От Физики до Химии один взгляд

Женщина сидела дома, попивая кофе. Возя пальцем по краю стакана, она смотрела на своё отражение в чёрной глади напитка. Последние дни в её жизнь вторглась как смертоносный тайфун Вера, и почему-то, так ещё никогда не было, её неуклюжие выходки не злят её, а забавляют. Ей не кажется чем-то ужасным то, что девочка практически каждый день сбивает её с ног, неловко открывает двери, роняет бумаги… это всё не так уж и страшно, и даже смешно. Она как дитя попадает во все эти ситуации, глупо пряча своё раскрасневшееся лицо за волосами. Разом допив бокал, она встала, и подошла к раковине, где лежала одна единственная тарелка с обеда и вилка. Поставив туда бокал, она вышла в зал, опускаясь на диван. Уже несколько лет в этой квартире пусто. И только она, когда встаёт, включает свет. Только она моет за собой посуду. Только она моет обувь каждый вечер, и только она заправляет по утрам за собой кровать. Каждый день как на заевшей пластинке и только работа живёт, как пчелиный рой мечется в одном месте всё новыми и новыми формами, но стоит прийти домой и снова та же картина. Вера сидела на Литературе, и попросив отпустить её пораньше, чтобы она успела порешать задания по Физике, не успела опомниться, как между ней и Лилией Павловной завязалась дискуссия. — она просто сумасшедшая, — сказала она, и Вера сама не зная от чего вспыхнула, но понимая, что наорать на преподавателя было бы неприлично, спрятала покрасневшие щёки за волосами, которые как бы случайно выпали из-за ушей. Она дописала то, что начала. После этого, она подняла лицо от тетради, делая лицо как можно более наивным. — нет, она просто… — Вера не знала, что сказать, это было куда более сложно, чем даже выучить семь параграфов по физике за одну ночь. Как ни странно, объект их обсуждения был загадочен и необъясним. Кто-то понимал её, что-то нет и, Вера была первой, но её оппонент, очевидно, относился ко вторым. — она просто немного… своеобразная, — подобрала слово она, хотя его не хватило бы даже для того, чтобы описать одну тысячную её характера. Её собеседница вскинула бровь. — она ненормальная. Нельзя быть настолько требовательной к детям. Конечно, Вера считала это неправдой, и конечно, у неё было, что сказать, но так или иначе, она решила просто промолчать, потому что вступать в спор с кем-то, у кого есть свои твёрдые убеждения о чём-либо, просто глупость и не заслуживает траты времени. Хотя, если задуматься, стоило бы рассказать миру о том, настолько она прекрасный человек, даже несмотря на то, какой злюкой она иногда казалась. Она дописала работу, и вышла из помещения. Шаркая ногами по полу, она шла, везя сумку по полу. Вера так устала, что у неё не было сил даже думать, а ещё предстоял путь домой. Всё-таки литература — выматывающий предмет, даже несмотря на то, что считается одним из самых лёгкий. Особенно он сложен в том случае, если ты технарь. Особенно когда имеешь много троек в аттестате. Но всё это было ей безразлично, ведь помимо пятёрки по литературе, в её аттестате красовалась ещё одна пятёрка. По физике. Она была как нечто светлое и приятное, и на самом деле, ей много стоила эта пятёрка, но сейчас, эта святая отметка, которая далась ей таким большим трудом была настолько дорога ей. Как странно, что такую вещь, которую даже в руках подержать нельзя, имеет настолько большую ценность, что Вера не отдала бы ни за какие деньги, услуги или ещё какие-либо вещи. Вера спускалась по лестнице, когда сверху раздался удар и звук повалившейся бумаги. Она подняла взгляд, и резко закрыла лицо руками, потому что с верхней площадки на неё посыпались исписанные листки бумаги, а кто-то сверху раздражённо выдохнул. Вера собрала бумажки на лестнице и поднялась, чтобы отдать их владельцу, но обнаружила гору ещё большего размера. И принявшись её собирать, она села на колени. Собрав их все, Вера отдала их той самой, которую не понимает никто. — Наталья Алексеевна! С выздоровлением, — протянула она, довольно улыбаясь, — это ваше, — она протянула её бумаги, но поняв, что у неё полны руки макулатуры, сказала, — давайте помогу. — спасибо, — она улыбнулась не поднимая глаз. Перекинув сумку через плечо, она взяла бумаги, и помогла собрать остатки с пола. Стоя у входа в кабинет, она достала телефон из кармана, и, направив его на скважину, светила, чтобы Наталья Алексеевна могла открыть дверь. — спасибо, — Женщина опустила неаккуратную кипу бумаг на стол для экспериментов, и сложила руки на груди, задумчиво уставившись на эту горку. Вера стояла, всё ещё глядя на неё, неожиданно её ноша поехала, и листки посыпались со всех сторон, Вера устояла на ногах, но по колено в макулатуре. Отвлёкшись на её возню, Женщина подняла глаза, и, очевидно, вспомнила про то, что Вера всё ещё тут. — клади их туда, — она указала на стол. Она уже стояла рядом, подстраховывая меня в этом нелёгком деле. Никому не хотелось ещё раз собирать это всё с пола, но пришлось. Пока женщина стояла в лаборантской и что-то складывала, Вера осмотрелась кругом. Всё так странно тут стало. Все тетрадки выложены ровными стопками на столе, доска чистая, коробочка с мелом на самом виду, а не убрана в шкафчик как всегда. — Вера! — женщина позвала её в лаборантскую. Девочка скользнула в запретную комнату и застала женщину там. — Можешь положить вот эти бумаги в файл на столе? — да, конечно. — Она приняла из её рук стопку и пошла, засовывая их в файлы. — Вера. — Снова позвала она её, выходя. Она уже была в куртке и застёгивала верхнюю пуговку. — Ты домой? — да, а что? — да ничего, вот думаю с тобой дойти. — Она забрала из её рук бумаги, пока девочка стояла, гладя в лицо женщины. На миг её руки коснулись тёплых ладоней женщины, и Вера почувствовала их тепло, эта секунда так странно запечатлелось в памяти, как нечто ценное и тяжёлое, такое весомое, что забывать никак и никогда нельзя. — беги собирайся, я зайду в приёмную, а потом провожу тебя, хорошо? Девочка кивнув, вылетела в раздевалку, и выбежала оттуда, на бегу застёгивая пуговицы своего пальто. Женщина уже стола там с пакетом в руках. — пошли? — с улыбкой сказала она, открывая перед ней дверь. Они шли молча, но Вера шла, не спуская с женщины взгляда, шла и смотрела, и совершенно не задумывалась о том, что это уже становится неловко. — Вера, ты чего так на меня смотришь? — поинтересовалась женщина, не поворачиваясь к ней, но девочка заметила, как она начала улыбаться. — а я на вас смотреть хочу, — ответила она, в шутку, конечно, но где-то вглубине души, она понимала, что не шутит. — ну смотри пока можно, — рассмеялась она, останавливаясь на светофоре. — Ты с новой четверти к экзаменам готовиться начинай, а то говорят в этом году критерии подняли, а ты за олимпиаду сто баллов можешь получить, если подтвердишь их, поняла? — поняла. — Кивнула она. — и учись лучше, ты умная, ленивая просто. Я говорила с Лилией Павловной, у тебя ещё есть возможность этот год с пятёрками кончить, только старайся. — ну физика это одно дело, а вот что мне с историей например делать, меня ж Георгий Николаевич валит и валит. — протянула Вера, понимая, что возможно она и правда просто ленится, но всё-таки и помочь со стороны педагога не мешала бы, ведь ей не нужна эта история. — по секрету тебе скажу, я поговорила с ним. Он обещал не валить тебя, и если получиться подтянуть. Ты только не разочаруй меня, а то я ему честное слово дала, что ты учить будешь. Вера посмотрела на неё. Она дала за неё слово. Сама. Своё слово. А её слово будет потяжелее некоторых. Вон если Лилия Павловна скажет прийти на отработки, то придёт от силы три человека, а вот если Наталья Алексеевна, то вся параллель как штык будет стоять без пятнадцати в назначенном месте. — я буду. — молодец. Старайся. — Она улыбнулась. Они уже стояли во дворе девочки. — Ну всё, беги домой. — Она потрепала её по плечу. — до свиданья. Хороших каникул, — сказала она, стоя уже в дверях подъезда. Женщина помахала ей, Вера пробежала на второй этаж и там с окна на площадке посмотрела, как Наталья Алексеевна ещё постояла минутку, а потом ушла, свернув за угол.