О том, как найти верного человека

Сиеста – то самое время, когда стоит вершить темные дела, ведь все домочадцы или спят, или считают мух. В буфетной герцогского замка было покойно, как в склепе — лишь парочка жирных летних навозниц нарушала торжественный послеобеденный покой. Считать их было некому. Почти некому. Младший сын герцога — Росио, как звали его дома, — стоял возле служебной дверки, надежно укрытый тенью портьер, и вынашивал там коварный замысел ограбления запретной верхней полки, где управляющий Мигель по наущению ментора Фаржетти велел запереть любимое лакомство юного сладкоежки — хандавский марципан. Росио подошел к делу со всей серьезностью, на какую был способен в свои десять лет. Он знал об этом буфете всё — где спрятан ключ, какая половица скрипит на подходах, на какую завитушку удобнее наступить ногой, чтобы дотянуться до заветного приза, и тому подобное. Управляющий был когда-то морским таможенником, и Росио воображал себя бравым пиратом, грабящим торговый корабль. Огромный буфет черного дерева, изукрашенный резными орнаментами и фигурками зверей, чрезвычайно походил на купеческое судно — играть было весело. — Иду на абордаж, — прошептал Росио, стянул с ног туфли и выскользнул из-за портьеры. Неслышным призраком прокравшись к буфету, будущий гроза морей и таможенников вцепился пальцами в бронзовую ручку, подтянулся, оттолкнулся ногой, и вскоре уже сидел на столешнице. Прислушавшись к звукам вокруг и не услышав ничего кроме жужжания мух, соберанито достал из-за пояса медный ключ и вставил его в скважину. Тут следовало быть особо осторожным — в примыкающей к буфету столовой болтался лакей, и, зная этого Луиса — наверняка не один, а с какой-нибудь камеристкой, прибежавшей проведать любимого в сиесту. Ключ, слава Леворукому, повернулся бесшумно — накануне Росио уже проведывал буфет, чтобы смазать скважину маслом, и теперь мысленно хвалил себя за недюжинный ум. — Есть! Вожделенные марципаны, обернутые тончайшими листочками рисовой бумаги, наконец-то оказались в руках истинного ценителя. Спрятав добычу за пазуху и прихватив туфли, соберанито поспешил прочь из буфетной. Начиналась самая приятная, завершающая часть приключения — пир. Устроить его предполагалось в тайном месте на вековом дубе, где Росио проводил немало приятнейших часов, штудируя запрещенные ментором книги и любуясь облаками сквозь резную листву. Но до дуба было далеко, а марципаны были так близко, и они так вкусно пахли, благоухали! Нет, терпеть до дуба решительно невозможно. Надо поискать укромный уголок поближе. Например… Росио остановился, покусал в задумчивости губы, и тут его осенило. Матушкин будуар! Ну конечно же! Матушка сейчас в саду – любуется розовыми кустами и читает письма, дамы с нею, а служанки не помеха — они любят смелых и отважных будущих моряков, это всем известно. В будуаре было даже тише и пустынней, чем в буфетной — служанки куда-то подевались, а мух переловил и безжалостно сожрал маменькин кот Рубио. И спасибо ему большое — делить сокровище с назойливыми насекомыми Росио не хотелось. Усевшись в маленькое кресло, неизвестно зачем стоящее в гардеробной комнате, Росио наощупь развернул рисовую бумажку и положил в рот первую плитку лакомства. За ней последовала вторая, а на третьей чуткие уши Росио уловили какой-то странный звук, и мальчик, перестав жевать, уставился в темноту. Звук повторился. Всхлип, или стон — что-то жалостное, как будто девушка плачет. Или смеется, но как-то глупо. Впрочем, девчонки всегда такие глупые, не поймешь, рады они, или злятся, или грустят. И снова всхлип, похожий на плач! Ладони Росио вспотели от неприятной догадки. Неужели маменька родила девчонку, не посоветовавшись с папенькой? Быть не может, она никогда не делает ничего без позволения соберано. Да и живот у неё не толстел, вроде бы… Полный черных предчувствий, Росио подкрался к двери. Полоска света под нею дрожала и колыхалась — кто бы ни был нарушитель покоя, он в маленькой музыкальной гостиной. Может, грабитель? Любопытство и буйное воображение сделали свое дело — Росио толкнул дверь указательным пальцем, она отошла от косяка на волосок, и в образовавшуюся щель стало видно гостиную. И какую-то ногу. А потом вторую. И третью, и четвертую! В паре красивых стройных ног Росио предположил матушкины, а в другой паре не было ничего красивого, но кое-что знакомое было, и это… пугало. Сын управляющего Хуан лежал на софе и тихим голосом говорил герцогине что-то, а она все стонала, и стонала, и стонала в ответ… Ночь прошла в размышлениях и изучении заумного морисского трактата «О таинстве зачатия», а с утра пораньше Росио пришел в кухонный двор и, улучив момент, когда сын управляющего расплатится с зеленщиками и рыбаками, позвал его пройтись немного по саду. Хуан в ответ очень мило поклонился и попытался притвориться ревностным слугой, которому надо исполнять какие-то поручения. Росио согласно кивнул, поманил к себе лгуна и шепнул на ухо «я видел тебя у маменьки вчера». С этими словами соберанито побежал в сад, и много весело смеялся по дороге, слушая каким конским галопом несется следом сын управляющего. С тех пор Росио никогда не приходилось грабить буфеты — за него это с великим старанием делал его вернейший слуга Хуан Суавес.