***
Новый день. Пара по введению в специальность. Преподаватель читает лекцию первую, с темой: общее представление о психологии и профессии психолога, а Лидия на автомате ведёт конспект, даже не задумываясь о том, что пишет. Наверняка, если бы сейчас лектор начал говорить о динозаврах или о воздушных шариках, то Лидия записала бы в тетрадь и это. — … будет десять лекций и восемь семинарских занятий, после них — зачет, — говорит преподаватель. Вернёмся к теме, итак, что такое психология? Пишем: психология — наука, изучающая закономерности, проявления и механизмы психики. Кто бы сейчас помог психике Лидии?.. Хотя, вчера уже пытались. Весь вечер, после того, как девушка нашла пока еще неопознанный труп, с ней — Лидией — занимался один из преподавателей по экстренной психологии. Хотя, занимался — это так лишь сказано. Вернее будет —оказывал психологическую помощь, но для девушки это не имеет никакой разницы. Стоит закрыть глаза лишь на миг, и труп мужчины, с вырванным из груди сердцем, вновь будет у нее перед глазами. Что ж, хорошая штука фантазия. Очень яркая, что уж говорить — Психолог не имеет права давать советы и наставления! — говорит преподаватель. — Все ответы клиент должен находить самостоятельно, психолог лишь направляет. Представим, что психолог — тот человек, у которого в руке есть фонарик; он может осветить тот, или иной участок тёмного леса, но клиент сам должен сделать выбор, куда именно он пойдет. Лидия вспоминала, как множество раз была в том самом тёмном лесу. Иронично ли то, что именно у нее одной был действующий фонарик? Впрочем, компания оборотней вряд ли нуждалась в дополнительном освещении, а Стайлз… Стайлз уехал. Лидия улыбнулась, переворачивая исписанную страницу тетради. Улыбка была грустной, не спасала даже помада. Украсить можно внешность, потёмки человеческой души будут все такими же. — … суть профессии психолога — не решать за человека любого возраста его проблему, а решать проблему вместе с ним, — преподаватель говорила спокойно, наизусть, даже не пользуясь конспектом, наверняка написанным ею заранее. — Решать вместе с ним…- беззвучно прошептала рыжеволосая. А он решил всё один, вновь уехав. Вновь чмокнув в щеку на прощанье и уехав, он её оставил, не бросил, а именно оставил. — …пишем через тире: широта взглядов и независимость суждений, готовность к контактам и умение их поддерживать, способность к эмпатии, к самообладанию, — женщина говорила чётко. Даже странно, что старшекурсники считают, будто она чуть ли ни тиран. Слева от Лидии сидела девочка из практических психологов — на лекциях практиков и общих объединяли — с виду девушка была довольно привлекательна, а еще, что самое главное, не такая, как все. Лидию жутко раздражало, что половина группы одинаково красится и предпочитает ходить в одежде схожего стиля. Как вообще можно запомнить тридцать-сорок девушек, которые на одно лицо? Лидия продолжала писать конспект. Буквы ровными рядами ложились на тетрадный лист в клеточку. Заголовки девушка выделяла фиолетовой ручкой, купленной не столь давно в канцелярском магазине, темы и подтемы с определениями — красным карандашом, найденным в огромном коробке со всякими разными маленькими штуковинами, будь то стружилка, или пепел рябины в стеклянной баночке. Преподавательница рисовала на доске треугольник, подписывая его углы, как «теория», «психодиагностика» и «психокоррекция». Вновь диктовка определений под запись, вновь студенты усердно пишут, вслушиваясь в формулировки. Все, но только не Лидия Мартин, рисующая на полях треугольник, а в нём — трискелион— древний символический знак, представляющий собой три бегущие ноги, выходящие из одной точки. «Солнце. Луна. Правда.» «Альфа. Бета. Омега.» «Теория. Психодиагностика. Психокоррекция» Все же, девушка пришла сюда учиться, а не рисовать каракули на тетрадных полях. Выдох. Попытка сосредоточиться на словах преподавателя — вместо этого перед глазами вновь образ Стайлза Стилински, с его взлохмаченными волосами. Пробежать глазами конспект, вникая в суть написанного, — перед взором труп бледного мужчины, из грудной клетки которого вырвано сердце. Быть может, Стайлз вырвал сердце девушки подобным образом? Попытка добиться самоконтроля. Попытка забыть вчерашний вечер, начать всё заново, с чистого листа. Попытка самовнушения: вчерашний труп — нелепое стечение обстоятельств. Шериф Стилински обязательно найдет убийцу. Всё будет хорошо. Мысли поглощают девушку настолько, что Лидия смотрит в свой конспект лишь когда группу отпускают на перерыв. Аккуратным почерком Лидии в тетради написано лишь одно: «Стайлз», а рядом нарисовано человеческое сердце.***
Верность, смелость, честность — девиз новоиспеченных агентов ФБР. Присоединение к настоящим федеральным агентам всегда волновало Стайлза, умудрившегося на первой же паре запомниться всем студентам и отличиться своей реакцией на первого же преступника, увиденного первокурсниками на экране плазмы. Уже в тот знаменательный первый день преподаватель сделал пометку напротив имени Мечислава Стилински, как видно не зря. В первые же дни учёбы Стайлз выделялся своей активностью и неугомонностью: все происшествия общежития обязательно были связанны именно с ним. Стайлз первым предложил дежурство по кухне, первым забил себе верхнюю полку на двухъярусной кровати, первым стал задавать преподавателю множество вопросов, обязательно желая услышать ответ на каждый. Кому-то подобное поведение казалось чрезмерно наглым, кому-то думалось, что парень решил таким образом добиться лучших условий и высоких баллов. Единственным. в чём были солидарны все, так это в том, что Стайлзу никак на месте не сидится. Именно поэтому никто из однокурсников уже ни был удивлён, когда на очередной лекции, где по-хорошему говорить должен лишь лектор, рука Стайлза вновь взлетела вверх: — Да, Стилински, — прерываясь, поднял взгляд преподаватель. — Сэр, я хотел бы уточнить, — Стайлз говорил быстро, но многие к этому уже привыкли, поэтому большинство студентов лишь вновь ложатся на парты — если уж Стайлза что-то заинтересовало, то это надолго, — Вы уверены, что убийство с отсечением головы было совершено ножом? Просто я, например, знаю один случай, когда убийца отрезал головы своим жертвам железной леской, через которую пропускался электрический ток. Вы уверены, что это именно ножевое ранение, ведь характер повреждения тканей… — Я Вас понял, Стилински. — Можно просто Стайлз, — тут же перебил парень. — Это было именно ножевое ранение. Доказано экспертами, — не желая более вести подобную беседу, ответил преподаватель. — Предмет введения в специальность даёт вам всем лишь базовые знания. Чем дольше вы будете учиться, тем больше узнаете. Пока что это всё, о чем я хотел сказать вам на этой лекции. Вашим заданием будет изучение видов ранений, а пока на этом всё. Преподаватель ушел быстро. Возможно. его действительно ждали дела, возможно, он попросту не захотел продолжать дискуссию со Стайлзом, отметим лишь то, что окончание пары по расписанию было лишь через десять минут. — Стайлз, как ты за несколько пар введения в специальность умудрился так довести нашего всеми уважаемого? — спросил однокурсник, улыбаясь. — Это моё природное обаяние, Чейз. Перебрасываться ничем не значимыми фразочками с однокурсниками уже вошло в привычку. Наверное, никто, включая самого Стайлза, не понимал, зачем они создали этот ежедневный ритуал. Вполне возможно, им попросту было скучно. Вероятнее, конечно, подобное поведение было лишь так называемой маской, чтобы не выдать своих истинных чувств. Что бы кто ни говорил, но Стайлз безумно скучал по друзьям. По стае, в которой он состоял, а особенно по одной из членов стаи: зеленоглазой и рыжеволосой. Безумно хотелось спать: учёба в первую смену подразумевала, что студенты будут рано ложиться и рано вставать, но где вы видели подобную утопию… Как и все, первый курс ФБР ложились за полночь, а вставали в семь утра, дабы не опоздать на пары. Борясь со сном, Стилински направился к научной библиотеке, куда не так давно ему, как и остальным студентам, выдали пропуск. Плутания по коридорам — любой университет был огромным лабиринтом, куда ссылали детей, которых ели прожорливые преподаватели — дали свои плоды. На нулевом этаже все еще была открыта библиотека, совмещенная с компьютерным залом. «Виды ранений»… Стайлз искал нужный ему стеллаж, всё еще сомневаясь, нужна ему буква"В» — виды, или все же «Р» — раны. Множество книг. Длинные-длинные ряды книжных полок и стеллажей, с расставленными на них по алфавиту книгами. Бесчисленное множество книг на английском, немецком и даже французском и японском. И кто в академии ФБР владеет японским, позвольте узнать?.. Дойдя до буквы «Р» — ранения, Стайлз наконец нашел нужную книгу — синюю и немного потрепанную, когда услышал, как в библиотеку зашел его преподаватель по введению в специальность, вместе с деканом факультета. Дверь быстро закрыли, будто боялись, что кто-то, проходящий мимо, в чем-то их заподозрит. Тихий шепот, эхом отдавался по стенам огромной библиотеки: -… очередное нападение… внезапно… на территории университета… мертв… необходима группа… добровольцы… — обрывки фраз были неразборчивы, нельзя сказать, что говорившие боялись таинственного убийцу, скорее уж не знали, как именно скоординировать действия. — Я могу помочь вам, — громко и четко произнес Стайлз, идя к преподавателям. Тяга к знаниям и приключениям одновременно вновь сыграла злую шутку. Если декан был готов чуть ли не накричать на студента, вошедшего в пустую библиотеку, и (где только библиотекаря носит?), то преподаватель по специальности лишь усмехнулся, зная норов своего студента. — Мистер Стилински! Если Вы нарушаете устав… — Я всего лишь искал книгу для подготовки, сэр. Нам задали изучить виды ранений. А что за убийство произошло в университете? Я хочу быть в добровольческой группе. Стайлз был напорист и любопытен до крайности. Когда-нибудь это обязательно сыграет с ним злую шутку, сейчас же преподаватель по специальности смотрел на парня с интересом. Неужто решил отослать подальше, лишь бы Стайлз не мешался на лекциях, вставляя множество лишних реплик. — Это крайне ответственное и важное задание. С этим не имеют права разбираться студенты и это дело будет передано в Федеральное Бюро. — Если убийство произошло в университете и, как вы думаете, оно там не единственное, то для прикрытия вряд ли подойдет взрослый боец. — парировал Стайлз. — Это не игра, юноша! Дело идет об убийце и реальных трупах. — Тем более его нужно поймать как можно скорее, — не полез за словом в карман Стайлз. — Я умею работать в группе, в одиночку. Мой отец меня многому научил, а он — шериф полиции. Позвольте мне, в счет практического задания, сэр. — Мальчишка с папкой для дел — не более того, —вздохнул декан. — Университет Бейкон Хиллс. Выезд завтра утром в группе агентов. В дополнительном составе, юноша! — еще раз акцентировал декан, но мальчишки уже и след простыл. Синяя потрепанная книга так и была взята Стайлзом без учётной записи.