Тикбаланг

      Я всегда чувствовала себя одинокой. Я была уродом для обоих миров, в которых жила. Как тикбаланг - не удалась, ибо все время была в человеческой форме, лишь золотые локоны, неестественно голубо-фиолетовые глаза и персиково-золотистая кожа могли выдать во мне нелюдя. Но современный мир людей был таков, что даже это могли счесть за какую-то моду: покрасила волосы, цветные линзы и т.д. А в полнолуние, когда все Тикбаланги оборачивались, у меня просто появлялся рог, будто сделанный из золота и жемчуга.       Я хотела, как и мои сородичи бегать по лесам и полям, наслаждаясь свободой и порывами ветра, что развивали б мою могучую гриву, но вынуждена жить среди тех, кто ничего не ценит и убивает мой родной дом.       Существовать сразу в двух мирах было невыносимо: я не могла уйти от сородичей, но и для них я была обузой, поэтому странствовала, как отшельница, спасая тикбаланг от охотников, которые с радостью поймали б и продали "лошадь". Но даже такой помощи оказалось мало и меня просто изгнали. И я осела в одном из человеческих городов. Выжить там оказалось куда сложнее, чем в лесу. Все лицемерили, врали, обкрадывали. Да и их мир разительно отличался от моего родного. Спасла меня лишь случайность: в кафе, куда я пробралась, чтобы украсть еду, меня заметил пожилой человек и подозвал к себе.       Он видел во мне природную красоту, которую утратили люди за все эти века, и предложил прийти к нему в студию, сделать несколько снимков за небольшую плату. И я согласилась, потому что у меня не было за что ухватиться, чтобы выжить. Его снимки возымели успех и вскоре я стала частой его гостью, но и это не радовало меня. Ведь во мне видели лишь красивую куклу, которая привлекала взгляд, заставляя людей думать, что какие-то склянки с мазюкалками сделают их подобной мне. И пускай тело радовалось тому, что у меня появился свой теплый уголок, вкусная еда, свежая, всегда чистая одежда, душа страдала. Мне не хватало свободы, мне было ужасно тесно, душно в этом городе. Воздух тут был пропитан всеми человеческими пороками и ощущался, как что-то грязное и вязкое, что пачкало меня. С каждым годом, что проводила тут - чахла, как дикая гордая птица, превращается лишь в жалкое подобие своего вида, когда ее сожают в клетку.        Понимание того, что я не могу находиться более среди людей и того, что я изгой среди своих, возжелала холодных объятий смерти. Мне казалось, что за ее черной мантией, что укроет меня от мира живых, мне будет спокойнее, что так я наконец найду душевный покой и смогу отдохнуть перед своим более счастливым перерождением.       И вечером, перед новым полнолунием, что освещало бы землю мягким голубым светом, я уехала из города. Выйдя из автобуса где-то на трассе, я зашла в густой лес, где скинула одежду. Тут она мне более не нужна. Природа знала свое дитя и холод отступил от меня. Шелковистая трава сама тянулась ко мне, чтобы защитить мои босые ноги от колючих ветвей и голой земли. Птицы с радостным пением встречала заблудшее дитя, а светлячки освещали мне дорогу. Так я прошла три часа, пока не нашла озеро, начинающее зарастать тиной. Осмотрев его внимательно, я поняла, что это самое подходящее место, хоть смерть моя будет не бесполезной.       Медленно и верно я стала заходить в воду, которая тут же начинала очищаться от ила и другой грязи. Когда я добралась до середины озера, то легла на спину. Холодная вода с легкостью держала мое тело, пока я не сделала выдох и не нырнула к глубинам озера. Теперь до реинкарнации мой дух будет хранить это место и защищать живность поблизости. Природа с благодарностью принимала мою жертву и забирала мою жизнь безболезненно для тела.       Иной мир я представляла совсем иначе, но... возможно так было даже лучше. Вокруг была полная темнота, а сама стояла на глади черной воды. Любое мое движение порождало круги. Где-то далеко звучали голоса, и я пошла на один из них. И вскоре тьма стала отступать. Надо мной стали появляться маленькие звездочки, сначала их было немного, но с каждым шагом их становилось все больше и больше. В какой-то момент я остановилась и легла на водную гладь. Такой красоты я еще никогда не видела. И теперь казалось, что я плыву по звездному небу, ибо водная гладь отражала каждое светило.       И только теперь я получила желанное умиротворение, наслаждаясь светом звезд. В какой-то момент я почувствовала ласковые руки, что погрузились в мои локоны. И чарующий голос раздался у меня в голове,       - Милое дитя, мы видели твои страдания и твое сокровенное желание. И можем исполнить его, чтобы ты смогла помочь кое-кому. Ты ведь хотела этого? - я даже растерялась. Да, я всегда хотела быть полезной. Видимо высшее существо услышало мои мысли, - тогда хорошо. И что бы ты смогла выполнить свою задачу, мы исправили твой недуг, а теперь спи, - и черные руки, объятые еще большим количеством звезд, накрыли мои глаза, заставив повиноваться сладкому голосу.       Пробуждение было мягким, таким словно я и не погибала в толще воды. Мягкий золотистый свет пробивался сквозь изумрудные кроны высоких дерев, создавая причудливый узор на траве. Глубокий вдох дал почувствовать мне небывалую свежесть воздуха, полного запахов лесных цветов, сухой коры, мха, сочной листвы. А уши уловили лишь шелест травы с листвой, да легкое поскрипывание ветвей, которое иногда перекрикиваясь пением птиц или другими животными. После того, как я усладила свою душу, то осмотрелась и... какой же радостью было, когда вместо человеческого тела узрела лошадиное.       На радостях я вскочила на четыре ноги и завертелась, осматривая себя. Мне все еще не верилось в то, что я лошадь! Довольно заржав, я немного потопталась, а потом решила опробовать аллюры*. Начала я со собранного шага, потом перешла в средний и вскоре в прибавленный, который плавно перешел в трот*, а потом в размашку*. В галоп* я пока не рискнула переходить, все же лес - пересеченная местность и мне совсем не нужны повреждения ног. Остановилась я лишь у речки, чье течение было столь спокойным, что не было видно ни единой волны. Склонившись, я посмотрела на отражение и фыркнула. Злосчастный рог никуда не исчез, хотя... без него я смотрелась бы не столь привлекательно. И все же, я так и не могла налюбоваться собой. Мускулистое тело не выглядело тяжелым, грудь была крупной, а шея широкая, не лебединая. Также от позвонка на бока шел огненно-золотой узор, сочетаясь с такой же гривой, хвостом и щетками. И самым ярким были рог и огромные, выразительные фиалковые глаза. Наконец, налюбовавшись собой, я вытянула шею и стала пить прохладную воду, что приятно охлаждала тело в такой жаркий день.       После такой маленькой передышки я прислушалась к ветру и помчалась за ним, вот тут уже пришлось перейти в средний галоп, а где-то получалось и в карьер. Как же прекрасно было чувствовать скорость, теперь я понимала тайную злобу и обиду сородичей, которые вынуждены были не отдаляться от меня. И понимание этого позволило простить их, выселив из моего сердца обиду на тикбалангов.       Так я пространствовала год, прячась от людей, но повстречав по дороге милых полуросликов, которые брали мои волосы из гривы и хвоста себе на удачу. Нет, они не выдирали их, а собирали те, что находили на земле и деревьях. Эти милые существа не пытались поймать меня, не пытались оседлать. Они с трепетом наблюдали за мной, радостно встречали и даже угощали сладкими домашними яблоками или морковью, кто-то даже давал кусочек сахара. Но я была свободолюбивой и переждав у них позднюю осень и часть зимы, двинулась дальше. Высокие сугробы заставляли меня прикладывать много усилий для выживания, но эта усталость была приятной. Но пришлось остановиться глубоко в лесу, где сугробы были не столь высокими, а я могла раскопать озимь*, а иногда пожевать и прошлогоднюю траву, которая отдавала горечью. И лишь весной я значительно сменила локацию, выйдя из леса у Туманных гор проскакала до Зеленых холмов, а потом вернулась обратно. Звериными тропами я перебралась в лес Фангор, где немного отдохнула и подкрепилась, а потом через поле добралась до реки и пошла вверх по течению: ветер звал меня туда. По дороге не редко приходилось петлять, обходя врага, от которого несло гнилью, сыростью и мучениями больного. И там где течение было максимально слабым, а берега ближе всего - переплыла. В принципе, по словам ветра дальше был мост, но тогда я могла попасться кому-то на глаза. А до назначенного срока мне совсем не хотелось терять свободы. В лесу прятаться от орков было куда проще, так как тут было слишком много запахов: черный мрачный, безжизненный лес наступал на еще живой. Иногда я выходила из леса и тогда весь день без остановки скакала, пока не вышла к краю Темных гор. Тут ветер лишь подсказал мне направление, а так же, что позже он подскажет мне, кому нужна будет помощь.       Время у меня еще было, поэтому, я нашла тропу и по ней вышла снова на поля вдоль новой речушки и поднялась по ней до озера, где снова ушла к лесу. Тут он был более живым, что позволило мне углубиться в него и ждать назначенного часа. Но так получилось, что я даже успела пережить полнолуние, во время которого пришлось особо тяжко, потому что будучи в человеческом обличии, было тяжело уходить от врага, если таковой появлялся по близости, поэтому пришлось идти дальше от Темных гор. Зато я успела поплескаться в ручье, поспать на деревьях, свить венок из лесных цветов, поесть малины с колючих, словно розы, кустов. Если б была возможность, то я б и рыбы* наготовила, но боялась привлечь костром внимание.       Поэтому обращение обратно в лошадь принесло мне и радость и печаль. После превращения всегда хотелось спать и я себе в этом решила не отказывать, так как ни звуки, ни запахи не угрожали скорым появлением кого-либо. Под теплыми лучами солнца я легла пышную траву, частично усеянную золотой листвой. Сон мой был крепок, отчего я не сразу разобрала чьи-то голоса. И лишь, когда они стали опасно близки, встревоженно вскочила, еще не успев окончательно проснуться.       Передо мной, метрах в тридцати, стояли три высоких мужчины в красивых одеждах и с луками за спиной и мечами, ножами на поясах. Они стояли неподвижно, словно статуи, и смотрели на меня. Я решила аккуратно уйти, надеясь на то, что они не пойдут за мной. Чуть отвернувшись от них, я медленно, но верно пошла вперед, иногда кидая на них косой взгляд. Те продолжали стоять, наблюдая за мной, а потом один из них развернулся и побежал в обратную от меня сторону. Ветер лишь донес обрывки слов, но даже это заставило меня напрячься и рысью пуститься дальше в лес. Пробежав пол дня, я остановилась, все же пришлось знатно попутать следы, но зато я смогу спокойно подремать пару часов, а потом снова набить брюхо и ждать ветра.       На следующий день вновь бегала по лесу, наслаждаясь запахом осени, когда земля неожиданно исчезла из под ног, а тело оказалось скованным сетями. И я бы затрепыхалась, если б не понимала, что это бесполезно и может лишь сильнее навредить мне. Через полчаса ожидания меня нашли. Это оказались сородичи тех трех мужчин, что я повстречала вчера. И уже это заставило меня возненавидеть их, как они могли посметь сотворить такое с тикбалангом! Я не дергалась, но недовольно фыркала и хлеста обидчиков хвостом. Меня даже не стали выпутывать из сетей, видимо понимали, что меня более ничто не удержит и прямо так погрузили на подобие носилок, которые прицепили к другим трем лошадям и потащили куда-то.       Лошади, что тащили меня нервничали и не слушались наездников, так и норовя сбежать от меня подальше. Они чувствовали мою природу, чувствовали мой гнев. И я лишь подливала масла в огонь, продолжая злобно фыркать и ржать, от чего те вздрагивали и чуть не вставали на дыбы. От остроухих это тоже не укрылось, но как бы они не успокаивали меня, это не действовало, так что им приходилось лишь терпеть меня.       Через час тряски меня привезли в их селение, точнее город, судя по огромному количеству тех, кто пришел поглазеть на меня. К сожалению, осмотреть обстановку я не смогла. Меня куда-то дотащили, а потом отстегнули лошадей и увели их. И когда, казалось бы, все затихло, с меня сдернули сеть.        Я тут же вскочила, шумно и грозно задышав. Эльфы, что снимали с меня сеть, быстро ретировались за высокое ограждение, которое было мне по середину груди. Я же не торопилась, внимательно осматривалась. Пока кто-то из эльфов не решил укротить меня. Но его попытка закончилась весьма близко: стоило ему перепрыгнуть через ограду, как я разъяренно понеслась на него, не сбавляя темпа, а когда я опустила голову, целясь в него рогом, тот быстро запрыгнул обратно. Тогда я затормозила прямо рядышком и, протянув шею, громко клацнула зубами, пытаясь достать его так. Эльфы испуганно разошлись, понимая, что я не обычная кобыла.       Следующие попытки предпринимали явно более опытные мужчины. Они не убегали от моих прямых атак, а уходили резко в сторону, от чего мне приходилось сбавлять шаг или вытворять еще что, чем те и пытались воспользоваться. Но ни один, кто смог забраться мне на спину не продержались там долго. И лишь этот факт приподнимал мое настроение. Хотя, если честно, мне было ужасно стыдно, что меня поймали и свою раненую гордость я залечивала их поражениями.        Но тут народ расступился, пропуская ко мне какого-то эльфа. Одежда была более богато отделана, да и в его взгляде виделось то, что присуще важным господам. И я хотела было ринуться на него, но тут ветер ударил мне в морду, будто останавливая. Все стало на свои места. Раз ему я должна буду помочь, то просто не могла позволить себе навредить ему, а если мне нельзя, то никому. Но и просто подходить к нему и склонять голову перед ним вовсе не собиралась.       Беловолосый мальчишка перепрыгнул через ограду и остановился. Я громко вздохнула, а потом кивнула головой. Эльф чуть улыбнулся и стал подходить ко мне, медленно, не спеша. Тут его рука потянулась к поясу, на котором висел кинжал, а я нервно копнула землю копытом, но остановилась, когда он снял его и бросил в сторону. А малец умен, я мысленно улыбнулась и благосклонно посмотрела на него. Подойдя чуть ближе, парень чуть поклонился мне, на что я выставила одну ногу вперед, а на второй немного присела, склоняя голову, а потом поднялась. Все с замиранием сердца наблюдали за нами. Эльф стал действовать чуток смелее и спокойно, но не спеша, подошел ко мне и положил теплую ладонь мне на храп, а потом погладил по лбу. Мне это очень понравилось, от чего чуть склонила голову, позволяя погладить меня по лбу и шее.       - Какая же ты красавица и умница. Всего лишь нужно проявить уважение к такому существу, как ты, - его слова от части понравились мне. Юноша понимал, что я не просто кобыла, но в то же время они ранили меня. Ведь, я не по своей воле принимаю его, как своего наездника, - позволишь мне сесть на тебя? - я посмотрела на него очень внимательно, а потом на народ, что собрался тут. Я понимала, что слишком гордая, и что, если я его унижу, а потом он сядет на меня, то это будет позором мне. Так что пришлось фыркнуть и согласно кивнуть головой. Парень ухватился за мою гриву и, хорошенько подпрыгнув, забрался мне на спину, после чего нежно погладил по шее и снова ухватился за гриву. Я чуть недовольно тряхнула головой.       Может, навредить ему я не могла, но заставить понервничать - еще как. Поэтому, как только он сжал мои бока, я копнула землю копытом, а потом пошла вперед пиаффе. Я чувствовала, как его пальцы лишь сильнее сжали мою гриву. А я, мысленно улыбаясь, продолжила движение вдоль ограды, пройдя немного, я вернулась к центру загона и встала. Эльф тут же слез с меня, - А ты позерша, - я фыркнула и отвернулась, на что услышала смех и меня снова погладили по шее, - пошли, устроим тебя со всеми удобствами? - на этих словах он повел меня в огромный... сарай, где попытался загнать в один из денников. Но я заупиралась, так как не собиралась стоять в узком пространстве, где даже не разомнешься. Эльф попытался меня туда запихнуть, заманивая яблоками и морковью, но я фыркнула, развернулась и вышла из конюшни. Парень вышел за мной следом и окликнул конюха, который подходил к конюшне, боязливо посматривая на меня, - Надо объединить два денника в один и обустроить его получше. Нужно сделать это к вечеру, что бы она уже ночевала в конюшне, - юноша кивнул и убежал куда-то, сказав перед этим... - Конечно, принц Леголас, - на этой фразе я замерла, а потом посмотрела на улыбающегося беловолосого эльфа. Значит принц, что ж, даже хорошо, что я не стала тогда его сбрыкивать и нападать на него. Ведь за это его отец уж точно не погладил бы меня по гриве. За мыслями и не заметила, как в его руках появился недоуздок, который он попытался надеть на меня. Но когда я это поняла, то лицезрела растерянное лицо. Правильно, с моим рогом ни уздечку ни недоуздок не надеть. - Что ж, будет задача нашим мастерам, пойдем, постоишь в загоне, а потом тебя переведут в новый денник, хорошо? - я недовольно фыркнула и кивнула, после чего пошла за ним к тому же загону, параллельно осматриваясь. Город эльфов находился у самой горы, в которую вгрызался замок. Все строения тут были столь искусно построены, что казалось, будто сама природа создала их. А статуи и фонтаны, что встречались? Иногда мне казалось, что это просто застывшие на мгновение живые эльфы и эльфийки. Что ж, должна признать, их культура мне уже начинала нравиться. В отличии от людей они не пытались жить с ней в максимальной гармонии. Как оказалось, привел меня в загон, где было много приятнее, чем в том, в котором меня пытались оседлать. И ко всему прочему тут стоял... Огромный олень. Но еще не зайдя к нему, я чувствовала от него некую силу, что заставило считать его равным мне. Когда все же ступила в загон, то чуть поклонилась тому, тот величественно склонил голову в ответ, после чего мы разошлись в разные стороны.       В прочем, мне все равно нечего было делать, поэтому, облюбовав в углу кучу сена, я легла там, задумавшись о будущем. И поняла, что у меня крупные проблемы! Вот как мне быть в полнолуние? Как мне четыре дня скрываться*? Особенно, когда я должна буду помочь этому принцу? За думами об этом, я и не заметила, как солнце начало скрываться за горизонтом, уступая небо другому светилу.