Новое утро

Очередное утро очередного дня. Просыпаюсь в пустой постели. Наверно, я бы больше удивился, если бы обнаружил тебя рядом. Дни, когда мы просыпались вместе, можно пересчитать по пальцам одной руки, даже если у тебя их там неполное количество. Глупая шутка судьбы - любить человека, для которого любовь не больше, чем просто слово. Энтони Старк. Гений, миллионер, филантроп, бессердечный плейбой и мое личное проклятие. Не знаю, зачем я дал себе слабость ввязаться в отношения с тобой. Правда, я, наверно, наиболее частая твоя игрушка. Многоразового пользования, так сказать. Сколько бы мне ни хотелось послать тебя к черту, я уступал, надеялся, что раз ты после каждой интрижки неизменно возвращаешься ко мне, значит, близок тот день, когда ты не уйдешь. И постель с утра не будет такой холодной. Тынннн. Стрела впилась точно в центр мишени, уничтожив торчащую там до нее. Сама же мишень уже была похожа на ощерившегося дикобраза. - Браво! Так и знал, что найду тебя здесь! - Старк хлопает в ладоши и подходит к лучнику. Легко привлекает его к себе и целует в шею. - Как-то я уже говорил, что твой вид с луком меня безумно заводит, мой маленький купидон, - полушепчет он и за поцелуем следует легкий укус. - Знаешь, если мы сейчас же займемся "делом", я прощу тебе мой испорченный портрет. Ничего-то не скроешь от великого Тони Старка. Хотя он и не знает, что это не первый плакат с его фотографией, который был беспощадно утыкан стрелами. Великолепный гений продолжает свои ласки, в то время как Хоукай, плотно сжав губы, ощущает в аромате дорогого парфюма примесь чужого запаха. Предел терпения Сокола достигает крайней точки. Он с силой отталкивает Старка и с разворота посылает в полет очередную стрелу, которая, вжикнув в миллиметре от головы Тони, в очередной раз угодила точно в центр мишени. Очередное утро очередного дня. На этот раз уже наверняка без тебя. И не потому что кровать пуста, а потому что я больше не допускаю даже мысли остаться с тобой наедине. Не даю тебе шанса не то, что заговорить, но даже приблизиться. Впрочем, ты и не особо пытаешься. Наоборот, пустился в еще большие похождения направо, налево, а по выходным и вверх и вниз. Ну, да... разве мог задеть такую звезду уход из его жизни циркача с луком. Каждый день упорно делаю вид, что меня это тоже нисколько не волнует. Да пускай ты хоть всю Америку перетрахаешь. Лишь только одно "но" теперь мешает мне нормально существовать дальше ... ни одна моя стрела не попадает в цель. - Клинт, ты как? - взволнованное лицо рыжей шпионки первое, что видит Бартон придя в себя. - Что случилось? На меня сел Халк? - грудь нещадно болела, поэтому слова давались ему с трудом. - Нет. Не знаю почему, но ты промахнулся, а вот снайпер - нет. Тебя ранили в грудь, было задето легкое. Но медики говорят, что ты поправишься. - Лучше бы он прострелил мне сердце. - Прекрати нести вздор. Тебе просто нужно набраться сил. - Это не вздор! ... И вся накопившаяся от холодной любви боль, все то, что лучник до этого никому не говорил, и наверно, больше не повторит никогда, слетала с его губ единым потоком. Наташа слушала, понимая, что только так он легче пойдет на поправку. Выговорившись Хоукай уснул, и Романоф вышла из его палаты, где в коридоре, прислонившись к стене, стоял вездесущий Энтони Старк. Очередное утро очередного дня. Открываю глаза и медленно осматриваю палату. В кресле с ноутбуком сидит Наташа, от внимания которой не укрылось мое пробуждение. - О, наконец-то проснулся соня. - Зато чувствую себя на миллион долларов. Пара дней и, думаю, буду вполне готов отправиться исправлять свой же косяк. - Клинт ... тебя отстранили. В последние месяцы ты постоянно совершал промашки, а последняя чуть не стоила тебе жизни. Знаешь, это наверно даже хорошо, я имею в виду отстранение, более длительный период восстановления пойдет тебе на пользу. К тому же встречи со Старком тоже сведутся к нулю. Боже, а я совсем и забыл, что умудрился все ей выложить. Хотя теперь мне было явно легче. Груз снят, и пусть, возможно, эта рана будет заживать много дольше ранение от огнестрела, но заживет рано или поздно, если не тревожить. - Знаешь, ты права. Мне действительно нужно хорошо потрудиться над формой... и Я замолчал, уловив в легком сквозняке знакомый запах дорогого парфюма. На секунду сердце сжалось, что все-таки мой бывший любовник навещал меня, но я отогнал эту мысль, как просто нереальную. Тони сидел в коридоре больничного крыла и слушал очередной разговор Романоф и Бартона, и ревность глодала его изнутри. Какой же он был глупец. Напыщенный, самоуверенный глупец. Привык, что все следуют за ним и отдаются ему за его славу, деньги. И только Клинт был рядом просто так. Снова и снова прощал ему все выходки и отдавался жадно и без остатка. Когда у нас что-то есть, мы можем не придавать этому большого значения, но стоит нам это потерять, и мы готовы на все, чтобы это вернуть. Что имеем — не храним, потерявши — плачем. Плакать Старку, возможно, и хотелось, но делать он этого не собирался. Сдаваться было не в его характере. Да, он сглупил, но какой гений не ошибается? Очередное утро очередного дня. Купил себе кровать поменьше. Чувство пустоты несколько уменьшилось. К заданиям меня по-прежнему не допускают. Каждый день провожу на стрельбище. Старк тоже. Результаты пока оставляют желать лучшего. Сначала очень мешало ранение. Силы были явно не те. Но теперь я понимаю, что дело только в Тони. Его почти беспрерывная болтовня отвлекает. Игнорировать его совсем не получается, да это и невозможно. Это звезда, свет от которой не иссякаем. Вначале, конечно, получалось, но, в конце концов, я все же стал иногда ему отвечать. В основном, чтобы послать к черту его очередное предложение о свидании. Тынннн. Стрела вошла в край мишени на пять часов. - Слушай, может все же повесить туда мой портрет? - не унимался Старк. - Может, тогда ты просто сам туда встанешь? - Если ты этого хочешь, пожалуйста. Он прошел к стене с мишенями и встал, водрузив себе на голову яблоко и раскинув руки в стороны. Хоукай опешил. - Давай! - Крикнул Тони. - Если попадешь мне в голову, то больше тебя никто донимать не будет, ну а если в яблоко, то тогда я заслужил поцелуй за храбрость. Сокол медлил. Старк в очередной раз испытывал его. Он не может стрелять, ведь уже сотни стрел не достигли нужной цели. А убить Тони не может, не потому что боится наказания за убийство, а потому что как ни старайся, но этот невыносимый, харизматичный засранец все еще дорог Клинту. - Ну, же, стреляй, а то у меня уже шея затекла! - Нет! - Как нет? Я тут собой жертвую, а он нет. - Не знаю, чего ты добиваешься, но я на это не поддамся. - Добиваюсь? Тебя добиваюсь. И поверь мне, тебе придется поддаться. - С чего это ты вдруг добиваешься меня? В Нью-Йорке люди закончились, всех перепробовал и вдруг снова вспомнил про меня? - Это грубо. Между прочим, я уже больше двух месяцев живу как монах, в надежде, что мой верный любовник простит мне мои грехи. - Я не буду тебя ни за что прощать! И если тебе так хочется сдохнуть - пожалуйста. Клинт вскинул лук и натянул тетиву. - Давай, разнеси мне голову и вернись к нормальной жизни! Ты ведь этого хочешь! - выкрикнул Старк и улыбнулся. - Нет!!! Стрела сорвалась в полет вместе с криком и рассекла яблоко четко посередине. Новое утро нового дня. Тяжелое пробуждение, а точнее я просто придавлен чем-то тяжелым, или, если быть еще более точным, то кем-то. Поза неудобная, и мое тело затекло, но так жалко будить тихо посапывающего у меня на груди Тони. И как мы только убрались на односпальной кровати? - Знаешь, вчера на секунду мне все же показалось, что ты меня убьешь. Но я безмерно счастлив, что ты этого не сделал, - тихо произносит Старк. - Ты прекрасно знал, что я бы не смог. - Знал. Но больше не будем проводить таких экспериментов. Тренируйся все же лучше на портретах. Я напрягся и, дернувшись, скинул Тони с кровати. Неужели все опять будет по-прежнему? - Думаю, нам лучше все-таки жить у меня. - Поднялся он с пола потирая ушибленный зад. - Не то, чтобы мне райончик не нравился, но у меня не только жилплощадь больше, но и кровать.