***
Игнат Кириллович проснулся на старом деревянном стуле, который ко всему прочему был еще и неудобным. Мужчина сонным взглядом оглядел помещение. Это был совершенно чистый, белоснежный и кажется перманентно длинный коридор с такими же деревянными и ветхими стульями. Перед Игнатом Кирилловичем сидели люди разных национальностей, в разной одежде, но все они говорили между собой на одном языке, — языке знакомому каждому. После Игната Кирилловича никто не сидел, а стулья уходили куда-то вдаль, будто они не заканчивались. Но вскоре там, в дали, можно было увидеть девушку в халате, в медицинской маске, шапочке и перчатках, везущую на медицинской кушетке то ли мертвого, то ли спящего юношу лет девятнадцати. К юноше была прикреплена капельница, и до груди он был накрыт белой простыней. — Вас тоже так везли. — ехидно обратился к Игнату сиплый голос сзади. Игнат Кириллович обернулся и посмотрел на прервавшего его наблюдение. Перед ним предстал человек с пышными рыжими усами и с моноклем на глазу. На голове сидела шляпа-котелок, а одет он был в сюртук. — Извините, а где мы? — выдержав паузу, спросил Игнат Кириллович. — Мы в очереди-с. На Страшный суд. Меня просили-с, чтобы я Вам это передал. — господин попытался отдать ему большую тетрадь. — Стойте! О чем Вы говорите? Я с женой стоял в очереди за паспортом! — взвыл Игнат Кириллович. — Берите эту тетрадь, — вручил ему в руки господин, — а, кстати, забыл Вам передать-с, — поспешно забегал по карманам господин и вручил таллончик, — до свидания! Человек с пышными усами побрел с тростью куда-то в даль, а потом зашёл в двери, по-видимости, кабинета. Впрочем, Игнат Кириллович открыл тетрадь. На первой странице были его личные данные, а дальше шла его история болезней за всю жизнь. Это был анамнез Игната. Он быстро просмотрел записи. «10 лет корь с осложнением… гм… в 17 лет холера… гм, гм… в 27 диагностирован остеохондроз… » — думал Игнат Кириллович и листал до последней страницы. А на последней страничке было вложено свидетельство о смерти на имя Шевцова Игната Кирилловича 1972г. рождения. Удивительно как быстро можно ввести человека в панику одним документом. Тем временем медсестра доставила медицинскую кушетку до соседнего стула относительно Игната. Она сняла белоснежную простыню с юноши и отсоединила капельницу от его бледной руки. Как-будто не прилагая никаких усилий, она подняла тело юноши и также посадила на стул, положив его тетрадь ему в руки. Лишь когда медсестра пошла назад, Игнат Кириллович заметил, что у неё не ноги, а копыта, тьфу, тьфу. — А вот и парня привезли, — говорила рядом женщина в красном платье и шляпке, — я слышала, что он сорвался с трамвая, когда захотел поездить верхом на крыше, хи-хи. «Уууу, ведьма!» — подумал Игнат Кириллович. Игнат вспомнил о таллоне. Он достал его и опять чуть ли не заработал третий инфаркт. В очереди он был 64,574,364,001 человеком. Так выглядит вечность? Он видел как с ближайшей двери выходили волхвы, а за ними в дверь заходил князь Владимир. Только сейчас Игнат заметил Льва Троцкого, который сидел возле ближайшей двери к Игнату; Лев Давидович читал труды Маркса, рядом с ним ходил Ленин и Дзержинский туда-сюда. Рядом с Троцким сидела Надежда Константиновна и вместе с ним читала «Капитал». Немного подальше сидел Фридрих Энгельс, и, смотря на революционеров, лишь скучал. Рядом с ними сидели обычные люди, все они были обычными людьми, — обычными людьми, ждущими своего череда, ведь впереди Великий суд, а судить будет Иисус не по социальному положению, а по делам благим. Там, вдалеке, Наполеон и Петр I играют в карты. Александр III и Николай II сидят вместе на ветхих деревянных стульях. Все точно такие, как на картинках в учебниках истории. Игнат Кириллович был, мягко сказать, поражен. Но это было не так страшно, как тот, кто к нему подошёл. Старый мужчина в чёрном костюме, хромающий на одну ногу, подошёл к Игнату с каким-то листом бумаги и ручкой. — Добрый день, Игнат Кириллович. Сейчас Вы по очереди 64,574,364,000-й, надеюсь, Вам сказали, что через пару миллиардов человек Вы будете оцениваться на Страшном суде? — спросил он. — Да, знаю, благодарю. Вы что-то еще хотели? — ответил Игнат. — Да, конечно. Вы должны походить по этим кабинетам, — хромой вручил Игнату тот лист, — и у Вас есть еще время. Не хотите согрешить? Игнат рассматривал список и позже, не отрываясь, спросил: — А Вы Сатана, ведь так? — Да, Вы правильно поняли, но у меня еще много имён. Хотите согрешить и прийти легендой в наш скромный уголок? — В геенну огненную? Нет уж, спасибо. — Да что же Вы! Это все предрассудки! Но, впрочем, как хотите. — жалостно сказал Дьявол и ушёл. А Игнат Кириллович направлялся к нотариусу, это немного дальше, влево. Мужчина обратил внимание, что после девятнадцатилетнего юноши привезли еще троих. Тут невольно и сентиментальным станешь. Игнат постучался в дверь к нотариусу. — Зайдите! — слышался женский голос за дверью. Мужчина зашёл и встал в исступлении. Перед ним сидела рыжая зеленоглазая девушка, как-будто только что с костра. — Ну что же Вы? Вот, присаживайтесь. Вы по поводу регистрации Вашей смерти? — Да, похоже. — сел в мягкое кресло Игнат. — Что ж, я не смогу так просто оформить это… вот, держите список специалистов, которые констатируют Вашу смерть. — Но я же попал сюда, значит, я уже мёртв. — Но поймите, так нельзя. Игнат, взявши список, пошёл к местному врачу. — Доброе утро! — радостно поприветствовал доктор. — Доброе… когда я шёл сюда прошло всего-то пять минут и был вечер… – вспоминал он циферблат. — Пускай Вас это не заботит. У нас время летит быстрее. Так что Вам нужна документация Вашей смерти? — Да… — Что ж, тогда Вам надо сначала пойти к апостолам и причаститься. — Но… мне просто нужна выписка… я же здесь… — Ничего не знаю! Удачи! –улыбнулся врач. Что ж, наш Игнат Кириллович смирившись с положением пошёл туда и застал огромную очередь, шедшую к великим апостолам. Было душно, а его сердце уже изнашивалось. Вскоре все обитатели загробного мира увидели, как медсестра увозила медицинскую кушетку с Игнатом на ней.***
Когда проходила панихида по Шевцову Игнатию Кирилловичу, и от земли веяло слезами Лидии Демьяновой и сестры покойного, когда рабочие уже хотели закрыть и поднести тяжёлый гроб земле, покойный открыл глаза, поднялся и закричал что есть сил: — Бюрократия нас всех погубит! — закричал покойник и снова бездыханное тело упало, а крышка гроба закрыла лицо покойного Игната Кирилловича.