Гроза Пустоши

«Адский автобус» оставил позади Модок и миновал полуразрушенный город, который с самой войны стояли покинутым, так как из-за бедности почвы вокруг него ничего не росло, а всё, что можно было вынести из зданий, вынесли уже давно. Зимой здесь можно было сутки или двое катить по пустоши и ни разу не встретить человека. Это, впрочем, не значило, что людей в этих местах не было. Просто чаще всего они слишком хорошо прятались. Памятуя об этом, Джек велел проехаться по улицам, обращая внимание на те дома, которые могли ещё послужить укрытием большой группе людей. Набредя на труппу из шестерых бродячих артистов, расположившихся на отдых (среди которых оказалась рыжая девчонка в металлическом ошейнике рабыни), экспедиция из Нью-Рино тщательно их расспросила. Импозантный скрипач Горацио, который был у них за главного, одетый в длинное пальто, берет и разноцветный шарф, рассказал, что видел рейдеров полгода тому назад, когда издали они приняли его с товарищами за торговцев; бандитов было десять, и все они были верхом на конях; больше всего артистов напугали эти уже позабытые животные. Но нападения так и не состоялось: парень, возглавлявший банду, велел для него сыграть, да и только. -А чем-нибудь внешне он вам запомнился? – спросил караванщик. -Шутите? Это ж было лето… На голове они носили кто шляпу, кто тюрбан, морды скрывали платками, сверху – плащи. На глазах – очки, как водится. Вот зверюгу под ним ни с чем не спутать. Двухголовая. Чёрная, как из преисподней, прости Господи. И да… Он не сам попросил сыграть. А через человека своего, высоченного, словно башня. Сам ни слова не проронил. И вот, представьте – стою я на большой дороге, за спиной у меня закат, ветерок гоняет пыль, впереди конные бандиты полукругом, а я «Дьявольские трели» вывожу, как в последний раз… - Горацио сверкнул на Джека треснувшим моноклем. -И где это было? -Отсюда недалеко. По пути из Модока на северо-запад, в Нью-Арройо. -Нью-Арройо… Слышал об этом городе всякое. И хорошее, и плохое. -Ещё бы! Он растёт как на дрожжах. И обещает обогнать все поселения, что нам известны. – улыбнулся Горацио. – Впервые вижу, чтобы люди так усердно строили что-то новое. Не просто селились на развалинах, а с нуля целый город возводили. «Уж не за счёт ли разбоя? - подумал Джек. – У Гадюк вон тоже свой город был!» -Они вон собственную электростанцию строят, - улыбнулся скрипач. «Значит, нет», - констатировал Джек. -А как у них дела по женской части? – некстати встрял Йон Адамсон. -Помню, одна девица из Арройо у нас в кино снималась, а потом как сгинула. Ох, и горячая штучка была! -Видел я ваше кино! – усмехнулся Горацио, поправляя берет. – Девица эта жива и очень хорошо устроилась. Джек вздохнул, некстати вспомнив о Катрине, и, вручив Горацио десяток крышек за информацию, уже хотел снова трогаться в путь. Он мечтал о горячем супе, хмельном напитке и нормальной кровати, рассчитывая получить всё это в Кафе Разбитых Надежд. Бандиты, как оказалось, промышляли на довольно большой территории. -Скажи, а что ты знаешь о Кафе Разбитых Надежд? Ведь наверняка ты там играл? Рейдеры ведь тоже там бывают? – спросил он напоследок. Ему показалось, что в лестничном пролёте мелькнула нечеловечески большая хвостатая тень, но нет. Только лишь показалось. -Говорят, папаша тамошнего владельца сыграл в ящик вскоре после того, как бандиты его за лошадью по степи потаскали… Не столько от ран, сколько с перепугу. – сказал Горацио. Похоже, делиться информацией ему нравилось. -Это за какую шалость? - Те хозяину добро награбленное продавали… И не договорились о цене. -Вот как? – дёрнул бровью Джек. Караванщик ужасно досадовал, что ему потребовался большой набег, чтобы отправиться на поиски рейдеров. Ведь всё же на поверхности, стрелять-колотить! Он побеседовал с осведомлённым Горацио ещё немного и, мрачный, полез в машину. Когда солнце уже начало клониться к закату, Йон Адамсон увидел двух путников, которые пешком шли навстречу «Адскому автобусу» с севера на юг. Путники как путники, собранные, как надо, и с хорошим оружием. Но неужели они совсем чокнутые, чтобы вдвоём по пустоши шляться? На всякий случай, велев Старку остановить машину, Адамсон высунулся в верхний люк и навёл на них автомат. -Доброй дороги! – сказал он. Здесь, в пустоши, одно преспокойно уживалось с другим. -И вам! – сказал парень, шедший вторым и сильнее нагруженный, судя по голосу – ещё совсем молоденький. Он выступил вперёд, заслоняя собой спутника – высокого, одетого в длинный плащ с капюшоном. Весьма недурной плащ. Всем плащам плащ, если точнее. -Куда держите путь? -Из Дена в НКР. Родители умерли - теперь работу с братом ищем. Невесело там у нас. Болото сплошное… Адамсон не мог не согласиться с ним. - Что ж вы без провожатых? Не в караване? Опасно же! -Ну, нет! - принялся спорить мальчишка. – Серьёзные рейдеры, они как раз на караваны и нападают. А от мелкой швали сами отобьёмся, не дети уже. -А до Кафе Разбитых Надежд далеко? -На вашем драндулете – четверть часа. – ответил юноша, со сдержанным любопытством, как и его брат, оглядывая гусеничную машину. Эти сорвиголовы, похоже, не боялись ни самой машины, ни отряда вооружённых мужиков, что в ней сидел, словно под своими шмотками носили силовую броню Братства Стали. Шарф у парня съехал с лица на шею, и Адамсон невольно залюбовался его тонкими чертами и длинной прядью волос, выскользнувшей из-под шарфа и бившейся на ветру. Что-то проглядывалось невыносимо знакомое в смуглом оттенке кожи, в очертаниях подбородка, изгибе губ. Что-то, знакомое ему ещё до гражданской войны в Нью-Рино. Но сейчас у его команды были дела поважнее, а потому, захлопнув люк, он приказал Старку жать на газ. «Адский автобус» помчался дальше на север, выпуская дым, взметая снег и обтекая колдобины. -Резвая хреновина… - завистливо протянул Рэнди, провожая глазами гусеничную машину. – Жаль, вдвоём её не отвоюешь. -Мы больше не рейдеры, ты забыл? – одёрнула его Катрина и вгляделась в небо. – Прибавим шагу. Буря приближается! Начало бурана Джек и команда встретили уже в Кафе Разбитых Надежд, развалившись за широким столом и разминая затекшие в «адском автобусе» конечности. Пока за стенами бесновался опасный ветер, им подали суп и горячее мясо; приятное чувство сытости согревало их изнутри. Ни о каких рейдерах даже думать не хотелось. Но задание есть задание, и Джек решил брать быка за рога, хотя народу, как назло, в харчевне было мало – и расспросить-то некого. -Эй, старина, - сказал караванщик, помахав рукой молодому, но уже рыхлому коротышке в нелепом бархатном жилете – владельцу заведения, и тот угодливо засеменил к нему. – У тебя вещества весёлые водятся? -Чего изволите? – зашептал ему на ухо трактирщик. - Таблетки, зелья, грибы, может быть? -Грибы? – насторожился Джек. – Небось старьё, которое даже в чай не заваришь? -Обижаете, - помотал головой коротышка. – Самого высшего качества! -Надо посмотреть, понюхать, - недоверчиво сказал караванщик. – Принеси-ка сюда порцию. -Сейчас-сейчас, - осклабился хозяин и, виляя толстым задом, потрусил к дверце, что располагалась сразу за барной стойкой. -Что там? – спросил Йон Адамсон, отрываясь от стейка с горошком. -Передай по цепочке, чтобы готовились в любой момент достать оружие. Тупым скажи, что заранее хвататься за него не надо. – Джек угрюмо посмотрел на Старка, жадно поедающего суп, а затем – украдкой - на сидящих в зале охранников. Тот, что сидел поближе, был с «Узи». Караванщик поморщился. Начиналась самая неприятная часть поисков. Вряд ли пухлый Мозес, если он и вправду якшается с рейдерами, сдаст их по первой же просьбе; для такого он слишком их боится, да и выгоду упустить не хочет. Значит, придётся давить. Джек снова взглянул на парня с «Узи», взвешивая риск. На счастье Мозес подошёл совсем вплотную к нему с пошлой шкатулкой в виде сердца, покрытого розовым искусственным мехом. Она была полна тёмно-фиолетовых сморщенных пластинок, похожих на засушенные лепестки цветов. Пряный, чуть солоноватый аромат издевательски пощекотал ноздри. Свой пропавший груз Джек узнал бы где угодно! -Видите? Всё по высшему сорту… Караванщик кивнул Йону Адамсону, и два взведённых курка одновременно щёлкнули под столом. -Пикнешь –яйца отстрелю. – сказал Адамсон тихо, но убедительно, тыкая беднягу стволом в колено. -Садись давай. – шёпотом велел караванщик. – Да не смей на своих бронтозавров смотреть! Не помогут. -Вы из НКР? – всхлипнул Мозес. - Догадливый мальчик, - подыграл ему Адамсон. – У нас облава на наркоторговцев. По всей Пустоши. Нам разрешено спалить твоё заведение вместе с запасами дури. А при сопротивлении – убить любого, кто нам помешает. Кожа Мозеса приобрела оттенок плесени. Глаза его бегали туда-сюда по лицам дюжих парней в тщетном поиске сострадания. -Я могу отдать вам половину, - вымолвил он. Йон Адамсон громко фыркнул себе в усы. Молодые прыснули со смеху, но под суровым взглядом Джека быстро притихли. -Не пойдёт, - сказал караванщик. -За…за…забирайте все грибы, только ничего здесь не трогайте, - взмолился он. -Все – это сколько? – решил выпендриться Годфри, влезая в разговор старших. Мозес кивнул на увесистую шкатулку. – Да это ж всего ничего! Хочешь, чтоб мы грохнули твоих и проверили сами? -Слушайте, всё так и есть!.. Это на самом деле много! - затравленно прохрипел Мозес, точно его душили. – Чтоб унесло, достаточно одного лепестка! -Врёшь. -Сколько мне продали, столько у меня и есть! -Вот мы и подошли к самому интересному, - с удовольствием протянул Йон Адамсон. – Кто их тебе продаёт? -Я не должен говорить! -Не верещи. Мы и так прекрасно знаем. Рейдеры. – беззлобно, но твёрдо сказал Джек. – Ты хоть понимаешь, дурья башка, чем ты рискуешь, покупая у рейдеров всякую хрень?.. Твой папаша этим тоже грешил, так они взяли его и оттрахали… -Заткнись, скотина! – взвыл Мозес. – Никто моего отца не трахал! -Нам сказали совсем другое, - ухмыльнулся Йон. – Рано или поздно и с тобой сделают что-то нехорошее, а мы пришли им в этом помешать. Хватит прижимать к себе шкатулку. Положи на стол. Так. Теперь говори, кто конкретно привёз тебе эти грибы. - Ф-ф-ф-окс. Её зовут так. -Она у них там главная? – заволновался Джек, как охотничий пёс, почуявший близкую дичь. -Я не вникал. Но похоже. Они все её слушаются. -Хватит отвечать по одному слову! – рявкнул Йон и сильнее ткнул стволом в колено коротышки. - Всё выкладывай – когда, с кем? Оружие при ней было? Перепуганный Мозес выложил о своих гостях всё, описав их одежду, внешность и оружие, и уже начал рассказывать, какие звуки доносились две ночи подряд из комнаты, которую те сняли, но Джек ударил по столу обрубком руки. -Спасибо, старина! Клянусь бородой, ты больше их не увидишь. Поставщиков ты тоже лишился, но дурью торговать – это, согласись, нехорошо. Сам до конца не веря своему дьявольскому везению, караванщик убрал пистолет в кобуру, спрятал шкатулку с грибами под шубу из крысы и поднялся из-за стола, давая понять остальным, что отдых закончен. Экспедиция из «Нью-Рино» потянулась к выходу В этот момент Мозес истошно завизжал: -Бэрт, Джон! Стреляйте! Мозес, несомненно, был очень глупым малым. И умер самым глупым образом. -…Двух рейдеров я испепелила выстрелами плазмы, но убежать от их товарищей не вышло. Всему виной был грёбаный камешек в моём ботинке, - вздохнула Катрина, вспоминая, как угодила к Сумеречным Койотам в плен. -Расскажи мне про Тайлера. Каким он был? – спросил Рэнди, глядя на то, как в небольшом очаге занимается слабый огонь. Они сидели на четвёртом этаже офисного здания, на лифтовой площадке, защищённой от ветра и снега. Чья-то добрая душа, ночевавшая здесь ранее, оставила здесь небольшую вязанку хвороста: у многих караванщиков и путешественников была хорошая традиция – помогать тому, кто придёт на место стоянки следующим. Хворост пришёлся очень кстати: за два века из офиса растащили всё, что могло пригодиться в хозяйстве, содержало металл или просто хорошо горело, оставив совершенно голые пол и стены, на которых при дневном свете можно было при желании прочесть целые истории. -Тайлер был старше меня. У нас в Убежище мужчины выглядели так в пятьдесят лет. Но при этом он был выше, сильнее и быстрее каждого в банде. Самовлюблённый, хладнокровный, как змея. У него были очень светлые глаза и волосы, а речь выдавала, что он тоже где-то учился. Как остальные ни требовали «поделиться добычей», Тайлер наплевал на всех и забрал меня к себе в палатку. Он оказался так чертовски умён, что даже не стал меня в первую ночь насиловать. И во вторую, и даже в третью, хотя и трогал меня везде, куда могла дотянуться рука. Он привязал меня к себе тем, что не стал брать силой, имея полную свободу действий. Он дождался, пока я сама его захочу. -И ты захотела?.. -Представь себе, жертвам случается влюбляться в своего тирана, и это происходит чаще, чем ты можешь представить. В плену, в ежесекундной опасности, под давлением страха, сознание очень сильно меняется. Так, что потом невозможно себя узнать. Волей-неволей ты тянешься к тому, кто сильнее. К единственному, кто способен защитить тебя от вонючих тварей вокруг. Появляется привязанность, и ты даже начинаешь верить, что это любовь. Стоит забыть, что перед тобой враг, и принять эту любовь как настоящую, – выбраться из рабства становится почти невозможно. -А ты действительно стрелялась с ним? -Это тебе Генри наплёл? Он, конечно, мастер приврать да приукрасить, но я не думала, что такой. Всё было проще: во время эпидемии я дождалась, когда он умрёт. И спасла тех, кто остался. Рэнди молчал, не зная, что сказать на это. У него не укладывалось в голове, как можно с кем-то спать, а потом хладнокровно наблюдать, как он умирает. Волна желания, нахлынувшая на него, как только лицо Катрины осветил костёр, будто убилась о холодную скалу. Юноша подумал, что однажды Фокс избавится и от него, когда поймёт, что их союз стал ей невыгоден. -Я говорила, что постоянный страх меняет человека. И созерцание насилия - тоже, - продолжила Фокс, угадав, о чём он думает. – К тому времени Тайлер нашёл себе новую наложницу и развлекался с ней каждую ночь, время от времени привлекая к своим играм меня – всё реже. Но было кое-что ещё. Однажды, напившись после набега до скотского состояния, Тайлер выболтал, что стал главой рейдеров, дезертировав из Братства Стали. От него я узнала, что это хвалёное Братство – те же рейдеры, нещадно обирающие мирное население в обмен на мнимую «защиту». Но это лишь полбеды. Дезертировал Тайлер потому, что шпионил на Анклав и рассчитывал встать в его ряды. Те пообещали забрать его на свою базу и произвести в полковники. Он рассчитывал, что будет в числе тех, кто заново колонизирует Калифорнию. А это и земля, и уцелевшие фабрики, и рабы… Короче, Тайлер раскатал губу и передал им какие-то важные сведения. А те его кинули да чуть не пристрелили очередью с винтокрыла. И остался Тайлер посреди Пустоши без силовой брони, с ополовиненной флягой воды и с чуть ли не голым задом. Что ещё мог такой человек, как не в рейдеры податься? -Чёрт побери… - только и смог вымолвить Рэнди. Катрина нанизала на шомпол куски наполовину оттаявшего мяса, купленного вместе с прочей едой у Мозеса за пригоршню грибов, и положила его концами на столбики из кусков бетона, поставленных друг на друга по обе стороны от костра, так, что мясо оказалось над огнём. На этот же шомпол вешали закопчённый котелок, когда нужно было кипятить воду. -Я терпела, когда он принуждал меня к извращениям. Терпела, когда он развлекался с другими бабами. Закрывала глаза на то, что он обирал других при разделе добычи. Но шашней с Анклавом я ему простить не могла. Лихорадка разразилась вовремя: мне не пришлось убивать Тайлера собственноручно, да это почти невозможно – грохнуть бывшего воина Братства Стали. Ты спросишь, почему после его смерти я просто не ушла из банды. Ответ прост: база рейдеров – это последнее место, где бы меня стал искать Анклав. А в том, что меня до сих пор могли высматривать, я даже не сомневалась: в моём убежище со временем поселились пришлые люди, так анклавовцы вырезали всех. Вместе с Когтями Смерти, что там оставались. Я сама видела скелеты, когда Тайлер велел мне показать убежище. -Скажи… А его новая наложница… Вы и правда снова продали её на рынке? – спросил Рэнди. Он и сам не понимал, почему его так давно тревожит судьба этой безымянной девочки, которую сбыли с рук на руки, словно корову или козу. -Я отвезла её в Ден, но до рынка мы не доехали, - сказала Катрина с улыбкой. – Она и приютила нас в загоне с браминами, когда за нами гнались! Я тогда и не думала, что Лиз так хорошо распорядится своей свободой! Рэнди даже не стал спрашивать подробностей – боялся, что услышанное вдруг окажется неправдой. Он смотрел на Катрину во все глаза, удивляясь, как одна-единственная женщина могла столько пережить. Она не только стала для него проводником во внешний мир: она несла в себе мир древний, полный необозримых чудес, о которых он не смел и мечтать. Если ему и другим жителям пустоши, когда-либо что-то читавшим, были доступны лишь кусочки паззла, то Фокс несла в своей голове всю картину исчезнувшей цивилизации, что делало её в глазах юноши почти божеством. И, разумеется, ему было тяжко принять то, что в прошлом Катрина совершила много зла. Он и осуждал её, и вместе с тем искал любую возможность оправдать. Они ужинали под шум урагана, затекавшего в пустые окна и низко завывавшего в коридорах; несколько раз сильные потоки холодного воздуха чуть не загасили их небольшой костёр. Хвороста у путников было мало, и нужно было готовиться к очень холодной ночи. Рэнди хотел хлебнуть из фляги купленного в «Кафе разбитых надежд» виски, но Катрина остановила его: -Так твоё тело будет сильнее отдавать тепло. Тебе станет хорошо, но на самом деле ты лишь быстрей замёрзнешь. Чёртов Китти, ведь моя мантия на нём была! Им ничего не оставалось, как завернуться в одеяла с головой. Рэнди вызвался дежурить на случай опасности; он и Катрина уже успели заметить, что в Гудсайде они были не одни: на улице валялись «лепёшки» браминьего навоза, а из тех окон офиса, что выходили на восток, были заметны пятнышки света. Юношу так и тянуло пойти посмотреть, что там за люди, но Фокс запретила ему контакты с любыми незнакомыми людьми; встреча с враждебной бандой могла окончиться для обоих смертельно. К середине ночи буря улеглась. Рэнди стоял у окна в конце коридора, глядя на мерцающие оранжевые квадратики, которые никак не гасли. Присмотревшись получше, он разглядел в мерцающем свете крохотные силуэты людей и враз позабыл о том, что ему холодно, стараясь выхватить взглядом как можно больше. К своему ужасу, юноша заметил, как в одно из тёплых светящихся окон вплыла, вползла, затекла исполинская фигура. Судя потому, что вползла она не снизу, а сверху, человеческой она быть никак не могла. Да и не бывает столь огромных людей! И не растут у них шипы на спине! Рэнди посмотрел на дом сквозь оптический прицел на штурмовой винтовке Фокс. Наблюдать, как неведомая тварь рвёт на куски людей, было ужасно. Но вдруг эта тварь ему лишь почудилась? В конце концов, темнота нередко заставляет воображение рисовать то, чего нет. В здании всё оставалось спокойно. Кто-то подпрыгивал на месте, чтобы согреться. Кто-то суетился у костра. Неизвестный гигант, одетый в балахон до пола, величественно прошёл через всё помещение и мирно уселся в углу, сложив передние конечности. Рэнди мог поклясться, что под балахоном у этого существа прятался толстый хвост. Что ж, пожалуй, стоит семь раз подумать, прежде чем идти к такому за дровами. Рэнди уже хотел переместиться в другое крыло, как вдруг в полной тишине послышались невероятные, никогда раньше не слыханные звуки. Юноша даже не знал, с чем их сравнить – с пением лесной птицы, человеческим голосом, заунывным посвистом сверчка или стоном ветра в длинных стылых коридорах здания. Они были похожи понемногу на всё перечисленное и сливались в мелодию, которая, казалось, исходила с небес. Человек, по разумению Рэнди, просто не мог придумать и воплотить столь возвышенную красоту. Вся музыка, что ему довелось слышать в жизни, сводилась к пению паслмов в деревенской церкви, бренчанию на расстроенной гитаре, игре на дудочке и бубне. Он подозревал, что мелодия, звучавшая сейчас в морозном воздухе, была придумана задолго до самоходных машин, кинематографа и мгновенной передачи сообщений, задолго до пулемётов, автоматов и противогазов. Задолго до расщепления атома. Разум, во много раз превосходивший человеческий умишко, замыслил эту музыку, чтобы поразить человека в самое сердце. Как иначе объяснить то, что воспоминания накрыли Рэнди с головой? Семейные трапезы на Рождество, долгие, обстоятельные рассказы отца зимними вечерами, ласковые руки матери, его последние, страшные часы с родителями, люди, которых он и Катрина застрелили в Дене, - всё это всплывало в памяти стремительно и ярко. Он думал о миллиардах людей, населявших землю и сгинувших в течение каких-то нескольких десятков лет. О мёртвых землях, что его окружали. О том, как он одинок посреди большого враждебного мира – пылинка, которой был отпущен смешной срок неведомо в каких целях. Но был человек, знавший об одиночестве куда больше, чем Рэнди; он спал сейчас на лифтовой площадке всего в двадцати шагах. Рэнди затрясло – совсем как в тот момент, когда он понял, что отца и матери больше нет. Слёзы градом побежали по его щекам, прячась в колючих складках шарфа. Он плакал сейчас не о себе, а о Катрине – так же, как она оплакивала павшего Эзру. В отличие от Рэнди, Фокс даже не знала наверняка, что случилось с её родными, и мало есть на свете вещей тяжелее. Нет, люди не должны проходить сквозь такое! Проклятая музыка всё не умолкала. Но зажать уши и уйти в другой конец здания Рэнди не мог: красота мелодии держала его стальной хваткой. Услышав шаги, юноша повернул голову: на него двигалось золотистое пятнышко – свет сальной свечи, которую несла с собой Катрина. Да, она тоже это слышала! Бывшая рейдерша ничего не сказала – просто села рядом, откинулась спиной к стене, и крепко сжала его руку. - Что это было? – прохрипел Рэнди, когда музыка смолкла. -Иоганн Себастьян Бах. Был такой композитор в семнадцатом веке, - вздохнула Катрина. Рэнди хотел рассказать ей о монстре, которого только что видел, как вдруг адская боль скрутила все его внутренности. Желудок будто подпрыгнул кверху, одновременно выворачиваясь наизнанку; едва Рэнди успел отвернуться от Фокс, его вырвало фонтаном на пол и на стену. -Блядство, - прошипел юноша, одной рукой спешно вытирая губы, а второй – хватаясь за живот; ощущение было таким, словно кто-то рвал его изнутри зубами. Катрина осветила свечой стену: то, что выплеснулось из Рэнди, имело кроваво-красный цвет. Впервые за всё время знакомства с Фокс юноша увидел в её глазах панику и ужас. Очередной спазм боли согнул его пополам, и он лишь тихо застонал, скорчившись на бетонном полу. Поборов замешательство, Фокс подняла его на ноги и повела обратно к догорающему костру. По пути его вырвало снова. -Извини, - сказал он, сгорая от стыда. Он нечаянно запачкал плащ Катрины, но та сделала вид, что не заметила. Она помогла Рэнди поудобнее лечь и приложила ему ко лбу свою прохладную ладонь. Тонкие чёрные брови медленно поползли вверх, а после сурово, сосредоточенно сдвинулись. -Очень плохо, - пробормотала она. Юноша и сам уже понимал, насколько: именно так начинали болеть люди в его деревне, перед тем, как скончаться в нечеловеческих муках. Уже сейчас ему хотелось вырезать собственные кишки, сгрести в охапку и забросить подальше. Фокс напоила его водой из фляги, затем вышла наружу, вернулась с котелком снега и повесила его над огнём. К этому времени юноша, без крика выдержавший пытку на базе рейдеров, начал тихонько выть от боли. «Чёрт… Ещё ничего и не началось… Мы только в самом начале пути, - думал он, поднимая глаза на Катрину, чьё лицо становилось всё более хмурым. – Как жаль… Сколько чудесного могло бы ещё быть! Люди умирают всегда невовремя!» Фокс сохраняла хладнокровие – насколько возможно в такой ситуации. Положив голову Рэнди к себе на колени, ласково массируя его распухший живот, она о чём-то напряжённо думала. Хотя боль и туманила мозги, Рэнди понимал, что занимало сейчас её мысли. Она готовилась принять решение, от которого зависела его жизнь. Убрав руку с полыхающего живота юноши, Катрина расстегнула плащ и открыла внутренний карман. Она достала оттуда металлический футляр, в котором был тонкий шприц с иглой, накрытой колпачком. -Прости, не стерильный. Но до сих пор никто не жаловался. Катрина закатала рукав и нашла у себя вену на руке. С трудом сдерживая крик, Рэнди наблюдал, как тёмная жидкость наполняет шприц. Сам он даже не почувствовал иглы, но уловил лёгкое ощущение тепла, когда Катрина сделала ему укол. -Часов через пять ты будешь умолять, чтобы я тебя пристрелила, – сказала она низким голосом. – Будет намного больней, чем сейчас. Прости, нужного анестетика у меня нет, а применение стимпака может тебя сейчас убить. Если не умрёшь от болевого шока, двое-трое суток будешь спать. И проснёшься таким же, как я. Прости, но эта лихорадка ещё никого не пощадила. Вместо ответа Рэнди лишь поцеловал Катрине руку. -Тот, кто играл музыку – Горацио. Они с друзьями люди мирные. Я схожу на разведку. Если всё так, как я думаю, перенесём тебя к ним. Вместе безопаснее. -Стой! – крикнул Рэнди, когда она встала и взяла винтовку. – С ними чудовище! В два человеческих роста! С хвостом, по стенам ползает… -Учту. -Не уходи, а? -Потерпи, милый. Со мной ничего не случится. Держись тут, ладно? У Рэнди дрогнуло сердце; даже мать никогда не называла его милым. Катрина поцеловала юношу в лоб и вышла, освещая себе дорогу свечой. Юноша остался в полной темноте – если не считать тусклых багровых угольков догорающего костра. -Клянусь, не видел я этих ребят, - с дрожью в голосе говорил Горацио, и, похоже, совершенно честно. Но Джек мало верил в людскую честность. -Старк, проверь-ка здание! – приказал он. Если артисты действительно укрывали рейдеров, первую пулю должен был схлопотать именно тупица Старк, успевший надоесть Джеку (да впрочем, и Адамсону) до одури. Тот двинулся вперёд с неохотой, но возражать не посмел. Секунд через двадцать раздался истошный вопль и грянул выстрел. Джек и Йон одновременно рванулись к дверному проёму, но Старк кубарем выкатился оттуда сам, каким-то чудом ничего себе не сломав. -Что там такое? – спросил Йон Адамсон, когда парень, с перекошенным лицом, бешено вращая глазами, поднялся на ноги. Джек заметил, что штаны у него были мокрыми между ног. -Сатана с рогами!.. – проскулил Старк. – Не ходите туда! Это худший из кошмаров, которые можно увидеть!.. -О чём это он? – спросил Джек у Горацио. -А пёс его знает. Мы, прежде чем разместиться, проверили здание. А в темноте, да ещё и под джетом, почудиться может всякое. Схватив Старка за плечо, Джек хорошенько присмотрелся. Чернота зрачка занимала почти весь глаз. И когда он только успел закинуться? Не удержавшись, караванщик отвесил Старку хорошего пинка и поднялся на второй этаж сам. Обойдя пустой зал по периметру, он никого там не обнаружил. -Может быть, я вам помогу, - сказала невысокая девушка в рабском ошейнике, у которой под драным пальто была фривольная одёжка из чёрной сетки. – Видите то трёхгранное здание? На четвёртом этаже я видела свет. Точно говорю. Помелькал-помелькал и спрятался. Могут ли это быть те, кого вы ищете? -Проверим, - сердито буркнул Джек и направился к выходу. Включив фары, «Адский автобус» высветил фигуру в длинном плаще, шагнувшую из-за поворота. Ослеплённая, ошеломлённая, та на полсекунды замерла и тут же метнулась обратно. -Дьявол! – ругнулся Таннер, сидевший за рулём. -За ним, быстро! – заорал Джек. Как назло, машина завелась не сразу. – Едем туда, где видели свет! И будь я проклят, если мы их не возьмём! Рэнди отполз подальше от костра, и его снова стошнило, но на сей раз во рту не осталось металлического привкуса крови. Он пытался понять, каким образом заразился. Либо в комнате у Мозеса останавливался заражённый, либо кто-то отравил еду и воду. Скорее всего, второе: наверняка зараза попала в источник, питавший водой «Кафе разбитых надежд». А значит, все, кто пил там воду, а не спиртное, были обречены. Он стоял на четвереньках, приходя в себя после мучительного приступа рвоты, когда к нему подбежала запыхавшаяся Катрина. -Надо уходить. Сейчас же! Нет, не хватай котелок, на сборы времени нет! Нас ищут! -Кто? -Те, с машины. Они вернулись! Думаю, за нами! -Шутишь… - Рэнди со стоном поднялся на одеревеневшие ноги и повесил на плечо дробовик. – Даже если так, не лучше ли отсидеться здесь? Погасим огонь и будем сидеть тихо. -Они увидят мои следы. Снаружи больше не метёт. Рэнди всё-таки полез в рюкзак: можно бросить всё, но не патроны – так научил его Генри; а уж гранату оставлять врагу неразорвавшейся – и вовсе смертный грех. Зарядив обоймы и распихав боеприпасы по всем карманам, путники на всякий случай заглянули в шахту лифта: при наличии троса можно было спуститься прямиком на подземную парковку или в подвальный этаж, где располагались когда-то служебные помещения. Но какой-то мудрец не поленился спереть отсюда и трос. Шутка ли – целых два века бесхозного прозябания. Катрина скрипнула зубами. -Поищем чёрный ход. Он тоже приведёт нас под землю. Сумеем уйти в канализацию – и они нас никогда не найдут. Сказано – сделано. Аварийный выход и вправду нашли, но тот мало чем их выручил: спускаясь по лестнице в кромешной тьме, Катрина выронила свечу. Под горестную ругань Фокс огонёк запрыгал по ступеням и неожиданно ухнул в провал, зиявший вместо лестничной клетки. Пролетев секунды три, свеча ударилась о пол и погасла. -Отлично, блядь… - выронил Рэнди, охваченный новым приступом. Фокс проклинала себя за то, что так и не купила в городе верёвку. Но проклинала недолго. Она вообще была спокойна и не подвержена панике; её эмоции привыкли подчиняться разуму. Вот и сейчас, оставшись без света, она стояла, держась за перила, и думала, что же ещё можно предпринять. Внезапно мощный пучок света ударил ей и Рэнди в глаза. Вскрикнув от неожиданности, ослеплённая Катрина ответила очередью из винтовки, и чьё-то тело тяжко грянулось наземь. Рядом с ним упал и фонарь, но его-то на этот раз Фокс не упустила. -Глушитель на винтовке – вещь полезная… - сказала она и, переступив через упавшее тело, двинулась вперёд, увлекая за собой Рэнди. -Стоять!.. – раздалось у них за спиной. – Пушки на пол, уроды!.. Встав, как вкопанный, Рэнди медленно обернулся: «труп», одетый в бронежилет, целился в них из пистолета-пулемёта. Одно лишь резкое движение могло стать резким для обоих. -Раз!.. – жёстко сказал пришелец. -На «два» чешем в разные стороны, - едва слышно прошептала Фокс. -Два!.. Они рванули врозь с такой бешеной скоростью, словно под ногами пылали угли: на адреналине Рэнди даже позабыл о боли. За спиной у них рявкнула очередь, но пули ударились о колонну, не причинив бывшим рейдерам ни малейшего вреда. Вторую очередь, судя по звуку, незнакомец выпустил вслед Фокс, но скорее всего, промазал. Беда была лишь в том, что Рэнди остался совсем без света; единственный фонарь унесла с собой Катрина. Но так как враг тоже погрузился в темноту, Рэнди, несколько привыкший к пещерной жизни, даже имел над ним небольшое преимущество. Двигаясь ощупью, он шагнул в дверной проём. Без света нельзя было сказать, замкнутое ли это помещение или сквозное. И куда бежать дальше, было непонятно. И за Катрину было очень боязно. Джек стоял у колонны на первом этаже, на краю обширного атриума, в центре которого по металлической трубе когда-то двигались лифты. Место хорошо простреливалось сверху, зато отсюда можно было наблюдать за верхними уровнями, а в случае стрельбы – отойти за колонну. Проблему темноты решал прицел ночного видения на снайперской винтовке, подаренной Айвэном. Вот, наконец, послышалась стрельба. Значит, не ошиблись. Значит, в этой норе точно есть звери. По спине караванщика побежали мурашки – точь в точь как на первой в жизни охоте. Вот из коридора на третьем этаже ударил рассеянный пучок света и сразу же погас. Но Джек не стал уводить прицел и был вознаграждён за терпение. Вдоль стены, махнув длинными волосами, пробежала та самая фигура в плаще, которую видел на улице Таннер. Джек нажал на спусковой крючок, и рейдер, как подкошенный, упал на пол, раненный в ногу. Судя по крику, он оказался женщиной. Но раненая рейдерша не стала кататься по земле от боли, а выпустила хлёсткую очередь туда, где стоял караванщик. Джек едва успел упасть за колонну. -Огрызаешься, сучка? Правильно делаешь… На твоём месте я бы тоже огрызался. – пробормотал он, в глубине души восхищаясь выдержкой врага. Рейдерша поползла дальше вдоль стены, но с двух сторон на неё уже надвигались Старк и Йон. Услышав крик Катрины, Рэнди, недолго думая, полубегом двинулся вслепую на звук, рискуя провалиться в дыру или напороться на что-нибудь острое. Вскоре он увидел и свет – его было хоть и мало, но достаточно, чтобы различить силуэт крепкого мужчины, стоящего к нему спиной: тот целился в Катрину из пистолета. Задержав дыхание и неслышно подобравшись к врагу, Рэнди прикончил его жестоким выстрелом в шею – пуля вошла точно под шлем. С противоположного конца коридора, как раз над лежащей Фокс, грянула очередь, но Рэнди успел прикрыться трупом и выстрелить в ответ. Противник не упал – спрятался, что позволило Рэнди отбросить продырявленное тело и ползком подобраться к Фокс, ухватить её за ногу и потащить обратно в коридор – снова в темноте (фонарь на шлеме убитого весьма кстати разбился о бетон). Когда Рэнди уже почти втащил Фокс в укрытие, кто-то пальнул с противоположной стороны атриума. Пуля, ударившись о стену, срикошетила и попала Катрине в лицо, насквозь прошив щёку и выбив коренные зубы. Истошный, звериный вопль эхом прокатился по всему зданию. Рэнди охватила настоящая паника. Он не мог разглядеть, насколько тяжело ранена Фокс, и точно не знал, сколько людей находятся в офисе - а значит, был скован по рукам и ногам. Продвигаясь ползком и на ощупь, он поволок стонущую Катрину в сторону, в одну из комнат, начисто забыв про собственные страдания, будто не он блевал кровью каких-то полчаса назад. Держа свой дробовик направленным в сторону выхода, левой рукой он достал зажигалку и высек огонь, осветив страшную рану на бледном лице Фокс, но та ударила его по руке и яростно заехала ему ногой по рёбрам – словно это вовсе не она гладила его по голове, не она целовала его в глаза. Собрав последние силы, она поползла от него прочь, оставляя кровавый след. -Катрина… Что такое? – спросил он, поднимая зажигалку и снова высекая искру. Потеряв способность говорить, Фокс махнула одной рукой в сторону выхода, а другой показала ему гранату, недвусмысленно заявляя о своих намерениях. Как спасти Катрину, юноша не знал. Наиболее разумным было убежать, спрятаться, позволить ей героически подорвать себя вместе с врагами. Но это было не-по мужски. И поступать так Рэнди не умел. У него родился другой план – стянуть на себя этих чёртовых головорезов и, заманив в укромное местечко, взорвать к чертям собачьим. Ничего не объясняя, он бесцеремонно вырвал гранату из рук Катрины. -Прости, но теперь я здесь глав... Он не договорил: пуля, прошив стёганую куртку, вонзилась Рэндольфу в бок. Негромко вскрикнув, он повалился рядом с Фокс и выронил гранату. Тут же, ослепляя их мощными фонарями, в комнату ввалились четверо мужчин в зимних масках на лицах. У одного из них была по локоть отрезана рука. В голову Рэнди упёрлись сразу два ствола; двое нападавших схватили за волосы, подняли на ноги и прислонили лицом к стене, зверски заломив за спину руку. Ещё один мужчина, высокий и плотный, стоял в дверях, а однорукий склонился над Катриной, осветил её лицо и вдруг замер, как статуя. -Эй, Джек! Ты чего там завис? - спросил тот, что стоял в дверях. - Жива девка? -Нет, – сказал однорукий сухо и мрачно. Высокий подошёл, чтобы удостовериться в сказанном лично, и негромко рассмеялся. -Стареешь, караванщик! Живёхонька, просто в шоке!.. – мужчина внимательно осмотрел Катрину и положил ей руку на бедро. – Ради такой фифы даже Старка потерять не жаль. Всё равно был дурак. Да, ребята? – обратился он к парням, что присматривали за Рэнди. Ничего ему не отвечая, однорукий сгрёб Катрину в охапку, и неожиданно ловко для человека с увечьем взвалил себе на плечи. -Слушай, Джек! – сказал ему один из парней. Судя по голосу, ему было лет двадцать. – Разве нам нельзя с ней поразвлечься? Мы, между прочим, жизнью рисковали… А дома нам Хайдрих не разрешит. -Ты что, Таннер, ополоумел? – рявкнул Джек. – Она же при смерти! Глаза-то разуй! -Умрёт – значит такова судьба. – вклинился высокий. – Захватить в бою королеву бандитов – и не отжарить? Да ты смеёшься! - Хайдрих нам что сказал? -Хайдрих не уточнял, живой её привозить или мёртвой, - упёрся высокий. -Йон, дурья башка, за живую рейдершу он заплатит вдвое больше! Тебе ли не знать? Она расскажет, где бандитское гнездо, и уж тогда поубиваем на славу! А для этого девку спасать надо, а не насиловать! Йон хмыкнул. Рэнди молился разом всем святым, чтоб его жадность одержала верх над похотью. -И вновь ты прав, пёс тебя раздери. Но этот – наш! – сказал он, показывая на пленника. – За такую мордаху и задницу я бочку чистой воды поставлю. Даже две. Йон увидел гранату Фокс и откатил её прочь носком сапога. Шансов спастись у Рэнди не оставалось. Катрина заворочалась у Джека на плечах. Долгий надрывный стон, похожий на скрип оконной рамы, вырвался у неё из груди. Таннер поскрёб лицо под маской. -Годфри, ты со мной? – спросил Джек у налётчика, прижимавшего Рэнди лицом к стене. -Я задержусь, - сказал тот. -Хуй с тобой, - яростно бросил калека, и, пятясь, покинул комнату с добычей на плечах. Рэнди забился в отчаянии, вспомнив однорукого Джека из рассказов Катрины. Что же произошло между ними на самом деле? Почему караванщик привёл с собой ублюдков, способных изнасиловать раненую женщину? И кто такой, чёрт возьми, этот Хайдрих? Тот, кого назвали Годфри, от души приложил пленника головой о стену, чтобы тот не трепыхался, и юноша сделал вид, что эта мера подействовала. Йон – видимо, второй в отряде человек после Джека – провёл шершавыми пальцами по его лицу и крепко взял его за горло, чтобы лучше насладиться властью. -Чума меня возьми! Он мне нравится даже больше, чем эта шлюха! -Я не буду его пялить. – сказал Таннер. - Послушаю, как он орёт. Годфри, а ты? -На безрыбье и гвозди вермишель. Коль ведьма при смерти… Рэнди чувствовал засевшую рядом с позвоночником пулю, как кровь из дырки в боку стекает ему в штаны, но не испытывал страха. Он поразился своему хладнокровию перед лицом того, что хуже смерти. Он безропотно позволил Йону снять с себя куртку, швырнуть себя грудью на подоконник и связать себе локти ремнём. Он молчал, когда здоровенный мужик в маске сдавливал ему шею, так что становилось невозможно дышать, гладил его спину и задницу, пихал свои пальцы ему в рот. За окном, в тусклых предрассветных сумерках он увидел, как Джек идёт к машине неся на плечах Фокс, обмякшую, как тряпичная кукла. Тонкая красная нить тянулась за ними по снегу. «Она обязательно выживет. И вырвется», - сказал себе Рэнди, радуясь, что его уложили на подоконник, а не на пол. Когда руки Йона занялись, наконец, пряжкой на брюках пленника, юноша прикинул расстояние до его мошонки. Резко извернулся и ударил из последних сил. Джек никак не мог попасть ключом в замок машины: так сильно тряслись его руки. Катрина, с безобразной дырой на лице, лежала на снегу, глядя в одну точку остекленевшими глазами. Невинная девочка, сохранившая честь среди разврата Нью-Рино. Рейдерша. Убийца его друзей. Всё, что в Джеке было доброго, сегодня утром умерло безвозвратно. Он сказал себе, что рейдерша Фокс должна понести кару за свои преступления: к этому взывала сама земля, усеянная костями погибших. А значит, прошлое не имеет значения. Когда дверь, наконец, открылась, какой-то дьявол дёрнул Джека обернуться на злополучный деловой центр. Караванщик увидел хрупкую смуглую фигурку, падающую из окна, услышал, как она ударилась о лёд, и скорчил гримасу. Зверьё. Даже те, кого он лично выучил – зверьё… Ведь это даже не ради денег – а просто так! Он вернулся к Фокс, чтобы забрать её в машину. Но она не дышала.