Протяни мне руку пока я, хоть и слабо, но цепляюсь за жизнь.
Стоило мне завернуть за угол, как меня кто-то толкнул в грудь, и я отлетел в стену. Меня пронзила резкая боль в затылке и в районе груди. Я на подсознательном уровне схватился за больное место и согнулся пополам, пытаясь тем самым унять боль, но чей-то кулак сильно ударил в живот, от чего мои ноги подогнулись и я упал на колени, закашливаясь. Слух уловил столь знакомый смех троих парней, но как только я поднял голову вверх, чтобы рассмотреть их лица, как мгновенно оказался на земле, а боль сковала все движения, из губы хлынула кровь. Меня скрючило, и я перестал нормально соображать. Только чувствовал жгучую боль во всём теле, особенно в рёбрах, которые ноют от не щадящих ударов. Ощущение было, словно я какая-то груша для битья... И моё сознание отключилось. К счастью. — Ким, эй! Не закрывай глаза! Знакомый голос... Я где-то слышал его уже. Парень. — Я позвоню в больницу, ты только держись..! Но я так хочу закрыть глаза, я так устал... Я лишь на секундочку. Просто прикрою глаза и... — Э-эй! Да чтоб тебя! Резкий неприятный запах у самого носа заставляет Тэхёна поморщиться и зажмуриться. — Хей, студент... Мужской голос врывается в сознание, отдаваясь странным эхом, и Тэхён приоткрывает глаза, сталкиваясь с пальцами, что щёлкают прямо перед лицом. То приближаются, то отдаляются. — Студент, эй, смотри на меня, на меня... Да, вот так, сколько пальцев? Ким медленно моргает, сглатывает что-то неприятное в горле, и пытается сосредоточиться на вопросе. — Три.. – голос хриплый. Ему больно говорить. Где-то в районе рёбер, позвоночника, у висков болит. Мужчина на кого-то кидает быстрый взгляд, на кого-то, кто находится с правой стороны от парня. — Хорошо, а сейчас? Тэхён пару раз моргает, бросает взгляд на врача, потом снова на пальцы и неуверенно отвечает, сразу отводя взгляд в сторону, потому что и так понятно, что нихера не «хорошо»: — Шесть. — Ясно. Врач вздыхает и, записав что-то, встаёт со стула, жестом подзывая к себе медсестру. Тэхён поворачивает голову вправо и глазам своим поверить не может. Что делает перед ним этот парень? Точнее три одинаковых таких парня... — Вколите ему обезболивающее и пусть лучше поспит. Слышит он и устало вздыхает, медленно моргая. Странно видеть его здесь, а ещё страннее понимать, что именно тот его спас. И не просто притащил в больницу, а ещё и остался. Зачем? И почему? Тэхёну непонятно, но спрашивать сил нет, да и сейчас как-то вообще ничего не хочется. ... даже жить. И, когда он наконец закрывает глаза, надеется, что уснёт и больше не проснётся.***
Чонгук выпрыгивает из автобуса, даже не дождавшись полностью открытых дверей, и бежит по направлению клуба, у входа которого столпились люди в полукруг. Он сбавляет скорость и протискивается в чащу событий, то бишь вперёд, при этом извиняясь за свою наглость. — А ну убери руки от меня, громила! Отстань, кому говорю! – девушка злостно кричит, впивается своими ноготками в руку мужчины, что держит её сзади, она интенсивно дрыгает ногами, пытаясь освободиться, и при этом бросает всякие ругательства в его сторону. Наконец её ставят на ноги и слегка толкают в спину, так сказать намёк, чтобы та поторопилась и ушла. Мужчина тяжело и замучено вздыхает, поправляя чёрно-белый костюм. Он, честно говоря, уже заебался повторять одно и то же. — Девушка, вы мешаете другим клиентам отдыхать, так что, пожалуйста, – он выделяет последнее слово голосом, надеясь на её благоразумие, – не усложняйте жизнь ни мне, ни другим, ни тем более себе. — А как же мой отдых?! – кричит она в спину охранника и ещё больше раздражается, что её игнорируют. – Э-эй! – она снова прорывается за ним, цокая каблучками, и снова оказывается в его руках. — Дамочка, вы совсем...! – он хотел было огрызнуться, но вовремя спохватился, понимая, что она изрядно напилась и, возможно, сейчас вообще не соображает, что делает, да и не в его правилах так отзываться о дамах. Даже, если встречаются такие непонятливые и капризные дуры, а ещё ужасно раздражающие в этот самый момент. – Успокойтесь. И лучше идите проспитесь. — Да, Суён, пойдём.. – Чимин осторожно касается её плеча, но та резко дёргается, отшатываясь в сторону, чуть ли не падая, но удерживается на ногах. — Убери руки, Чимин, – взглядом передаёт всю свою серьёзность и не желание отступать, но Чимин замечает ещё кое-что в потемневших глазах. Скопление слёз, которые она изо всех сил сдерживает. Она всегда была такой, сколько он её знает. Притворяется сильной, пытается не показывать, что на душе на самом деле. Этих двух или более секунд её взгляда хватило для Чимина, чтоб понять, насколько ей тяжело и необходимо развеяться, иначе... от прежней Суён ничего не останется. Чимин не бросит её. — Хей, ну чего тебе, трудно что ли? Пропусти девушку, – неестественно улыбается Пак, подходя ближе к мужчине, вставая рядом с подругой. Она сначала удивляется, а потом усмехается, с вызовом смотря на охранника, по лицу которого можно заметить, что его эта ситуация уже доконала и ещё чуть-чуть и терпение его лопнет. — Я вам повторяю в сотый раз... Её поведение мешает другим людям отдыхать. На этом закончим, – мужчина нервно разворачивается, а Чимин идёт на отчаянный поступок. Ловко оказывается перед ним, всовывая ему в руки несколько купюр, «Может, передумаешь?» и хмыкает, когда тот каким-то растерянным взглядом пробегается по деньгам, а потом и по его лицу. Должно подействовать, если он, конечно, не супер правильный идиот, думает Чимин и усмехается, а после непроизвольно отшагивает назад, ведь охранник мрачнеет с каждой секундой, его взгляд темнеет, выдавая всю ненависть, мгновенно образовавшеюся в нём, а сам он стискивает проклятые купюры, сжимая кулаки. Это была последняя, видно, капля. — Ты, сука, за кого меня принимаешь?! – он замахивается и, под испуганный визг девушек-наблюдателей, проезжает кулаком по скуле парня, что не успевает отреагировать и сваливается на ступеньки. — Охренел!? – выходит из себя Суён и запрыгивает тому на спину, цепляясь за его чёрные волосы и с силой оттягивая к в стороны, пытаясь, наверное, вырвать. – Как посмел Чимин-и ударить! Деньги из мужских рук вылетают, а сам он, не расщитывая силы, хватает девушку за волосы, пытаясь снять её с себя. Она взывает от боли, кричит, но продолжает крепко цепляться за него. Окружающие люди тихо испускают смешки и снимают всё действо на видео, едко добавляя пару, как им кажется, ироничных фраз, наподобие «Во даёт!», «Это получше всяких боёв на соревнованиях, хах». Чимин пару секунд приходит в себя и вскакивает на ноги, вытирая тыльной стороной ладони скулу, облизывает губы, чувствуя привкус крови. Хорошо ему так врезал он. Хотя, не удивительно, что его с одного удара так повело что-то. Мужчина по всем параметрам превосходит его. Парень сплёвывает кровь и сужает глаза, становясь до ужаса серьёзным. Редко его таким увидишь. А Чонгук с места сдвинуться не может, он лишь, не моргая, находясь в каком-то шоке, большими глазами смотрит на это безобразие, окидывает взглядом толпу, что всё хихиньки да хаханьки и не понимает, в какой момент люди стали столь бесчувственными тварями. Почему он раньше не видел всю бездуховность людей? Неужели всё это время смотрел на мир через розовые очки? Из оцепенения выводит громкий крик боли девушки, что оказывается скинутой на асфальт. — Суён! – Чимин толкает мужчину в грудь и подлетает к ней, оглядывая её скривившееся лицо. Её губы сжаты в тонкую линию, глаза на мокром месте, но ещё ни одной слезинки она не пролила. Она крепко зажмуривается, когда замечает за спиной Чимина, что присел возле неё, замахивающегося на них разозлённого мужчину. Его глаза горят огнём, вряд ли он понимает сейчас на кого замахивается и что происходит. Чимин, замечая её страх, рефлекторно закрывает Суён собой, обнимая за плечи. И ждёт удара. — Стоп! – Чонгук оказывает между ними, руками выдерживая дистанцию между мужчиной и друзьями. – Эй, она же девушка! – обращается он к охраннику, что замирает, приходя в себя. Чонгук бросает взволнованный взгляд на сжавшихся друзей и, сглатывая, спокойно, с расстановкой проговаривает: – Мы уйдём, окей? Чимин облизывает губы и медленно отстраняется от дрожащей подруги, помогая той встать. Она хватается за его плечо, пытаясь выпрямиться, но ноги подгибаются, и парню приходится придерживать её за талию. Чонгук осторожно делает шаг назад, всё ещё держа перед собой вытянутые вперёд руки. — Мы сейчас же уйдём, – спокойно повторяет он, кивая Чимину, чтоб уводил её. – Не думаю, что вам нужны проблемы, а тем более они не нужны нам, поэтому... – он вдруг резко склоняется на девяносто градусов, – примите мои извинения за эту дурёху. И.. — Отстань, не трогай, я могу сама идти, – девушка отпихивает Чимина от себя, не трезво моргает пару раз и сваливается, но, к счастью, прямо на грудь Чонгука, что незамедлительно подхватывает её на руки, заставляя ухватиться за его шею. — До свидания, – вежливо прощается с охранником и уходит, напоследок Чимину напоминая про раскиданные по асфальту деньги. «Точно!» - ударяет себя по лбу тот. Чонгук делает пару шагов и останавливается, поочерёдно смотря на столпившихся людей. – Можете расходится. Спектакль окончен.***
Кругом темно, лишь фонари неподалёку освещают пространство вокруг себя, хоть как-то помогая не затеряться в этой тьме. На обочине проезжей части сидят два студента, которые именуют себя как бывшая пара или бывшие возлюбленные или просто бывшие... Автомобили быстро проносятся мимо них, а они просто сидят в полном молчании. За их спинами стоит Чимин и разговаривает по телефону. Чонгук разрешает девушке лежать на его плече, и они долго молчат, но дует ветер, и парень тихо спрашивает: — Суён, всё в порядке? Девушка сонно пару раз моргает и пожимает плечами, устраиваясь на плече поудобнее, а после осторожно касается его руки, переплетая пальцы, и улыбается, ведь парень позволяет ей это сделать. С Чонгуком теплее и лучше, даже дышать ей с ним легче. Может, можно всё ещё вернуть? Чонгук же клонит голову вниз, прикрывая глаза. Он так устал сегодня, так вымотался, что его бы кто самого взял бы сейчас на руки и донёс до дома. Он чувствует, как девушка жмётся к нему ближе, как сжимает его ладонь, будто боится, что тот уйдёт или вообще растворится, оставив её одну. — Такси скоро подъедет, – оповещает Чимин и, окинув взглядом сидящую (не)парочку, вздыхает, потому что всё явно идёт по какому-ту неправильному сценарию.***
Добраться до района Суён не составляет много времени, поэтому через примерно двадцать пять минут Чонгук уже входит в квартиру Суён с ней же на руках и проходит в её комнату, пытаясь сильно не вертеть головой, удивлённым взглядом пробегаясь по раскиданным вещам... Чимин закрывает дверь и медленно проходит вглубь квартиры, брови его сдвигаются к переносице. — Ну и свинарник, – проговаривает он, поднимая с пола лифчик и брезгливо, с долей смущения, откидывая его на диван. По всей квартире будто Мамай прошёлся. Пак переступает через фигурку, валявшуюся на полу, заходит в кухню, удивлённо вскидывая брови. Здесь точно девушка живёт?! Взгляд проходится по столу, на котором валяются две пустые коробки из под пиццы, рядом четыре пустые стеклянные бутылки соджу, и Чимин просто охуевает от увиденного. Вся мойка забита грязной посудой, на столешнице лежит ещё недоеденный кусок пиццы, а рядом стакан с водой и какие-то таблетки. Коробка с таблетками через секунду оказывается в его руках, а он уже читает название. Прекрасно, – совсем не радостно подмечает он, – это снотворное. Парень ещё раз окидывает взглядом кухню и прячет в карман куртки пачку таблеток, не желая оставлять их девушке. В гостиной на диване замечает открытый журнал на довольно интересной страничке. — Как забыть парня? Что делать, если вы расстались? Как перестать любить того, кто тебя бросил? – одними губами читает он и бросает взгляд на закрытую дверь в комнату Суён, проводит пятернёй по волосам и выдыхает, понимая, что разрыв с Чонгуком сильно повлиял на её нервную систему. Чонгук аккуратно укладывает девушку в постель и садится рядом спиной к ней. В комнате также темно, лишь ночной свет из окна не даёт полностью окунуться во тьму. Чонгук слышит, как глубоко дышит девушка, чувствует её взгляд на себе, но не поворачивается. Ему кажется, что в комнате довольно душно и как-то напряжно в темноте, поэтому он встаёт, боковым зрением замечая движение со стороны девушки, будто она готова была подорваться за ним, если бы он захотел уйти, но он всего лишь открывает окно, впуская свежий воздух и включает светильник, что на прикроватной тумбочке, долго стоит и молча смотрит в когда-то столь любимые глаза, хоть сейчас взгляд её не трезвый. Она сонно заторможенно моргает, не позволяя себе полностью закрыть глаза, боится открыть и не увидеть перед собой Чонгука. Боится потерять его, хотя бы из виду. Чонгук сжимает губы, будто сдаваясь, и усаживается обратно на кровать, устремляя взгляд на окно. — Засыпай, я посижу с тобой, – мягко говорит он, – не волнуйся, не уйду... по крайней мере, пока. Со стороны девушки чувствуется движение, – она медленно садится на кровати. — Чонгук, ты можешь посмотреть на меня? – просит она тихо, почти шепчет, – пожалуйста... Чонгук трясёт головой. Он не хочет смотреть, не хочет видеть слёзы, видеть боль в глубине глаз, видеть то, как разрушается человек, как именно ты разрушаешь его. Он никогда не хотел причинить кому-то боль и сейчас не хочет, но снова неосознанно причиняет её. Делает девушке ещё больнее своим эгоизмом. Он спасает себя, своё состояние, а не её, и это правда, от которой тошно становится даже ему самому. — Ты ненавидишь меня? Что? Парень резко поворачивается. — Н-нет, я... – сначала слегка теряется он, а потом хмуро проговаривает: – как я могу ненавидеть тебя? Что за глупость. Суён поднимает нетрезвый взгляд на него. — Тогда... я надоела тебе? — Нет, Суён! Что ты несёшь? — Тогда, может, ты устал от меня или я сделала что-то не так? Или...или я перестала быть красивой для тебя? – она разгорячённо машет руками, задаёт какие-то нелепые вопросы, на которые Чонгук даже не успевает отвечать, и не то, чтобы пытался. Она выпаливает всё, не задумываясь, просто, чтобы выговориться, и поднимает взгляд на него, когда Чонгук в очередной раз повторяет «это не так». — Тогда почему? Почему мы расстались?! – берёт его лицо в ладони, нежно поглаживая большим пальцем шрамик на щеке, рассматривает любимое лицо так, будто год не видела, и наконец их взгляды встречаются, и девушка поддаётся чуть вперёд, говорит еле слышно: – Давай попробуем ещё раз, хорошо... В её глубине глаз - надежда, смешанная с отчаянием и болью, нежность, что теплится во всём теле на одном уровне с любовью, и страх, что всё это здесь и сейчас закончится, так и не начавшись снова, а в его глазах лишь растерянность, смешанная с еле уловимым соблазном, и глубинное сожаление наравне с остатком разума. Она опускает взгляд на приоткрытые губы. — Сейчас здесь только ты и я... – тихо, так невзначай, но так соблазнительно говорит и медленно приближается к его губам, прикрывает глаза, чувствуя горячее дыхание на своих. Стук сердца уже отдаётся в ушах, в сознании стелется туман, не давая поразмыслить над своими действиями. Наверное, оттолкни он её сейчас, она бы полностью разрушилась, но... Чонгук не хочет дарить ей поцелуй без чувств, не хочет давать ложную надежду, потому что потом будет ещё больнее как ей, так и ему самому. Он не должен позволить соблазну взять вверх, она достойна искренних чувств, искренней любви. А он ей такого дать не сможет. — Суён... – шепчет Чонгук в самые губы и аккуратно касается женских тонких запястей, – не надо.. – проговаривает еле слышно, чуть отстранняя её в миг ослабевшие руки от себя, опускает веки и шумно выдыхает через нос. – Зачем ты это делаешь? – его голос тихий, полный спокойствия. – Зачем устроила весь этот бардак? К чему вся эта нежность? Зачем... – он замолк только для того, чтобы сглотнуть скопившийся комок в горле, –продолжаешь делать себе больно?– и последним шепотом добивает и без того поколеченную душу, до конца разрушает не только её, но заодно и себя: – Знаешь ведь, что не отвечу тебе взаимностью. Вот и всё. Он отпускает её руки и поднимает веки, заглядывая в глаза, наполненные слезами, что быстро скатывается по щекам. Девушка закрывает лицо ладонями, притягивает к себе колени и, утыкаясь в них, ревёт. Горько, навзрыд, будто сдерживалась месяцами или годами. Чонгук с силой закусывает нижнюю губу и, не выдерживая, обнимает, проводит рукой по волосам, пытаясь успокоить. — Прости меня, – шепчет он много раз, поглаживая спину. – Я знаю, как это прозвучит сейчас, но эта фраза подходит больше, чем сто других слов... Дело не в тебе, Суён, дело во мне. После той вечеринки Суён пыталась забыть Чонгука, но каждый раз, смотря на что либо, снова вспоминала всё в мельчайших подробностях. Вещи, места хранили приятные воспоминания. Она действительно не могла понять, что такого произошло, от чего парень стал равнодушен к ней. Стоило только увидеть Чонгука, как её сердце разрывалось на части, хотелось постыдно разреветься, но она не позволяла себе этого. Даже дома. Она не могла спать. Её глаза перестали улыбаться, появились мешки под ними, что стали очень пугать друзей, но она всегда отвечала одно и то же: «Всё в порядке. Не переживайте» и улыбалась настолько грустно, настолько фальшиво и неискренне, что друзья перестали задавать вопросы. Суён перестала выходить гулять, ходить на вечеринки, стала тенью той Суён, которой она всегда была. Она могла ещё долго заниматься самобичеванием, но в какой-то момент решила, что всё, хватит, нужно развеяться, иначе она больше не выдержит. Она хотела забыться в клубе, оставить эту слабую, ноющую Себя в том месте, оставить все свои переживания и боль и выйти той Суён, которую все любят и знают. И, если бы не охранник, возможно, всё бы вышло по плану. А с присутствием Чонгука всё вообще полетело по наклонной вниз, потому что сдерживаться больше она не могла, особенно, когда он был так добр и заботлив к ней. Все чувства вырвались наружу, все слёзы, сдерживаемые столько времени, пролились всего после нескольких слов любимого человека. Она знает, ей нужно отпустить Чонгука, но не знает, как это сделать. Как отпустить того, кого так жаждет и любит сердце? Она никогда не думала, что у кого-то будет столько власти над ней. Сейчас он рядом с ней, сейчас он обнимает её, просит прощение, гладит по голове, по спине, говорит, что она ни в чём не виновата, что ему было хорошо с ней, что он правда любил её... раньше. Суён вдруг чувствует, как боль в груди стихает, как внутри поселяется спокойствие и, в какой-то степени, облегчение. Всё это время она искала ответы, пыталась узнать почему, что в ней не так, а сейчас поняла, что просто так сложилось, что никто из них не виноват, что нет смысла тешить себя беспочвенными надеждами или слишком загоняться по этому поводу. Многие пары живут рука об руку, а потом внезапно расстаются. И надо уметь принять и отпустить, ради счастья того, кого любишь. И она принимает это, но ей понадобится время, чтобы отпустить. — Пожалуйста, останься здесь, всего лишь на одну ночь, – шепчет она, крепче сжимая парня в объятиях. Чонгук гладит её по волосам и молчит, закрывает глаза и выдыхает: — Хорошо. Это их последняя ночь.***
Чимин стучится в комнату чуть позже и тихонечко приоткрывает дверь, впуская в темноту частичку света. Перед его взором на большой кровати на самом краю лежит Чонгук, а рядом с ним, обнимая того и удобно устроившись на его плече, сопит Суён. Парень обнимает её за плечи и поднимает голову с подушки, встречаясь с растерянным взглядом Чимина. Чонгук кидает взгляд на девушку, а после прикладывает палец к своим губам, когда видит вопросительную физиономию друга. Тот явно хочет что-то сказать. Чимин, в конечном счёте, осторожно прикрывает за собой дверь и выходит из квартиры, понимая, что ждать Чонгука бессмысленно. Неужели снова сошлись? Пак усмехается, ещё сильнее растрепывая свою рыжую шевелюру, и делает шаг к лифту, как чувствует вибрацию телефона и вытаскивает его из заднего кармана джинс. Сообщение от Чонгука.Она просто попросила остаться с ней. Только сегодня. Я не смог отказать.
Чимин выгибает бровь и незамедлительно печатает ответ: «Мм, а я уж думал поздравить вас с воссоединение... Ладно. Я домой потопал. А, это! на кухне я у неё упаковку снотворного нашёл и странный журнал.» Чимин ждёт, когда до конца раскроются двери, и заходит в лифт, нажимает кнопку, а после снова пишет. Чонгук уже прочитал, но продолжает молчать. «Чонгук, она не может забыть тебя. Я только надеюсь, что своим согласием остаться, ты не сделал хуже. Не делай ничего такого, что может дать ей надежду.» Чимин отправляет и выходит из лифта, всего на несколько секунду останавливаясь возле подъезда, чтобы набрать последнее сообщение и спрятать телефон в карман. «Мой тебе совет, как хёна и близкого друга: утром сразу же уходи. Она должна справиться сама, иначе не сможет двигаться дальше.» Чонгук прочитывает сообщение и блокирует экран, ничего не отвечая. Он пару минут задумчивым взглядом прожигает потолок, а после опускает его на спящую под боком девушку. Его подбородок мягко опускается на женскую макушку, а рука сильнее прижимает за плечи хрупкое тело к себе, веки опускаются. Сейчас он дарит ей те объятия, которые она получала очень часто, когда они встречались. Он невесомо целует её в макушку и глубоко вздыхает. Суён, на этом мы и закончим. Чонгук засыпает, даже не ведая, что Тэхён, пока все спят, уже несколько долгих минут стоит у самого окна в больничной палате и пустым взглядом смотрит в темно-синее небо. Сильный ветер дует прямо на него, будто пытается оттолкнуть его, вразумить, но Тэхён не «слышит» и медленно встаёт на подоконник.... Суён определённо справится сама, но вот Тэхён, кажется, не сможет.to be continued...