Dead or Life?

Темная-темная комната, в которой почти ничего не видно, но отчетливо видна фигура человека. Этот человек – Дазай Осаму. Парень, у которого за спиной немало попыток самоубийства. Он крутит в руках нож. Все рассчитано, никто не придет к нему домой в 11 часов вечера. На полу валяются пустые пачки совершенно разных лекарств. Содержимое этих упаковок успешно запито алкоголем и медленно начинает влиять на самочувствие Осаму. Он улыбается, ощущая, что скоро отключится. Голова жутко кружится, перед глазами все плывет, мозг и вовсе отказывается вести нормальную деятельность, парень даже не знает от чего: от выпитого алкоголя или же от кучи лекарств. Думать об этом – не самое подходящее время, но Дазаю плевать, он хмыкает, откидывает голову назад и истерично смеется, небрежно закатывая рукав своей, пока что белой рубашки. В который раз он флиртует со смертью, играет с ней, но никак не может проиграть ей. Осаму это порядком надоело. Игры – играми, но если ты вечно выходишь из них победителем, теряется все удовольствие от процесса, ведь ты начинаешь настолько верить в свой успех, что уверен на все сто восемьдесят процентов, что выиграешь. Но сегодня все по-другому. Все должно быть идеально. Ему никто не должен помешать. По крайней мере, так думает сам Дазай. Первый порез. Рука дергается, и порез получается неглубоким. Парень недовольно цокает, качая головой, глядя, как алые капли крови капают на брюки. Еще порез. Он уже достаточно глубокий, но, артерия не задета. Дазай с полуухмылкой шепчет, шепчет самой смерти, которая дышит ему в спину: «Неужели так не хочется выиграть? Я что, слишком легкая цель для тебя? Хочешь позабавиться? Что ж… Ладно!». Очередной порез и вот, артерия задета, крови много. Слишком много. Мысли начинают быстро крутиться в голове, суицидник думает о Мафии, в котороЙ он работает, об Оде, который будет волноваться об этом идиоте, но, конечно же, Сакуноске сделает вид, будто ему все равно. За этим потоком мыслей, юноша и не замечает, как тот самый Ода заходит в квартиру. Он что-то громко говорит, о какой-то забытой вещи. Дазай не понимает что происходит, что кричит рыжик, включая свет, где он вообще. Член Портовой Мафии слабо улыбается, закрывает глаза, когда друг трясет его за плечи, кричит его имя, дрожащими пальцами пытается набрать номер скорой, но руки предательски трясутся, роняя на пол серый гаджет. Сакуноске хмурится и со второй попытки все же набирает заветный номер. Обрывки фраз доносятся до Осаму, но он смутно понимает их смысл. Вроде адрес, что-то про вены. Губы брюнета непроизвольно двигаются: то открываются, то закрываются, в немой попытки выдавить хоть какую-то глупую фразочку из себя. Суицидник еще в сознании, кровь все так же сильно течет из пореза. Силы покидают тело, дыхание сбивчиво, и Дазай удивлен, почему же он еще даже не отключился, он на мгновение смотрит на Оду, улыбается, вновь закрывает глаза. Он с трудом выдавливает из себя: «Как же ты не вовремя, Ода», и отключается. Его сильнее трясут за плечи, орут, какой Дазай дурак, но после шепчут, прижимая к груди, что-то на подобии: «Все будет хорошо, Дазай», «Ты выживешь, идиот! Слышишь? Выживешь!». Но он уже не слышит. Смерть в очередной раз проигрывает? Или еще рано об этом судить? Дазай где-то на подсознательном уровне знает, что он, с вероятностью 99,9% - останется жив-здоров. Хотелось бы сказать еще, что целехонек, но, к сожалению – это уже будет чистой воды неправда. Хотя Оде и хочется верить, что на руках мальчика не останется никаких шрамов, никаких красных полос-порезов. Он просто хочет в это верить. Проходит буквально 7 минут, и вот уже Суицидника, в бессознательном состоянии, на носилках, несут к машине скорой помощи. Ода хочет сопроводить Дазая, но молоденький медбрат запрещает, ссылаясь на правила, следуя из которого, можно понять, что с суицидником могут поехать только его родственники, ну, или же невеста, которой рыжик, к сожалению, не является. Осаму крайне быстро доставляют в какую-то больницу, которая очень неприметна. В ней занимаются исключительно такими, как Дазай. Там им не приписывают психиатрических болезней, не ставят клеймо «псих» на всю жизнь, там им пытаются дать хоть какой-то лучик света в этом мире, увязнувшем во тьме…