Письмо в никуда

Я снова сижу на подоконнике и слушаю шум ветра, что вновь принес болезненные воспоминания. Снова жжет в груди где-то справа, напоминая о тех днях, проведенных вместе с тобой. О тех днях, когда я ещё ничего не знал. Ты помнишь как мы познакомились? Тогда, на лестничной площадке. Ох, это было так странно. Я думал, что ты та ещё сучка и принесешь мне много неприятностей в моей новой квартире, прям напротив твоей. В тот день ты сказала, что обольешь мою дверь бензином, если я не перестану включать музыку так рано. Так смешно, ведь мы с тобой потом вдвоём ее слушали на старом магнитофоне у тебя на кровати. Я даже не заметил тот момент, когда моя ненависть переросла в симпатию к тебе. Да, и не хочу вспоминать. Важно, что спустя месяц мы каждый день засыпали вместе, мечтая о том, как назовем нашего ребенка. Ты была такая милая и нежная со мной, тебя хотелось защищать. Хах, помнишь как ты испугалась того маленького паучка в ванной? Ты так громко закричала : "Юнги-и!" Я даже испугался за тебя. Ты тогда ещё неделю называла меня бесстрашным героем, спасшим принцессу из лап чудовища. Мне так нравилось проводить вечера с тобой, я даже перестал замечать, что в квартире пора бы наклеить обои на эти бетонные стены, что в коридоре пахло сыростью. Удивительно, как я этого не замечал. Но нам и так было хорошо. Сейчас я жалею только, что разрешал тебе курить. Почему же мы так часто выходили на балкон, выпуская клубы серого дыма? Почему я не подумал, как это все может для тебя обернуться? У тебя ведь слабый организм, ты никогда не ходишь на улицу. Я не подумал, а потом глотая слезы, беззвучно плакал, закрывшись в ванной и включив воду, чтобы ты не расстраивалась ещё больше. Рак. Это мое самое не любимое слово. У меня было всего два месяца, чтобы попрощаться. Я тебе не хотел говорить, но этот доктор, старый старикашка, все рассказал. Ты помрачнела, спустя неделю ты кашляла постоянно, а я бросил курить. Ты же помнишь, то апельсиновое дерево, что я привез? Ты тихонько прошептала: "Юнги-я, сейчас бы апельсинов, да?" И я поехал искать эти чертовы апельсины, хотя сейчас не сезон. Правда, нашел апельсины не пакетике, а висевшие на дереве. Вот и купил именно его. Ты тогда так улыбалась, что я подумал, что не смогу прожить без твоей улыбки, а ведь живу как-то. Дерево до сих пор стоит у меня на балконе и напоминает о тебе, заставляя меня грустить. Прости. Я не сдержал слово, хотя слёзно обещал, что никогда не буду плакать. А ведь плачу. Прямо сейчас. Помнишь, как я говорил, что все будет хорошо каждый вечер и целовал твои бледные щеки? Прости. Я врал. Но искренне надеялся на это. Прости. Я не смог уберечь тебя от нее. Помнишь я говорил, что мое самое не любимое слова - рак? Прости. Я снова вру. Самое ужасное слово - смерть. Твоя смерть. Прямо на той кровати, где мы каждый день мечтали о нашем будущем. Хотели дом большой построить, помнишь? Трое детей и большого пса с добрыми глазами, помнишь? Ты ведь все это помнишь? Нет. Не помнишь. Не можешь помнить. Ведь ты умерла две недели назад. А я все ещё не верю. Все ещё рыдаю беззвучно, чтобы ты не услышала. А ты ведь не услышишь больше. Пора бы принять уже. Но я не могу. Поэтому снова сижу на подоконнике, борясь с мыслью прыгнуть с пятого этажа и перестать мучать себя воспоминаниями о тебе.