*If I told you that I loved you, Tell me, what would you say?
Юнги шестнадцать и он проблемный, нервный и ужасно вспыльчивый. Он учится в девятом классе, курит дешёвые сигареты, купленные Сокджином, терпит побои матери и упрёки отчима, Ким злится, говорит беречь себя, заботиться, а ещё уговаривает бросить курить, но Мин лишь фыркает громко, закатывает глаза и делает очередную затяжку, расслабляясь. Это помогает, но не надолго. У Сокджина куча проблем, которых с каждым днём становится всё больше и больше. Экзамены на носу, он не знает ни черта и вместо того, чтобы пытаться хоть что-то вызубрить за оставшиеся три недели, продолжает втихаря от родителей ходить в гараж Хосока и Намджуна каждый вечер. Они живут в пару домах от друг друга и это круто, потому что Сокджин чувствует себя не так одиноко, как раньше, когда жил в самом конце города, вместе с пожилой бабушкой и двухлетней собакой по имени Конверс.***
— Что играем сегодня, хён? — Хосок улыбается мягко, смотрит сначала на Намджуна, ласково, возможно с любовью и привязанностью, а потом на Сокджина, с сожалением и пониманием, он всё знает и понимает. Хосок неосторожно нажимает на выключатель, который сразу окунает маленький, но уютный гараж, тусклым светом и открывает маленькое окно, чтобы не задохнуться от духоты: на улице середина мая, тепло, ужасно тепло. В их школе даже кондиционеры включили на время обучения. Их было всего два: один в кабинете алгебры, а второй — в столовой. Он установлен ещё со времён стройки, в 2006 году, но не работал уже второй год, никто сдавать деньги на починку не хотел и все благополучно об этом забыли. Намджун разминает шею, зевает устало, но улыбается, бурчит себе под нос неразборчиво, текст какой-то песни, названия он не помнит и даже не пытается вспомнить, потому что безумно устал и сил на это абсолютно нет. — Давай Соседей? — Ох, я скучал по ним. Неплохая идея.***
Для семьи Сокджина музыка — это не профессия, лишь хобби, ну или занятие, которое не принесёт тебе никакой выгоды, кроме разочарования, мозолей на пальцах и хриплого, поломанного голоса. Родители уговаривают поступить на адвоката, мол хорошая и высокооплачиваемая работа, а он лишь кивает молча, соглашается, а душа болит и кровью обливается. Не его это. Юнги подрабатывает продавцом мороженого по выходным и еле сводит концы с концами. В свои годы он довольно рассудителен и умён, хоть и в школе не является круглым отличником. Просто хорошо учится, играет в баскетбол и не любит доёбывающихся детей. Чонгук — младший брат Хосока. В последнее время он очень часто приводит его на совместные просмотры чего-нибудь интересного, ну или на субботние посиделки в гараже и это бесит, зачем им ребёнок? Они матерятся, курят, пьют пиво и это всё занятия для взрослых парней и маленький сосунок, вроде Чонгука, не должен тусить с ними. Не дорос ещё. Слишком активный, слишком открытый и слишком наивный. Постоянно задаёт глупые вопросы и просит поиграть.***
— Юнги-хён? — Чонгук осторожно открывает дверь, без колебаний заходя внутрь, — ты спишь? Мин остался ночевать у Хосока и ему здесь правда нравится. Дома у Чонов тепло и светло, всегда пахнет яблочным пирогом и какао. Он любил зависать здесь, особенно в пятницу, любил играть в карты и выигрывать, долго угорая с нахмуренного и обиженного лица Хосока, но Чонгук. Привязанность младшего пугала, но Юнги почти не думал об этом. Наверное. — Уже нет, — Мин хмурится, — чего надо? — Можно… — Младший стоит на месте, неловко топчется, — можно я сегодня посплю с тобой? Пожалуйста? Обещаю, что много места не займу. — Нет. Малой, вали к себе или к Хосоку. Давай, завтра рано вставать. — Ну, хён. Я боюсь грозы. Пожалуйста, — Чонгук вздрагивает, когда слышит гром и покрывается мурашками, по лбу неприятно стекает капля пота и он смахивает её ладонью, часто хватая ртом воздух. Ему страшно, а ещё холодно. — Ладно. Иди сюда. Юнги закрывает глаза, пытается заснуть и у него почти получатся, пока он не чувствует тяжелое дыхание у себя на шее и холодные руки, крепко обвитые вокруг его талии. Сон пропал и Мин переворачивается, чтобы видеть лицо Чонгука. Он уже спал, пухлые губы были слегка приоткрыты, а волосы, наверное, мягкие на ощупь, спадали на лоб. Мин провёл ладонью по его щеке и вздохнул. Чонгук холодный, маленький и его хочется защитить. Больше всего его хочется защитить от самого себя.***
Юнги растёт, Чонгук тоже, они почти не пересекаются в школе, потому что у Мина экзамены, у него есть возможность поступить в хороший универ и переехать в Сеул, поэтому всё свободное время он тратит на дополнительные занятия, а младший только-только перешёл в шестой класс и ему нравится. Он познакомился с Чимином и Тэхёном. Они учатся в разных классах, но дружат очень хорошо. Гуляют после учебы, на выходных, вместе играют в футбол и смотрят кино.***
— Чонгукки? Ты здесь? — Чимин заходит в школьную раздевалку. Знакомую макушку он замечает сразу и подходит к Чону, обеспокоено оглядывает лучшего друга и сгребает в крепкие объятия, успокаивающе поглаживая мальчишку по спине. — Ей, что случилось? Ты плачешь? Чонгук! — Чимин хватает Чонгука за плечи и заставляет посмотреть на себя. Он правда плакал: по щекам стекали слёзы, глаза красные и уставшие и он постоянно шмыгал носом. Чон потерян и не знает, что делать. — Это из-за Юнги-хёна, да? — Нет. — Чонгук, ты врёшь. — Почему ты решил, что это всё из-за него? Он здесь не причём. Враньё. Настолько нелепое и глупое, что самому смешно. Чон моргает часто, старается не смотреть Чимину в глаза, но сдаётся и рассказывает всё, как есть. Он, кажется, влюблён и это чувство ломает рёбра, вонзает нож в сердце и не даёт дышать спокойно. Чонгуку сложно и трудно, ему скоро тринадцать, а он думает о бледных и холодных ладонях, о запахе сигарет и низком, таком приятном голосе. Он думает о Юнги, и это странно. Они не общались даже толком, Чонгук иногда приходил к нему, засыпал в чужих объятиях, иногда они разговаривали, нормально, без «Отвали малой» или «Не до тебя сейчас. Сгинь» и еле касались коленями, сидя на большом диване в гостиной. Это не правильно, вообще переходит всякие рамки, границы, но Чону это необходимо. — Может, ты поговоришь с ним? Ну, пока он не уехал? Слышал, что он поступил и уезжает в начале сентября. Чонгук молчит, думает, закусывает губу и решается. На свой день рождения. Ему уже стукнуло тринадцать, чёрт возьми, он решает, что именно сейчас тот момент, когда он должен сказать и расставить всё по полочкам. Пока есть возможность, даже если его чувства будут не взаимны, на сердце станет легче. Возможно. Через пятнадцать минут Чонгук уже подходил к дому Юнги. Свет горел во всех комнатах и он остановился, прислушиваясь. Крики он услышал сразу и быстро побежал в сторону входа. Дверь была открыта, но он постучался для приличия. В стельку бухой отец стоял, еле держась на ногах и тараторил что-то нечленораздельное себе под нос, Чонгук не смог разобрать ничего и глазами начал искать Юнги. Взгляд уловил знакомый силуэт и он сразу выдохнул. С ним всё в порядке, а это главное. — Можно я войду? Ваш сын обещал мне помочь с учёбой, — Чон сглотнул. — Да, проходи. Чонгук прошёл мимо мужчины и зажмурился, потому что запах алкоголя и пота резко ударил в нос и он скривился, ускоряя шаг. Юнги был зол, схватил младшего за воротник кофты и приблизился, касаясь губами уха. — Что ты тут делаешь? Я тебя не звал, вали отсюда. — Хён, пожалуйста. Нам нужно поговорить. Я не займу много времени, просто выслушай меня. Мин кивает, грубо хватает Чонгука за ладонь, ведёт навверх, в свою комнату, закрывая её на ключ. У него в комнате чисто, приятно пахнет, но постель не застелена, видимо Юнги собирался ложиться спать. — Хён, я… — Чонгук внимательно наблюдает за Юнги. Он залезает на кровать, с интересном и раздражением в глазах оглядывает младшего и ждёт. — Ты же уезжаешь завтра, да? — Допустим. Кто сказал тебе? — Хосоки-хён. Он не смог устоять перед моим очарованием, — Чонгук смеётся, а у Юнги мир рушится. — Ты это хотел спросить? Если да, то иди домой, поздно уже и я устал. — Я хотел сказать тебе, ох, что я влюблён в тебя. Чонгук закрывает глаза, дышит тяжело, а Юнги сидит, молчит и на душе кошки скребутся. Не хорошо это, это ужасно, но так хочется сказать «Я тоже», но он молчит, давится собственным ничтожеством. Он не замечает, как младший оказывается возле него, кладёт голову ему на плечо и шепчет «Я люблю тебя». Юнги сглатывает, но не выгоняет мальчишку, не смеет, потому что не может, с ним тепло и уютно, он тоже любит, но не показывает, ведёт себя, как полный кретин и винит себя долго за это, за то, что делает Чонгуку больно. — Я правда люблю тебя, хён, — Чонгук смотрит на него своими большими глазами и неуверенно поддаётся вперёд, целуя. Их первый поцелуй получается неловким, смешным и каким-то детским, потому что Чонгук ещё ребёнок. А Юнги слишком увлёкся. Кусает чужие губы, потом зализывает укусы, причмокивает и прижимается к Чону плотнее, чтобы сократить расстояние между ними и спустя пару минут они отстраняются друг от друга. Юнги прижимается ко лбу Чонгука своим и тяжело дышит, проводит ладонью по щеке, как в первый раз, когда они вместе спали у них дома и обнимает, прижимая к себе. — Я тоже, малыш. Я тоже люблю тебя, но это неправильно. Прости. Думаю, тебе стоит уйти. — Я… эм, хорошо, хён. Хорошо тебе добраться. До Сеула. Чонгук, как ошпаренный, выбегает из комнаты и несётся к выходу, глотая слёзы и обиду. Ему плохо, он садится на скамейку в парке и долго смотрит на небо, громко рыдает и не может успокоиться, потому что ему больно и его бросили, один на один с чувствами и болью. Чон Чонгуку сегодня тринадцать. И он уже сломан.**If I told you that I hated you Would you go away?
***
— Обещай писать нам! Звонить тоже не забывай, а ещё присылай фотографии, я хочу попробовать нарисовать что-нибудь, — Тэхён грустно улыбается и оглядывает Чонгука: он вырос, стал выше, но яркая улыбка и родинка под губой — делали из без трёх дней совершеннолетнего Чон Чонгука маленького мальчика, который любил играть в машинки, был влюблён в лучшего друга своего старшего брата и постоянно бегал на первый этаж, к телевизору, чтобы посмотреть две новые серии Наруто, выходящие рано утром. Повтор вечером был, но смотреть одним из первых интереснее. Если всё это пропало, испарилось, на место Наруто пришли фильмы о музыке и истории, игрушечные машинки сменились на фортепиано, то любовь к Юнги-хёну никуда не ушла. — Вы же знаете, что сможете приехать ко мне в любое время, да? — Чонгук улыбается, поправляя лямку рюкзака, — я буду рад вас видеть. — Конечно! Мы обязательно приедем! — Чимин и Тэхён улыбаются. — Думаю, мне пора. — Хорошей дороги, Чонгукки!***
Чонгук живёт в Сеуле больше недели и ему нравится. Университет — один из лучших по изучению музыки. Именно этим и хотел заниматься Чон, ещё с детства, когда молча наблюдал за репетициями Хосока, Намджуна и Сокджина. Они стали для него вдохновением и поддержкой, Чонгук всегда будет им благодарен за это. Он до сих пор включает их каверы перед сном, когда совсем ничего не хочется делать, руки опускаются и сил вообще нет. — Сокджин-хён, ты через сколько будешь на месте? Я уже пришёл, — Чонгук хмурится, открывает свободной рукой дверь и заходит в кафе, в котором он любит проводить свободное от учебы и репетиции время. Он садится за самый дальний столик, заказывает латте с ванилью и с какой-то грустью смотрит в окно, разглядывая людей и небо. Он любил этим заниматься, думать и рассуждать. — Юнги! — Что? — Ты можешь отнести заказ парню за самым дальним столиком? Пожалуйста, — Девушка морщит нос, и не дождавшись ответа, убегает в сторону комнаты для персонала, а Юнги материт всех и вся, но берёт поднос и медленно направляется в сторону столика под номером 13. — Вот ваш заказ, желаю вам приятного вечера, — Юнги ставит тёплую кружку с латте на стол перед Чонгуком и кланяется, а у Чона, кажется, галлюцинации, потому что голос Юнги-хёна он узнает из тысячи незнакомых. — Хён? — Что простите? — Юнги-хён? — Чонгук переспрашивает снова и поднимает взгляд. Мин изменился, покрасился, похудел и вид у него уставший, болезненный даже. — Чонгук? — Парень удивлено оглядывает Чона, хочет сбежать, исчезнуть, но продолжает стоять на месте, не двигаясь. Чонгук делает всё сам. Поднимается, притягивает Юнги к себе ближе, укладывая руки ему на талию и целует, но уже по-взрослому, как Юнги в ту ночь. Тоже кусается, зализывает укусы, посасывает нижнюю губу и повторяет так несколько раз, прежде чем улыбнуться и не обнять Мина крепко. — Ты же не скажешь мне уйти? — Никогда.***
— Юнги, ты можешь забрать Холли, пожалуйста. Скоро Чимин, Хосок, Тэхён, Намджун и Сокджин придут, а этот засранец снова лаять будет. — Почему ты так агрессивно настроен против моей собаки? — Мин вздыхает. — Я люблю его, он наш сыночек, но когда дело касается гостей, то этот милый ребёнок превращается в машину для убийств. — Неправда. Чонгук не успевает ответить, потому что слышит звонок в дверь сквозь лай собаки и издаёт протяжный стон, кинув злой взгляд на Юнги. Он лишь пожимает плечами, смеётся и уходит на кухню. Чонгук всё ещё злится, берёт Холли на руки и открывает дверь, встречаясь с уставшими друзьями. — Только не говори, что это собака Юнги-хёна. — К сожалению, я должен вас разочаровать, но да, он живёт с нами, — Чонгук прижимает Холли к себе, поглаживая мягкую шерсть. — И он наш сын. Юнги обнимает Чонгука со спины и всё смеются. ***Now I need your help with everything that I do I don't want to lie, I've been relying on you