когда-нибудь.

      Саймон пытается жить нормально.       Это чертовски приятно — не быть проклятым древней короной. Он и не особо-то помнит, каково это, быть безумным стариком, ворующим принцесс и замораживающим все подряд в компании пингвинов, и это к лучшему. Он рад, что его тело не истощается с каждой секундой, и он может дышать полной грудью. Он может проводить время с теми, кто ему дорог.       Саймон рад быть живым, но сердце его продолжает истекать кровью, пронзенное миллионом ледяных иголок, имя которым «вина».       Даже всемогущий Призмо, исполняющий желания и обхитривший Лича, не знает, как вернуть Бетти. Даже древние книги, даже рассыпающиеся в пыль свитки не помогут, и Саймон не знает, куда податься и к кому бежать. Бетти, его единственная принцесса, пожертвовала всем, что у нее было, чтобы даровать ему жизнь.       И ведь не могла же просто найти себе другого парня, глупая.       Саймон улыбается сквозь слезы, сидя на крыше дома Марселин, крепко вцепившись худыми пальцами в доски. Силы полета больше нет, а тело, неизвестно, бессмертное или нет, может быть он упадет и свернет себе шею до того, как мирно состарится. Или не состарится вовсе. Саймону не хочется стареть. Он был дряхлым стариком тысячу лет, ему хватило сполна.       — Саймон? А я-то думала, куда ты делся.       Марселин приносит ему одеяло и заботливо укрывает ему плечи, присаживаясь рядом.       — Все нормально? — спрашивает она, и Саймон пытается улыбнуться, что выходит просто отвратительно. — Глупый вопрос, знаю.       — Не переживай, Марси. Я просто решил подышать немного. Твоя принцесса уже спит?       Марселин смущенно трет затылок, отводя глаза.       Как же она все-таки выросла.       — Угу. Спит.       Они молчат несколько минут, смотря просто вдаль и слушая вой ветра. Это молчание не неловкое, когда судорожно думаешь, чем бы его заполнить, что бы сказать, это молчание понимающее, когда слова просто не нужны. Марселин смотрит на Саймона, закутавшегося в одеяло, выглядящего ужасно хрупким, совсем не таким, каким она его встретила, или каким был Снежный Король. Саймон выглядит сломанным изнутри, потерявшим надежду на все.       Саймон спас ее тогда, тысячу лет назад, стал ее первым другом и защитником, дал пример и показал, каким надо быть человеком.       — Знаешь, — тихо говорит Марселин, — тебя здесь все очень любят. Особенно я. Ты сделал для меня больше, чем мой собственный отец. Если я кого-то и попрошу провести себя к алтарю, так это тебя.       Она замолкает, понимая, что сказала, и краснеет, но в этот раз не отводит взгляд.       Саймон улыбается, и в этот раз у него получается лучше.       — Ловлю тебя на слове, Марси. Из нас двоих, именно у тебя теперь есть своя принцесса.       Саймон пытается жить нормально.       И когда-нибудь у него это получится.