Альтернативная гаремная концовка

      Ощущение нереальности происходящего не покидало меня. Я не мог поверить, что мы взаправду встретились.В реальности! Все мы! Лена...Мику... то есть Маша! Славя...Ульяна...Алиса... Они действительно существуют! Это не было просто сном!       Как же я ошибался... Сила веры такая штука — если тебе её не хватает, то ты теряешь то, чем не можешь дорожить. И мне стоило бы выставить побольше цену этим коротким счастливым мгновениям.       «— Ну что встал как неродной?! Встречай гостей!»       Фраза прочно засела в моей голове. Хватило какого-то мига, доли секунды, хлопка ещё тяжёлых, не пришедших в себя от неожиданного пробуждения век — и всё. Глаза жадно бегали по лестничной клетке, облизывая границы пространства. Я не верил им, отказывался. «Они же только что были здесь!» Дверной проём пустовал. Трясущимися руками я достал из кармана телефон. Цифры часов не должны обманывать: с момента звонка в дверь не прошло и пяти минут, а девушки будто растворились в воздухе.       В домашних тапочках я вылетел на лестничную площадку, бегло осматривая каждый угол — никого нигде не было.Я вихрем пронёсся вниз и вверх — на выпавшем ещё днём снегу не было заметно никаких свежих следов, а дверь на крышу была заперта тяжеленным навесным замком. Удивлённые соседи, вышедшие на странный шум в подъезде, крутили пальцем у виска и грозились вызвать милицию. «Да вызывайте! Я сам хочу их вызвать, чтобы нашли девочек!»       Они не могли мне почудиться! Я точно помнил всё, что происходило в лагере. Каждый новый виток, каждуюнеделю. Каждый день с ними... Каждую из них... Все чувства, что испытывал к девушкам, были реальны!Их приятные прикосновения, нежные шепчущие голоса, вкусгуб идаже тонкие ароматы одежды... Я помнил всё в мельчайших деталях, поэтому отказывался верить в какой-то там «сон».       — Действительно позвонить в милицию? Бессмысленно. Искать лишь по описанию внешности не станут. «Кем вы им приходитесь? — Ну... друг. — И друг не знает адреса своих подруг?» Да, так и ответят. Хорошо, если молча уйдут. Хуже — если скажут, что выдумал кого-то, поехал крышей — и вызовут бригаду со смирительной рубашкой размера «M». Специально на один поменьше, чтобы не дёргался много.Нет, звонить никому нельзя. Нужно самому, собственными силами искать!       Переворошив все воспоминания о других «возвращениях», составив чёткий план, я начал поиски. Первым делом — с самого утра до закрытия крутиться вокруг входа в свой бывший университет. Вглядываясь в лица студенток, я старательно выискивал медноголовуюпервокурсницу, но чаще всего натыкался на испуганных девушек. Пару раз это были мои бывшиеодногруппницы, ныне — аспирантки... Охранники поначалу настороженно ко мне относились. Затем, краем уха услышав мою историю, — снисходительно. Но после того, как на меня написали групповое заявление в милицию, они попросили меня больше не появляться.       — Уходи от греха подальше. Мы, если что, тебя не видели.       Поздний вечер всегда отходил дежурству на остановке. Несколько часов подряд, промерзая до самых костей, я ожидал светловолосую снегурочку в голубенькой шубке с незамысловатым орнаментом. Но никого похожего не приходило. Моя остановка весьма странный предмет — вроде почти центр города, а вроде и нет. Единственный маршрут, автобусы раз в полчаса-час, ещё более редкие прохожие. Да и на собственных машинах в этом районе мало кто ездит. Странно это... Но ожидания всё равно безрезультатны.       Ночами я мотался по различным клубам, где проходили музыкальные тусовки, и торчал возле входа вместе с местными вышибалами. Все как один косо смотрели на меня, ожидая какого-нибудь подвоха. А его не было. Они надеялись вышвырнуть, хорошенечко отдубасить такого, как я, за то, что попытаюсь пройти «зайцем», или вытяну из входящих свободный билет... Несколько раз мне предлагали на халяву попасть на концерт, но я всегда отказывался. Не оглушительная музыка меня интересовала, а одна бунтарочка, которую я так нигде и не встретил...       Где искать Лену я никак не мог придумать. В истории с ней хватало пробелов: например, название её города, улица и номер дома, по которым мы проживали, да даже номер квартиры и имена наших детей — спрашивая себя об этом, я слышу лишь завывания ветра в голове. Ми.. Машу же я и не надеялся найти. Единственное, что у меня о ней есть — внешность. Обзванивать все заведения, где преподают кинематографию? Бред. Искать некогда существовавший пионерский лагерь «Совёнок»? Тоже мимо. Даже по запросу «Генда» поисковик бессильно разводил руками. У меня оставалась последняя зацепка.       Где-то на некогда любимых мною имиджбордах были записи одного анонима о девушке с кошачьими ушами. Она оставила свою шапку с характерными вырезами в одном из ресторанов фаст-фуда, которую подобрала некая белокурая официантка... Потратив не один день на обход всех забегаловок в юго-восточном районе города, я отчаялся: никто ничего не слышал, ни у кого нигде не работала такая девушка.       «Я никого не смог найти. Ульяна, Славя, Алиса, Лена, Маша... Да даже Юля! Никого... Ведь не сошёл же я с ума?»       Сошёл. Цепляясь за обрывки воспоминаний, я позабыл задать себе один простой вопрос: как найти человека в многомиллионной стране? Даже в толпе, спускающейся в метро, я бы вряд ли разглядел кого-то из девушек...       Всётщетно. Поиски закончились ничем. Я хотел хотя бы раз в жизни сделать что-то самостоятельно, а не ждать подачек от судьбы. Но раз за разом меня постигали неудачи. Неудивительно: расписание, по которому я теперь жил, практически не содержало графу «сон». Я много тратил денег на поездки по городу и еду, ничего не зарабатывая. Однажды я попытался вновь сесть на тот самый злополучный ЛиАЗ, идущий по маршруту №410, но все автобусные парки уже года два как не держали такой раритет, а номер на табличке моей остановки, оказывается, всегда был «110»... Ни о каких «четырестадесятых» не слышали даже на ныне ненавистных имиджбордах.       «Тогда на чём я уехал в лагерь?» — в ответ мне лишь предлагали обратиться к психотерапевту. Я и сам начинал об этом подумывать, но всё же не мог смириться с тем, что мои воспоминания ложные.«Нет! Неправда! Воспоминания настоящие! Девушки — реальны! Я точно знаю! Я... Просто вы все врёте мне!»Душа рвалась наружу. Скребя тело изнутри,она кричала, умоляла вернуть её туда, где вечнозелёное лето... Но стоит мне дать ей возможность выговориться — меня тут же упекут в психушку. Закроют навечно, признают невменяемым без права на апелляцию. Этого допустить я не могу. Я как-то должен найти их! Должен докопаться до правды! Должен...       Холодный мир, полный лжи —таким я видел его теперь. Таким он стал для меня, когда лагерь выплюнул меня обратно, забрав все зацепки о девушках, забрав их самих из моего мира. Судьба — жестокая штука. Мне предстояло смириться с гигантской потерей. Я не хотел, но должен был. Должен был смириться с тем, что в этой многолюдной толпе нет нужных мне людей, и никому из толпы абсолютно неинтересен и совершенно не нужен я. Ненужный элемент в огромном механизме. Что станется с махиной, если я вдруг исчезну, испарюсь, как будто никогда не существовал? Ничего. Она также мирно продолжит работать, и дальше перемалывая человеческие судьбы в труху.       ...       Больше полугода прошло, прежде чем я смог решиться, прежде чем я разрешил себе сдаться.Промозглой осенью, в последний раз обходя юго-восточную часть города, я застоялся на мосту. Резкие порывы холодного ветра, мелкоморосящий дождик... Я просто стоял и наслаждался болью, которую подарил мне этот мир. Одинокая боль наглухо закрытого от других людей человека. Меня уже трудно было узнать: от былого меня осталось лишь имя — Семён Персунов. Как строчка из профиля в социальной сети, где все остальные графы пустуют. В причёске металлиста-хиккана проскакивали редкие пряди седых волос. Густая бородища скрывала добрую половину лица (в то время как злая была обращена внутрь меня). Порванный в нескольких местах плащик болтался на костях еле передвигающегося исхудалого тельца. Недокуренная сигарета — постоянный атрибут в моих пожелтевших зубах, половина из которых к тому же покрылась кровавыми пятнами. В потускневших серых глазах уже не горел огонёк, а под ними огромными чёрными кругами вздулись вены. В каком-то из карманов — кажется, в левом — от каждого шага гремел мелочью старенький кожаный кошелёк. Ещё бы — последнюю тысячную купюру я разменял вчера в последнем в моём спискефаст-фуде в городе. Список, пройденный раз на шесть.       Одержимость меня доканала. Собрав последние силы, я с трудом перешагнул парапет. Весь свой вес я почти растерял, поэтому неожиданный удар ветра чуть было не перекинул меня обратно. Но я до скрипа в суставах вцепился в ограждение. Ведь я решил. Окончательно и бесповоротно.«Всё,хватит. Хватит этих бесконечных поисков. Хватит этой бесконечной боли.Пришла пора разорватьпорочный круг. Здесь и сейчас». Пара мгновений, пара шагов меня отделяют от нескольких секунд свободного падения в речные воды...       Обычно в таких ситуациях оставляют предсмертную записку или хотя бы мысленно прощаются с этим миром. А я не хотел. Записок оставлять некому — родители давно порвали со мной контакты. Сказать что-то на прощание... нечего. Я ненавижу этот мир за то, какой он есть. Я ненавижу его тем маленьким кусочком мяса, что обычные люди называют сердцем. Жаль только, что это лето в моей жизни было послед~       — Так это и есть твой мир?       Уже замахнувшись на первый шаг, я вздрогнул. Этот голос... Мягкий, неторопливый, ласкающий... «Зачем ты пришла сейчас? Когда я пережил столько боли, выпил столько отчаянья и отрёкся от этого мира — зачем? Не отвечай. Всё решено».       —Постой!       Её взволнованный крик заставил меня замереть в воздухе. Сдвинься я ещё на миллиметр — и пути назад уже бы не было. «Что тебе нужно от меня? Я, наконец-то, принял свою судьбу, а ты пришла вновь теребить струны моей души?»       — Я хочу тебя спросить... В последний раз.       Нехотя я повернулся к ней... и был ослеплён. Юля не выглядела той самой кошкодевочкой в коротеньком платьице с перебинтованой ножкой. Нет, это была уже вполне сформировавшаяся девушка-кошка одетая по погоде в охровое пальто, светло-коричневый узорчатый шарфик и такого же цвета митенки, в которых она чуть дрожа держала тёмный матерчатый зонт. Прожигающе-жёлтые глазки слегка заблестели. «Нет, милая, меня этим уже не пронять. Я слёз пролил не меньше, ища всех вас...» Протянув ко мне руку, она задала до боли простой и знакомый вопрос:       — Ты пойдёшь со мной?       ...