Гроза Пустоши

Тяжёлая зимняя ночь накрыла Пустошь за какие-то несколько минут, лишь тонкая желтоватая полоска света ещё слабо мерцала над холмами, за которыми только что скрылось маленькое тусклое солнце. Время хищников и бандитов наступило быстро. Караванщик Джек зябко попрыгал на хрустящей от инея сухой траве и выругался, тут же выпустив в стылый воздух облако густого синего пара. Обычно он избегал разводить костры в местах, пользующихся столь дурной славой, опасаясь бандитов, но холод стоял нестерпимый, и даже длинная крысиная шуба мехом внутрь плохо помогала ему – возможно, потому, что за долгие годы службы вся успела покрыться дырами. Худо было и то, что в этот раз глава мафиозного клана Райтов, ныне господствующего в городе Нью-Рино, на которого работал Джек, велел ему принять в караван семью химика Янна Джейкобса из Города-Убежища. Беда была не в самом мистере Джейкобсе, а в том, что вместе с ним ехал и его пятимесячный отпрыск, время от времени властно требовавший к себе внимания. Джек всячески избегал брать в караван детей: Пустошь сурова и ко взрослым, испытанным бойцам, а к малышам – и подавно, да и мороки не оберёшься, но приказ есть приказ; поэтому Янна, его жену, золовку и сына везли под охраной до Нью-Рино, где они собирались осесть; взрослым членам семьи предстояло трудиться на Чарльза Райта, и, судя по роду занятий Янна, за немалые деньги. Джек сверлил взглядом горную цепь, над которой дотлевал закат. Странная жуть ледяной рукой взяла его за горло – так же, как за несколько минут до того, как большая тварь, похожая на помесь собаки с медведем-гризли, налетела из-за скал и погрызла ему левую руку так, что её пришлось отнять; лишь огромный опыт, хладнокровие и острый глаз, которыми он славился далеко за пределами Нью-Рино, не дали покалеченному Джеку лишиться работы. Впрочем, произошёл с ним в этих местах ещё один случай, который Джек вспоминал с содроганием – встреча с Когтем Смерти, рогатым рептилоидным чудовищем высотой в два человеческих роста, покромсавшим когтями половину его тогда ещё небольшого, числом в десяток, отряда. Каким-то чудом Джек успел доползти до древнего, довоенного ещё гранатомёта, отвоёванного в прошлом у рейдеров, и, прежде чем существо, проворно бегавшее на задних лапах, успело его растерзать, первым разнёс его на смрадные куски. Всю ночь полыхал большой костёр, которому предали тела троих погибших караванщиков; ещё двое ребят скончались на следующий день. Хотя Джек и слыхал об омерзительных кентаврах, населявших самые глухие и мрачные уголки, хотя сам не раз охотился на радскорпионов, но никогда раньше ему не доводилось встречать столь сильной, ловкой и смертоносной твари, словно появившейся с другой планеты. О том, что в небе есть другие планеты, караванщику рассказал какой-то учёный юноша с очень хорошей пушкой: Джек готов был побиться об заклад, что с такими ружьями ходили бы сейчас все, если бы не ядерный ад, покаравший человечество за его грехи. Но не успели погаснуть угли погребального костра, как из небольшой рощи, переплетённой мерзкими колючими лианами, выбралось ещё одно создание. На сей раз оно было похоже на человека, но Джек держал его на мушке, пока оно не подобралось к нему вплотную. Израненное и слабое, оно напоминало Джеку выпавшего из гнезда птенца, которого уже начали жрать муравьи; и, когда оно рухнуло без сил у его ног, уцелевшие караванщики не без труда распознали, что это женщина, а точнее – юная девушка. Бедняжка едва шевелилась и, судя по всему, умирала от голода, страха и обезвоживания. Длинные тёмные волосы были спутаны и покрыты коркой засохшей крови. Они налипли на лицо так, что оно едва проглядывалось под ними. Обрывки синей форменной одежды с остатками жёлтой надписи на спине едва прикрывали изодранное колючками тело, когда-то, вероятно, изящное и красивое (толк в женщинах караванщик знал). В чёрных глазах застыли подозрение и страх: было видно, что лишь нестерпимые голод и жажда вытолкнули незнакомку из колючего леса к людям. Могло статься, что девчонка просидела в колючем лесу чёртову кучу времени, скрываясь от проклятого ящера, потрепавшего караван. Обычно караванщики не брали с собой сирых и убогих, неспособных даже оплатить проход через Пустошь под их охраной; подойти к раненому в Пустоши решались тоже не все - это была излюбленная ловушка рейдеров. Но бросить несчастную девчонку на съедение диким зверям Джек не мог даже после своей страшной потери. К тому же, появись здесь шайка бандитов, они могли учинить над ней такое, что бедняжка позавидовала бы жертвам когтистой твари. Три дня странная девушка не произносила ни слова, только кричала во сне да молча пускала слёзы днём, забившись вглубь повозки, схоронившись за ящиками да бочками. Джек уже решил, что она либо повредилась умом в Пустоши, либо изначально была дурочкой: после войны такие рождались часто. Когда дефекты были налицо, детей уносили в Пустошь умирать. Но эта девушка не имела заметных уродств; видимо, добрые родители успели привязаться к ней и решили оставить. На третью ночь Джек проснулся от неприятного сна и долго ворочался, пытаясь забыться снова. Вдруг, метрах в двадцати, он услышал сдавленные женские крики и, явившись на звук, обнаружил, что его коллега Гарри, с которым они ходили в Пустошь уже три года, навалился на несчастную дурочку и, придушив её одной рукой, второй рвёт ко всем чертям её лохмотья. Та кусалась и слабо дёргалась, пытаясь избежать насилия, но этим лишь распаляла обезумевшего караванщика. В диком приступе ярости Джек налетел на Гарри так, словно немая девчонка из Пустоши была его родной дочерью, и, отшвырнув приятеля от жертвы, избил его до полусмерти – даром что рука уже тогда была одна. Когда Гарри, наконец, лишился чувств, Джек направился к бедняжке, которая до сей поры очумело наблюдала за расправой, а теперь быстро поползла прочь. - Тихо, - сказал Джек. – Не обижу! – И, остановившись метрах в полутора от неё, сел на корточки, словно беседуя с ребенком. - Спасибо вам огромное, - осторожно вымолвила она, убедившись, что Джек не желает ей зла. - Значит, разговаривать умеем? Девушка кивнула. - Откуда такая? Что с тобой стряслось? - Не могу сказать… Меня убьют, если кто узнает… - горестно покачала головой незнакомка. - Понимаю. Людей убивают без конца… Как называть хоть тебя, дружок? - Я Катрина, – сказала девушка, и голос её смягчился. - Я Джек. Не бойся ничего, Катрина. Пока ты с караваном, я такого больше не допущу. Прости, что не углядел. - А куда мы идём? - В Нью-Рино. - Нью-Рино, Нью-Рино… - задумчиво повторила девушка, словно пытаясь запомнить название. – И что там? - Весёлая жизнь. Цивилизация. Это настоящий город, красивый, весь в огнях, не то, что деревни, каких большинство. Там даже кино бывает и водопровод имеется. Приедем – отмоем тебя. Подозреваю, что ты красавица, да под грязью даже лица не видать. Девушка горько вздохнула: было видно, что собственное убожество очень её угнетало. Весь оставшийся путь до Нью-Рино Гарри с его поломанными рёбрами везли в запряжённой браминами повозке. Остальные караванщики поглядывали на пришлую девицу с досадой и ожесточением: в их глазах она совершенно не стоила того, чтобы так жестоко калечить своего. Но однорукого Джека уже тогда уважали и побаивались, и в отношении Катрины ему никто не смел перечить. Она так и не призналась, как оказалась в Пустоши в таком плачевном состоянии, но Джек догадывался, откуда она пришла. Он знал о гигантских подземных городах, в которых часть людей спряталась от ядерной катастрофы, слыхал он и о человеке, рискнувшем подняться на поверхность – легенда гласила, что тот был тоже одет в синее. А номер на рваном комбинезоне девушки наверняка был номером убежища… Джек помотал головой, разгоняя воспоминания. Закат уже погас, и стужа наступила такая, что развести огонь поневоле пришлось; по горячей пище уставшие путники тоже соскучились. А чтобы рейдеры, которые могли здесь промышлять, не просекли, сколько в караване человек на самом деле, костров разожгли восемь: так можно было сойти за отряд в сорок, а не в пятнадцать стволов. Зак ворчал на Джека за такую расточительность, но лучше было пожертвовать горючим, чем грузом, браминами, оружием и собственными жизнями впридачу. Джек решил сам выйти в дозор, а днём выспаться в повозке. С ним встало пятеро молодцев: Питер, Джейкоб, Эрик, Снайп и Рэдрик. Джек вместе с восемнадцатилетним Эриком встал на северо-западе лагеря – ближе всего к опасным холмам, покрытым неприветливым лесом. Джек не увидел, но почувствовал движение и привычно вскинул наизготовку снабжённую подствольником винтовку. Он видел в темноте почти как кошка, но на сей раз никого не смог различить в кустарнике. Обрубок руки вновь заныл при воспоминании о грозном хищнике. Звук повторился – кто-то крался через заросли метрах в тридцати от него, затем затаился, словно прижавшись к земле. Стрелять куда попало Джеку не хотелось. Надо было ликвидировать угрозу наверняка… Как назло, в лагере надрывно закричал ребёнок. Джек выругался про себя. Жаль, что по прихоти Чарльза Райта ему пришлось нарушить такое важное правило! Снова хруст сухих веток – совсем негромкий, словно кошка пробирается сквозь чащу. Эрик, ходивший в караване второй раз в жизни, сорвался и выстрелил первым, но это было всё равно, что палить в беззвёздное ночное небо. Ответный выстрел угодил ему в левую руку, и парень, заорав диким зверем, рухнул наземь. Джек, чертыхнувшись, послал во тьму гранату из подствольника; она громко рванула, на секунду осветив ночь, и грохот её смешался с чьим-то пронзительным криком. Караванщик бросился наземь рядом со стонущим от боли парнем и потащил его ползком за большой камень. - Тихо сиди! Плюнул огнём в заросли ствол Питера, его поддержали Рэдрик и Снайп. Рейдеры, засевшие в роще, вяло отстреливались. Жалобно мычали перепуганные брамины. Младенец в повозке зашёлся в крике ещё сильнее, словно надеясь отпугнуть бандитов. Детоненавистнику Джеку точно пришлось несладко: назойливый плач тревожил его сильнее, чем привычная пальба. Караванщик тщетно пытался прикинуть, сколько же человек засело в роще: их могло оказаться двое, а мог и целый отряд. Когда стрельба со стороны разбойников стихла, Питер высунулся из-за повозки сильнее, чем следовало, и тут же получил пулю в голову. - Ах вы, дьяволы! Вот вам ещё граната! Перестрелка завязалась с новой силой. В эту же минуту прямо в лагерь прилетело несколько мощных дымовых шашек (их не бросили, ими выстрелили издалека), наполнив лагерь едким вонючим дымом, и отчаянно застрочил пулемёт – на сей раз, со стороны степи. Это было уже страшно. Одно дело – кучка рейдеров с винтовками в лесу, и совсем другое – хотя бы один, но с таким серьёзным оружием. А тут ещё и не видно ничего из-за этого проклятого дыма! Щедро сыпля всеми бранными словами, какие он только знал, Джек надвинул на глаза защитные очки, а нижнюю половину лица скрыл под респиратором. Не успел он выстрелить в ту сторону, откуда его друзей поливал огнём пулемёт, как тот застрочил уже с запада, словно его быстро двигали по кругу. Караванщики несколько раз жахнули по невидимому стрелку из подствольного гранатомёта, но так его и не «поймали». В голове у Джека мелькнула мысль, что разумнее сдаться и, отдав бандитам всё ценное, попытаться хотя бы сохранить себе жизнь. Дым и не думал рассеиваться: рейдеры, видать, подбросили ещё пару шашек; караванщики и их подопечные оказались беспомощны, как слепые котята: им ничего не оставалось, как, схоронившись под колёсами повозок, наугад палить в смутно мелькающие в дыму силуэты. Три тела уже лежали на земле, но было неясно, свои то были или чужие. По лагерю с жалобным рёвом метались брамины, попадая под пули как рейдеров, так и караванщиков. Джеку в дыму почудилось, что среди браминов носятся существа покрупнее и порезвее, длинноголовые и длинноногие. Таких тварей он насчитал три штуки, и пригнали их сюда бандиты. Две женщины, миссис Джейкобc и её сестра, визжали в повозке в обе глотки, перекрывая рёв младенца. Джек не видел первого конца света, но сейчас перед ним развернулась репетиция второго. Он подполз к туше застреленного брамина и, укрывшись за ней, с наслаждением пальнул по ногам бегущему рейдеру. Когда тот рухнул наземь, Джек размозжил ему голову прикладом. Снова схоронившись за тушей, Джек стал поджидать новых врагов. Колючий ветер, налетевший с севера, сослужил ему хорошую службу, немного разогнав дым; караванщик разглядел, как ещё один рейдер – высокого роста, но хрупкий, в длинной накидке из волчьих шкур, перебежками, точно лиса к курятнику, подбирается к повозке, где сидели беззащитные женщины с ребёнком. Его длинные чёрные волосы были связаны на затылке шнурком. Верхнюю часть лица закрывали хитроумные очки с подсветкой из электрических фонариков, а нижнюю – респиратор, украшенный, по бандитской моде, цепочками и шипами. Джек приготовился стрелять, но тут на него рухнуло ещё одно тело – на сей раз, человеческое, да ещё и в доспехах. Его сразил раненый Эрик, продолжавший стрелять из-за валуна, – видать, в тот момент, когда рейдер занёс над Джеком мачете. Сбросив с себя тяжёлый труп, караванщик кивком поблагодарил юношу. Тем временем, рейдер в волчьих шкурах уже вскочил на подножку повозки, предчувствуя лёгкую добычу, но был встречен выстрелом в грудь и опрокинулся наземь. «Ай, да миссис Джейкобс! Ай, молодец! – подумал Джек. – Есть в детях одна хорошая вещь: за них дерёшься, как проклятый!» Караванщик пополз к пристреленному бандиту – убедиться, что тот мёртв, а если нет – добить. Он подумал, что неплохо было бы сменить свою шубу из гигантских крыс на волчью. Как-то статуснее, что ли… Да и чудо-очки совсем не помешали бы в Пустоши. Рейдер без движения лежал на земле, не выпуская из рук оружия, но, приблизившись, караванщик увидел, как поднялась и опустилась грудь незваного гостя. Он вынул из кожаных ножен кинжал, сработанный из когтя сражённого им чудовища (всего ножей караванщик сделал себе шесть, из них четыре были метательными) и приготовился ударить бандита в шею, как вдруг негодяй проворным движением перекатился на бок, вскочил на ноги и обрушил приклад на голову караванщика. Когда Джек очнулся, он сильно пожалел об этом: голова болела, словно сдавленная тисками, а во рту было так, будто кошки нагадили. Перед глазами замелькали сначала красные круги, затем белые и, наконец, тысячи чёрных насекомых. Когда рассеялись и они, караванщик обнаружил, что лежит в повозке, залитой солнечным светом. Над ним склонились два женских лица – самых прекрасных, что он когда-либо видел в жизни. И лишь настырный крик ребёнка дал караванщику понять, что до рая ещё далеко. - Выходит, я жив? – пробормотал он, пытаясь ощупать голову, но, едва притронувшись, отдернул руку: голова болела – страх. - Тише, тише! – встревожилась миссис Джейкобс. – Только резких движений не надо! - Бандитов, значит, отогнали?.. - Нет, – покачала головой голубоглазая Мэллори Уивер, младшая сестра миссис Джейкобс. – Они забрали всё, что можно было унести: у нас нет ни оружия, ни патронов, ни груза. Воды – только чтоб ноги не протянуть. Странно даже, что её нам вообще оставили. Такое рыцарство рейдерам было никак не свойственно. Однако, глава каравана думал сейчас не об этом. - Сколько погибло наших? - Шестеро. Я не знаю всех по именам… Только Эрика, – и она тихо заплакала, закрыв узкими ладонями своё нежное личико. Только Эрика… Караванщик приподнялся на локтях, превозмогая боль. Каменная рука снова перекрыла ему дыхание, а сердце тянулось вниз, к земле, словно весило тонну. - Раненые?.. - Все, кроме нас с Мэллори, – хрипло сказала миссис Джейкобс, готовая расплакаться вслед за сестрой. – Кто-то тяжелее, кто-то легче. Моему Янну тоже досталось будь здоров. А спирт забрали – ни боль облегчить, ни раны обработать. - А вы… – робко спросил Джек. – Вы точно в порядке?.. - Пронесло. Она запретила нас трогать. - Кто «она»? – раненый вздрогнул, словно речь шла о божией матери. - Их предводительница, – ответила миссис Джейкобс. – Я ей пальнула в живот, когда она сунулась в повозку. Но та, видать, в бронежилете была. Живёхонька! - В волчьей накидке и чудных таких очках?.. – Джек вспомнил рейдера, который его ранил. Миссис Джейкобс кивнула. - А с чего вы решили, что это «она»? - Голос, поступь, движения… Женщина женщину распознает сразу. - Надо было в голову стрелять. Баба-убийца – это ещё хуже, чем бандюга-мужик! – Джек почти задыхался от ярости. – Это мы созданы мочить друг друга, потому что дурные, а вы – поддерживать жизнь и беречь. Чёрт знает, что творится… - И вот ещё что, – добавила миссис Джейкобс. – У бандитов были лошади. «Лошади… – поразился Джек. – В первый и последний раз я видел коня в семнадцать лет!.. А эти твари раздобыли сразу нескольких! С ними можно стремительно нападать и так же стремительно смываться! И двигатели не шумят, и бензина, чёрт возьми, не нужно! Горы, ущелья – с лошадьми пройдёшь везде! Вот засада!» Мэллори подала Джеку кружку воды, раненый осушил её одним махом и попросил ещё. Собравшись с силами, он всё-таки решил выйти, чтобы самому увидеть убитых. Вот они, лежат в ряд на траве, покрытой инеем – ещё недавно смеялись и бегали за девками, а сделались пустыми оболочками, поломанными куклами, сухими дровами, покрытыми заскорузлой кровью. Эрик, Зак, Питер – его друзья… Том, Майкл и Сэм, которые пошли с ним впервые… Все, кроме Майкла и Эрика, расстреляны из пулемёта в решето – дал же чёрт такую пушку бандитам! Майкл убит выстрелом в голову, а Эрик зарублен мачете: шею рассекли до середины. И не кровь была страшна, а сам тот факт, что живые, мыслящие, смелые люди в одно мгновение стали просто кучей органики. А куча органики стать обратно человеком не могла. До Нью-Рино оставалось двое суток пути, а зимний холод препятствовал разложению, поэтому тела было решено везти в город. Джеку было не впервой объясняться с родственниками погибших, но привыкнуть к этому он так и не смог. И плевать, что проклятая ведьма, кем бы она там ни была, сохранила жизнь самому Джеку и остальным: ребята должны быть отомщены – так, чтоб никакого отребья в Пустоши не осталось, и в первую очередь – рейдерши в волчьей шубе. Здесь же, над трупами, Джек поклялся ускорить её встречу с Сатаной. Скрупулёзно изучив место побоища, караванщик обнаружил на земле шипы от рейдерских респираторов, втоптанную в землю крышку от «Ядер-колы», наконечник одной из стрел, на которых в лагерь «прилетели» дымовые шашки и, как в таких случаях водится, немало гильз – своих и вражеских. Среди следов людей и браминов Джек различил следы тех странных зверей, которых он видел в дыму во время нападения. Следы были оставлены копытами, но не сдвоенными, как у браминов, а сплошными, округлой формы. По сравнению со следами двухголовых быков эти оказались глубже, отчётливей. Всё верно. Лошади, как и сказали ему женщины. А в полусотне ярдов от места схватки – следы узких колёс, полукругом огибающие лагерь. Одна из лошадей тащила лёгкую повозку с пулемётчиком. Джек ведь помнил, что мерзавец постоянно двигался. Стало ясно, что даже если Нью-Рино вышлет отряд самообороны, рейдеров ему ни за что не догнать. Нужно было искать бандитское гнездо и передавить волков в их логове. А прежде – объяснить Чарльзу Райту исчезновение всей партии наркотических грибов, которую так ждали в городе. Последняя находка – самая нежданная – обнаружилась среди белесых кустиков травы – металлический жетон с порядковым номером. В старые времена такие «украшения» носили на шее солдаты: номер позволял опознать тело или получить сведения о раненом, когда недоступными оказывались другие способы. Теперь такой жетон мог оказаться на ком угодно, как самая обычная побрякушка, а рейдеры любили вешать на себя всё, что блестит. Джек стряхнул с жетона грязь и оцепенел. Помимо номера, ничего караванщику не говорившего, на нём имелась чеканная надпись: «Катрина Уинтер. 07/01/2222»