Ты дура, Мун

– Хэй, Мун, чего сидишь одна? Ева вздрагивает, услышав его голос. Не оборачивается. Делает вид, что ничего не слышала. Но Крис ведь всегда добивается своего. – Перестань, ты знаешь, что я здесь, – усмехается он. Нервы Евы натянуты до предела: кажется, они сейчас разорвутся, как тонкая нить. Звук его голоса выбивает весь воздух из лёгких. Однако нельзя показывать свою слабость. Она сжимает кулаки, так сильно, что ногти впиваются в ладони, и поворачивается к нарушителю спокойствия. – Чего тебе? Ева старательно не показывает того, что Крис вообще вызвал у неё какие-то эмоции. Но он успевает уловить страх и растерянность, проскользнувшие в глубине её широко распахнутых глаз. Шистад подкрадывается, как коварный хищник к своей жертве. Ева непроизвольно отшатывается. Между тем чёртов пенетратор бесцеремонно усаживается рядом с ней на скамейку. Девушка ёжится от пробирающего её холода, кутаясь в тонкое пальто. – Только сентябрь начался, а ты мёрзнешь, – замечает Крис. – Мне не холодно, – отзывается Ева, а в голосе её звенят льдинки. Но причина не температура воздуха. Причина сидит рядом и нагло пялится на неё. – Есть косяк? – спрашивает она первое, что приходит в голову, чтобы хоть как-то разрядить атмосферу. Крис видит её насквозь. Крису смешно. Дерзкая малышка Ева боится его, пытается не казаться испуганной, а у неё совсем ничего не получается. – Фу такой быть, Мун, – фыркает он. – Это не твоё дело! Какой хочу – такой и буду! – гордо отворачивается Ева. Шистад громко хохочет, а она чувствует себя полной дурой. В прочем, ничего нового, с ним по-другому себя никогда не ощущаешь. Ева поклялась себе, что больше никогда не будет сходить с ума по Крису. С самого начала она совершенно не собиралась влюбляться, каждому знакомому упорно твердила, что между ней и пенетоатором чисто взаимоудовлетворительный секс, ничего большего. Она знала, что он бабник, что он разобьёт ей сердце, что с такими не стоит связываться. Бывают плохиши, как Вильям: те, которые вглубине души хорошие парни и могут однажды исправиться. Крис же не такой. Он абсолютно неисправим. И то, что он был непростительной ошибкой, Ева понимает слишком поздно, только тогда, когда начинает тонуть в омуте его шоколадных глаз, не находя возможности спастись. Она продолжает делать вид, что всё в порядке, всё под контролем, но это не так. В конце концов, Ева сдаётся, позволяет глупым детским мечтам захватить её. А потом происходит то, чего следовало ожидать: сказка кончается, Крис уходит, будто его и не было. Он уходит к другой, к такой же, как и все. И Ева понимает, что, по сути, она сама тоже лишь одна из всех. Мун нацепляет на себя маску безразличия, смеётся, когда Крис целует эту идиотку Эмму, проклятую девчонку, которая, ничего не скажешь, настоящая красавица. Еве больно, но она этого никогда не покажет. Еве хочется кричать, но она лишь с остервенением сминает губы Юнаса, твердя, что давно собиралась к нему вернуться. Но прошлое не склеить, потому что Крис разбил всё. И вот сейчас, когда прошло уже три месяца, он сидит, как ни в чём не бывало, разговаривает с ней так, будто не разбивал ей сердце. Хотя точно, он не и не догадывался о чувствах Евы. Стоп! Какие чувства? Она встряхивает головой. У неё больше нет к нему никаких чувств. – Проваливай, – бурчит она. – Ты мешаешь мне наслаждаться одиночеством. – Ты всегда его ненавидела. Он знает её лучше её самой! Грёбаный кретин! Сейчас Ева ненавидит не одиночество, а его. Она резко поворачивается, уничтожая парня взглядом. – Отвали. От. Меня, – цедит она. – Какая агрессивная, – тянет Шистад, будто издеваясь. – Иди к своей Эмме! – неожиданно истерично выкрикивает Ева и тотчас осекается. Что она натворила? И что он теперь подумает? – Ревнуешь, – хмыкает Крис. Это не вопрос, это утверждение. – Размечтался, – нервно смеётся она. Крис довёл её. Теперь она психопатка. Пенетратор вдруг резко придвигается к ней вплотную и берёт за подбородок, смотря прямо в глаза, дыша прямо в губы. – Не хочу к Эмме, – шепчет он. – Хочу быть здесь. Ева снова тонет. Смотрит в его гипнотические глаза и не может сделать ни единого движения. Безмолвно молит, чтобы он отпустил её, ведь она снова не сдержится, сдастся. Да он же прекрасно знает об этом! И использует. Но Мун очень не хочется сойти с ума окончательно. Неожиданно в сознании возникает образ психиатрической больницы. Она ни разу там не была, но начинает представлять, какого там. Запах лекарств, бесконечные стены и коридоры, узкие ограниченные палаты... Врачи, снующие туда-сюда... Крис Шистад – это особое заболевание. Оно не лечится. Ева знает это и отчаянно не хочет заболеть окончательно. Эти глупые мысли помогают ей отвлечься, на секунду опустить глаза и разорвать зрительный контакт. Тотчас она начинает снова дышать, к ней возвращается способность мыслить. Ева отшатывается от Криса, как от огня. – Можешь быть здесь, пожалуйста! – со злостью выплёвывает она. – Но тогда меня здесь не будет! Шаг, другой, третий... Ей нужно развернуться и бежать от этой чёртовой скамейки, как бы по детски подобное поведение не выглядело. Только это спасёт её от страшной болезни. Мун со всех ног бросается к заветному входу в здание, где за закрытыми дверями гремит вечеринка. Осталось совсем немного... Озябшие пальцы уже тянутся к дверной ручке... Но кто-то хватает её сзади. И Еву парализует. Она чувствует горячее дыхание на своей шее. – Ты дура, Мун, – шепчет Крис. – Моя дура. И от меня ты никуда не денешься. Шистад не оставляет ей выбора, разворачивает к себе и целует. И Ева сдаётся. Она никогда не была достаточно сильной, чтобы отказать ему. И сейчас плевать на всех его девушек, плевать на Юнаса, с которым у неё только-только начало складываться, плевать на то, что друзья посчитают её глупой и бесхарактерной. В конце концов, когда мягкие губы Криса сминают и покусывают её в безумном необузданном поцелуе, всё вокруг абсолютно теряет значение. – Твоя, – мычит Ева ему в губы, хватаясь за широкие плечи, едва не падая. И неважно, с чего вдруг Крис решил к ней вернуться. Главное, что он целует сейчас её, а не кого-то другого. *** Ева с отчаянной болью в глазах смотрит туда, где уже полчаса назад скрылся его чёрный Мерседес. Она не кричит, не проклинает его, лишь недоумённо спрашивает: за что? Самое обидное, что каждый раз полностью отдавая себя Шистаду, она знает, чем это кончится. Но Ева настолько наивна, что всегда ожидает, что всё может пойти иначе. Или же она вообще не думает, к чему приведут их отношения. По крайней мере, сейчас ей даже казалось, что из этого безумия может что-то выйти. Они были вместе год... Слишком мало для обычных людей, но слишком много для Криса. Ведь это не про него. Мун не ненавидит его. Это не его вина, она уже поняла. Просто Крис такой, какой есть, это его натура он не может по-другому. Будь Шистад постоянным – он бы не был собой. Но дело не в этом. Ева прощает ему измены, потому что без них не выйдет быть с ним. Однако Крис, при этом, всегда возвращается к ней. Так происходит обычно. Но не сейчас. Что-то сломалось. Быть может, он начал ощущать чувство вины? Ева была слишком мягкой, прощала абсолютно всё. Видимо, он решил, что не достоин такой любви. Или же она ему просто надоела. Ева была интересна, когда сопротивлялась, когда изображала безразличие, тем самым возбуждая в нём натуру охотника. Теперь же она сдалась, перестала скрывать свои истинные чувства, признала, что любит его. А ведь нормальные отношения не для него. Что если она перестала быть для него интересна? Как бы то ни было, Крис уехал. И это окончательно. В своей машине он увёз очередную девушку модельной внешности, которую бросит завтра же, а затем найдёт тысячи таких же. Ева понимает, что от болезни по имени Крис Шистад страдает не только она. И от этого ещё хуже. Даже в своём безумии она не единственная. Мун хватается руками за голову, зажмуриваясь. У неё ощущение, что её разрывают изнутри. Ей просто плохо. А слёзы никак не могут политься из глаз. Она стоит на пороге дома Вильяма и Нуры, где все друзья празднуют рождение двойни у счастливой семьи. Малыши просто очаровательны, а их родители так и светятся счастьем, когда с любовью смотрят друг на друга. Ева рада за них, но никак не может смотреть на эту идиллию, ведь у неё так никогда не будет. Она слишком увязла в Крисе, чтобы так же сильно полюбить кого-то другого, а Крис и счастливая семья несовместимы. Да и, что уж там, Криса теперь вовсе нет рядом. И нужно как-то к этому привыкнуть. К ней кто-то подходит и становится рядом. Краем глаза Мун замечает, что это Эмма. Та самая Эмма, которая увела у неё Криса, а потом, наоборот, Ева увела у неё Криса... Какая нелепица! Теперь же у Эммы всё хорошо. Она скоро выходит замуж за Юнаса. Да-да, за того самого Юнаса, у которого увёл Еву Крис, а потом, наоборот, от Криса ушла к Юнасу Ева, а затем снова, обратно к Крису... Ещё абсурднее! Их жизни теперь кажутся такими глупыми. Только вот у Эммы и Юнаса всё хорошо, а у Евы... Ева хочет прямо тут упасть без чувств и больше никогда не вставать. – Ты дура, Мун, – спокойно говорит Эмма, будто констатирует совершенно очевидный факт. И Ева не может с ней не согласиться. – Чего ты ждала? Такие мужчины обратно не возвращаются, – продолжает та. Но Мун не хочет в это верить. Она хочет верить только к Крису. Болезнь всё-таки поразила её, а ведь вылечиться невозможно. – Он вернётся... Когда-нибудь... – шепчет она. Ева ведь знает, что Крис возникает, когда его не ждёшь. И кто бы что ни говорил, он не исчезнет из её жизни насовсем. Это ведь невозможно? *** Порывы холодного зимнего ветра заставляют несчастные деревья выгибаться по своему желанию. Метель неистово бьётся в окна. Природа бушует. А Ева абсолютно спокойна. У неё в душе пустота. Она чисто механически намывает тарелку, вот-вот в стекле протрётся дырка. – Эй, Ева! – восклицает Эван, возникая в проходе. – Ты что делаешь? С ума сошла? Ты же в гостях! Оставь посуду, мы сами помоем. – Да, я сошла с ума, – вздыхает Ева, не оборачиваясь. Эван недоумённо смотрит на неё. Ева, наконец, выходит из транса и поспешно оборачивается к другу, виновато улыбаясь. – Прости, задумалась. – С тобой всё в порядке? – Да-да, – кивает слишком быстро, сразу видно, что врёт. Мун оставляет посуду в раковине и направляется к выходу из кухни. Однако, поравнявшись с Эваном, вдруг останавливается. – У меня вопрос, – осторожно говорит она, – можешь мне сказать, биполярное расстройство может впервые проявиться в каком возрасте? Эван удивлён этому вопросу. Но он имеет прекрасное умение: не спрашивать лишнего, если это не к месту. Поэтому он лишь отвечает: – Точно не знаю. Но у всех, кого я знаю, проявилось достаточно рано. Болезнь ведь не может скрываться в тебе слишком долго, однажды она не выдерживает и прорывается. Еве вдруг становится интересно: неужели её заболевание было заложено с самого начала? Она медленно идёт на кухню, а там валится на диван, поджимая под себя ноги. – В последнее время ты стала очень похожа на Линн, – замечает Исак, сидящий в кресле напротив. – Ты так же перемещаешься от дивана до холодильника, либо разводишь какую-то неопределённую ни к чему не ведущую деятельность. И всё это сопровождается тяжёлыми вздохами и депрессивными взглядами. Исак, как всегда, не особенно стесняется в выражениях. Именно поэтому Ева, в основном, и скрывается в их с Эваном в квартире. И дома, и у других друзей будут сыпаться бесконечные вопросы и советы, а ей это совсем не нужно. В обществе двух парней гораздо спокойнее и они не лезут с лишними обсуждениями. Однако то, что сейчас сказал Исак – абсолютная правда. Еве нужно сделать что-то со своей жизнью. Но она не в состоянии. – Передай чипсы, – только и просит она. Хрустящая пачка летит в неё. – Ты дура, Мун, – заявляет друг. Он, как и все, знает, что происходит. Все видят, как Ева мучается. И ждёт уже два года. Хоронит себя. А Крис просто исчез. Никто даже не знает, жив ли он. – Я знаю, – кивает она. Ещё бы. Дура. Иначе её никак не назвать. Ева хрустит чипсами и ей наплевать на всё остальное. Как ни странно, она даже не толстеет от подобного образа жизни, потому что её организм перестал работать вместе с её душой. И вдруг среди свиста зимней вьюги явственно слышится звук тормозов. И, как ни странно, Мун узнаёт его. Этот она не спутает от с одним из тысячи других. Ева вскакивает и бежит к выходу. Никто не успевает её остановить. Она едва не падает, преодолевая лестницу. Вот и улица. На ней лишь свитер и домашние тапочки, но холода она не чувствует, потому что, выскочив на улицу, видит замершего в двух метрах он неё Криса. Он смотрит прямо на Еву. А потом медленно подходит, как-то нерешительно перед ней замирая. – Я ждала, – только и говорит Мун. И он поражён. Неужели действительно ждала? Значит, правильно он вернулся. – Я был дураком, – выдыхает он. Крис не просит прощения. Но Ева прощает его. Главное, что он вернулся. И на это раз у неё ощущение, что надолго. А что если сейчас ожидания её не обманут? Ева смотрит в глаза Криса и понимает, что ещё не всё кончилось. И если он сейчас здесь – это уже о многом говорит. – Мы оба такие, – неожиданно смеётся она. А он не может не улыбнуться в ответ.