Без «не» не употребляется

      Есть такие слова, употребление которых невозможно без частицы «не». Глядя на грациозную фигуристку, вы не воскликнете:       — Ах, какая же она уклюжая!       Когда птицы за окном поют восходу весеннего солнца, не подумаете: «Что за чудесный настный день!» Пусть даже вас пригласит в гости самый аккуратный и педантичный человек, вы едва ли осмелитесь назвать его ряхой. Да и сами не слишком обрадуетесь, услышав, что ваши мысли и доводы крайне лепы.       Однако есть такие орфографические правила, которые не встретишь в учебнике. Одно из них касается их отношений.       Ему всё равно — вот аксиома, не требующая доказательств и проверочных слов. Нет ничего очевиднее заинтересованного мужчины. Цукуё помнит, как в пятнадцать начала замечать плотоядные взгляды и истекающие слюной комментарии. И хотя Ёшивара быстро прививала равнодушие к пошлости, Цукуё не сразу отделалась от гадкого чувства того, как грязь с чужих глаз и языков проникает под одежду и липнет к телу, вынуждая тереть его до красноты самой жёсткой банной щёткой.       Гинтоки же смотрел так, как смотрят на стену с досадным пятном, оставшимся от назойливой мухи. Из всех человеческих эмоций, применимых к близкому человеку, он выбрал не участие и не симпатию, а раздражение. Цукуё не понимала, что в ней выводит его из себя, и злилась в ответ, сводя общение к язвительным тычкам и насмешкам. Но хоть словесные перепалки не оставляли синяков и ссадин, они из раза в раз задевали всё больнее и жёстче.       С его дурной головой и ядовитым языком не стоило ждать красивых ухаживаний и воркований под луной. Широкие жесты заканчивались там, где распускались руки, а среди всего сказанного только признание её красоты, практически вымоленное и — Цукуё уверена — выдавленное из жалости, походило на комплимент.       Могло показаться, что Гинтоки из тех мужчин, за которых говорят не пылкие речи, а поступки. Только и здесь Цукуё ничем не выделялась из разношёрстной толпы обязанных ему спасением. Одним из лучших его качеств являлось то, что Гинтоки знал цену жизни и боролся за самый крохотный и слабый её огонёк. Из тусклой свечи он раздувал пламя, перераставшее в пожар, но делал это ради многих, а не для неё одной.       Спустя два мучительно долгих года Гинтоки может вернуться в Эдо. Он может вернуться в Ёродзую к Шинпачи и Кагуре, но никогда не вернётся к ней. Чтобы вернуться, нужно задать начальную точку, первое слово, открывающее книгу. Но Цукуё слишком далека от зачина, и потому не окажется той, кем замкнётся круг. Она затеряна среди нагромождения иероглифов, какофонии имён и мельтешения лиц, наспех смятых в один неделимый ком. Гинтоки промчится мимо, едва скользнув взглядом. Он вырвется к тем, кто дорог и важен, оставив её далеко позади. А как можно иначе, если их любовь без «не» не употребляется?       P.S. Утрировано до предела, но меня правда задел твой комментарий. Я очень люблю Гинтоки, но если исключить фактор анимешной логики, его отношение к Цукуё в повседневной жизни иначе как мудацким не назовёшь. Так что не надо считать Цукки от рождения слепой, ей толком и видеть-то нечего.