Переселенцы и оставшиеся

      Путники знакомились поближе, рассказывали о разных эпизодах из своего прошлого. Аурикс тоже была рада за своих двуногих друзей, видя их воодушевление.       Ей нравилась тихая и сравнительно спокойная жизнь с семьей, с которой вместе она жила больше десяти лет, а до этого — с одной Вудбин. Да, иногда ей приходилось не просто охотиться на кого-то, кто не хотел быть едой, так -же еще приходилось отгонять других хищников время от времени. Особенно хищные существа начали интересоваться домом в тот период, когда у Вудбин и Рована появилась крошечная дочка, и ее звуки пробуждали ненужный интерес у волков, гнилососов и даже черепушек. И за нее Аурикс была готова драться так же, как и за своих щенков, ведь они с ее мамой гоблиншей как родные сестры, и значит Рованвуд — ее племянница. Аурикс — это не тот зубоскал, которого можно запугать или одурачить, у нее преимущество перед всеми ними — волкам не забраться на дерево, зато она может и спрыгнуть на них, или сбросить что-нибудь сверху; тихий вор гнолосос вообще громких шумов боится, а шумной Аурикс умеет становиться просто отменно; а черепушек она замечала прежде, чем они приближались — у Аурикс хорошее зрение, и ярко голубую шерсть она видит издалека, и напором прогоняет неудачников-гипнотезеров звериного мира. Получала она ранения крайне редко, но, иногда и такое случалось. Даже самый способный зверь иногда допускает ошибки. Но, если вдруг она ранилась, то знала, что двуногие друзья ей быстро помогут, и не просто потому, что она надежный охранник и возит их по лесу, а потому, что они друзья, они одна семья, хоть и разные.       Сидя вечером около костра, в окружении двуногих друзей, взрослых, юных и маленьких, пьющих фруктовый сок, зубоскалиха вспоминала о своем прошлом.       Аурикс никогда не была диким зубоскалом, хотя однажды ее и продавали как дикую. Это был худший период в ее жизни, но, к счастью, за ним последовал период очень хороший и свободный. Началась ее история почти по-королевски — ведь она был питомицей дочери вождя племени длинноволосых гоблинов. Зубоскалиха считала их самым красивым двуногим народом в Крае. Ведь ни один другой народ не был полностью покрыт шерстью, как зубоскалы. Конечно, все остальные тоже по-своему красивы, они не виноваты, что родились с малым количеством волос, или вообще без них, но, все же длинноволосые особо великолепны. Возможно, она думала там и благодаря тому, что сами длинноволосые гоблины были уверенны в том, что они самые красивые, самые умные, цивилизованные и так далее. Естественно, в Крае нет ни одного народа, в котором не встретилось бы представителей, уверенных в том, что они самые лучшие среди всех, — и абсолютно все они правы. Просто некоторые верят в это твердо и молча, некоторые скромно и с нисхождением, а элита длинноволосых гоблинов — громко, самоуверенно и часто. А Аурикс росла как раз среди них.        Дочери вождя Чаре исполнилось двенадцать лет, и отец повел ее за подарком — щенком зубоскала — в стойла лучших заводчиков — крохгоблинов. Чара была смелой, доброй и активной девушкой, с ярко желтыми волосами, покрывавшими все тело и с насыщенно бирюзовыми глазами. Когда они с отцом прибыли к крохгоблинам, в стойле как раз вылупились маленькие рыжие зубоскальчики, и девочка сразу же выбрала Аурикс, а Аурикс выбрала ее, сразу прыгнув к яркой посетительнице на руки. Ярко желтая гоблинша очень хорошо заботилась о своей питомце, Аурикс всегда была ухоженной и довольной. На ее шее был тонкий красивый ошейник с ее именем. Спустя полтора года зубоскалиха стала достаточно взрослой для того, чтобы на ней можно было ездить, и они с Чарой стали носиться по лесам и холмам, ставя все новые рекорды для самих себя. Все было прекрасно и безоблачно до того дня, когда дочь вождя решила отправиться в более удаленный район, куда родители ей ездить обычно запрещали, говоря, что там проходит путь, над которым часто летают воздушные корабли. А те, кто на кораблях, не всегда несут добро, и поодиночке с ними лучше не встречаться. Но, гоблинша и зубоскалиха рискнули.       Сначала они увидели чье-то поселение, явно тоже оседлое, а не кочевое, расположенное недалеко от лесного пути. Подобравшись поближе, они поняли, что там живут душегубцы — тоже весьма косматый народ животноводов. Чара собиралась просто понаблюдать за ними из интереса. От поселка отделилась маленькая группка народа, пасшая крупное стадо тильдеров, и наблюдательницы последовали по деревьям за ними, радуясь, что их не видно. Погода была очень солнечной, царила осень, и желтое и рыжее пятна легко становились незаметными. Но, вскоре Чара и Аурикс увидели в небе воздушный корабль — небольшой и не особо красивый, какой-то грязный и покосившийся. Но, это был первый корабль. который они видели. И это было интригующе. Этот корабль приземлился в том месте, куда ушли пастухи, и вдруг с той стороны послышались крики. Мохнатые подруги поспешили туда, и увидели, что с судна спустилось двое глыботрогов весьма бандитского вида, и набрасывают сети и на животных, и на пастухов, которые были подростками, как и сама Чара. Конечно, гоблинша догадалась, что это должны быть работорговцы, которые решили отвезти этих душегубцев-подростков на рынок и будут продавать их там, а это гадко. Одна юная душегубка выпуталась из сети и побежала в сторону деревни, чтобы позвать на помощь. Глыботрог это заметил и метнул лассо в ее сторону, но, тут сверху спрыгнула Чара на Аурикс, и перехватили веревку, дав девочке сбежать. Второй трог тоже был вооружен лассо, и он попытался накинуть его на неожиданных гостей, но, Аурикс это заметила и отпрыгнула в сторону. Воспользовавшись моментом, юные душегубцы перерезали сеть ножом и тоже побежали прочь. Чаре следовало бы тоже так поступить и сбежать, но, удача сделала девушку слишком самоуверенной, и она погнала зубоскалиху на глыботрога, чтобы напугать и поскорее прогнать его. А разозленный неудачей и тем, что скоро тут будет патруль душегубцев, а они ничем не поживились, бандит выхватил из-за пояса клинок и метнул его в несущуюся на него желтую девицу. Чара коротко вскрикнула и упала с Аурикс… Зубоскалихе стало страшно, — она поняла, что случилось что-то очень плохое и непоправимое, ее хозяйка мгновенно перестала шевелиться и ее глаза не закрывались, застыв в вечном удивлении. -Дурак, что ты наделал? Всего лишь девчонка! — Крикнул другой трог. — Ее ловить надо было, это редкий товар, мы бы много выручили. -Да я даже не думал, что так попаду… — Даже растерянно сказал его напарник. — Она сама неслась как сумасшедшая. Возьмем ее зубоскала, явно породистый зверь.       Аурикс даже не пыталась убегать, она была в шоке и все трогала неподвижную Чару передней лапкой, ничего не слыша. Она не слышала, что от деревни душегубцев уже бежал вооруженный патруль, ни то, как глыботроги быстро связали ее и затащили на корабль, и отчалили, хоть в судно уже полетели камни и стрелы. И, конечно не знала, что животноводам теперь предстоит очень грустная миссия - передать соседям героически погибшую девушку, зная, сколько горя принесет это ее родителям... Работорговцы улетели, и заперли зубоскалиху в маленькой комнатке на корабле. Она чуяла, что на судне есть и еще живые существа, растерянные и несчастные, которых злодеи смогли захватить.       Через пару дней кораблик прибыл на работорговый рынок, управляемый шрайками. Все это время Аурикс была подавленной и тихой, отказывалась от еды, и работорговцам надо было поскорее продать зверя, на случай, если зубоскал настолько затосковал, что совсем не оправится. Но, когда Аурикс оказалась в толпе на рынке, слыша страдальческие крики разных существ — и двуногих, и зверей, и птиц, которыми там торговали, она снова разъярилась, стала лаять и пытаться сбежать, так что глыботроги насилу удержали ее. Пока зубоскалиха думала, попытаться ли снова убежать или броситься на злодеев и покусать их, к ним подошел какой-то четверинг в богатой одежде и сказал, что ищет совершенно дикого зубоскала. Конечно работорговцы сказали, что их рыжий зверь абсолютно дикий, потому так себя и ведет. И четверлинг купил ее, сразу благоразумно поместив в прочную перевозную клетку, которую тащили его помощники. Никто не догадался посмотреть, что под шерстью на шее зубоскалихи ошейник с именем.       Вопреки всем стараниям, сломать клетку Аурикс не удалось, и ее увезли на крупный лиговский корабль, отправляющийся в Нижний Город. На корабле ее явно боялись, даже, пытаясь накормить, кидали куски мяса очень издалека. Благо, ярость вернула Аурикс аппетит, и она наконец то поела и попила.       В большом и задымленном Нижнем городе зубоскалихе не понравилось. Слишком людно и скученно, слишком шумно и почти нет деревьев. Клетку с ней привезли к богатому дому, и там выпустили в прохладный подвал. Ошеломленная городом и незнакомым местом, Аурикс пока вела себя очень спокойно, внимательно смотрела по сторонам, осматривая помещение, и совсем не была похожа на то яростное дикое животное, которое покупатель встретил на рынке. Он хотел, чтобы его богатство охраняли исключительно дикие и опасные существа, и из звериного, и из относительно разумного (по его мнению) миров. И, судя по всему, его в обоих случаях обманули. По заказу привезли совсем дикого плоскоголового гоблина, — только это была девица, совсем не желающая сражаться, а сам он купил зубоскала, который словно бы притворялся диким только во время продажи. Хозяин дома велел запереть гоблиншу и зубоскалиху вместе в подвале, надеясь, что хоть это сподвигнет их к более дикому поведению. Обе были на цепях. И, когда цепь надевали на Аурикс, та начала дичать и яростно лаять и брыкаться, хоть так и не смогла никого укусить. Потом их оставили и ушли. Было прохладно и почти темно. Посаженная на цепь плоскоголовая гоблинша была совсем безволосой, но, она понравилась Аурикс — она тоже была желтой, как и ее первая хозяйка, и она смотрела на Аурикс как на разумное существо, а не как на рычащее оружие. На теле гоблинши были свежие шрамы, платье было немного порвано, и на боку виднелось клеймо. Когда она наконец встала, таща за собой цепь, прикованную к браслету на ноге, и двинулась к Аурикс, та сначала зарычала, но, девушка тихо подошла к ней и погладила так, как ладят те, кто знает как обращаться с зубоскалами. -Нас обеих поймали и хотят, чтобы мы были дикими. А мы не можем, да? — Тихо спросила гоблинша, погладив зверя по шее, и наткнулась на ошейник. — О, а ты и правда совсем не дикая. Тебя зовут Аурикс. А меня Вудбин. Аурикс заурчала, вновь услышав свое имя. -А что с твоим хозяином? Они тебя украли, или с ним что-то случилось? С ним или с ней… Зубоскалиха понимала, что у нее спрашивают. Она грустно посмотрела на Вудбин и тихо застонала. -Значит, что-то плохое с ним… Аурикс ткнулась мордой в грудь гоблинши. -То есть, с ней. — Догадалась Вудбин и погладила зубоскалиху. — Бедная Аурикс, мне очень жаль. Я тоже тут одна, и не знаю что с моими близкими, живы ли они… И, наверное, никогда не узнаю, — лес слишком далеко. Но, мы ведь можем сбежать, Аурикс? У тебя ведь очень сильные челюсти, я знаю, — сломай замок моего браслета. Тогда я смогу достать до крепления твоей цепи и освободить тебя, и мы убежим. Я обещаю, я не побегу без тебя, мы обе не останемся в этом ужасном доме. Аурикс сомневалась. Она сомневалась не столько в том, что гоблинша на самом деле может сбежать без нее, если это сама предположила, сколько в том, не перекусит ли ногу гоблинши вместе с браслетом. Челюсти у зубоскалов на самом деле очень сильные, а ровно прицелиться в замок с ее широким обзором просто невозможно. -Не бойся, кусай этот замок. Я не боюсь. — Уверенно говорила Вудбин, хотя, конечно тоже боялась, понимая опасность. Но, оставаться в этом страшном месте ей хотелось еще меньше, и она была готова на риск. Аурикс с силой сомкнула челюсти первый раз, сейчас она попала прямо в браслет, но, с первой попытки он не сломался, только чуть сплющился. -Молодец, давай еще раз. — Кивала зажмурившаяся Вудбин. Следующий раз был и более удачным, и менее удачным одновременно. Аурикс удалось попасть в замок, и браслет распался, но, и на ноге Вудбин появилась глубокая рана, и она лишилась мизинца. Девушка сильно зажмурилась и стиснула зубы, но, не закричала, понимая, что крик их погубит. Она отдышалась, потом оторвала кусок от подола платья и как могла забинтовала рану. После, прихрамывая встала, подошла к замку на ошейнику Аурикс и открыла его. -Ты молодец, Аурикс, все хорошо. — Погладила она растерянную зубоскалиху, тяжело дыша от боли. — Давай поскорее убежим отсюда, чтобы они нас не выследили… — Посмотрела она на остающийся кровавый след.       Они нашли выход и выбрались за пределы здания. Там Вудбин села на Аурикс, и они поскакали по городу в неопределенном направлении. Двигались они быстро, и выследить их по каплям крови было невозможно, тем более, что Аурикс скакала не только по дороге, — для зубоскала нет проблем в передвижении по крышам и по редким деревьям. Приближалось утро, и на улице становилось все больше народа. Понимая, что они будут бросаться в глаза, и попадут в беду, Вудбин решила, что лучше им будет спрятаться в стойле около какого-нибудь из зданий, где уже стояло несколько зубоскалов. Аурикс была не против, — с зубоскалами она давно тесно не общалась, и, рядом с ними как раз был сухой корм и вода. Конечно, свежая еда вкуснее, но, и эта сойдет. Гоблинша сказала, что вернется за ней, а сама спряталась где-то в подполе около стойла, надеясь, что переждет там до следующей ночи. Наверное, задумка кончилась бы плохо, потому что рана кровоточила, и она имела все шансы получить инфекцию, если ее до этого не учует домашний волк какого-нибудь работорговца, — но, ничего другого она тогда придумать не смогла. Но, к счастью для них обеих, незваных гостей нашел таверновый вэйф, причем весьма добрый. Он не выдал их патрулю и даже хозяйке таверны (хотя, та вроде бы тоже догадалась, что у них лишние постояльцы, но, не хотела конфликтов), а пригласил знакомую аптекаршу, чтобы та помогла Вудбин, и сам снабжал обеих беглянок пищей и водой. Так гоблинша Вудбин познакомилась с эльфийкой Айвири, подругой вэйфа Форфикюля. Пока она лечилась, Аурикс продолжала жить в стойле и общаться с самыми разными зубоскалами, останавливавшимися там вместе с хозяевами. А потом Аурикс и Вудбин отправились через Топи и Сумеречные леса в Дремучие леса, где они и жили много лет.       Путешествие через Сумеречный лес было пугающим. Аурикс не теряла самообладания, везя на себе вжавшуюся в нее Вудбин, — зубоскалы меньше подвержены гипнозу сумерек, чем двуногие существа, но, ей тоже было не по себе. Один раз она даже заметила тощего зубоскала с померкшим взглядом, который должен был быть мертвым, но все же двигался и что-то искал. Наверное, своего потерянного хозяина… В эти жуткие места Айрикс не хотела бы попасть больше никогда. Уж лучше обычные опасности — бушующие бури, мелкие и крупные хищники и конкуренты. С этими опасностями можно сражаться и даже выходить победителем и что-то хорошее находить.       Как, например, в долгой бушевавшей буре однажды они нашли Рована, который оказался идеальной парой для Вудбин. Та странная буря длилась несколько дней, они почти не выходили наружу их хижины, потому что все равно охотиться было не на кого. Питались орехами и кореньями, но, порции были маловаты, и обе почти голодали. И вдруг их потянуло в эту бурную ночь проверять сети на дереве — и очень не зря. Угораздило же того двуногого со странным лицом упасть прямо туда. Прямо падающая звезда… Он был странный и нервный, но, Аурикс он сразу понравился — от него не пахло опасностью, он определенно был хорошим и тоже несколько потерянным, как они обе. И, какое счастье, что Аурикс и Вудбин его спасли от падения к тоже оголодавшей стае вжик-вжиков! И, как же потом было забавно наблюдать за Вудбин, которая стала лечить этого промокшего и сильно простывшего четверлинга. Чтобы его высушить и переодеть, надо было его сначала полностью раздеть, и это заставляло молодую гоблиншу очень смущаться. Рован- то был почти в беспамятстве, и выполнял все указания, хотя вряд ли что-то понимал и запомнил впоследствии. Он весь красный от лихорадки, она вся красная от того, что он в абсолютно природном виде. Но, самое главное, что и он выздоровел, и они потом стали так близки.       В общем, жизнь Аурикс вполне-таки удалась, и продолжала удаваться. Сейчас ей было интересно путешествовать, и она предвкушала знакомство с другими зубоскалами и двуногими существами в том большом городе, в который они направляются.