Сын

Хела слишком хорошо помнила своего крошечного сына, которого убил тот, кого она называла отцом. Богиня смерти с болью вспоминала о том, как она впервые познакомилась с Лафеем, отцом её единственного ребёнка, чудом сумевшего обмануть саму смерть и родиться живым. Когда Хела поняла, что станет матерью, то сразу же сбежала в Йотунхейм в надежде, что там её примут, и с какой-то глупой уверенностью, что Один не узнает о ребёнке. Лафей был изумлён, узнав, что его любовь, внезапно нагрянувшая к нему в гости, ждёт сына, но тот час распорядился, чтобы ей выделили лучшие покои во дворце. Хеле было страшно, что она потеряет ребёнка и в этот раз. Ещё ни одна её попытка стать матерью не проходила удачно: то Один, боясь потерять отличного полководца, обманом опаивал богиню смерти зельями, после чего она теряла детей, то ребёнок умирал в ее утробе на первых неделях. И когда подошел срок, у Хелы началась совершенно нетипичная для Палача паника — она боялась, что и этот ребенок не выживет. Богиня честно не знала, что она бы делала, если бы не поддержка Лафея, который не отходил от неё ни на шаг и успокаивал как мог. Именно он убедил её, что не стоит загадывать на будущее и терзать себя лишними опасениями, ведь в её положении это совершенно нежелательно. Именно тогда Хела впервые почувствовала, что её действительно любят и не бросят ни при каких обстоятельствах. Только что появившийся на свет сын был одновременно похож и на неё, и на своего отца. Хела, осторожно державшая своего крошечного ребёнка на руках, тихонько напевала какую-то колыбельную, когда к ней с первым визитом после родов заглянул Лафей. Они долго сидели вместе молча, пока король Йотунхейма не поинтересовался: — Как мы назовём нашего сына, Хела? Счастливая мать ещё раз взглянула на сына и тепло улыбнулась: — С твоего разрешения я хочу дать ему имя Локи*. Лафей кивнул и погладил сына по крошечной головке. Их сын и вправду сумел сломать вековые правила. Хела вспомнила о том, как они счастливо жили вместе месяц, пока на Йотунхейм не обрушился гнев Одина. Всеотец не щадил никого и в итоге убил плачущего сына прямо на глазах у отчаявшейся матери, а саму Хелу, обезумевшую от горя, запечатал в Хельхейме.  — Будь ты проклят, Один! — она кричала это каждый день и сходила с ума. Хела обещала Одину отомстить, но тот отправился в Вальгаллу несколькими минутами ранее и тогда она в ярости принялась за Асгард. Асы ей абсолютно ничего не сделали, но тогда богиня смерти была слишком ослеплена своей ненавистью к Одину, что даже не заметила одной важной детали, которая была достаточно очевидна, чтобы её мог заметить любой, кто находился в здравом уме. Конечно, от Хелы не укрылось то, что Локи Одинсон на неё всё время как-то странно смотрит. Богиня смерти и подумать не могла, что в тот момент в чувствах трикстера творилось невесть что, ведь Локи быстро соотнёс некоторые детали, которые привели в лёгкое замешательство даже Тора. Например, любовь к зелёному и черным цветам, рога и самое очевидное — почти одинаковая внешность. Но в тот момент Локи не хватало информации и бог обмана с трудом верил в то, что Хела, как и он, была приёмной. Сама же богиня смерти злилась на Одина за то, что он назвал своего сына, как и её, хотя даже не мог знать имени своего внука, и не замечала слишком очевидного. Того, что заметил даже Тор, будучи импульсивным воином, а, не продумывавшим каждый свой шаг, стратегом. Сейчас же Хела падала, сбитая мечом Суртура, огненного великана, которого выпустил младший Одинсон, и думала о том, что всё закончено и она теперь опять вернётся в Хельхейм. И мимолетно мелькнула мысль, что значение имени более чем оправдано: её Локи выжил в утробе матери, а второй несколько минут назад стал организатором Рагнарёка. И не верь после этого в то, что имя влияет на судьбу и характер. Внезапно рядом с ней возникла вспышка голубого цвета, и мужские руки затащили богиню смерти в портал. Не успев толком прийти в себя и осмотрется, Хела всадила кому-то кинжал в живот и отскочила, приготовившись было убить неизвестного, который спас её с непонятными целями. Незнакомец упал на пол, что-то злобно прошипел и принялся что-то бормотать себе под нос. Лишь опустив взгляд, богиня смерти увидела Локи Одинсона. Того, с кем она недавно сражалась в битве за Асгард. — Шикарные у меня родственники, — Локи отвлекся от своей почти зажившей раны, — Один интрижки плёл, другой — тугодум, а третья вместо благодарности за спасение ножом в живот пырнула. — Зачем ты, Локи Одинсон, меня спас? — прошипела Хела и тут недоумённо замерла, рассматривая бога обмана, который при ближайшем знакомстве оказался её точной копией. — Тогда уж Лафейсон, — беззлобно проворчал Локи, в ответ разглядывая замершую богиню смерти, — и кроме тебя, мама, мне ответы на вопросы никто не даст.