласить её на ужин, - выпалил он на одном дыхании. - Я уже говорил, что, несмотря на все уговоры Деймона, питался только кровью животных, и... Мои увядшие силы не сработали бы даже на одном из представителей Homo sapiens, если бы я не провел с ним, или, в данном случае с ней, больше времени... - Но ты, вроде, сказал, что уговорил её, а не внушил ей. Значит, гипноз не подействовал? - ровным тоном предположила Александрина. Больше всего на свете Стефану хотелось провалиться под землю, чтобы не увидеть в выражении лица возлюбленной даже мельчайшего признака, свидетельствующего о том, что он стал ей неугоден. Но с другой стороны, что может быть хуже неведения? - Ты права, моя очаровательная Надзирательница, - с долей обреченности изрёк вампир. - Гипноз не сработал. И мне было крайне неудобно перед Доминикой тогда... Но это не идёт ни в какое сравнение с тем, как мне стыдно перед тобой сейчас. - Стыдно из-за того, что ты позвал на ужин служанку, чтобы узнать, виновен ли твой исчезнувший брат в смерти её хозяйки? - со значением уточнила Александрина. - Вот именно! Все это было ради Деймона! - быстро подхватил младший Сальваторе. - Ты правда не злишься? Ведь на тот момент я уже знал о твоём существовании, - сказал он и улыбнулся одной из своих коронных элегических улыбок. - Я видел тебя в своих нетленных грезах, и все равно пошёл на флирт с другой... Да. Меня вынудили обстоятельства, но все же... - Ну-у-у... - растянув губы в своей, не менее коронной лукавой ухмылке, протянула суженая. - Учитывая эти самые обстоятельства, я скорее не злюсь, чем злюсь. - Клянусь! - увещевал её вампир. - Между мной и Доминикой ничего не было! Эта девушка оказалась отзывчивым, чутким и добрым другом. И когда я оконфузился с внушением, она вошла в моё положение и согласилась помочь, только и всего! - Я верю тебе, - промолвила Александрина, задумываясь о том, можно ли считать любовную связь Деймона и Вероники предательством по отношению к Анастейше. Вопрос был очень спорным и имел два равнозначных варианта ответа... Но в любом случае, если Стефан и строил глазки той служанке, то не для того, чтобы соблазнить её. Он искал правду о самом близком человеке... Для достижения этой цели люди идут на гораздо большее, чем невинные заигрывания. - Ты только что сделала меня самым счастливым вампиром в мире... Уже в который раз, - накрывая холодной ладонью тёплую кисть Дамы Сердца, проговорил Белый Рыцарь. - Не представляю, как бы я жил дальше, если бы ты отвергла меня из-за ситуации с Доминикой. - Как я поняла, её помощь оказалась бесполезной, - резюмировала Александрина, заглядывая вперёд. Нет. Разговор о служанке вовсе не доставлял ей дискомфорт, просто она хотела поскорее перейти к финальной и, пожалуй, самой важной части венецианской эпопеи, не задерживаясь на её отдельных аспектах. - Увы... - грустно подтвердил Стефан. - Когда Доминика впустила меня под покровом ночи, я прочесал каждый миллиметр огромного дома Конте, но не нашёл ничего, что позволило бы мне разобраться в случившемся с Деймоном и Вероникой в момент её трагической гибели. Последним местом, которое я осматривал, был большой захламленный чердак, заросший паутиной и пылью. Там, среди нагромождений доисторической мебели, треснувших зеркал и старинных сундуков, я и встретил её... - Ведьму, - не спрашивала Александрина. - Морэллу. Имя той, что превратила его жизнь в ад, прозвучало из уст вампира с невольным почтением. - Старейшую представительницу семейства Конте, приходящуюся Веронике пра, пра, пра, и ещё неизвестно, сколько раз пра, бабушкой. - Она была уверена, что рано или поздно ты придёшь на чердак, и поджидала тебя там, - сразу же сообразила Александрина, чья суперинтуиция работала этой ночью в усиленном режиме. - Именно так, - удрученно кивнул младший Сальваторе. Вспоминая эти кошмарные минуты, он как-будто переживал все заново. - Морэлла стояла у маленького круглого окна... Лунный свет падал на её согбенную фигурку, с длинными седыми волосами до самого пола... У неё была сморщенная потрескавшаяся кожа и ужасные, абсолютно белые светящиеся глаза... - Ничего себе! - безотчетно вырвалось у Александрины. - Настоящий фильм ужасов. - Первое, что я захотел сделать - это как можно скорее ретироваться, - тем временем продолжал Стефан. - Но потом, подумал, что у Доминики могут возникнуть проблемы, ведь этой ночью, в доме, кроме нее, не было прислуги. Дворецкий уехал в отпуск, повар попал в больницу, горничные загулялись и так далее и тому подобное. И если бы эта древняя женщина рассказала, что видела незнакомца на чердаке, все бы сразу поняли, кто его впустил... Александрина примерно догадывалась, что услышит дальше... "Ты слишком много заботился о других, за что и поплатился, - размышляла она, глядя на свою вторую половинку. - Где справедливость??" - Я тщетно пытался придумать подходящий предлог своего пребывания в доме Конте, а Морэлла стояла как безмолвная статуя и смотрела... Молчание затягивалось, и, с каждой секундой я чувствовал, как меня все больше охватывает гнетущий, липкий, почти осязаемый страх... На первый взгляд, никаких оснований для паники не наблюдалось: тёмный чердак, груды позабытых вещей, местами, покрытых плесенью, шорох крыс, шныряющих по углам, пара десятков летучих мышей, свисающих с потолка, многолетняя тщедушная женщина у крохотного оконца... Что из вышеперечисленного может напугать вампира?? Правильно. Ничего, - ответил Стефан на собственный же вопрос. При других обстоятельствах, сидящая напротив Александрина, непременно отметила бы, что некоторые представители рода человеческого, к коим, она себя относит, не стали бы громко стучать зубами и покрываться холодным потом, если бы оказались на том чердаке. Скорее, они нашли бы в столь таинственной атмосфере хоррора свое мрачное очарование... Да. Дама Сердца безусловно мечтала о том, чтобы Белый Рыцарь перестал видеть в ней беспомощное существо, страшащееся каждого дуновения ветра, и, готовое растаять, как Снегурочка в пустыне Сахара, при любом, самом ничтожном намеке на опасность. Однако она сочла нужным не высказываться на эту тему, чтобы не прерывать возлюбленного в момент кульминации. К тому же... Замечание слушательницы могло быть воспринято рассказчиком весьма превратно: как будто она, Александрина, считает его, Стефана, трусом. А это кардинально расходилось с истинным положением вещей, ведь девушка знала, что именно повергло её суженого в ужас... Причина была далеко не в помещении, расположенном между крышей и потолком печально известного дома Конте. И, тем более, не в населяющих его насекомых и млекопитающих. И даже не в зловещем облике ведьмы, который, по сути, тоже являлся лишь декорацией... В ту ночь Стефан испугался не того, как выглядела Морэлла Конте. А того, как она на него смотрела... Даме Сердца не требовались разъяснения... Кровавая Луна действительно наделила её способностью понимать Белого Рыцаря с полуслова или с полувзгляда. - Её белокипенные глаза, мерцающие в полумраке, как два магических кристалла... - словно подтверждая мысли возлюбленной, делился с ней младший Сальваторе. - Было в них что-то такое, от чего мне хотелось бежать без оглядки, насколько хватит сил... А когда силы меня покинут - упасть и ползти... Поставив бокал с недопитым вином на металлический подлокотник скамейки, Александрина взяла суженого за обе руки, и только её молчаливая поддержка помогла ему вернуть пошатнувшееся самообладание и двигаться дальше, к финалу драмы, разыгравшейся с братьями Сальваторе в одном из самых романтичных городов Европы. - Я смотрел на её иссушенное временем лицо... Несмотря на то, что Морэлла оставалась недвижимой и не издавала ни единого звука, я готов был поклясться, что её мертвенно-бледные губы смеются надо мной... Наконец, мой мозг выдал вполне приемлемую легенду, согласно которой, я был профессиональным вором, специализирующемся на антиквариате и владел слепками ключей доброй половины всех богатых домов Италии... - Очень достойно придумано! - похвалила рассказчика слушательница. - Спасибо... - тепло отозвался Белый Рыцарь. Он знал, что Дама Сердца сказала это не столько для того, чтобы выразить восхищение его смекалкой, столько для того, чтобы вернуть его в настоящее... Напомнить, что сейчас он не в Венеции с бездушной старухой, которая прокляла его на вечные муки, а в Оренбурге. С суженой, которая всегда поймёт, выслушает и постарается помочь в любой ситуации. Да... Несомненно, Кровавая Луна тоже научила вампира понимать свою вторую половинку с полувзгляда и полуслова. - Я выложил ведьме все, что сочинил за время нашего обоюдного молчания, нисколько не заботясь о том, что моя, как ты выразилась, достойная легенда, на проверку оказалась бы дырявой, как решето, учитывая то, что у меня не было в наличии никаких ключей, включая ключ от входной двери особняка Конте. И, пожелай Морэлла уличить меня во лжи, она бы сделала это с лёгкостью: ей хватило бы одного магического слова, чтобы полностью обездвижить и обыскать меня. Как вариант, она могла бы заморочиться и произнести заклинание, которое открыло бы ей все мои секреты... Но тогда я даже представить не мог, какой силой обладает эта древнейшая обладательница магических способностей, и, честно говоря, даже не задумывался об этом. Я просто хотел сбежать... Что же касается Морэллы, её вовсе не интересовало моё разоблачение... Она вынесла мне приговор, как только я пересёк порог её родового особняка, и с удовольствием предвкушала момент, когда сможет привести его в исполнение... - Но это несправедливо! - тоном, переполненным искреннего возмущения, воскликнула Александрина. Смотреть на горестное лицо возлюбленного, сотканное из страданий, и представлять, какие муки он претерпел, становилось все невыносимее. - Я понимаю, что она жаждала возмездия и все такое прочее! Но причём здесь ты?! - У меня есть три версии, - с оттенком скорби проговорил младший Сальваторе. - И две из них основаны на том, что Морэлла Конте знала, о романе Деймона и Вероники и считала моего брата виновным в смерти своей прапрапрапра и ещё много раз правнучки. Согласно первой версии, венецианская ведьма, в силу возраста, перепутала меня с Деймоном. Ну, а согласно второй версии, она, как впрочем и я, не смогла найти моего брата и, решила отомстить ему, покарав меня. Что касается третьей версии, Морэлла безумна... Когда она поразила меня своим проклятием, я понял, что это не так далеко от истины, независимо от того, является ли Деймон причиной её поступка... Произнося следующую фразу, рассказчик содрогнулся... Когда он, скрепя сердце, добрался, наконец, до страшной развязки, его не по вампирски трясло... - Не дав мне закончить байку о похитителе старинных вещей, Морэлла Конте подняла костлявую руку, и, указав на меня неразгибающимся пальцем с длинным пожелтевшим ногтем, больше походившим на коготь, провозгласила: "Во имя наследницы моей, Вероники, рождённой от союза потомка моего, Фабио и жены его, Грации! Во имя рода Конте, одна из ветвей которого была так вероломно и подло прервана! Во имя несчастной и невинной!!! Проклинаю тебя! Пусть мир, в котором живёшь ты, превратится в Гиену Огненную! Пусть жизнь твоя станет адом на Земле! Пусть голод твой правит тобой безраздельно! И, да будет он неутолим во веки веков!" Александрина крепко сжала ладони возлюбленного, порываясь сказать что-нибудь в утешение, но младший Сальваторе прервал её слабым пожатием ледяных пальцев и голосом, преисполненным отчаяния и горечи, продолжил: - Я тщетно пытался сказать что-то в свое оправдание, но Морэлла не хотела меня слушать. "Отныне каждую секунду своего существования ты будешь мечтать о капле человеческой крови... Не так, как раньше... А во много раз сильнее... - вещала она. - Единожды поддавшись искушению, ты уничтожишь сотни... Тысячи... Миллионы... И все равно не утолишь своего голода... Осознание собственных деяний будет поедать тебя заживо... В своём исступлении, ты сочтешь единственным выходом - съесть самого себя... И ты начнёшь питаться своей кожей... Мышцами... Сухожилиями... Внутренними органами... Сначала, кусок твоей плоти в день... Потом - в час... Потом - в секунду... До тех пор, пока ты не сожрешь свое сердце и, наконец, не сдохнешь..." - Этого не будет, Стефан! - кричали коралловые губы Александрины. - Никогда, слышишь? - Я выбился из сил, объясняя ей, что не причастен к смерти Веро, - изрекли безучастные ко всему, холодные уста вампира. - Но она гнала меня прочь, грозясь, одним лишь своим криком, поднять на ноги всю Венецию. Когда я, несведущий глупец, усомнился в её способностях, Морэлла на моих глазах обратилась в юную, ослепительно прекрасную девушку, с гибким, стройным станом, темными омутами глаз, обрамленных густыми ресницами и длинными светлыми волосами, ниспадающими до осиной талии... Её крик сбил меня с ног и разорвал барабанные перепонки... Я смутно помню, как скатился по лестнице, ведущей на чердак и ползком добрался до входной двери особняка Конте... Из моих ушей хлестала кровь... Я был близок к беспамятству и, судя по всему, впал в него, на одной из улиц Города Романтиков... Очнулся я в гостинице... В своём номере... При своих документах вещах и средствах к существованию... Вот только со мной не было брата... А лютый, бескомпромиссный голод, неведомый мною ранее, уже вступал в свои права и начинал срывать мне крышу...