Необычная гостья

      Вот прошло две недели с того момента, как сюда попала и несу службу. Всё таки я решила, что начну здесь новую жизнь. Здесь в этой части служат всего четыреста фестралов и десять дневных пони. К началу моей службы было около пятидесяти, но больше половины не выдержали физической нагрузки, из-за чего они уходили расстроенные. Я же показывала одни из лучших результатов. Отжимания, полоса препятствий, стрельба из арбалетов. Мне уже командование начинает говорить, что если и дальше так пойдёт уже в гвардии, то я быстро могу дослужиться до офицера.       Из-за моих отличных результатов меня очень часто отправляют в увольнительные. На них я выхожу на местную степь, где меня не будут искать, и начинаю учиться летать. Сначала получалось не очень, но спустя два дня из-за частых тренировок у меня начиналось получаться. А через неделю и вовсе выполняла трюки высшего пилотажа: колокол, кобру, мёртвую петлю, бочку и тд. Хоть здесь и не на самолётах я летала, а на своих собственных крыльях, но могла уже все трюки.       За две недели своего пребывания я думала что здесь нет огнестрельных ружей. Однако, когда мы тренировались на полигоне по стрельбе из арбалета, то к нам привезли какие-то ящики. Мы думали, что это очередные стрелы, но когда их открыли, то я увидела в них ружья. Нам сказали, что инженерам и учёным был указ — сделать огнестрельное оружие. И мы были среди тех, кто испытывал первые образцы. Нам рассказывали инструктора, которые прибыли из Кантерлота, как пользоваться и принцип использования остался таким же, как и в том мире. И опять же, когда мы из них стреляли, то я заняла первое место при стрельбе из ружья, набрав тридцать из тридцати возможных. Они были похожи на гладкоствольные ружья образца начала девятнадцатого века. Из минус я и другие сослуживцы отметили, что они достаточно тяжёлые, а максимальная дальность, которую я проверка для эксперимента, оказалось семьдесят метров, но учёные-инженеры, выслушав нас, сказали, что будут устранять эти недостатки.       На одной из увольнительные, которые длятся часа три, я решила узнать, почему в Эквестрии начали делать огнестрелы? Из газет я узнала, что это скорее всего связано с тем, что на границе с этой страной есть государство Рейния, которая расистки относится ко всем, кроме пони. Однако пони в Эквестрии они считают предателями, так как здесь они стараются со всеми дружить, все о того, чтобы поддерживать расизм. Короче, расистская страна-агрессор с враждебными целями. У них имеется винтовки и это объясняет, почему здесь начали разрабатывать огнестрелы.       Сегодня мы должны были практиковаться в копытопашном бое и на мечах, хотя мне кажется что последнее переименуется на «упражнение со штыками». Мы построились на плацу и ждали приказов. В центре стоял наш полковник и давал указания кто, где и что делает. Наш взвод сначала должен был быть тренеров по использованию огнестрела, а потом учения в ближнем бою.       — Итак, вот ещё кое-что. У королевской гвардии недобор солдат, поэтому сюда прибудет их капитан и решит кого взять. На этом всё. Разойтись!       И мы пошли на свои места. Я знала, что меня возьмут, так как среди дневных я самая подготовленная. Многие, когда я выполняю все на отлично, говорят, что я как-будто прошла войну. И как же они правы. И даже не одну войну.       Прошло примерно четыре часа с момента конца развода. Мы добросовестно выполняли упражнения по стрельбе, как-вдруг приходит посыльный и сообщает нам, что всем дневным пони надо строится на плацу. Всего нас было, как говорила, десять пони: два единорога, пять земных пони и три пегаса, включая меня. Выстроились мы в три колонны, и я встала в качестве командира, как самая опытная. К нам вместе с полковником подошёл белый единорог. И по погонам было видно, что это капитан. Звания здесь почему-то похожи на западные. Когда я обращаюсь к своим командирам, то они немного удивляются. Ведь обращаясь к ним я употребляю «товарищ командир» или «товарищ лейтенант», «так точно» вместо «да сэр», из-за чего я иногда получала замечания, и чтобы не выделяться мне пришлось обращаться к «сэр» и «господин лейтенант», но фразу «так точно» разрешили оставить.       — Итак, знакомьтесь! Это капитан Стейлс. Он будет смотреть и выбирать, кто будет годиться для поступления. На определенное время вы переходите под его командование. — сказал нам полковник.       — Итак, как сказал господин полковник, я ваш командир. Отбирать лучших для службы в гвардии буду следующим образом. Сначала полоса препятствий, а потом тест на знание своих обязанностей. Вопросы есть?! — в ответ молчание. — На полосу препятствий бегом марш!       Прошёл час.       Полосу препятствий устроил знатную капитан. Он состояла так: сначала был марш-бросок на два километра, затем переплывание пруда в длину двадцать метров, потом было ползание по грязи, в случаи если будет разведка, и стрельба из арбалета и ружья. И это всё было на время.       И вот мы стоим на плацу и ждём результатов. Как выяснилось, лишь я сдала все результаты. И теперь меня ждёт экзамен.       — Рядовая Глоу Харт! — позвали меня и судя по голосу был капитан Стейлс.       — Я!       — Откуда такая подготовка? Ты все это преодолела за двадцать минут. И вообще единственная, кто прошёл полосу препятствий без проблем.       — Не могу знать!       — Хм-м… Ну, ладно. Идём в кабинет.       Мы пошли в полковника. Как мы туда вошли там были всего один лист и ручка. Самого полковника здесь не было. Скорей всего он пошёл контролировать своих солдат.       -Вот вам место, я попросил господина полковника, чтобы он освободил его на время для проведения теста. На решение вопросов у вас будет один час. Время пошло.       Я решала всякие задачки в этом тесте и отвечала на вопросы по армейскому уставу. Как только я закончила, отдала листок, и стала ждать результат. В итоге все было правильно, а он «сверлил» меня своим удивлённый взглядом. Решив узнать, какая у меня метка, то он недоумевал с чем она связана. Через некоторое время мы садимся в поезд, который отвезёт нас в Кантерлот, а там я с капитаном двинемся в замок, где расположены казармы королевской гвардии. А остальные едут с нами, чтобы доехать домой. Жалко их, но такова жизнь.