In pieces

Почему это постоянно происходит с тобой? Вопрос, который я задавал себе на протяжении всего времени, как только начал лучше узнавать тебя. Недавно ты снова стал... Таким. Отчуждённым. Закопанным в мыслях. Ты также улыбался, общался, играл взглядом, но взгляд был пустым. Я не видел искр. Я не видел счастья. Ты правда пытался стать кем-то другим, вжиться в эту маску, вживить в себя образ, но каждый раз всё катилось к чертям. Ты оставался сильным до конца, а потом, сорвавшись, убегал прочь. Прочь от всех. Прочь от себя. Я видел тебя сломленным. Я видел слёзы. Я видел боль. Я чувствовал боль. Ты был пропитан ей. Каждая клетка. Ты не хотел показывать, а я молчал, глядя со спины на то, как ты снова и снова разрушаешь себя. Ненавидишь. Разбиваешь руки. Кричишь. Я видел, но молчал. И каждый раз выходя на сцену, встречаясь с твоим взглядом, я видел крик о помощи. Мольбу о спасении. И каждый чёртов раз я разбивался на куски, молча сжигая глаза, продолжал смотреть на тебя. А потом наступало время, когда тебе всё же удавалось побороть это. Всё было в относительном порядке, но никогда нельзя было гарантировать, что так будет всегда. Это проходило так же быстро, как уходило. И потом снова боль. Глухая. Замыкающая. Сковывающая. Разрывающая на части. Нестерпимая. Боль. Я остался в номере, пытаясь снова вывести тебя на диалог. Стоит ли говорить, что мои попытки не увенчались успехом? — О чём ты? — лёгкая улыбка. Ты снова скрываешься. Как же я ненавижу, когда ты раз за разом надеваешь эту чёртову маску. Надеваешь, когда я пытаюсь проникнуться. Когда желаю понять. — Ты прекрасно знаешь, Чез. Хватит скрываться. Я не тот, перед кем есть необходимость надевать камуфляж. Отворачиваешься к окну. Стучишь пальцами по подоконнику. Всё ещё держишься. — Я... Не понимаю о чём ты. Глубоко вздыхаю, выдерживая паузу. — Честер, пожалуйста... Резко разворачиваешься и в упор смотришь на меня. Я снова вижу боль. Боль и ненависть. Они смешались в единое целое и вот-вот сейчас вырвутся наружу, уничтожая всё на пути. — Я же просил. Просил не трогать меня. — Но... Я не могу просто оставить тебя. — Так попытайся! — переходишь на крик, не выдерживая давления. Долго ты бы не протянул. Делаю шаг назад, не теряя попыток. Крепко сжимаю кулаки. — Я понимаю, Честер... Я хочу помочь. — Неужели?! — начинаешь подходить ближе. Пустой взгляд. Ненависть. Ты пугаешь меня, Честер. Ты каждый чёртов день пугаешь меня, но я всё равно продолжаю бороться. Бороться за тебя с тобой. — Если хочешь помочь — просто не лезь, — приближаешься и, положив руки на плечи, разворачиваешь меня в сторону выхода. Моё терпение даёт сбой. Срываюсь и, сбросив твои руки, резко разворачиваюсь обратно. Смотрю в глаза, полные боли и презрения. — Я тебе не кукла! Если ты не доверяешь мне, то я уйду прямо сейчас! Не хочешь пытаться — пожалуйста! Но я не понимаю... Стискиваешь зубы, снова схватив меня за плечи. Всё тот же взгляд. Только теперь сквозь призму ненависти я разглядел сломленность. — Ты не поймёшь, — пальцы дрожат, зубы плотно стиснуты. — Не надо пытаться... Не надо, Майк. Уходи, — отпускаешь мои плечи и резко отходишь в другой конец комнаты. Выжидаю несколько минут. В груди по-прежнему бьётся отчаяние, но я уже так привык к этому чувству. — Пока, Честер. Разворачиваюсь. Выхожу из номера. Почему это постоянно происходит с тобой? Вопрос, который я так ненавидел. Я готов был его уничтожить, выкинуть из головы. Я хотел бы закрыть глаза. Я хотел бы думать, что все те маски — это реальный ты и по-прежнему улыбаться, шутить, разговаривать безо всяких идиотский сожалений и боли, не дающей даже нормально смотреть на тебя. Я видел боль, проглядывающую сквозь въевшийся образ. Я. Видел. Боль. И я не мог оставаться равнодушным. Двадцать три тридцать. Не самое лучшее время для прогулок. Но я шёл рядом с тобой, а потом ты, потянув меня за руку, свернул в какой-то переулок, продолжая идти по узким тропинкам. Я жутко хотел спать: работая всю ночь, сложно долго держаться. Силы были на пределе, но я ни на шаг не хотел отходить от тебя. В последнее время это случалось так редко, и я не мог просто бросить, просто уйти. Плевать куда и зачем. Ты хочешь побыть со мной. Настоящий ты. — Куда мы идём? — где-то на середине пути спросил я, не поднимая голову. — Увидишь. Ничего больше. Будто я должен. Но я знал, что должен. Мы вышли в безлюдное место. Впереди открывался вид на спортивный стадион, со всех сторон освещённый прожекторами. Ты сел на стриженный газон, жестом пригласив меня сесть рядом. Я подошёл ближе и опустился на корточки. Тишина давила на мозг, сжимала в тиски. — Каково это: знать, что ты выдержишь? Твой внезапный вопрос поверг меня в ступор. Я прокашлялся. — В каком смысле? — Ты знаешь, что не сломаешься. До конца. Ты понимаешь. Нервно сглатываю. Пытаюсь смотреть на тебя. — Чез, ты же знаешь... Знаешь, что мне тоже бывает трудно. — Трудно всем, Майк. Но выдерживают лишь единицы, — ты повернул голову и окинул меня холодным взглядом. — Каково это: быть среди них? Сжимаю губы. Глубоко вздыхаю, собираясь с мыслями. — Ты снова об этом. Прошу тебя, не нужно делать из меня кого-то особенного. Люди разные и... — Нет, ответь мне. Ответь каково это: знать, что, какое бы дерьмо с тобой ни происходило, ты всё равно... Всё равно сможешь жить с этим? Тебя будет корёжить, одно время ты будешь проклинать жизнь, но... Ты всё равно справишься. Ты будешь жить дальше, ища новые выходы... Каково это: не знать безысходности? — с каждым словом я всё больше хотел исчезнуть. Я снова чувствовал твою боль. И видел сожаление. Глубокое сожаление. — Чез... — осторожно кладу руку на плечо. — Даже если тебе кажется, что я сильнее, то это проявляется далеко не во всех случаях. Я лишь хорошо держусь на людях. — Нет, Майк. Ты держишься по жизни... Ты всегда... Всегда такой. И хватит, чёрт побери, прибедняться! Ты хотел знать, что со мной, и я уже дал тебе ответ: просто я — не ты. И никогда тобой не стану, — твой голос почти дрожал, дыхание участилось. Я сжал кулаки. В сердце неприятно закололо. Ты злился. — Я ничего от тебя не требую. Я лишь хочу помочь. — Совершенно не понимая во что ты лезешь. Тебе всегда кажется, что ты знаешь всё, но поверь, — ты приблизился ко мне, — это не так. Так что не пытайся понять то, в чём ты никогда не окажешься. Отворачиваешься. Я молчу. Я просто не знаю, что ответить... Что делать дальше. Ты зол на меня. Моё вторжение в твою жизнь всё только усугубляло, и я просто не знал, как помочь. Хотел, но не знал. Тишина была настолько режущей, что я слышал биение собственного сердца и твоё учащённое дыхание. Спустя несколько минут ты поднялся и потянул меня за собой. — Пойдём. Студия. Двадцать ноль две. Я сижу за ноутбуком, пытаясь разобраться в каких-то документах. Я уже на пути к решению, осталось два-три щелчка мышью... — Майк, — твой голос выбивает меня из работы. Я буквально отбрасываю мышку в сторону и замираю. К чёрту. Разворачиваюсь лицом к тебе. — Я... Задержусь ненадолго. Много незаконченной работы. Странно, что ты решил предупредить об этом, ведь раньше ты частенько задерживался, оставаясь один на один со мной. И я никогда не был против. — Без проблем, — быстро киваю, продолжая смотреть на тебя. Сегодня ты страннее обычного. Ты мирно сидишь на стуле, даже не задрав ногу на ногу, тело находится в каком-то неестественно выгнутом состоянии, ну а взгляд... Твой взгляд прожигает насквозь, не оставляя возможности скрыться. Я всё пытаюсь разглядеть в нём хоть какие-то признаки жизни, но просто... Не могу. От этих мыслей по телу пробежал холодок, а в желудке неприятно заныло. — Спасибо. Я отвлекаюсь от взгляда, переключив внимание на свои пальцы. — М? — непонимающе вскидываю бровь. — За терпение. Я... Много лишнего наговорил тогда. — Брось, — машу рукой. Неужели ты начинаешь оттаивать? Или же это новый уровень? — Я понимаю. Тяжело вздыхаешь, опуская голову. Твоя грудь медленно вздымается. Кажется, тебе не хватает воздуха. — Майк... Ты же знаешь. — Знаю, что не смогу? Снова срываюсь. Господи, ну когда уже я научусь себя контролировать? Крепко сжимаешь губы. Молчишь. — Прости... — провожу рукой по лицу. Мне снова стыдно за себя. Стыдно за то, что я только ухудшаю твоё состояние. С каждым днём меня всё чаще посещали мысли о том, что в этой драме я лишний, и я уже даже перестал пытаться избавиться от них. — Всё в порядке. Поднимаешься и быстро уходишь в соседнюю комнату. Я снова ничерта не понимаю. Как же я устал... Чертовски устал от этого дерьма. — Честер, — резко поднимаюсь и иду следом. Что с тобой, чёрт возьми, происходит?! Сидишь на полу, подмяв под себя ноги. Беспокойство охватывает уставший мозг. Осторожно подхожу ближе. — Не надо, — хрипло вырывается у тебя из груди. Я тут же останавливаюсь, замерев на месте. Ты разбит. Полностью. Все маски рухнули в один миг, все роли с провалом вычеркнуты из сценария. Я снова чувствую эту адскую боль. Она прожигает кости. Она дышит в спину, сдавливает в тиски. Она становится частью тебя. — Чез... Опускаешь голову. Стискиваешь зубы до скрежета. Я хочу помочь. Я хочу понять тебя, только подпусти к себе. Дай мне прикоснуться к твоей израненной душе. Позволь если не вылечить, то хотя бы немного понять. Быть рядом. — Честер... Каменная оболочка разрушается, оставляя после себя лишь пыль и груду обломков. Ты продолжаешь сидеть, не поднимая головы. Я слышу тихие всхлипы. — Чези, — осторожно дотрагиваюсь до твоего плеча. Ты дрожишь и слегка приподнимаешь голову. Слёзы струйками стекают по лицу, падают на пол и впитываются в футболку. Ты хватаешь мою руку и прижимаешься к ней. Трёшься влажной щекой о тыльную сторону ладони. — Не уходи. Пожалуйста... Сердце сжимается. В висках активно пульсирует, дыхание становится учащённым. Боже, как бы я хотел сделать всё возможное, чтобы ты не страдал. — Конечно... Как скажешь, — еле проговариваю я сквозь сжатое горло. Медленно подхожу ближе и сажусь рядом, боясь дышать. Ты открылся мне. После всего, что происходило ты не выдержал и дал волю чёртовым чувствам, захватывающим с головой. Сломлен. Обессилен. Опустошён. Боль. Боль. Боль. Слегка поглаживаю твою щёку подушечками пальцев. От одного взгляда на тебя душа всё больше разрывается на куски. Я не могу здраво мыслить. Я не могу мыслить. Ты, наконец, подпустил меня ближе. Настолько близко, что я чувствовал твоё состояние на себе. Чувствовал как никогда. Всем телом. Всей душой. И сейчас, находясь рядом, я постепенно заново собирал тебя по частям. — Всё в прошлом. Слышишь? — приобнимаю второй рукой за спину, прижимая тебя ближе к себе. — Всё будет хорошо. Улыбаешься сквозь слёзы, продолжая держать мою руку. Я забываю как дышать, полностью отдаваясь тебе. Эта улыбка показатель того, что тебе станет легче. И я счастлив содействовать этому. Я просто хочу снова собрать тебя по частям. Я хочу быть рядом. Оберегать от боли. Я не допущу того, чтобы она разъела тебя. Я буду рядом, несмотря на то, что творится с тобой и твоей жизнью. Я не дам тебе развалиться.