Солнце над темными водами

      Дождливое утро, небо над океаном серое, густой туман вновь окутывает весь город. Волны медленно накатывают на берег и возвращаются в бурлящий поток воды. Такая погода стоит уже не первый день.       Но даже промозглая погода не помешала выйти жителям Киригакуре на главную площадь города. Сегодня день инаугурации седьмого Мизукаге. С тех пор как умер Шестой Мизукаге — Чоуджуро, у жителей деревни совсем не было повода для хотя бы маленькой радости, ведь с его смертью стало ясно, что мирным, беззаботным и радостным дням пришёл конец. Начинается новая война.       На душе у Кагуры неспокойно, он вглядывается в серое небо, и ему кажется, что он смотрит в собственную душу. Всеми силами он старается сохранять спокойствие, сейчас в него верят и как никогда нуждаются в нём жители Киригакуре. Он обязан их защитить и оправдать их доверие. Именно этого бы хотел Чоджура, а не видеть Кагуру в унынии, поэтому парень через окно смотрит на серые и мутные воды океана и старается взять себя в руки. Делает глубокий вдох и выходит из комнаты.       Он очень сильно надеется, что солнце вновь выглянет из-за тёмных туч и будет светить над океаном. Кагура очень хочет, чтобы он пришёл сегодня.       Но как сильно Кагура ни вглядывается в толпу с трибуны, на которой стоит и слушает речи старейшин, ему так и не удаётся увидеть светлые лохматые волосы и голубые глаза. Он произносит речь, которую готовил несколько дней и усердно отрабатывал, уверенно и без запинки.       «Жаль, что ты не видишь меня сейчас, Боруто», — тоскливо думает Кагура, смотря в серое небо.       Старейшина надевает на него головной убор Мизукаге, и раздаются аплодисменты.       Теперь Кагура — Седьмой Мизукаге.       Зайдя в резиденцию Мизукаге, Кагура обессиленно облокачивается на стенку. Его переполняют эмоции, ему до сих пор не верится, что он теперь новый Мизукаге, не хочется верить, что Чоджура действительно умер.       — Это была великолепная речь, даттебаса, — раздаётся голос позади парня.       Этот голос он узнает из тысячи голосов.       — Боруто?.. — неуверенно переспрашивает Кагура и оборачивается.       Перед ним стоит парень с растрёпанными светлыми волосами, его закрытый правый глаз пересекает большой шрам, но левый глаз по-прежнему кристально-голубой и напоминает Кагуре о мирном времени и детстве.       — Давно не виделись, Кагура, — говорит Узумаки, отряхивая свой чёрный плащ. Из-за чёрного плаща Боруто практически сливается с полумраком, царящим в комнате.       — Я уже думал, ты не придёшь, — робко лепечет Каратачи.       Боруто ничего не отвечает, лишь делает пару шагов навстречу Кагуре, приближается к нему вплотную.       — Но ты ведь ждал меня? — шепчет Узумаки. — Ты ведь не думал, что я пропущу твою инаугурацию?       Каратачи пытается что-то ответить, но не может выдавить из себя ни слова. Он только краснеет и старается отвести взгляд своих розовых глаз в сторону. Боруто усмехается и притягивает парня к себе поближе. Ещё несколько секунд он смотрит на лицо парня единственным глазом, а затем касается его губ своими, вовлекая в страстный поцелуй. Кагура отвечает Боруто с такой же страстью. Когда Узумаки отрывается от губ партнёра, он улыбается и поправляет немного сползшую бандану с перечёркнутым знаком деревни.       — Я же сказал, что ты сможешь стать Мизукаге. Давай вернём мир и не дадим слову «шиноби» потеряться в песках времён.       Кагура кивает, он согласен с Боруто. Он защитит свою деревню ради Чоджуро, ради жителей деревни, ради мира.       — Мне пора идти.       — Уже? — удивляется Мизукаге.       — Да, я не могу долго оставаться здесь, но я не прощаюсь с тобой. Так что не делай такое лицо. До встречи, даттебаса! — парень выпрыгивает из открытого окна и растворяется в тёмном переулке.       Кагура касается своих губ и смортит на то место, где Боруто растворился в темноте.       Солнце вновь взойдёт над тёмными водами, но будет ли это солнце таким же ярким и тёплым, как раньше? Или его свет будет тусклым и холодным?..