Стены тоже имеют уши

      — На кого ты работаешь?! — кто-то буквально взрывался от ярости. Конечно, злость была очевидна, ведь Марк и не думал сдавать своё начальство, не произнося ни единого слова даже под угрозой пыток.       «Это ж надо было так попасться!..» — парень злился сам на себя, прикусывая разбитую губу и морщась от жгучей боли и противного вкуса крови. Благо, пока что мучители били только по лицу, не затрагивая жизненно важных органов, однако красоту ему попортили знатно: глаз заплыл, из носа ручьём текла противная жижа, а рассечённая бровь ныла и пульсировала.       Так получилось, что его поймали на задании — ему было нужно найти какие-то документы в доме богатенького извращенца. Поговаривали, что он спонсирует бордели, что содержит целый гарем наложниц и наложников, что плохо обращается с прислугой и семьей, да ещё и в отмывании грязных денег был замечен. Вот в этом и заключалось задание Марка: ему нужно было найти их исходники, чтобы потом потрясти ими в суде, расписать все сходства и различия документов. Да. Такой способ не был особенно законен, ведь проникать в дом данного человека приходилось ночью и скрытно, методично обыскивая все возможные тайнички.       Казалось, что Марк всё делал верно, проверял каждую деталь и попасться не мог никаким образом, но вышло так, что он… споткнулся, упал лицом в стену, и это услышал кто-то за этой самой пресловутой стеной. Тут же в кабинет своего нанимателя сбежалась охрана; шпиона, который никогда не совершал никаких ошибок, повязали и отправили в какой-то подвал, в окнах приказали заменить стёкла на более прочные, а рамы сделать такими, что снаружи не выломать. Так ещё и про решётку что-то говорили…       В общем, дело было гиблым, Марк сидел спиной у ледяной и шершавой стены, давился кровью и хрипами, но молчал, провоцируя своих мучителей на ещё более жестокие действия… но почему-то только относительно лица! Бедного парня уже откровенно бесило то, что у него раскалывается голова из-за того, что его затылком били как раз о стену, а лицо было превращено в кровавое месиво. Не то чтобы он хотел ударов по другим частям тела, он не хотел их вообще, однако его визитная карточка — лицо, было изнасиловано в противоестественной форме.       Только вот сказать, кому он служит, означало подписать себе смертный приговор. Шанс, что его отсюда вообще не выпустят после его признания, тоже имел место быть, а потому он предпочёл молчать и сплёвывать осколки выбитых зубов и кровь.       Удар. Чья-то грязная подошва прижала его лицо к стене, после чего голос её обладателя снова что-то спросил. Правда, кровь затекала в уши, а потому Марк даже не слышал, чего же от него, собственно, хотят…       И вот тут началось самое интересное: из щелей между кирпичами вылезли кожаные ремни, которыми мучители, первыми его обнаружившие, зафиксировали голову за шею. Теперь затылком Марк упирался в стену, а узел на ремне болезненно давил на кадык, из-за чего дышать было толком невозможно. Ноги парня были и без того связаны, как и руки. Теперь он вообще ничего не понимал. Почему бы просто не убить, зачем это всё?       — Посмотрим, как ты у нас сейчас запоёшь, пташечка, — ухмыльнулся один из охранников, вытирая подошву, которой ранее давил лицо Марка о стену, оставляя на сером бетоне красный след.       — Ишите к фёрту! — пробубнил парень, сплёвывая кровь и пытаясь отвлечься от мучительной боли в лице. Особенно ныл сломанный нос, а каждый вдох бередил нервные окончания, заставляя Марка подвывать, что тоже было проблематично.       — Ну-ну, — ехидный смешок раздался будто сквозь вату. В глазах Марка потемнело, а когда всё вернулось в норму — никого в комнате уже не оказалось, разве что свисающая с потолка на толстом проводе лампа дневного света создавала какое-то странное шевеление воздуха, качаясь. Ну, и мухи, что вились вокруг неё.       «Каковы мои шансы отсюда выбраться? Живым…» — думал парень, прикрыв глаза и пытаясь дышать. — «Для группировки я потерян, отсечён от неё… это ж надо было так попасться! А ведь я не мог не заметить препятствия, но, выходит, там точно что-то было, чего я не видел, рассматривая комнату!»       Из размышлений его вырвал тихий шорох совсем рядом с ухом — иначе бы Марк его не услышал. Он попытался бы повернуться на звук, но ремень будто натянулся и из-за шероховатостей не позволял безболезненно повертеть головой, грозя разодрать кожу в клочья.       Тем временем из, наверное, щели между кирпичами в стене что-то вылезло, но парень не мог посмотреть, что именно. Страх постепенно охватывал его тело, а колени начинали дрожать. С другой стороны тоже послышался шорох, затем звук вытекания какой-то жидкости, причём с таким характерным хлюпаньем, что у Марка в животе всё похолодело, а мочевой пузырь решил, что пора бы и о себе напомнить, к величайшему сожалению своего обладателя, который даже деться никуда не мог.       Что-то скользкое коснулось окровавленной щеки парня, будто облизывая. За этим «чем-то» потянулся вязкий след непонятной жидкости. Смазки? Слюны? От него кожу стало неприятно щипать, однако потом испачканное место начало жечь, буквально нестерпимо гореть. Только вот «что-то» не планировало останавливаться, «облизывая» щёку, висок, пораненный нос парня и издавая странный звук, похожий на урчание. Точнее, казалось, что издаёт его не щупальце, а сама стена, она даже вибрировала под спиной парня.       «Помогите!..» — хотелось закричать Марку, но он боялся. Он не мог даже пошевелиться, хотя это ничего бы не изменило — связанный по рукам и ногам, да ещё и пристёгнутый за ошейник, он ничего не смог бы сделать…       А тем временем к его второй щеке припало новое щупальце, только после его «облизывания» кожу не жгло, а наоборот холодило.       Теперь эти два непонятных отростка вдвоём смывали кровь с лица Марка, посасывая кожу и обжигая или холодя её смазкой, оставляя засосы и липкие полосы, от которых было странно противно, но вместе с этим обжигающе приятно.       Боль от прикосновений к израненному лицу смешивалась с наслаждением, что дарили щупальца, массируя пострадавшие участки. У них в смазке содержится обезболивающее? Заживляющее? Если да, то Марк был только рад подобным действиям, да ещё и расслабился на всякий случай. Пока что ему не делают больно — обрабатывают раны странным способом, да и всё тут, что такого?       Однако, он занервничал, когда к этим двоим присоединился ещё как минимум десяток щупов, обмазывающих лицо Марка непонятной слизью, которая, к тому же, имела резкий сладковатый запах, будоражащий кровь парня и напрягающий всё его тело.       Щупальца надавливали на сломанный нос, забирались в волосы, перебирая те, оглаживали даже глаза, не позволяя Марку их открыть и рассмотреть во всей красе своих спасителей и мучителей. От запаха и странного, кажется, наркотического действия смазки, парень зажимался всё сильнее и сильнее. Ему очень хотелось в туалет, а потому он не нашёл иного выхода, кроме как начать думать о чём-то возбуждающем, к примеру, о сексе с любимой девушкой или не менее любимым парнем… как они стонали от даже невинных укусов за мочки уха…       Кстати об ушах. Щупы успешно переместились на них, покручивая их и сжимая в своих сильных объятиях. К отросткам, что были толщиной где-то в два пальца, присоединились и более мелкие, почти с иголку толщиной, да ещё и такие же острые.       «Иглы» впились в смазанные мочки ушей и… проткнули их насквозь одним резким движением, заставляя Марка открыть рот и вскрикнуть… но звук тут же был поглощён двумя щупами, забравшимися прямо меж открытых губ. Теперь парень знал, что на вкус странная смазка тоже сладковатая и приятная.       Мыслей в голове мученика уже не было. В туалет больше не хотелось, но от всего, что с ним творилось, у него встал. И проблемой было то, что орган наливался кровью с каждым новым толчком «игл» в окровавленные мочки ушей, с каждой новой попыткой двух щупов во рту пробраться дальше, до глотки, с каждым новым появляющимся отростком, каждый из которых оглаживал лицо Марка, что уже совсем и не болело, зато было покрыто толстым слоем смазки, которая перемешалась меж собой и не жгла или холодила, а просто разогревала.       Парню хотелось стонать, но насколько же это было унизительно — наслаждаться подобным извращением!..       Ещё бы он мог о таком думать. Нет, конечно, он постанывал прямо в щупы, вздрагивал от каждого прикосновения к коже, пытался податься в сторону отростков, что были толще игл, но тоньше тех, что орудовали во рту. Они неприкаянно прижимались к ушам и тёрлись о них, не проникая внутрь… и почему-то парню хотелось, чтобы его касались даже там. Всё, что он чувствовал сейчас своей головой, обострялось в тысячи раз, а потому он чуть ли не сошёл с ума, когда отросток скользнул по ушной раковине и протолкнулся внутрь. Боль и отвращение быстро сменились странным удовольствием, от которого все внутренности сводило узлом, а член рвался на свободу сквозь штаны.       — Ну, что там наш орёл? — едва было слышно Марку. Одно ухо у него не было заткнуто, а потому он мог разобрать некоторые слова.       — Стонет, — усмехнулся незнакомый голос.       И вмиг всё прекратилось. Щупы будто замерли, оставив парня метаться и пытаться двинуть головой, дабы коснуться хоть какого-то щупальца. Казалось, что его лицо стало чувствительнее члена, а потому так хотелось ощутить больше ласки на нём!..       — Ну-с, орёл, на кого работаешь? — сладкие и уже ставшие родными отростки были вырваны изо рта Марка, а ремень не позволил податься за ними, а лишь удушил и обострил желание прикосновений. Тянущее и болезненное.       — Хх… — прохрипел он, облизывая губы.       — Хх? — усмехнулся кто-то. Марк бы хотел посмотреть в глаза этому «кому-то», но ресницы не хотели разлепляться. — О, а ты у нас готовенький, — чья-то ступня опустилась на ширинку парня, надавливая и слишком ласково массируя.       Хрипы не хотели складываться в слова, как бы Марк ни старался, а тело подводило раз за разом, подаваясь навстречу топчущей член ноге. Парню хотелось большего, а это было доступно через услужливость…       Пощёчина привела его в сознание.       — Хочешь кончить?       — У…угу… — пробормотал Марк, не понимая, как он вообще ещё в силах говорить. Щека не болела, но горела. Это было даже несколько приятно.       — Тогда выкладывай.       И он выложил. Всё-всё, что знал, потому что своему языку, своим мыслям он был уже не хозяин, он хотел всего лишь получить разрядку, хотел расслабиться и кончить, хотел снова ощутить эту сладкую истому прикосновений… ведь в его ухе всё ещё покоился щуп!       — Хороший мальчик, — его похлопали по щеке, а потом…       А потом возобновили ласки. В его ухе стал копошиться отросток, а в губы снова ткнулся сладкий щуп, который Марк, ощутивший, что ремень с шеи исчез, стал увлечённо сосать.       — Знаешь, шпиончик, эта стена — намного большая сенсация, чем то, зачем ты сюда полез, — судя по самодовольству тона говорящего, рядом с Марком сейчас был сам хозяин дома.       — Мм! — простонал парень, ощущая, что щуп пробрался в горло и стал размеренно его потрахивать.       — Это специально выведенное разумное существо, которое является всей стеной одновременно. Питается кровью и ушной серой. И… а впрочем, вскоре сам всё узнаешь, — смех был последним, что услышал Марк перед тем, как провалиться в пучину блаженства.       Щупы гладили его лицо, посасывали кожу, шею, забирались под ворот окровавленной рубашки, обмазывали всё его тело. Парень почувствовал, как его тянут вверх. Видимо, пристёгнут к стене он был тоже отростками… он был этому даже рад.       Одежда всё ещё оставалась на нём, а потому члену было крайне неудобно… но вот щупы самозабвенно тёрлись меж тканью и кожей, заставляя первую намокать, а последнюю покрываться мурашками от прохлады или приятного покалывания.       «Иглы» впились в соски Марка, прокалывая те и заставляя парня кричать от… удовольствия. Эта боль приносила сладкое чувство завершённости, заставляя тепло растекаться по телу. У парня уже были заткнуты оба уха, горло, а в штаны постепенно забиралось с десяток толстых щупов, смазывающих ягодицы, оглаживающих пенис и разводящих ноги в стороны. Марк висел у стены и был готов в ней раствориться, слишком остро ощущая, как неровности камня впиваются в его спину, как они её царапают, заставляя стонать и вжиматься в них ещё сильнее.       В уретру парня стал постепенно забираться тонкий щуп, а его больший собрат стал надавливать на пульсирующий анус. Чувства пространства и времени были безвозвратно потеряны. В горло потекла приторная жидкость, обжигающая пищевод и заставляющая хотеть пить… пить её же. И Марк начал сосать отросток, надеясь получить больше этой «амброзии». Его уши были изнасилованы, мочки уже не кровоточили, но это не мешало иглам двигаться в них, вызывая сладостное мычание у парня.       Задница Марка жадно засасывала в себя уже третий щуп, сжимаясь и разжимаясь в такт ритмичным движениям отростков. Член был обкручен «иглами», которые могли быть не только жесткими и острыми, но ещё и гибкими. Кончить парень не мог, но ему это даже нравилось — отросток в уретре давил на простату с одной стороны, в то время как с другой она была атакована сразу тремя щупальцами, которые уже долбили кишку парня в ритме отбойного молотка, пошло хлюпая и постепенно заливая его нутро той самой сладкой жидкостью, которую он так жадно пил из отростка во рту.       Вскоре сдавленность у основания члена и движения всех отростков стали доставлять некоторый дискомфорт, а потому стоны Марка стали болезненными, он попытался дёргаться, но у него практически ничего не вышло. Его живот распирало от обилия жидкости в нём: казалось, что она скоро польётся у него изо рта. Мочевой пузырь болел, анус был растянут до предела, а уши, казалось, отмерли…       А щупы всё урчали, вытрахивая из тела парня последние силы.       Сколько это продолжалось — Марк не знал, витая на границе между приятным удовольствием и болезненным удовольствием. Всё его тело было окручено щупальцами, везде, где только можно, они находили отверстия для проникновения.       Отросток из уретры парня резким движением исчез, но вместо того, чтобы кончить, парень непроизвольно стал справлять малую нужду прямо… прямо в самый огромный щуп, который заглотил член парня до самого основания вместе с поджавшимися яичками. Тем временем, кажется, все оставшиеся жгуты приготовились изливаться, а когда от очередного тычка в простату Марк сам кончил, залили беднягу по самое «не хочу», скидывая на пол и начиная слизывать вытекающую из его вздувшегося живота собственную сперму.

***

      Очнулся Марк всё на том же полу, но спящий в колыбели из серых щупалец, которые росли не из щелей в стене, а из самой стены. На них даже был узор кирпича.       — А ты ему понравился, — усмехнулся коренастый мужичок, ранее его лицо парень видел на документах, которые ему не удалось украсть. — Ш-ш, ничего не говори. У тебя горло повреждено, но это скоро пройдёт.       Марк испуганно озирался по сторонам, ощущая, как усталость пронизывает его тело с ног до головы. И почему он чист? И почему у него ничего, кроме вышеупомянутого горла, не болит? Каким таким образом у него выросли выбитые вчера зубы? И нос сросся. Что за магия?! Он не знал.       — Ты ему понравился, — улыбнулся мужичок, поглаживая стену и вызывая этим довольное урчание. — Мы не будем тебя убивать…       Парень оживился и уже порывался что-то сказать, но мужичок продолжил:       — Если ты останешься здесь и будешь его кормить.       «Кормить — это как вчера?» — вспомнил Марк и покраснел. В животе тут же начало приятно тянуть, а отростки, будто почувствовав это, потянулись к пока ещё вялому члену парня.       — Вижу, он тебя не отпустит, — ласково и по-родительски улыбнулся хозяин дома. — Можешь подумать дня два.       Марк не мог думать. Всё тело снова наливалось жаром, а о причинах возвращаться в реальный мир думать не хотелось. Что там? Неприязнь со стороны всего окружения? Нищенское существование? Продажа тела за информацию? Нет уж, увольте.       — Жить будешь здесь, душем для тебя будет служить Серый, так зовут твоего… кхм… сожителя. Будущего, если останешься. И туалетом, впрочем, тоже. Еду тебе будут приносить. Неплохо, не правда ли?       — Я согласен, — кивнул Марк, понимая, что если он скажет «нет», то его убьют. Хотя… нет, причиной это не было. Ему действительно понравилось. И он хотел ещё раз ощутить в себе эти волшебные щупальца. Меж ягодиц ткнулся отросток, составляющий гамак, на котором Марк спал. От этого надавливания мурашки пробежались по телу, а из груди парня вырвался томный вздох. Мужичок всё понял и удалился из комнаты, оставляя Марка с Серым наедине.